Бури и кратеры

      Вегас всё слышит. Каждый его шаг. Каждый нервный вздох и даже то, как Заноза щёлкает кончиком языка по нёбу. По инструкции он должен вести себя непринужденно, но в то же время — отстранённо, с лёгким налётом скуки от светского мероприятия. Сегодня ему не требуется раскрывать себя. Наоборот. Создать иллюзию загадки, которую их клиент непременно захочет разгадать. — Иди по залу будто по лесной тропе и разглядывай «верхушки деревьев». Улыбайся, но не кому-то конкретному, а своим мыслям. — Окей, босс. Я буду думать о тебе и улыбаться. — Всё никак не угомонишься? — Так а я-то что? Сердцу не прикажешь, босс. Правда-правда.       Вегас и сам не может сдержать ухмылки, когда вспоминает, как давал этому волчонку последние наставления. Все эти его улыбочки, подмигивания и вытянутые трубочкой губы.       Когда-нибудь ты дождешься, волчонок… поквитаюсь за все твои выходки и уж точно спуску не дам.       Впрочем, Вегас знает, что сейчас нужно отбросить все эмоции. Слишком многое стоит на кону. Кинн, Таван и он сам сегодня в роли охраны на мероприятии. Вместе с ещё десятком настоящих секьюрити. Спасибо Кинну — благодаря связям его отца ни у кого из организаторов почти не возникло вопросов, почему в последний момент агенство, отвечающее сегодня за безопасность гостей, прислало трёх ранее не согласованных людей. Здесь Вегас тоже всё просчитал: внеси они свои кандидатуры в список раньше — в течение нескольких часов стало бы известно о реальном месте их службы.       Будь на чеку.       Кинн маячит ему глазами. Вегас щурится, отчего очертания его красивых скул становятся ещё резче. Клиент на месте. И сейчас многое зависит от Пита.       Начало аукциона. Учитывая, сколько антиквариата представлено среди лотов, особый любитель старины не мог его пропустить. И Вегас совсем не прогадал, когда предположил, что больше всех его заинтересует гуцинь, которым некогда владел полководец Чжугэ Лян. Начинаются торги. До определённого момента всё идёт по плану.       Но затем…       Самым дерзким тоном, на который способен, Пит громко перебивает цену. Ту, которую предложил его потенциальный воздыхатель.       Что он творит?! План был другой!       Стиснув зубы, стараясь не смотреть на ошеломлённых Кина и Тавана, Вегас шепчет в наушник Питу: — Что ещё за сомодеятельность, Заноза?!..       Конечно, Пит молчит. Волчонок чётко усвоил, что их общение — одностороннее на девяносто восемь процентов. Два процента Вегас оставил для экстренной ситуации.       Но разве сейчас не она? — Молись, чтобы твою цену перебили! И чтобы рот на замок, пока идут торги!       Слышится самодовольное хмыканье.       Цену заведомо перебивают. Вегас выдыхает. Но тут же замирает: Пит снова поднимает ставки.       Ах ты засранец!       Вегас косится на Кинна. Тот плавно отводит от себя ладони с видом «я не при делах».       Ну да. Конечно. А потом начнется: «и не говори, что я не предупреждал тебя, Вегас».       Надеру ж я тебе задницу, только попадись мне!       К удаче Вегаса и эту цену Пита перебивают. Причем неоспоримо высокой суммой. Вегас подозревает, что делают это для пущего эффекта.       Звук удара молотка.       Продано.       И что теперь? Связался же с таким… и ведь поверил, как сопливый пацан поверил, что ничего не отчебучит. Чёрт!..       Делает над собой усилие, чтобы сосредоточиться. Прислушивается.       Кхм… — Надеюсь, неудача с покупкой не сильно вас огорчила? — Признаться, мне очень понравился этот инструмент. — Гуцинь — очень древняя вещь, с богатой историей. — Это так. А его форма — округлая сверху и плоская снизу — символизирует «круг» Неба и «квадрат» Земли. То есть сам инструмент гуцинь — это весь мир, всё сущее между небом и землей. — Верно. Приятно удивлен столь глубокими познаниями в области китайских музыкальных инструментах.       Я тоже удивлён. Заноза. Надеюсь, мне ты поведаешь, откуда они у тебя. Но сначала сполна получишь за свою импровизацию.       Вегас дёргает плечами: ладно, положим, всё не так уж завально. Во всяком случае, клиент показывает признаки заинтересованности в этой конфетке с непредсказуемой начинкой.       Всё продвигается. Кинн подмигивает ему: порядок. Вегас смотрит на Тавана. Тот мрачнее грозовой тучи, но это Вегаса мало волнует.       Стоп.       Вегас щёлкает по наушнику. Переводит взгляд на Кинна, но тот таращит глаза и разводит руками. Значит, рано они выдохнули: звук пропал у обоих. Вегас кивает Тавану, но тот хмурится и показывает условный сигнал, говорящий о том, что связь с их «агентом» утеряна.       Вегас правда старается сохранить рассудок холодным. Но что могло произойти? — Пит?.. Пит? Пит!..       Он сигналит подчинённым: сворачиваем операцию. Все трое под разными предлогами и в разное время покидают свои посты. — Пит! Пит… Почему ты не отвечаешь мне?.. Почему молчишь, когда я зову тебя? Совсем как он…       Жуткий гул за лобной костью. Вегас с силой жмурится, а когда открывает глаза — будто оказывается в том самом месте. И вот уже вместо «Пит» в голове звучит «Билд, Билд, где же ты?.. Зачем ты меня так пугаешь?.. Билд, выходи! Я больше не хочу играть в прятки…»       Вегас проверяет парковку. Машина с нужными номерами на месте. Как и личная охрана клиента на входе. Значит, они всё ещё в здании.       