She doesn’t wanna be saved

      — Не больно? — парень осторожно взглянул в мои глаза.       — Пойдет, — глухо ответила я, кусая нижнюю губу до крови.       — А сейчас?       — Больно! Очень больно! Чёрт, Арису, будь нежнее!       — Я пытаюсь!       Сжав руку в кулак и сцепив зубами кофту, я закинула голову, борясь с желанием кричать от боли. По завершению игры Арису всё же отыскал тележку и докатил меня до мебельного магазина, помогая добраться до кровати.        «Этот адский вечер не мог быть ещё хуже», — думала я ровно до того момента, как неопытные руки Арису не начали вытаскивать эту грёбанную пулю из моей ляжки. Это было в разы больнее, чем пулевое ранение.       — Вот она, вытащил! — вскрикнул парень, держа в щипчиках металлический осколок. От резкого крика я непроизвольно дёрнулась.       — Отлично, пятьдесят процентов работы выполнено.       Я утешала себя этими никчемными процентами, стараясь отогнать мысли о процессе сшивания. Рана была достаточно глубокой, поэтому без швов не обойтись. И нет, это не потому что Чишия объяснил мне последовательность. Как бы логично не звучали его слова, но врача я в нём не видела. Уж слишком он эксцентричен для врачей.       — Готова?       Вернув намокший кусок кофты в рот и сжав его зубами, я приглушенно хмыкнула в знак согласия. Ещё ни одну слезу не проронила от боли, и это было для меня успехом. С болевым пороком мне везло не так, как Карубэ.       Кстати о Карубэ. Он уже успешно обработал свою рану и нанес швы. Сначала он пытался сделать всё сам, твердя, что помощь ему не нужна, но на моменте, когда он уже обработал рану и готовился сшивать последствия их с водящим битвы, его руки прилично затряслись, и стекающий со лба пот подсказал Шибуки, что сам обработать он ничего не сможет. Поэтому через несколько сопротивлений и отказов парень всё же сдался и позволил ей помочь.       А я первые пять минут очень сильно противилась и переносила момент начала, из-за страха. Всё пять минут Арису старался убедить меня в том, что он сделает всё быстро и осторожно. Приводил аргументы в виде десятка пройденных игр «Симулятор врача/хирурга» и надеялся, что это меня смягчит. Доверять такое геймеру — риск остаться инвалидом. Но я прекрасно понимала, что обрабатывать самой я не смогу, так как умру от боли и страха ещё в процессе обработки инструментов.       Резкая боль казалась ледяной водой, вылитой на спящего. Пробив меня до вскрика, я всё же не сдержала накопившихся слёз и громко выкрикнула Арису:       — Какого хрена ты не предупредил, что начинаешь?!       — Я предупредил!       — Ты спросил, готова ли я, а это не предупреждение!       — Я сам паникую, прости, — громко и нервно отозвался он, не отнимая взгляда от моей ноги.       Злость тут же перекрылась очередным выстрелом жуткой боли во всей ноге. Пальцы начали неметь, а тремор в руках заметно усилился. Как же больно, чёрт.       Спустя несколько минут и матерных слов, направленных на Арису и его неопытность, я вполне сумела свыкнуться с болью, лишь шикая на проникновение иглы в кожный покров. Время тянулось, изредка в комнату заходила Шибуки, предлагая помощь или воды. Последнее я с удовольствием принимала и выпивала полулитровую бутылку в один глоток. От страшной боли горло пересыхало каждую секунду.       — Всё, готово, — раздался победный, но уставший, голос парня снизу.       Взглянув на ногу, я сразу приметила, что Арису вытер кровь, видимо, не желая ухудшать моё состояние. Швы были наложены неумело и местами криво, но в целом всё выглядело вполне не плохо. Даже отлично для человека, чьи руки были практичны лишь для компьютерных игр.       — Спасибо большое, Арису, я в долгу не останусь, — мой голос слегка осел из-за криков.       Ставлю руку на отсечение, что я сейчас была бледной и замученной. Хотя нет, никакого отсечения руки. Мне хватило пули в ноге.       — Брось, какой долг. Главное, чтобы ты поскорее оправилась, — собирая разложенные на кровати приборы, произнёс он.       В завершение парень несколько раз опрыснул свежую рану обеззараживающим средством, после перебинтовал мою ногу, завязывая бинт потуже. Встав, он помог мне забраться на кровать полностью и устроиться. Сил у меня не было совсем.       — Ты сейчас пойдешь? — спросила я, глядя на то, как парень собирается выходить с комнаты.       — Если хочешь, могу посидеть с тобой, — осторожно ответил Арису, потирая потные от стресса ладони о длинные шорты.       — Да, было бы неплохо, если бы ты составил мне компанию. Не хочу тревожить, но и одной находиться мне сейчас на пользу не пойдет, столько мыслей и…       — Секунду, извини! Я сейчас сбегаю, сделаю чай с лимоном, а ты пока хорошенько подумай обо всём, что хочешь рассказать. Думаю: нам обоим не помешало бы поговорить.       Пулей вылетев из «спальни», Арису скрылся в другом корпусе магазина, оставляя в помещении звуки отдаляющихся шагов. Какой славный парень. Улыбка расползлась по моему лицу, заставляя слегка расслабиться. Если честно, то эти два дня я была исключительно в стрессовом положении. Даже не думала о таких обыденных вещах, как обычный разговор.       Хоть и в нашем мире я не так часто беседовала с окружающими людьми, лишь перекидываясь мимолетными приветствиями и обходясь исключительно обсуждением пар, я могла в любой момент позвонить сестренке и вылить ей всё, что накопилось за последние дни или часы. Она была моим близким другом, при этом находясь на вечном расстоянии. Юно жила в трёх часах езды от Токио, что являлось огромной проблемой для ежедневных встреч, но каждые выходные она всё же приезжала в Токио и останавливалась у нас на ночь. А иногда я пропускала пары и делала сюрприз в виде внезапного визита в её школу. Интересно, она сейчас ищет меня?       Глубокие раздумья остановил влетевший в комнату Арису, с двумя бумажными стаканчиками Starbucks, наполненных ароматным чаем. Вытянув обе руки и сжимая воздух, я просила его отдать напиток поскорее. Поняв мой посыл, парень тут же опустился на край кровати и протянул мне стакан. Обжигающий напиток разлился по телу, отдавая теплом, а я, словно на автомате, удовлетворённо вздохнула. Это притупило всё ещё кричащую боль в правой ноге.       — Ну? В чём дело? — спросил Арису, осторожно потягивая горячий чай, чтобы не обжечься. Вышло у него плохо, поскольку в следующий миг, громко шикнув и вывалив язык, парень резко отодвинул от себя чашку, проливая несколько капель на голые участки ног.       Громко захихикав, я вытянула рукав кофты, скрывая кисть в ней, и протёрла обожженные участки его ног.       «Какой нелепый, но милый», — проскользнуло в моей голове.       — На самом деле, ничего серьезного, просто хотелось немного отвлечься от всего произошедшего, — я сделала ещё один глоток, ловля удивленные взгляды двух карих глаз, сидящих напротив меня. — Не то, чтобы я с жалобами. Просто, как бы я не держалась, в голове всё никак не укладывается происходящее. Мне действительно не хватает повседневного общения, отдаленного от смертельных игр и виз.       Несколько минут Арису тщательно обрабатывал в голове услышанное, промежутками кивая. Но на его лице заблестела понимающая полуулыбка, и, опустив стакан к ногам, он уставился на тёмно-красную жидкость со всплывшим на поверхность лимоном.       — Знаешь, я не могу быть уверен в своих словах так, как мог бы, и, возможно, говорить такое тебе глупо, ведь из нас двоих на психолога учишься ты, — подметил Арису. — Но я думаю здесь, в этом мире, важна опора и доверие. Как бы страшно ни было, главное оставаться человеком и помогать, поддерживать.       Я внимательно слушала его, вникая в каждое слово. Верно, я была психологом. Но, честно говоря, знаний за весь учебный семестр у меня было примерно столько же, сколько и шансов покинуть игру. Десять процентов из ста. Поэтому я пропустила этот момент, продолжая вслушиваться в его слова.       — Вот взгляни в стакан, — он осторожно, чтобы не пролить чай вновь, приподнял стакан и так же быстро опустил его обратно к ногам. — Представь, что этот мир — это чай, а лимон — игроки. Вот ты съедаешь лимон или выкидываешь его?       Чего? Что за вопрос, и как можно было сравнить эту ситуацию с чаепитием. Изогнув одну бровь, я скептически оглядела напиток, вглядываясь в распластавшуюся в жидкости мякоть лимона и сам лимон, что плавал на поверхности.       — Зависит от ситуации и настроения, если болею, то съедаю; если лимон не свежий, выкидываю, — ответила я, пожав плечами.       — Вот к этому я и клоню. Когда ты болеешь, тебе нужно поддерживать свой организм витаминами, насколько кислыми и чуждыми они бы ни были. А если ты заметишь в своём салате протухший помидор, что доставляет тебе неприятность и дискомфорт, ты избавишь салат от помидора, но в конечном счете впечатление и аппетит пропадут, и никакого удовольствия от трапезы ты не получишь.       