Сквозь Мрак

Like a flash of light in an endless night Life is trapped between two black entities 'Cause when you trust someone, illusion has begun No way to prepare, impending despair Type O Negative - Anesthesia

— SOS! Операция по зачистке гнезда менталов провалилась. В живых из тридцать второй группы остались только я, Дэниэл Грейвс и командир Марк Уо… Он в критическом сшшшшшш…. — радиоэфир взрывается шипением, — Запрашиваю эвакуацию! Наши координаты… Он слышал голос, но не видел ни говорившего, ни окружения. Человек был чрезвычайно взволнован, он то быстро произносил речь, запинаясь и делая шумные свистящие вдохи в конце каждой фразы, то замедлялся, буквально выкрикивая слова в рацию между паузами. Без сомнений, человек был напуган отсутствием связи с командованием. — Повторяю, говорит поводырь тридцать второй группы…. Конфедерация, запрашиваю эвакуацию, операция провалиласшшшшшш… Внезапно Джеймс оказывается очевидцем происходящего, а не безмолвным слушателем радиоэфира. На небольшой площадке земли, окружённой обманчиво спокойными водами, склонившись над ранцевой радиостанцией, сидел мужчина в причудливом костюме, который раньше Уилсону никогда не доводилось видеть, а за спиной у него находился не менее странный рюкзак, представлявший собой два продолговатых баллона с отходящей в бок трубкой. Откуда-то сквозь дыру сверху на него струился холодный свет, освещая шлем и странный прибор, закреплённый на нём, походивший на уменьшенную копию бинокля. Поодаль от мужчины, свесившись головой в воду, лежит труп. «Ночь», — отрешенно подумал Джеймс и продолжил наблюдать за ним издалека. Рядом с мужчиной лежал его командир, он беззвучно шевелил губами и, глядя куда-то за спину мужчине, периодически дёргал его за рукав костюма, пока тот безуспешно пытался связаться с Конфедерацией. Уилсона одолевает странное чувство, вдоль позвоночника пробегает ощутимая дрожь. Ему хочется вколоть командиру ампулу наркотического обезболивающего, чтобы тот наконец успокоился, рука сама тянется к внутреннему карману куртки, однако он замирает. Никакой ведь куртки на нём нет, откуда тогда уверенность в происходящем? У него мелко трясутся руки. Тело потеет под костюмом, а спина ноет от увесистой ноши. Мимо Джеймса проплыл ещё один труп, одетый в похожую форму, у него была прострелена голова, а в черепной коробке копошилось нечто белесое и живое, однако он не обратил на погибшего никакого внимания. «Блять, блять, ответьте, ответьте, суки, ебаный ты в рот, “ — озвученные чужим голосом мысли кажутся сначала чём-то посторонним. Патронов не осталось. Они всё ещё живы, но живы и существа, чье гнездо они должны были зачистить. — Хуйня какая-то, — шипит мужчина и поднимается на ноги. Джеймс стискивает зубы до скрипа, ему самому хочется пинком отшвырнуть ранцевую радиостанцию, однако он сдерживается, понимая, что это единственный способ связаться со штабом, если им удастся выбраться. В мыслях Дэниэля нет ни одного цензурного слова. Мужчина поправляет шлем, опускает небольшого размера бинокль на глаза и отрывисто чертыхается. Командир мычит что-то непонятное, но, кажется, Грейвс вообще не слышит его. У него учащается пульс. Откуда-то из глубины пещеры его обдает еле уловимым потоком прохладного ветерка. Взошедшая на небо луна на несколько мгновений освещает брандспойт в руках мужчины, напоминающий ружьё. На его лице играет кривая ухмылка — Джеймс и сам начинает ухмыляться, сам чувствует тот азарт, с которым мужчина ожидает гостей из мрака. Он сам будто бы знает, что они приближаются. То дуновение ветра было верным сигналом их приближения. Менталы. Так он их назвал. Сначала он слышит лёгкое пощелкивание, точно кто-то хрустит суставами. Мужчина цокает и качает головой, направляет брандспойт вверх. Его командир затих, вероятно, сам ощутил приближение этих существ. Щелчки между тем учащались, становясь всё более слышимыми, будто кто-то тряс банку с горохом. — Пизда, — произнесли мужчины единовременно. Дэниэл