Твой лик среди невзгод

Шуршащие листья вечерней аллеи закрывали тёплый свет от фонарей. Дул легкий прохладный ветер, приподнимающий опавшие листья и подол платья. Анна Андреевна после литературного салона решила направиться в парк, который ей был родным местом. Она не раз сюда приходила и радостная, и грустная, вдохновленная и с аграфией. На её счастье парк был большой и не отказывая себе, поэтесса начала идти с припрыжкой по тропинке. Любой другой подумал, что у той либо крыша поехала, либо её позвали замуж, но всё это не сравнится с тем, что та вспоминала своё почти беззаботное детство. Те времена, когда она было бесёнком, который куда-то лез и что-то делал, то что не подобает юной леди её времени. Когда она не любила носить платья с накрахмаленным воротником, который чуть ли не душил своей идеальностью образа, глупая шляпка и прическа, в которой были шпильки и раздражали скальп, а если их снять после утомительного дня, то вообще можно было ощутить блаженство. Поэтесса была так похожа на свою воздыхательницу, но при этом была совершенно другой. Неземной. Циклон начал дуть сильнее, листья перестали волочиться и отправились в полет. Шуршание листьев стало значительно громче, а край наряда приподнялся выше, слегка оголяя щиколотку владелицы. Свежесть прильнула прямо к носу. Анна закрыла глаза, расправила руки подобно парящей птице, стала кружиться в танце вместе с листопадом. Было так гармонично. Было так спокойно. Во всем теле ощущалась легкость и совсем не замечался груз усталости. Литературный вечер сегодня действительно был тяжелым, ноги были ватными от усталости, но в танце... Сидя на скамейке, кончики пальцев поглаживали влажную древесную поверхность. Лавочка давно стояла в парке, её множество раз покрывали лаком, чтобы сохранить свежий вид, но природа жестока к тем, кто не может быть в ответе. Девушка не боялась простыть на стлани или получить занозу от ласки спинки, её вообще ничто и никто не страшил. Она сама себе страх. Она ужас для других. Кап-кап. Кап-кап. Крупицы воды падали с неба на лицо. Пробудившись от своих мыслей, дама встала и заметила, что циклон ухудшается, может начаться ливень. Нужно уходить, а то так и недалеко от горячки слечь. Цокот каблуков по бетонным плитам смешался со звуком хлюпанья от поверхности, начинался ливень. Занесло её конечно от входа в парк далековато, однако сквозь мокроту она видела, что находится у цели и могла бы сию же секундно оказаться к «свободе», но её боковым зрением зацепил образ, сидящий на лавке и который явно не собирался уходить. Персона сидела на скамейке, откинувшись на её спинку, откинув назад голову. Та курила и смотрела вверх, прямо в небо, в эти темные, чуть ли не чёрные хмары. Увиденное заставило подойти ближе. - Будете курить – не вырастите,- сложила руки на груди - Я сейчас кому-то его нос, лезущий не в своё дело сло...,- выпрямилась, устремила взор и чуть сигарету не выронила,-..маю... Между ними повисла неловкая тишина, как несколько минут назад. - Что Вы сделаете?- издевательски переспросила темноволосая. - Я...я...что Вам нужно, Анна Андреевна?- серьезно спросила Цветаева - Зачем Вы тут сидите. Вон, ливень идёт. Вся мокрая. Так не далеко и горячку словить. Помереть захотели?.. - А может и захотела! Вам то, какое дело,- в голосе звучала обида, а от сказавшей веяло холодом. Данное заявление не устроило Ахматову. Она грозно подошла к сидящей, схватила за запястье и потянула к себе грубиянку, что та от неожиданности обронила свою недокуренную папироску, громко ахнув. - Подыхать можете,- приблизилась к лицу младшей,- но не в моём присутствии,- процедила сквозь зубы Та сглотнула слюну и не поняв со страху, что происходит побрела позади идущей. Поэтессы был серьезный вид, даже устрашающий, но для второй было абсолютно всё равно, хоть и была обижена на свою мечту за колкие слова и холод в свой адрес. Она уж было хотела расплакаться от обиды и высказаться, но воздержалась. Что можно вообще сказать, если знакомы то пару часов с человеком, которого ещё и обожаешь? Конечно, же ничего. В свою же очередь Анна чувствовала за собой вину, хотя она всего лишь сказала правду, по её мнению. Если  бы написала где-то на бумаге, а потом передали чрез кого-то, было глубочайше все равно, но когда прямо в лицо, после черт знает сколько, познание её внутреннего мира. Неволь станет стыдно. - Бутылку красного вина, пожалуйста...