Кажется, я начала улавливать суть его мыслей, и, признаюсь честно, его мышление поражало меня.       — Так же и в нашей ситуации. Нам пятерым нужно держаться вместе до последнего, и, когда кто-то «болеет», мы должны помогать ему восстанавливать силы и быть витаминами. Не стоит тратить время на дискомфортные обстоятельства. Их нам и так хватает по горло. Стоит бережно относиться к своим силам и энергии, чтобы быть уверенным в завтрашнем дне.       Размышляя над его словами, я неуверенно закивала. Это ведь действительно было так. Но я так сильно загружала свою голову этими глупыми играми и шансам выжить, что совсем забыла о такой банальной и простой вещи.       — Я к чему клоню. Если ты хочешь поговорить о чём-то и выговориться, то можешь делать это без сомнений. Я не тот собеседник, что станет осуждать или выслушает из чувства долга. Мне действительно важно услышать тебя, поскольку мы напарники и мы с тобой ходим бок о бок уже третий день. Мало, но я не настолько глуп, чтобы не заметить твоего беспокойства. Даже вне игр ты выглядишь слишком задумчивой.       Сделав очередной глоток, я опустошила стакан наполовину, после чего вытерла рот тыльной стороной ладони и поставила стакан на прикроватную тумбу. Вдох выдох.       — Хоть я и не люблю говорить много о себе, я всё же открою маленькую тайну. Это маленькая причина, по которой я нуждаюсь в возвращении в наш мир.       Арису весь во внимании удобнее уселся на краю кровати. Заметив, что он сидит не очень удобно, я похлопала по центру кровати напротив себя в приглашающем жесте. Кинув короткое «спасибо», парень вновь навострил уши.       — Я не очень люблю людей, особенно при деньгах, и думаю по моему отстраненному поведению рядом с Шибуки заметно, — парень кивнул, подтверждая мою мысль. — Но это зародилось не от «нечего делать». В нашем мире у меня крайне негативные отношения с матерью. Она до одури меркантильная женщина, и ей важно в первую очередь финансовое положение собеседника или партнера, — потянувшись за стаканом, я сделала секундную паузу. — Но она не всегда была такой. У моей сестренки врожденный порок сердца. Требовалась операция, на которую у нас не хватало денег. Её положили в больницу со стабильным, но не утешающим, состоянием. Наша семья была бедной. Каждый вечер я слышала ссоры родителей из-за денег.       Сделав глоток чая, я склонила голову набок, рассматривая почти опустошенный бумажный стакан и крутя его в руках. Это был первый раз, когда я делилась чем-то подобным, что сказалось в видео тяжелого кома в горле. Чай растопил его не полностью, но чуть-чуть, поэтому я продолжила:       — В один день, пока отец был на ночной смене, я услышала мужской шепот. Я обрадовалась, думала: «Ура, наконец папа вернулся!». Но выглянув из комнаты, я увидела совершенно чужого мужчину в дорогом костюме и брендированных ботинках, что нагло трогал и целовал мою мать. Первой мыслью было позвонить папе и сообщить, что неизвестный мужчина делает маме больно. Но, когда мама отошла от него и тихо смеялась, я поняла, что рассказав папе, разрушу нашу семью и спасти маленькую Юно не сумею. Именно с тех пор я и возненавидела собственную мать.       Внимательно слушавший Арису бегал глазами от меня к моему чаю, что уже остыл. Сожаление в его глазах сверкало ярче, чем дорогие сережки Pandora в ушах Шибуки. Возможно, даже ярче дорогого отеля заграницей и, вероятно, ярче вымытой до блеска машины марки Tesla. Это тот взгляд, который селил во мне тепло. В котором я нуждалась, будучи ребенком.       — Прости, что вывалила это всё, но мы ведь не знаем точно, наступит ли для нас завтра или нет. Не принимай эту информацию всерьёз, я бесконечно благодарна, что ты хотя бы выслушал меня, — одним глотком я опустошила стакан, громко и театрально хлопая стаканом по столу.       — Спасибо, Рей.       — А? — в искреннем недоумении я уставилась на него. Его тёплая и нежная улыбка казалась мне спасательным кругом для каждого тонущего во лжи и предательствах игрока.       — Спасибо, что доверилась и рассказала. Я был действительно рад стать тем, кто смог услышать твои истинные чувства.       — Но ведь я ни слова не проронила о чувствах.       — Глаза — зеркало души.       Оставшееся время перед сном мы беззаботно болтали о любимых увлечениях и музыкальных исполнителей. На этот промежуток времени у меня действительно получилось забыть сегодняшний день и раненную ногу. Так и завершился этот сумасшедший, страшный и абсурдный день.