нажал на гашетку, пещера тотчас озарилась столпом яркого пламени. Тогда-то Джеймс и увидел первого ментала, существо, походившее не помесь сороконожки и скелета кита. Тонкое полупрозрачное тело походило на позвоночный столб, а множество не менее тонких ног, изогнутых по дуге ног, напоминали ребра. Оно словно летело по воздуху прямо на него. Щелчки продолжали набирать темп, становясь более устрашающими и агрессивными. Ловко уворачиваясь от атак Дэниэля, существо на пару мгновений замедляется, нет, оно не летает, всего-навсего бегает по потолку пещеры. С приличной скоростью. Ментал словно увидел его. Джеймс похолодел. Он больше не слышал мыслей мужчины, на смену чужим эмоциям приходили собственные паника и страх. Он попытался пошевелиться, но у него ничего не вышло. Его тело застыло изваянием, отказываясь подчиняться. Кричать не было возможности, изо рта вылетало лишь нечто нечленораздельное. Дэниэл продолжал поливать огнём подлетающих тварей, многие из них падают на землю обугленными кускам, издавая звуки наподобие свиста, срываются с потолка в воду. Неожиданно мужчина поворачивает голову и смотрит прямо в глаза Джеймсу. Они кажутся ему невероятно знакомыми. В ту же секунду, ментал, согнув передние ноги в хватательную клешню, прыгает с потолка прямо ему на лицо. Джеймс отчаянно хочет закрыть лицо руками, но не может. Клешни смыкаются прямо у него перед носом. Щелчок. Уилсон вздрагивает, подскакивая на лавке и чуть не падает, потеряв равновесие, но возникшая из тьмы рука резко хватает за плечо. Сердце пропускает удар. В сознании тотчас возникает убеждение — это жуткие «менталы» из сна разделались с теми двумя, и теперь пришли за ним. Вот один из них уже, пробежавшись по потолку, упал на него. Ощутив, как пальцы неведомого существа сжали его плечо, Джеймс глухо вскрикнул, вцепляясь правой рукой в перекладины лавки так сильно, словно от этого зависело его дальнейшее выживание. Вжавшись в дерево, он стал истошно орать и раскачиваться в разные стороны, в попытках освободиться из крепкой хватки. Распаленное страхом воображение рисовало ему изогнутые тонкие лапы, которые то возникали из кромешной темноты, то растворялись в ней вновь. В какой-то момент он перестал понимать, он ли раскачивается или же окружающее его пространство, набирая скорость, постепенно начинает хаотично трястись и вращаться. На оклики Хауса он не реагировал, слыша лишь, как бешено колотится его сердце. Не так страшно быть расстрелянным или повешенным, как оказаться в лапах невиданной твари, которая вцепится намертво тебе в лицо. Он с шумом дышал, ловя ртом затхлый воздух, которого так не хватало. Мужчина вздрогнул, когда на его запястье левой руки легли пальцы Грега, и мысленно уже попрощался с жизнью. Спустя несколько секунд сквозь стук крови в ушах ему удалось различить слова «успокойся, я рядом» и распознать знакомый голос, который стал давать команды. Два вдоха, два выдоха. Затем три вдоха, три выдоха. Потом — четыре. А после — по убывающей. Цикл дыхания повторялся снова и снова, Хаус подбадривал, направлял, не убирая руку с его запястья. Уилсон же послушно выполнял указания. Наваждение отступило. Джеймс не помнил, как его голова оказалась на коленях у Хауса. Мужчина нежно гладил его по волосам, не обращая никакого внимания на то, что он не мылся уже черт знает сколько суток. — Пульс нормализовался, — констатировал Грег и убрал пальцы с его запястья. Джеймс пошевелил губами. Во рту пересохло. — Ты здесь, Джимми? — осторожно спросил Хаус, проведя ладонью по лбу мужчины. — Да, — сдавленно выдохнул Джеймс, паника отступала, однако он всё ещё ощущал присутствие кого-то постороннего. — Голова кружится? — Да. Немного. — Тошнит? — Нет, не тошнит. Джеймс попытался приподняться на локте, но пространство так и норовило завертеться вокруг него вновь. Опустив голову, на колени Хаусу, он тихо простонал — оставленные от допросов ушибы и синяки вновь напомнили о себе болью. — Что тебе снилось? — от