Лицензия на отстрел

Спальня Хан Сока похожа на освежеванное животное. Кусок мяса, лишённый индивидуальности. Всë ровное, геометрически правильное и холодное. Взгляду не за что зацепится, удержаться. Ни фотографий, ни картин, ни статуэток. Вычищенный склеп, готовый к использованию, но так и пустующий по неизвестной причине.  - Знаешь, мне бы не хотелось убивать тебя в спальне, - Хëн Сок расслабленно стоит в дверях, наблюдая за замершей посреди комнаты жертвой. - С твоим характером, непременно обратишься злым духом.  - Боишься меня? - обернулась Хэ Ин.  На её лице застыло странное выражение: полуулыбка, потусторонняя, как блуждающие огоньки, а глаза точь-в-точь извилистые ходы муравейника.  Боится? Он? Какая глупость. Хэ Ин у него в квартире, в его руках. Пришла сама, по своей воле. Хан Сок делает шаг вперёд, ждёт что девушка занервничает, отступит. Но Хэ Ин спокойно ждёт пока психопат не поравняется с ней.  Люди инстинктивно боятся его. Подарок предков: если видишь опасность - беги. Хан Сок знает, что Хэ Ин не опустится до банального бегства. Он ждал хитрости, уловки, болтовни. Потому что Хан Сок был, очевидно, не первым, кто охотился за Хэ Ин.  - Я вот иногда думаю, - псы внутри психопата бросаются на рëбра, гремят цепями, хотят крови; он склоняется к лицу жертвы и дружелюбно улыбается, - если бы твои часы изначально оказались на запястье той поганки, Ын Джи, убить её было бы так же просто?  Провокация - катализатор действий. Хан Сок ждёт. Хан Сок желает.  Хэ Ин не меняется в лице, так что на миг мужчина теряется, сводит брови к переносице и плотно сжимает губы. Кого чёрта она всë портит?  Неожиданно опасения Хан Сока разбиваются глупыми птицами об оконные стекла. Хэ Ин шагнула вперёд и теперь их разделяло расстояние не шире лезвия ножа.  - "Не болтает и не убегает," - Хан Сок разглядывает лицо жертвы, пытается отыскать в нём мысли и страхи.  Хэ Ин кладёт руки ему на плечи. Хан Сок не противится, когда девушка разворачивает их. Взгляд мужчины теперь упирается в окно. За ним разогревает небо и асфальт солнце, где-то внизу шумят машины и люди. И ничего не изменится, когда он собственными руками убьёт Хэ Ин. Потому что ему дозволено больше остальных. Хан Сок бездействует и когда девушка толкает его на кровать. Спина удаётся о мягкий матрас, маньяк приподнимается на локтях и насмешливо смотрит на замершую жертву.  - Столько раз обвиняла меня в проституции, но оказывается сама не прочь торговать собой? - Хан Сок вскидывает брови и демонстрирует ухмылку; так даже интереснее.  Нечто горбатое и хромоногое, казалось, похитило голос Хэ Ин, зашило связки кривой, ржавой иглой. Той же иглой кольнуло перикард Хан Сока, запустило гниющими пальцами по венечным артериям репейник, зацарапавший сердце.  Психопат поморщился, начал ощущать, как наполняются камеры чёрными, тягучими водами раздражения. От него тяжелеет в груди и становится труднее дышать. Нужно скорее забыться, уронить Хэ Ин на кровать, душить до хруста трахеи и кровоизлияний в склеру.  Глубокий вдох замирает на пике, лёгкие распирают грудную клетку. Хэ Ин снимает кофту, отбрасывает в сторону, садится на него. Хан Сок чувствует приятную тяжесть тела девушки, неосознанно опускает ладони на еë бёдра.  Когда пальцы Хэ Ин, испещренные шрамами и ожогами, заползают под рубашку, по телу проходит дрожь и Хан Сок наконец выдыхает. В мозг попадает кислород и тут же исчезает в тьме космической пустоты глаз Хэ Ин. Это не победа. Такая пустота пугает. Она условна. Ведь в ней, свернувшись, ждёт своего часа безликий монстр, пожирающий солнца чужих жизней. Он есть в каждом - отголосок безнравственной, жестокой натуры.  В тот момент, Хан Сок до безумия возжелал разбудить его в Хэ Ин. Однако тогда он ещё не знал, что зверь в ней - мëртв.

* * *

- Сколько мужчин в тебе было?  Хан Сок лениво наблюдал за тем, как Хэ Ин надевала бельё. Его голова покоилась на подушке, а кудрявые волосы липли ко лбу.  Девушка обернулась, поправляя лямки спортивного топика, и с вошедшей в привычку язвительностью задала встречный вопрос:  - Сколько женщин было на тебе?  Хан Сок коротко рассмеялся, подпëр голову, и приглашающие похлопал по месту рядом с собой.  - Останься.  - Середина дня, - бесстрастно возразила Хэ Ин, ища взглядом штаны, - я не собираюсь валяться с тобой в кровати до ночи.  - Не отказывайся, - усмехается Хан Сок, - ночью могли бы повторить.  - С рукой своей повтори, урод, - кривится от отвращения Хэ Ин.  Девушка отворачивается, забирая с тумбочки штаны, слышит как едва различимо прогнулась кровать. Она не успела обернуться. Хан Сок со спины схватил её за шею и с силой ударил лицом о тумбочку. Под веками взорвались и потухли лампочки.  Кажется, на миг, Хэ Ин потеряла сознание, но знакомый запах крови вернул её в реальность. Под носом ужасно чесалось, а левый глаз слезился.  Девушка завела руки назад, вцепилась в запястье Хан Сока, пытаясь освободиться от его хватки. Она чувствовала, как сминаются мышцы и сосуды об отростки позвонков.  - Думаешь, ты в том положении, чтобы отказывать мне?  Голос Хан Сока - яростный лай тонущих в болоте псов - разлетелся по стенкам черепа, вызывал тошноту. Хэ Ин не успела ничего ответить, только почувствовала, как мужчина потащил еë куда-то за шею.  Зрение пропадало и возвращалось. До слуха девушки долетали обрывки фраз, но она не могла их различить. Хэ Ин упиралась в холодный пол босыми ногами, царапала ногтями запястье мучителя.  Девушка спотыкалась, но Хан Сок тащил её вперёд с невиданной силой, словно разозлëнный ребёнок с тряпичной игрушкой. Хэ Ин чётко различила звук открывшейся двери, в следующий миг еë швырнули на пол. Холод обжёг кожу.  Вскинув голову, девушка замерла. Широкоплечая фигура Хан Сока практически перекрывала дверной проëм крохотной, узкой комнатки без окон и света.  - Псов воспитывают палками, - кристаллизированная злоба в голосе психопата порезала нервы.  Это было последнее, что сказал Хан Сок перед тем, как закрыть дверь и оставить девушку в абсолютной темноте.