***

      Это утро оказалось в разы хуже предыдущих. Вместо головной боли меня слишком резко и жестоко разбудила жгучая рана, простреливая дичайшей болью. Приподнявшись на локтях, я осторожно отодвинула одеяло, открывая взор на травму. В соседнем бутике я смогла подыскать себе спортивные шорты, в которых провела эту адскую ночь.       Посмотрев на перебинтованную ляжку, моё лицо скривилось от отвращения. Кровь пропитала бинт, а область вокруг кровати окрасилась в маленькие красные пятнышки. Осторожно и медленно я стянула полностью одеяло и постепенно постаралась встать. Шевелиться оказалось невероятно больно, но я стерпела.       Спустя двадцать минут осторожных движений и ванных процедур, я направилась на поиски ребят. На удивление, помещение было тихим: ни одного шороха я не услышала. Пройдя на кухню, я увидела сидящих на стуле Карубэ и Чоту, молча поедающих свой завтрак. Я медленно прошла ближе к столу, за которым они сидели, попутно завязывая лёгкий хвостик на голове.       — Рей, доброе утро! — отозвался Чота, глотая чай.       Карубэ, заполнивший рот яичницей, не смог отозваться так же, поэтому вскинул вилку, изогнув брови, в знак приветствия.       — Доброе утро, — я присела рядом с Чотой, что с неподдельным аппетитом продолжал уплетать свой завтрак. — Где остальные?       — Арису спит, Шибуки пошла в супермаркет на цокольном этаже, — произнес Карубэ, ставя стакан на стол. — Как нога?       — Всё отлично, не переживай, — я потянулась к краю стола за хлебом, а после наложила рис в тарелку. — А ты? Ничего не болит?       Прожевывая еду, Карубэ вытянул руку и показал большой палец, улыбаясь не самой счастливой, но вполне довольной, улыбкой. Значит, жить будет.       В молчании мы продолжили есть. Переодически тишину разбавлял голос Чоты, весело вспоминавшего свою жизнь до этого странного места. Я погрузилась глубже в свои мысли, вспоминая вчерашний день и обрабатывая полученную информацию.       «Масть — жанр игры, так значит?» — подумала, обхватывая вилку зубами намного агрессивнее, чем хотела.       Пики — это физическая игра. Вчера у нас как раз была пятерка пик. Значит, вчерашняя игра оценивалась сложностью в пятьдесят процентов. Взглянув на свежий бинт, что я сменила в туалете, в голове мимолётно проскользнула мысль:       «А что происходит на десятках?»       Как минимум радовало то, что я уже знала, каких мастей стоит опасаться. Черви — игры на предательство. Это априори не может быть чем-то щадящим. В таких играх действует правило «убей или будь убит». В трефах опасности не меньше: к примеру, нам попалась игра, где команда требует слаженности и достойного лидера. Если наша пятерка попадет в такую игру, у нас будет много шансов выжить. Но в худшем случае нас разделят по разным командам, а в мою подкинут совершенно другого игрока, что не будет слышать и слушать. Как тот же Чишия. В таком случае команда сломается на первых минутах, и шансов выиграть будет гораздо меньше.       Бубны — самые загадочные. Задач на интеллект сотня и больше, а значит, быть готовым нужно ко всему. Я особо не блистаю умом и сообразительностью, поэтому бубны будут на втором месте по сложности после червей. Достаточно тяжелая ситуация.       — Доброе утро?       Вздрогнув и выронив вилку с рук, я обернулась на источник звука, что внезапно вырвал меня из глубоких размышлений, так ещё и перепугал. Увидев лохматого Арису, каким он, в принципе, был и всегда, я тут же очухалась и приветливо ему улыбнулась. Присев напротив меня, рядом с Карубэ, парень принялся наливать себе чай и сгребать в тарелку остатки риса.       — Какие-то вы все тухлые сегодня, — в шутку подметил он, после чего словил три пары хмурых глаз, саркастично изгибающих бровь. — Шучу-шучу, простите.       