этого вопроса Джеймс рефлекторно вздрогнул. — Я видел человека, он сидел перед какой-то старой коробкой, типа ранцевой радиостанции… на клочке земли. Он передавал послание, что операция по зачистке гнезда каких-то менталов провалилась… Мне кажется, это бред, такого быть не может, это всё попытки мозга справиться с нервным напряжением. Человек, который передавал радиосообщение, я не помню его имени, сказал, что он поводырь тридцать второй группы, и в живых их осталось лишь двое — он и его командир. А потом начался настоящий кошмар. Он собрался с мыслями, припоминая основные события сна. Лёжа на коленях у Хауса, Джеймс ощутил, как тот напрягся. Хаус, который всегда крайне критично относился к снам, считая, что во сне мозг решает нерешённые за день проблемы, молча слушал его рассказ про ощущение эмоций мужчины на себе, его странное оружие, про бегающих по потолку тварей, которых он жёг огнём при помощи него. Слышалось лишь его учащённое дыхание. — Я и сейчас ощущаю эффект присутствия, словно в моей голове есть кто-то ещё. Хаус шумно выдохнул. Показалось, что он произнёс слово «погоня». Однако при чем тут погоня? — Ты чего? — поинтересовался Уилсон, осторожно коснувшись его плеча рукой. — Просто рад, что ты мне что-то рассказываешь, — он всегда старался увильнуть от основного вопроса в трудных ситуациях, — Мы же с тобой столько лет не виделись. — Десять, — уточняет Джеймс, — Десять лет. А я тебя искал. Обшаривал все возможные закоулки Первого, хватался за любые ниточки, но ничего не находил. Ты как сквозь землю провалился, и ни одной весточки! — последнюю фразу он едва ли не выкрикивает, вкладывая в неё лишь толику тех возмущения, боли и гнева, что копилось в нём все предыдущие годы. Не на шутку разволновавшись, Уилсон мгновенно почувствовал, что у него заболела голова. Пальцы Грега ложатся на виски мужчины. Уилсон вздыхает и прикрывает глаза, когда он медленно начинает их массировать. — Будет время, мы с тобой обо всём поговорим, я тебя обязательно выслушаю и извинюсь, хочешь, встану на колени, — понизив голос, произнёс он, — Если ты садист, конечно, ставить на колени хромого человека. На мгновение Джеймсу подумалось, будь его воля, за все пережитые им страдания Хаус бы стоял на коленях неделю. На битом стекле или канцелярских кнопках. И то, наверное, этого было бы мало. — Послушай, здесь никого нет, кроме нас с тобой, разумеется, — в его голосе слышится нотка ехидства, — Мне правда интересно услышать, что тебе сегодня снилось. — Хаус, а ты знаком с поводырями… — Джеймс замолкает, до конца не осознавая, зачем он задал этот вопрос. Сказанное совершенно не звучало как вопрос, скорее, как утверждение, из-за стихающей интонации, вероятнее всего. С учётом присутствующей прослушки, такие вопросы вообще не стоит озвучивать. Закусив губу, Джим мысленно понадеялся на то, что Грегори будет гораздо благоразумнее него. — Я знаю многих людей. Многих, Джимми. — в его голосе ощущалось напряжение, отчего у Джеймса непроизвольно встал в горле ком. — Блять, — Хаус с шумом втянул воздух носом — Нога болит, не бери в голову, — отмахнулся Хаус, ощутив касание руки Джеймса на своём плече, — Лучше скажи мне, когда ты ел в последний раз? — Не помню, — честно ответил Уилсон, — Лицо болит. Говорить — терпимо, жевать — уже хуже. Хаус молчал. Джеймсу виделось, что он сидит, приложив ладонь ко рту, как это порой делают люди, пребывающие в шоке, но, вероятнее всего, он обдумывает следующий вопрос. — Это пройдёт. А мы с тобой обязательно выберемся отсюда, — он мечтательно улыбнулся. «Это пройдёт», подумать только. Уилсон с шумом выдохнул, надо держать себя в руках, во что бы ты ни стало отогнать от себя эту мысль. Джеймс скрестил руки на груди, будто надеясь, что этот жест избавит его от настырно лезущей в голову идеи. Только зачем обманывать себя, поддакивая Хаусу? На самом же деле, нихуя не пройдёт, и они оба — уже покойники, доживающие своего часа во мраке подземелья. Казалось, и