Вегас быстро набирает Кинну: «страхуете снаружи». Затем возвращается в здание. Из зала начинают расходиться гости. Пита среди выходящих не видно. На каждый поворот головы приходится тяжёлый удар сердца. Вегас перемещается в холл, стараясь не привлекать к себе внимание суетой, размашисто, но спокойно выходит к лестнице, сканирует взглядом обстановку, а затем сердце его проваливается в груди, так как плечом он ощущает чужую ладонь, хлёстко опустившуюся на него. — Кого-то потерял красавчик? — звучит насмешливым шёпотом.       Вегас, успевший положить пальцы на кобуру, переводит дыхание, но гнев побеждает. Резко повернувшись, хватает Занозу за запястья и толкает в сторону туалета. Оказавшись внутри, с обоих сдирает аппаратуру и прижимает Пита к стойке возле умывальников. А затем просто выплёвывает каждое слово: — Я тебя, дрянь такую, засажу в самый грязный изолятор до конца твоих дней! — За что?! — выкрикивает Пит, пробуя вырваться, но Вегас едва ли позволяет ему дышать. — Ты ещё спрашиваешь? Что ты должен был сделать по плану? Какого хрена ты сунулся в аукцион?! — Такого! Ты сказал, что мужчины по своей природе — охотники. Но помимо этого они ещё и соперники. Если на добычу есть другие претенденты — ценность её в разы увеличивается.       Вегас трясет головой, как умалишённый. Его глаза будто налиты кровью. Он снова выплёвывает сквозь зубы: — Какого чёрта ты сейчас устроил?! Что это за игры в прятки?! За срыв операции ты у меня на голом бетонном полу дневать и ночевать будешь! — За срыв операции, блядь?! За какой именно? — Пит кивает вниз, — во внутреннем кармане! — Что? — Возьми и увидишь!       Не ослабляя хватки, Вегас лезет в его пиджак и достаёт оттуда визитку. — Видал? А ещё сказал, что хотел бы снова встретиться со мной. Дядя любит говорить о музыке. Усёк? — Ты с ним… — Не ссы. Даже не прикоснулся ко мне. Как и я к нему. Имени ему своего тоже не назвал. По плану. Ну? Всё ещё собираешься упечь меня в изолятор? Или результат важнее твоего плана оказался?       Вегас убирает руки от Занозы, но его тело по-прежнему прижимает того к стойке. — Пустишь уже, может? Ну? — Когда… когда я зову тебя… надо отвечать… надо всегда отвечать…       Снова гул во лбу и висках. Все эмоции на пределе. Гнев, которым наполнились его глаза, начинает пробивать себе дорогу, стекая по щекам щиплющими кожу слезами. Так же резко, как он схватил Пита, Вегас отпускает его, а сам, прислонившись спиной к стене, съезжает по ней на холодный кафельный пол. — Эй… Ты чего это… а?       Никогда. Никогда ещё он не позволял себе показать слабости перед другими. А здесь горе, копившееся столько лет в груди, спрессованное холодной безысходностью и наглухо укрытое от всех дождливым саваном того рокового дня, начало прорываться сквозь воспалённые от усталости веки.       Он слышит, что Пит всё ещё рядом, зовёт его, ошарашенный таким Вегасом. Но последний не может совладать с собой. Слёзы текут и текут, превращаясь в беззвучные рыдания. — Ну ты даёшь, — сквозь солёную пелену он не видит, но слышит, как Пит опускается на пол рядом с ним, — а ещё убеждал, что не псих… да самый настоящий псих!.. Ей-богу.       Вегас даже не осознает, как вновь начинает повторять одно по одному: — Когда… когда я зову тебя… надо отвечать… надо всегда отвечать… нельзя прятаться так долго… нельзя.       Слышится пыхтение, а затем плеча Вегаса, совсем не жёстко, наоборот, тепло и по-дружески, касается ладонь Пита: — Ну, вот что ты заладил? «Надо отвечать, надо отвечать». А ещё, как всегда, не разобрался и начал пороть горячку. Чё я мог сделать, если эта хреновина из уха угодила прямиком в бокал с шампанским? Я тут же отключил микрофон. Откуда я знаю, как там у вас всё устроено, а вдруг бы он заорал на весь зал? Да, я помню, что по инструкции мне нельзя было пить, но пришлось… Э-э… наушник хоть… э-э… выйдет, надеюсь?       Вегас поднимает на него свой потрескавшийся взгляд. До него постепенно начинает доходить реальность происходящего. На автомате кивает. Правда, не очень уверенно. — Если нет и я подохну из-за этой штуковины…       Пит не успевает договорить. Ошалевший от его слов Вегас сгребает его в совершенно медвежьи объятия, весь трясясь, пытаясь то ли согреться об это молодое вертлявое тело, то ли заземлить в нём свои переживания. — Чё опять-то не так?       Пит раздувает щеки и в конце концов сам обнимает своего вконец разбитого наставника: — Ну будет тебе, а? Ничего же не произошло плохого. И не сорвалось. Всё. Он на крючке. Не соскочит. Сегодня всё получилось… И… и я больше не буду так шутить. Обещаю.       Вегас не может успокоиться. Как ни пытается. А через некоторое время начинает слышать знакомую мелодию и плавно льющиеся слова. Его немного небрежно, но ласково, как умеют, гладят по голове. И с горящих солью губ Вегаса совсем безотчётно срывается: — Больше не прячься от меня… не надо… Билд.       Уткнувшись в хрупкое плечо, Вегас не замечает, как на последнем его слове сужаются веки Пита и переносицу режет зигзагообразная складка. Покачав головой, Заноза прикусывает нижнюю губу и крепче обнимает маленького взрослого мальчика.