Парень принялся глотать свой завтрак почти не пережевывая, пока Карубэ не спеша убирал свою тарелку и выкидывал со стола мусор. Моя тарелка уже была наполовину пустой, но засунуть в себя ещё хотя бы половину вилки я не могла. Что-то аппетит пропал.       — Мы сегодня идём вчетвером на игру. Ты пойдешь с нами, Рей? — не прожевав до конца еду, спросил Арису, роняя кусочек хлеба себе в ноги.       — Опять?       — У меня и Шибуки кончаются сегодня визы, поэтому нам нужно сыграть, — терпеливо ответил Чота, скрывая своё волнение.       — Знаете, думаю: вам стоит пойти без меня. Трое раненных — это слишком тяжелый груз для Арису и Шибуки. Надобности в участии нет, поэтому я не хочу рисковать своей и вашими жизнями. Тем более, если нам выпадет масть пики, то я с огромной вероятностью проиграю на самом начале, — ответила я, сгребая грязную посуду в кучу и отодвигая стул.       — Да, ты права, — задумавшись, ответил парень.       — Я подожду вас у входа на игровую арену с медикаментами. На всякий случай.       — Так и сделаем, — донесся низкий голос Карубэ с другого конца кухни.       Поровнявшись с ним, я опустила посуду на столешницу и, развернувшись, облокотилась копчиком на неё. Блондин осторожно достал с заднего кармана выключенную рацию и, помахав ею в воздухе, заговорил вновь:       — Вчера я услышал из этой рации о неком «Пляже». Те два мужика были с одинаковыми браслетами и явно знают информацию об этом месте. Я намерен выяснить, что это за Пляж и связаны ли они с происходящим.       От его серьезного тона по моей спине пробежал табун мурашек. Кажется, его не остановить. Хотя желания и причин это делать не было. Мы все переглянулись, после чего твердо кивнули, соглашаясь с Карубэ. Возможно, отыскав этот пляж, мы сможем выйти на гейм-мастеров и узнать, что происходит в этом месте.       — Думаю: ты прав. Я с тобой, — ответила я, после чего оттолкнулась от столешницы и похромала до выхода с кухни, как раз в тот момент, когда вернулась Шибуки.       — Привет, — кинула я ей, после чего скрылась в своей комнате.       Время шло. Минутные стрелки скакали по часам. За весь день я успела поменять бинты два раза. Переодев шорты на новые тёмно-синие треники, найденные в том же спортивном бутике, я переложила нож-бабочку с тех испорченных брюк в новые. Изредка в комнату заглядывал Арису и Чота, спрашивая, как моё самочувствие и нуждаюсь ли я в чем-то. Такая забота была очень приятной, но не менее неловкой. Среди нас я не являлась человеком с самыми серьёзными травмами. Конечно, я понимаю, что такая забота может быть обусловлена моим полом и, возможно, в некой степени сексизмом, с которым я боролась всегда и везде. Но сейчас, видя, как Арису носится туда-сюда, беспокоясь о моём самочувствии, я понимаю, что он действительно переживает.       Пролежав на кровати весь день и читая разные журналы и каталоги, пылившиеся в магазине, я представляла, как вернусь обратно в свой мир и наконец встречусь с малышкой Юно. Её здоровье сейчас стабильно, и я искренне надеюсь, что за момент моего отсутствия ничего не изменится. Отец был ответственным человеком, и он никогда в жизни не допустил бы чего-то страшного. Сестрёнке достаточно чихнуть, чтобы папа взволнованно завился вокруг неё, спрашивая о самочувствии.       Приятные мысли послужили причиной моей широкой улыбке и одинокой слезе, катящейся по щеке. Я глубоко вздохнула, отгоняя грустные мысли. Скинув слезу, я выпрямила спину и взглянула вверх. Немного посмотрев в потолок, в голове спонтанно всплыли воспоминания о вчерашней игре. Тёмная комната, белые стены, обрамленные алой кровью, странная картина с запиской… Записка!       Быстро пощупав карманы, я вытащила оттуда маленький свёрток бумаги, порванный в некоторых местах. Не медля, я принялась раскрывать его, чтобы увидеть содержимое, и каждое действие усиливало во мне чувство неприятного возбуждения.