окружающий мир замер в ожидании их гибели, лишь иногда напоминая о себе редкой капелью с потолка. Можно сколько угодно тешить себя иллюзиями о спасении, но финал их жизней это никак в сущности не изменит. Нихуя не пройдёт. Он и сам не заметил, как зациклился на этой мысли. По большому счету, виноват Хаус, который своими действиями запустил такую масштабную цепочку событий. Если бы не он… Джеймс сжал кулаки, ощущая как его разум постепенно затапливает бессильная ярость. Если бы он не исчез десять лет назад, жизнь повернулась бы совсем иначе. Уилсон внезапно для самого себя рассмеялся. Нервный, заливистый и до ужаса неестественный смех стих через несколько мгновений где-то в глубине его гортани. — Да что ты? — отрывисто прошептал Уилсон, — Пройдёт? В последний раз меня отпиздили до полной отключки. Каждый раз… из меня пытались выбить силой признание в том, чего я не совершал, — его голос ещё недавно тихий, перерос в гневный рык, — Этот парень, которого я, якобы, убил, торчал на викодине. Возможно, такого исхода Кадди тоже ждала, однако Уилсон был слишком слаб, чтобы накинуться на Хауса с кулаками. Свои последние силы он будто бы вложил в слова, которые сейчас лились из него неконтролируемым потоком. Продолжая лежать головой на коленях у Грега, он говорил, не веря в обещания, данные ему Кадди, не веря в то, что эта авантюра с микронаушником действительно могла бы сработать (а был ли у него в ухе действительно микронаушник, или же Лиза ловко обвела его вокруг пальца, заставив поверить в существование такого устройства). Хаус же, ни проронив ни слова, внимательно слушал его, осторожно продолжая поглаживать грязные волосы. — … Из-за той дряни, которую ты изобрёл, меня отправляют на смертную казнь. Он моргнул, ощутив, как по щекам потекли слезы. — Значит, виновата не твоя подружка, которая при первой же возможности обвинила во всём тебя? — спокойным голосом спросил Хаус. — На неё наверняка оказывали давление. Большой палец правой руки лёг на его лоб. Джеймс судорожно всхлипнул. Он не видел выражение лица Грега, но отчего-то ему казалось, что внешне его сокамерник каменно спокоен. — Откуда ты знаешь? Может, у Клэр был на тебя «зуб», не того цвета подарил колготки, а она обиделась и решила поквитаться. Колготки. Воспоминание вспыхивает перед глазами. Промозглым осенним днём он ждал её. Дождь лил, не переставая барабанной дробью стучать по крыше зонта. Следовало бы купить Клэр цветов, да случай, увы, не тот. Десять минут до приёма, однако, а её всё нет. Возможно ли, что Клэр поменяла своё решение и не придёт, сославшись на непредвиденные обстоятельства? Несколько дней назад её даже не пришлось уговаривать, она легко и практически сразу согласилась. Джеймс ожидал, что девушка испугается, разозлится и закатит ему скандал, однако этого не произошло. «Надо — так надо, “ — лишь ответила ему Клэр тогда. Серый пейзаж девятиэтажных домов вводил в уныние, огромные серые коробки взирали на него множеством тёмных окон-глазниц, и, как ему казалось, делали это с осуждением. Под взглядами десятков глаз он почувствовал себя ничтожно мелким. То же самое осуждение читалось в каждом мимолетном взгляде, брошенном случайным прохожим. Будто бы они все знали, куда они пойдут с Клэр и зачем. Промозглый ветер обдал его сырым дыханием, по спине побежали мурашки. Под мышками выступил пот. Да нет, бред какой-то, они не могли ничего знать наверняка. Для них — он просто какой-то мужик, стоящий на тротуаре под зонтом. И ничего примечательного, чтобы наверняка могло привлечь чьё-то внимание, в нём не было. Однако беспокойство на этом не кончилось. Что-то определённо должно пойти не так. Он стал озираться по сторонам, выискивая среди редких прохожих заветную фигуру. Она шла со стороны Северного рынка, цокая каблуками по булыжной мостовой, шлепая по лужам, в чёрных лакированных туфлях. Серое приталенное пальто, пепельного оттенка зонт-трость, маленькая сумка цвета графита и алого цвета колготки, при