и сыр Подавальщик отчалил на кухню, пока Марина недоумевающе смотрела вслед уходящему. Она не понимала почему здесь сидит с Ахматовой и почему последняя заказала вино и сыр, но как объяснили, что та насквозь промокла и необходимо обсохнуть. Поэтессы сидели несколько минут в  неловкой между ними тишине, пока не принесли заказ. Зеленоглазая чувствовала себя крайне неловко, но при этом вдохновляющею. «Неужели-неужели меня заметили? Признали? Этот момент наступил...» Темноволосая отпила вино и поставила возле себя, пока её собеседница неприлично наблюдала за ней. - Марина Ивановна, вы долго будете на меня пялиться, как баран на новые ворота - Мне стыдно пить за Ваш счёт...Я не рассчитывала, что пойду куда-то после встречи и... -Не ожидали увидеть меня, верно? – поставила локти на стол, чуть наклонившись к нему - Я не ждала вообще ничего, Анна Андреевна! Я как всегда была уверена,  что проведу вечер со своими прекрасными знакомыми, но никак не с Вами! - Я так ужасна, да?- хрипло отозвалась Марине стало неловко от такого порыва, не знала куда деть руки: то кладет под стол, то на стол. - Нет, Анна Андреевна,-наклонила голову, нервно продолжая,- Вы во все не ужасны. Вы такая...такая... - Какая? - Такая неземная. Я никогда бы не подумала, что Вас увижу когда-то, но я бы очень хотела и...и... Младшая замялась, ей было неловко от всего, что хотелось плакать, очень громко и уйти отсюда, больше никогда не выходя на улицу и не приходить на эти дурацкие светские  встречи. Но она лишь молчала, кусая свои губы. Ахматова видела как той тяжело, но чтобы хоть как-то успокоить, да так, чтобы это было весьма прилично, находясь в общественном месте, она протянула свою ладонь и положила поверх чужой. Длинные пальцы закрывали всю поверхность трясущейся ладони. В это мгновение Цветаевой чувствовалось тепло от этой стальной леди, но лишь посмотрит на её вид, то понимала, что всё тот же неприступный камень, кой и полагается быть царице. Свободной рукой поэтесса залпом отпила вина и почувствовала как её начало хмелить, будто бы она со своим обожанием пила не первый бокал, а допивал вторую бутылку. От такого поступка сероглазая могла бы испытать отвращение к человеку, если бы он не являлся её воздыхательницей. Кап-кап. Капли стекают с козыря заведения в котором несколько минут назад сидели очаровательные дамы. Они шли и хохотали, пока рассказывали друг другу какие-то истории из жизни, которые ещё не раз кому-то расскажут. Дождя больше не было, ветер не дул, но выглядывал свет  месяца из-под простыни чёрных туч. - Анна Андреевна, где Вы сейчас живете? Давайте я Вас провожу,- с улыбкой на лице отозвалась помочь своей новой подруге - Я живу в северной столице. Не думала, что после литературного салона куда-то пойду. Надеялась, что успею на последний поезд, но нет я опоздала. Идти мне некуда,- поставила перед фактом - Ничего страшного. Я могу пригласить Вас в свои апартаменты. - Мне как-то не ловко,- смутилась Анна - А мне неловко было культурно проводить время за Ваш, счёт, Анна Андреевна. Поэтому настаиваю пойти ко мне. Уже в двухэтажной квартире Цветаевой, следовало продолжение знакомство. В заначке у хозяйки был коньяк, привезенный отцом из какой-то очередной поездки, который последний подарил своей дочери как сувенир. Первый, второй, третий...пятый заход снифтер отдавал устам дам. Обе сидели и раскрепощались друг перед другом, обнажая свою натуру. Цветаева уже окончательно расцвела перед своей гостьей, пока та тоже была изрядна пьяна, но всё ещё замкнута перед своей преданной поклонницей. Патронесса взяла и закурила очередную сигарету. Она вальяжно сидела на своём диване, пока вечеренщица облокотилась об подоконник и смотрела куда-то в пустоту. - Над чем задумались, Анна Андреевна?- поинтересовалась делая затяжку. Подошла и рядом присела на диван. Царица была настолько близко, что касалась внешней стороной бедра чужого. - Да вот, думаю...стоит ли мне переезжать в Москву или не стоит - А что, не плохая идея. - Но при этом Питербург так дорог...