-. . / .--. .-. .. -. .. -- .- .--- - . / --. --- .- .-- ...- -.. .- -. ... - -.-- .-.. .-.- ...- .-.-.- / ..-.. - --- / .-.. --- .-- ..- ---- -.- .- .-.-.-

      — Чего? — вырвалось с моего рта, после того, как я пробежалась взглядом по чёрточкам и точкам.       Азбука морзе, серьезно? Я понятия не имею, как расшифровать хотя бы первые три символа, а здесь, кажется, был переписан целый роман Шекспира.       Вновь пробежавшись глазами в надежде понять хоть что-то, я всё же оставила эту идею, сложив бумажку обратно и засунув её в карман кофты. Разберусь с этим позже, узнаю у ребят; может, кто-то знает расшифровку.       Взглянув на время на часах, я застала ровно восемь часов вечера, что означало, что ребята прямо сейчас будут выдвигаться на поиски очередной игровой арены. Осторожно поднявшись с кровати, я медленно пошагала в сторону выхода из мебельного магазина. Уже немного свыкнувшись с болью, я могла спокойно передвигаться. Пройдя несколько бутиков, я увидела сидящих на эскалаторе Шибуки и Чоту, а рядом с ними стоял Арису, нервно перешагивая с ноги на ногу. Все были очень взволнованы и старались подавить панику.       — А где Карубэ? — спросила я, оглянувшись.       — Он должен прийти с минуты на минуту, — ответил Арису, продолживший пинать воздух.       — А если не придет и мы опоздаем на регистрацию? — язвительно ответила сидящая напротив Шибуки, поглаживая плечо Чоты.       — Придёт, и мы успеем. Не создавай панику.       Стоявший рядом со мной парень звучал очень резко и нервно, что было редкостью. Даже в самых тяжелых ситуациях Арису сохранял самообладание и дружелюбность. Я нахмурила брови и огляделась вновь.       Спустя несколько минут я услышала спешный топот, а после заметила высокую фигуру, что направлялась к нам. Явился, не запылился. Извинившись за долгое отсутствие, парень махнул головой в бок в пригласительном жесте, созывая всех следовать за ним. Встав, Чота, казалось, совсем отчаялся, накричав на друга. Это вызвало во мне очередную порцию удивления, перемешанного с замешательством.       Конфликт кончился не начавшись. Извинившись за бурную реакцию, Чота с костылями пошагал вслед за идущими впереди парнями, а я держалась позади всех, высматривая реакцию каждого напарника. Покинув торговый центр, мы шли по тихой улице, не подающей никаких признаков жизни. Четыре пары плеч подняты в напряжении, а неуверенные шаги лохматого Арису твердили о сомнениях. Кажется, он единственный, кто не желал идти, чувствуя надвигающийся пиз…       — Вот и пришли. Ты уверенна, что не пойдешь с нами? — обернулся перед входом Карубэ, обратившись ко мне.       — Уверенна, — кивнула я. — Через дорогу аптека; сбегаю туда, пока вы будете играть. Удачи, ребята! — махнула им я.       — Не советую бегать в твоём-то положении, — отшутился Карубэ напоследок, скрываясь в дверях игрового помещения.       Усмехнувшись, я неспешно направилась к той самой аптеке, мысленно повторяя, что стоит прихватить с собой. Пустые улицы Токио казались мёртвыми и печальными. Каждая машина, которую я повстречала на пути, выглядела, как призрак горького прошлого. Высокие дома с тёмными в ночи квартирами словно кричали от боли, желая вернуть всё в прежнее русло.       «Вернём. Мы всё вернём», — подумала, держа свой путь дальше и прихрамывая.       Миновав требуемое расстояние, я остановилась у входа в аптеку, высматривая признаки жизни. Никого не было, и я старательно внушала себе, что так даже лучше. Я хочу вернуться в наш мир только ради Юно, остальное меня не совсем волнует. Хотя сама прекрасно понимаю, что это наглая ложь.       Толкнув стеклянные двери, в нос сразу врезался острый аптечный запах. Помещение было достаточно большим, и, чтобы найти всё, что требуется, нужно приложить усилия. Я ещё не взяла в учёт то, что аптека была разграблена, и это заметно невооруженным глазом. Пройдя внутрь, я игнорировала резкие хрусты бумаг и пустых упаковок под ногами, продолжая осторожно ступать. Почему-то именно в этот момент мой мозг решил подкинуть мне «приятные» воспоминания о всех просмотренных фильмах ужасов и то, как они начинались. Судя по тому, что я была вынуждена принимать участие в смертельных играх, то повстречать здесь полтергейста не было бы чем-то магическим.       Подойдя к дальнему прилавку, я нашла нужные таблетки обезболивающего и несколько пакетиков лечебной пудры той же фирмы. Оглядевшись по сторонам, я увидела лежащую на полу корзину с рассыпанными вокруг лекарствами. Словно кто-то выронил её, пока беззаботно набирал таблетки.       