долгом неотрывном взгляде на которые, всё вокруг будто начинало полыхать красным, превращаясь в одно большое алое пятно. Уилсон зажмурился, стремясь прогнать воспоминание. Особого труда это не составило, но перед тем, как окончательно исчезнуть, его воспоминание о дождливом дне преобразилось в картину огромного кровавого пятна на белой простыне. И тотчас пропало. — Не могу знать наверняка, — пробормотал Джеймс. Безусловно, он лгал. Кажется, Хаус это тоже понял, однако не стал никак комментировать. — И виноват уж тем более вызвавший у себя передозировку вояка? Он ничего не ответил. — Викодин был создан как обезболивающий препарат. Получить чистое вещество из натурального сырья — дорого, но возможно. Производство можно удешевить, если добавить в состав чего-нибудь синтетического на замену натуральному, близкое по свойствам. Если у парня возникла подобная реакция от злоупотребления викодином, как ты говоришь, то вынужден расстроить, — снисходительно произнёс он, — Твой пациент употреблял суррогат, и я тут не при чем. «Откуда тебе знать, что оригинальный викодин не вызывает психоза? “ — хотел было с вызовом спросить Джеймс, однако промолчал. Они оба знали ответ на этот вопрос. — И, да, так, к сведению, никаких дизайнерских версий викодина я не создавал. — Хаус убрал прилипшую к влажному от пота лбу мужчины прядь, — Запишите для протокола. Последнюю фразу он произнёс, обращаясь явно не к своему сокамернику. Уилсон закрыл глаза. Тюремный паек неожиданно стал несколько роскошнее — в довесок к булке хлеба и бутылка воды, каждому дали по странной жестяной банке. — Консервы мясные, наверное говядина, — сказал один из охранников, отдав Хаусу два сложенных друг на друга металлических кругляшка размером с ладонь. Грегори не мог оставить мясные консервы без парочки остроумных шуток. — О, я смотрю на поздний завтрак нам принесли кое-что новенькое! — он повертел в руках две странных консервных банки. Гладкая на ощупь баночная жесть не имела на себе ни каких-либо этикеток ни выбитых символов. — Или ранний обед, — Джеймс потряс банку над ухом, — Как думаешь, из чего это? Действительно говядина? Есть ему совершенно не хотелось, хотя под давлением Хауса он все-таки съел кусок хлеба, намазанный маслом, отчего силы и интерес к дальнейшему существованию («жизнью» текущее положение вещей называть было бы неправильно) у него практически сразу же прибавились. — Может, правильнее спросить «из кого»? Представь, сегодня ты лежишь в камере и плюешь в потолок, а завтра тебя перекрутят в мясорубке и расфасуют по жестяным баночкам. — он многозначительно постучал ложкой по краю жестянки, — Другим же обречённым подадут тебя на завтрак, предоставив им, о чудо, столовые приборы. Хаус, безусловно, шутит. Не может быть такого, что в банках действительно мясо казнённых людей, однако следует отдать этой гипотезе должное. А вдруг там действительно человечина? Джеймс ужаснулся — стоило ему на толику секунды перестать сомневаться, как тотчас в его сознании один за другим стали возникать аргументы за то, что в их рационе действительно появилась человечина. Безотходное производство, о котором пошутил Хаус, вполне могло существовать на самом деле, благо, они не видят гигантских винтов и решёток, не слышат хруста костей. Кроме того, это прекрасный способ утилизации ещё не успевших остыть трупов заключённых. К тому же, он значительно уменьшает статью расходов на питание ещё живых узников. Уилсон криво улыбнулся: — С эшафота — прямо на стол. Да и с чего нам такие дары? Повисло недолгое молчание. — Может, мне это спросить у тебя, Джимми? — в его голосе тотчас не осталось ни намёка на прежнее озорство. На мгновение Уилсону показалось, что в их тёмном царстве забрезжил свет. В глубине души ему хотелось во всём сознаться Хаусу, однако последствия от такой выходки могли быть фатальными. Да и он сам уже обо всём догадался. — Не понимаю, о чем ты, — Джеймс скрестил руки на груди. — Ах, вот оно что, — ему