такой родной до боли. Мой второй дом. - Ну, тогда возьмите и снимите здесь квартиру. В чём проблема,- смотрит на свою собеседницу Гостья по-хозяйски взяла сигарету у её владелицы и втянулась, после чего приблизившись к лицу, выпустила дым в губы сидящей напротив. Сейчас она казалась великим драконом. - Замечательна идея, Марина Ивановна,- басисто заявила - Будете курить, Анна Андреевна, состаритесь рано, -серьёзно ответила и отобрала сигарету, которую снова зажала в губах. Счёт сравнялся 1:1. Ахматова уж было что-то хотела сказать, но не успела так как собеседница отвернулась от неё, продолжая курить. Неожиданно для неё и подруги, темноволосая прижалась грудью к спине и склонила голову к плечу. Марина чуть не подавилась никотином от такого жеста со стороны груды власти и величия. Спиной чувствовала весь жар исходящий от поэтессы, давал знать, что не с трупом пила и курила одну сигарету на двоих. - Мариночка, какая же Вы шутница,- вновь отобрала почти докуренную папироску и затянулась - Анна Андреевна, если Вы хотите курить, -потянулась за сигарой,- то так бы и сказали, а то как маленькая - Я то не маленькая, а вот Вы- да, -рассмеялась. Такой наглости Цветаева уж от кого, а от такой поэтессы явно не ожидала. Между ними шла неравная битва, где лидировала, пока что, подруга, но не загарами и её победа. Резким движением, но всё так же неуклюжим от алкоголя, двинулась за своей ценностью, навалившись на Ахматову всем весом, тянясь вытянутой руке той. И вот возникла неловкая картина «сыр на хлебе». Можно было подумать, что в квартире остался один источник курева, который отбирала темноволосая, но нет, сигареты были и предостаточно, но кто думал то. Вдруг и вторую сигарету стали отбирать, и третью, и четвёртую, пока сигареты в доме не закончатся или пока подруга курить устанет. Теперь смотрели друг на друга. Лежавшая сверху смотрела грозно в серые глаза, пока те улыбались ей в ответ, даже хохотали. Знакомые бы Анны могли бы сказать, что всё, напилась девка и теперь ерундой мается и лезет ко всем, но такое поведение ей вообще свойственно не было. Почему-то ей было всё равно, что кто-то из её окружения курил, но до тех пор, пока Марина не возьмет эту дрянь в рот. - Анна Андреевна, если Вы будете острить, то я...,- приблизилась к уху,- покажу что это маленькая, такой большой сделает Обжигающее дыхание возбудило Горенко на то, чтобы она встала вместе с угрожавшей на своей груди. От такого действа, та обняла на секунду свою знакомую, чтобы на пол не упасть. Сейчас они чем-то напоминали маму коалу и детёныша. По сравнению с габаритами, то так действительно и казалось: Аня высокая, статная дама, имея рост 180см была царственной, как Клеопатра, изящная лебединая шея, чёрные волосы как сажа, светлые серые глаза, будто стеклянные; Марина значительно ниже, 163см, волосы мягкие, золотисто-каштановые и как на зло вьющиеся, стройная фигура. Девушка отлипла от другой и встала, чуть не запнувшись. Поправила волосы и обернулась. - Будете спать на диване Приподняла бровь. - Я не сплю на диванах. Только на двухместных кроватях. Да и диван Ваш мелковат, явно не на меня - Кровать то одна... - Ну так и спите на своём диване, Марина Ивановна. Вам как раз, - подошла к хозяйке квартиры Та же тяжело вздохнула глядя на дылду и жестом направила за собой. Девушки поднялись на второй этаж, где было темно и страшно. Комнату освещали фонари улиц и красовавшийся на небе свет месяца. Подойдя ближе к кровати, её владелица стала раздеваться, совершенно нее стесняясь гостью. Перед последней же открывался вид спины, которая не была ещё сломлена жизнью, спадающие волосы, которые закрывали шею. Сняв с себя наряд, та обернулась к подруге, которая просто стояла и смотрела неприлично долго на раздевавшуюся. - Не хочу Вас расстраивать, но кровать придётся делить, -подметила низкая - Что ж...- скрестила руки на груди,- тогда не удивляйтесь утром, почему оказались на полу Узкий стан прошёл вперед, попутно распуская пучок с длинными темными волосами. По пути к кровати сняла свои туфли и начала снимать платье, которое благополучно повесила на спинку кресла. Анне не хотелось, чтобы из гостей она уходила во всем мятом. Приземлившись обе на мягчайшую перину, Марина тихо простонала от удовольствия, потянувшись за очередной порцией табака. Драка, что была недавно, совсем ничему не научил. Только сделав затяжку, цикирку тут же отняли и потянули к другим губам. Так продолжалось несколько секунд, после чего Цветаевой такое хамство в собственном доме, тем более в кровати надоело. Она привстала и села на много чего себе позволявшую. Вновь отняла сигарету и продолжила курить, глядя как её прелесть хотят отнять. Но никто не дал. Зеленоглазая лишь затянула и выпустила струйку дыма в губы, как ей сделали недавно. Данная перепалка продолжилась тем же жестом и со стороны Ахматовой. Они сидели, нагло смотрели друг на друга, потягивая сигарету, перенимая то от одних рук, то от других. Последний жест остался за Мариной, которая снова в наглую выпустила дым, чуть ли не касаясь губ Анны. И их отделяло лишь одно движение.