Подойдя к нужному мне предмету, я осторожно нагнулась, делая меньше движений. Вернувшись к стеллажу, я скинула всё, что мне было нужно, и направилась к отделу с пластырями и бинтами. Их найти оказалось в разы тяжелее, поскольку раненных в этом мире было больше. Всё же отыскав несколько пачек требуемых товаров, я также закинула их в уже ставшую тяжелой корзину.       Не став задерживаться, я направилась на выход, обходя разбившиеся капсулы антибиотиков на полу. Уже почти дойдя до стеклянной двери, краем глаза я заметила движение и резко обернулась, роняя корзину и хватаясь за карман штанов с припрятанным там ножом.       — Юная леди, вы оплатите товар, или мне вызвать охрану?       Увидев знакомую белую кофту, я с громким стоном выдохнула, хватаясь за сердце. Ну и напугал. Несколько секунд мне пришлось переводить дыхание от парализующего страха, поскольку на момент испуга я совсем не заметила, как задержала дыхание.       — Оплата хорошенькой пощёчиной принимается, — вновь послышался насмехающийся надо мной голос.       Подняв голову, я увидела его, облокотившегося о кассу в расслабленной позе. Скрестив руки и склонив голову набок, он смотрел на меня выжидающе.       «Действительно, как кот», — поймала себя на мысли.       Кошачий расслабленный прищур, невозмутимая поза и чертовски тихое передвижение. Интересно, а на ногах у него есть подушечки, как у котиков?       — Сегодня не подходящее время и не совсем красивая ситуация. Хочу сделать это драматично, как в фильмах, — ответила ему спустя время.       Приняв мой ответ, Чишия довольно усмехнулся. Возможно, принял, как победу.       — Ты чего здесь забыл? Давно тут?       — Пришел сюда за тем же, что и ты, — кивнул он на упавшую у моих ног корзину, которая, к большому счастью, не перевернулась и оставила содержимое в себе.       Я испуганно покосилась в сторону медикаментов, что откопала тут, и наклонилась, хватая вещь в руки, крепко сжимая.       — Не переживай, я не ворую у девушек сумочки, — заметил он.       — Хорошо, — с недоверием взглянула на него я и закивала. — Поверю.       Обойдя кассу, парень принялся высматривать разбитые стеклянные витрины так, словно делал это на показ. Бьюсь об заклад, его совсем не волновало содержимое.       — Нога не болит? — переведя взгляд на меня, он дернул подбородком в сторону перебинтованной ноги.       — Нет, вернее, не совсем, — я отрицательно закивала головой, прикрывая глаза и стараясь прогнать нагнавшую тревогу от абсурдной шутки этого наглеца. — Да, болит. Но боль терпимая, жить буду.       — Хорошо, — услышав ответ, он отвернулся и принялся рассматривать витрины дальше, словно теряя ко мне всякий интерес.       Я не собиралась уходить, что-то удерживало меня. Прокручивая в голове все мои надобности, я резко вспомнила про записку, которую держала всё ещё в кармане серого худи.       Спешно вытащив бумажку, я раскрыла её свободной рукой и обратилась к Шунтаро:       — Слушай, а ты случайно не знаешь…       Но чужой мужской голос перебил меня. Этот голос не принадлежал моему собеседнику и звучал приглушенно, словно из кармана. Шунтаро, вероятно, не ожидавший резкого объявления, отвернулся, в попытке заглушить рацию. Он не паниковал, но и не радовался произошедшему.       — Возвращайся на пляж, Чишия. Собрание руководителей начнётся через двадцать минут.       Знакомое слово заставило мигом позабыть о записке. Пляж, точно! Чишия знал, что такое Пляж. Хоть ответа от него ждать и не стоило, я всё же решила попытать удачу и спросить у него об этом загадочном месте.       «Вот Карубэ обрадуется, если я добуду хоть немного информации».       — Пляж? — спросила я.       — Ты что-то спрашивала и остановилась. Чего я не знаю?       Попытавшийся сменить тему, Чишия подошел ко мне, стоявшую у входа, и встал в позе ожидания. Словно я задам вопрос, он коротко ответит и покинет меня. Я осторожно свернула бумажку обратно, опуская застывшую в воздухе руку. Натянув глупенькое лицо, я хлопнула глазами.       — Ты знаешь, что такое Пляж. Именно это я хотела спросить, — я взглянула собеседнику прямо в глаза. Чишия не был высоким парнем, но благодаря моему «чуть-ниже-среднего» росту он мог смотреть на меня сверху вниз. Немного, но мог. — Карубэ вчера нашел на игре рацию, что требовала вернуться на Пляж и…       Не дождавшись, когда я закончу говорить, парень грубо перебил меня, отвечая:       — Я-то прекрасно знаю, что такое Пляж, но я совсем не уверен, что об этом захочешь знать ты или кто-то из твоих дружков.       