показалось, что Хаус определённо ухмыляется, — Прошу прощения, — он ощутил взмах руки в воздухе, кажется, Хаус сложил её в примирительном жесте, — А то я подумал, что ты продал меня этим особистам за консервы. Джеймс цокнул языком. — Тогда я бы жутко продешевил, — возразил Уилсон. — О, я польщён, — хохотнул Хаус, — Приятно знать, что даже спустя столько лет я для тебя стóю гораздо дороже. *** На импровизированном столе из двух массивных деревянных ящиков лежала кипа потрёпанных, местами отсыревших схем и чертежей подземных коммуникаций. — Ну, и каков план действий? — Форман озадаченно потер лоб. В успех предстоящей авантюры ему верилось с трудом. — Мы с Чейзом проникаем в коллектор, ориентируясь на его чутье находим Хауса и вызволяем, — Кэмерон скрестила руки на груди, — Он ищет, я — прикрываю. Форман смерил их неодобрительным взглядом. Хоть перед ними и лежала кипа карт и схем устройства подземных сетей, однако найти действующую карту и не ошибиться в выборе было сродни поиску иголки в стоге сена. Многие схемы пришли в негодность от ненадлежащего хранения, чернила расплылись яркими пятнами, а на листах стала расти чёрная плесень. — Идея — блеск, — саркастически заметил он, — Говоришь об этом так, будто это лёгкая прогулка. — Ну, Кэмерон же у нас идёт не одна, — как бы невзначай Чейз положил ей руку на плечо, — А с талантливым поводырем. Самостоятельно мы справимся, от себя могу добавить, что команде всё равно нужен лидер, бросать жребий — бессмысленно, никто из нас не готов возглавить команду. Я это видел. Форман покачал головой. Кинетиков с их способностями, превосходящими возможности человека, он не любил. Возможно, где-то в глубине души Эрик Форман, рождённый простым человеком, и хотел бы владеть подобным умением, однако страх кинетиков был гораздо сильнее. Возможности управлять природными явлениями и психикой живых существ должны находиться под жесточайшим контролем. В основе термина «кинезис» лежала способность воздействовать на объекты окружающей среды посредством силы мысли, разделённая на множество видов. Кинетики находились на особом положении в Бразильской Конфедерации не только из-за своих ценных способностей, но и потому, что обладали слабым здоровьем, за которым необходимо было качественно следить. Может, это и не дар вовсе, если в довесок к нему ты гарантированно получишь к сорока годам или заболевание сердечно-сосудистой системы, или аутоиммунное заболевание, или же у тебя возникнут проблемы с психикой. Кроме того, нарушения со стороны систем других органов и сочетанных вариантов никто не отменял. Некотрым казалось (в основном, самим кинетикам, конечно), что отношение к ним у Конфедерации сугубо утилитарное: их чаще, чем обычных людей привлекают к военной службе, каждого из них регистрируют в базе данных (вокруг смысла ведения которой существует множество домыслов), ДНК каждого подвергается секвенированию с целью определения генетической предрасположенности к тем или иным хроническим заболеваниям, гаметы достигших совершеннолетия кинетиков (скорее добровольно, чем принудительно) могут быть подвергнуты криогенной заморозке на случай гибели или утраты дееспособности. Среди кинетиков так же ходил слух о том, что поступающих на военную службу обязательно чипируют, но не во благо, а для слежения и мгновенной ликвидации в случае необходимости, однако это была всего-навсего байка, придуманная неизвестно кем. На деле же каждому на запястье наносилась татуировка с бар-кодом, при считывании которого открывалась необходимая информация о человеке. — Согласно протоколу, на случай потери капитана мы обязаны проголосовать и назначить нового. — Как будто не проще вызволить старого, — Элисон развела руками, — Эрик, это предательство, черт возьми. — Хаус сам знал, на что шёл. — задумчиво пробубнил Форман, продолжая выискивать уцелевшие схемы, — И, нет, объективно «не проще». Стопка отбракованных листов продолжала расти, а надежда найти что-то уцелевшее и