От его ледяного тона пальцы онемели, а глаза забегали от страха от одного карего зрачка к другому. Абсолютно непробиваемая уверенность, холод и рассудительность горели в его глазах ярким пламенем. С каким же опасным человеком я сейчас имею дело?       Стараясь отогнать от себя наступающую панику, я сглотнула ком в горле. На удивление, мой голос даже не дрогнул и звучал уверенно.       — Я хочу узнать, что такое Пляж и что там происходит.       Несколько секунд молчания навевали на меня чувство неловкости и волнения. Его взгляд блуждал по моему лицу, изучая каждый сантиметр. Именно так смотрит убийца на свою жертву, перед тем как лишить её жизни. Именно так чувствует себя мышь, что готовилась быть съеденной свирепым котом.       — Если так хочешь узнать, то в следующей игре покажи себя, как следует. Тогда я, может быть, и расскажу тебе, что такое Пляж.       Не проронив ни слова, я осталась стоять в недоумении, глядя на уже покинувшего аптеку парня. Как и в те разы, я смотрела ему в спину до тех пор, пока он не скрылся за поворотом. В этот раз без среднего пальца. Принять это как угрозу или знак примирения?       Простояв так некоторое время, я все же набралась сил покинуть это жуткое помещение и направилась той же дорогой к месту проведения сегодняшней игры. Я пропала почти на полчаса и надеялась: меня никто не потерял, если игра завершилась. Пройдя полпути, меня всё не отпускали его слова. Что такого может происходить на этом Пляже, что я должна заслужить информацию о нём? Неужели это какая-то военная организация? Если да, то кем является Чишия? Или может культ? А вдруг это способ покинуть этот мир. Если так, то почему он всё ещё здесь и продолжает играть?       Столько вопросов и так мало ответов. Голова буквально разрывалась на части от потока мыслей. Совсем погрязнув в размышлении, я не заметила, как подошла к нужному месту. Только усевшись на ступеньку, меня тут же пробило холодом от душераздирающего крика, доносящегося из помещения сзади, где проводилась игра.       Переворачивая рукой корзину, я резко поднялась на ноги и оглянулась. Свет погас, а крик продолжался. Кажется, игра закончилась, и закончилась она не лучшим способом. Я топталась на месте в сомнениях, стоит ли заходить внутрь и рисковать. Вдруг игра не завершена? Что будет, если переступить порог после начала игры? Паника туманила разум. Думай же!       Не сумев больше терпеть, я спешно похромала внутрь. После того, как я переступила порог, я остановилась и зажмурила глаза в ожидание, когда лазер пробьет мою голову насквозь. Совсем не утешал и хриплый крик, что доносился откуда-то спереди.       Осознав, что лазер меня не убьет, я шумно выдохнула и побежала на источник звука, как могла. Нога ныла в знак протеста, не желая получать столько нагрузки, но ситуация была крайне напряженной и сумасшедшее предчувствие билось о стенки моего сердца.       Крик прекратился, и я слышала лишь громкие всхлипы и повторяющееся слово «нет». Кажется, это был Арису. Минуя кусты и деревья, я почти подошла к нему. Завернув за очередное дерево я наконец увидела причину этой истерики и моего предчувствия. Руки в миг похолодели, ноги затряслись, а сердце сжалось, грозясь лопнуть от боли. Липкое ощущение потери и отвращения расползлось вплоть до ушей.       — Боже… — это было единственным, что я смогла из себя выдавить.       Сгорбившийся на полу Арису, шатался из стороны в сторону, а лежащий перед ним труп в гавайской желтой рубашке обильно истекал кровью. Половина шеи Карубэ отсутствовала, а странный ошейник скосился, спадая на его плечо. Где были Чота и Шибуки, мне знать не очень-то и хотелось.       — Арису…       Я сделала медленные кривые шаги в сторону парня, словно боясь как-то повредить его. Настолько сломленных людей я видела впервые и мысленно уже сотый раз пожалела, что пропускала пары в университете.       — Я… Это я должен был умереть. Я! — громко повторял парень, всхлипывая.       Не сумев ничего сказать, я осторожно села рядом, приобняв его руками, и положила свою голову на его вздрагивающее плечо. Так мы и просидели остальные несколько часов, тихо оплакивая погибших ребят и виня во всём себя.