информативное постепенно убывала. — Если заявится кто-то из «этих», — Чейз ткнул указательным пальцем в низкий потолок, — Прыгай в «Кугуар» и сваливай. — Ага, как же, оставлю я вас, отобьюсь, по возможности, — будто в подтверждение своих слов, он сжал левой рукой корпус висящего на шее М-16, — Патронов хватит. Хотя, вряд ли сюда кто-то забредет случайно — придётся хорошенько искупаться в нечистотах, прежде чем найти нужную дверь. Зато вы оба готовы устроить заплыв по канализации. — Форман… — начала было Кэмерон, однако мужчина тотчас её перебил. — Хаус нам что говорил? Забыла? «Ждите меня три дня, если я не вернусь, то валите отсюда, как можно дальше — они меня взяли», разве нет? У вас даже нет точно плана действий, про план очистных сооружений я вообще молчу. Да и кто вам сказал, что Хауса держат именно в этом Особом Отделе? — Я выросла на этих страшилках, вернее, я сначала думала, что это всё городские легенды, пока жила в Первом. А потом… Её голос задрожал. Кэмерон замолчала. На её лице мелькнула тень скорби, а в следующую секунду оно уже не выражало ничего, взгляд девушки стал пустым. — Спасибо, — обратилась она к Чейзу, — Лишние эмоции мне сейчас ни к чему. Её ровный, безэмоциональный голос, в котором практически не было намёка на какую-либо интонацию, звучал жутко. Потусторонне. — На здоровье, — пробормотал он. — А ты так хочешь бросить его там и свалить? — теперь уже осмысленно она глядела на Эрика, — После всего, что он для каждого из нас сделал? — В эту историю с поставками викодина его никто намеренно не тянул, он и сам был рад вляпаться в преступные дела Первого Круга, — Форман стал перекладывать схемы похуже в отдельную стопку, стараясь не обращать внимания на случившееся только что. Подобные фокусы Чейза чаще бесили его, а порою и вовсе пугали, — Да и к тому же, откуда ты знаешь, что он ещё жив? Возможно, вы вдвоём наткнетесь на труп или того хуже, сами попадете в западню. — Я этого не допущу, — Чейз поправил моток паракорда на разгрузочном жилете, — Либо устрою им… Вот, чего Эрик откровенно не любил, так это бахвальства, присущего молодым кинетикам. Какими бы способностями не обладали кинетики — умением пускать электрические разряды во врага, порождать огонь, летящий в сторону оппонента, швырять в него камни и так далее — они всё ещё люди, против который вполне эффективно как огнестрельное, так и холодное оружие. Один выстрел — в голове дыра. Вот тебе и кинетика. — Возвращаться в Бразильскую конфедерацию ни с чем — тоже плохой вариант, — заметил Чейз, — Не хватало ещё, чтоб наш отряд расформировали. — Боишься Грейвса? — позволил себе поддеть его Форман, да побольнее.Пусть Роберт Чейз и одним из немногих, не раздражающих его кинетиков, упустить такую возможность он не мог. Роберт скорчил полную отвращения мину. — Он просто на голову больной. Тут они с Элисон переглянулись. Девушка тотчас припомнила историю, как Дэниэл со всей силы кинул в Чейза стеклянным стаканом, после того, как Роберт в шутку назвал его «Дэнни». Благо, Чейз сумел считать при помощи своих способностей, куда будет целиться Грейвс, и увернулся. В подтверждение её мыслей он кивнул. — Хотя меня с ним в команду работать не поставят. Тут Чейз, безусловно был прав. Для каждой группы был предусмотрен минимум укомплектованности: один командир, один снайпер, один кинетик (обладатели психокинеза носили особое название «поводыри» за способность воздействия на чужое сознание), один техник (хотя обычно специализация этих людей выходила за пределы обслуживания технического оборудования); При максимальной укомплектованности в группе присутствовал медик. Отряд Марка Уорнера, в который входил Грейвс, в кинетиках не нуждался. — Н-да, нормальному человеку кличку «потрошитель» не дадут, — задумчиво произнесла Кэмерон. Повисло молчание. Трое поняли, что разговор сворачивает куда-то не туда. Эрик продолжил перебирать карты, пока в руки ему не попался в руки почти нетронутый лист, запаянный в полиэтилен.