Второй шанс

      Минхо паниковал и проклинал себя за то, что испортил самое хорошее, что было в его жизни. Всю жизнь исполнять ожидания отца, компенсируя побег своего горячо любимого папы, было нереально тяжело. Бесконечно учиться, работать, скрывать истинные эмоции, ведь он так стремился показать, что достойный сын. Он постепенно превращался в того, кем никогда не хотел стать. Своего равнодушного отца.       Его папа всегда был другим — тёплым, ласковым, но таким непослушным, совсем не похожим на других омег. Тот никогда не сидел дома, влипал в неприятности и находил приключения, был очень деятельным. И везде таскал с собой Минхо, показывая ему совсем другую, интересную и насыщенную жизнь (пусть и немного опасную, но ведь в крайней ситуации появлялся отец и выручал неугомонного омегу и сына). Со временем Минхо понял, что его папа просто сбегал из дома от холодного мужа, не стеснявшегося наорать или даже замахнуться, пытающегося всеми силами загнать в рамки консервативных соседей и элиты. Не удивительно, что его папа, устав, просто встретил другого и сбежал. Минхо даже не обижался, хотя его прекрасная жизнь тоже закончилась, и он остался как будто совсем один в неуютном холодном замке.       Когда отец /приказал/ заговорил о выгодном браке, Минхо в очередной раз стиснул зубы и выбрал самого тёплого и бойкого на его взгляд в этом консервативном элитном мире омегу. Он не был лично знаком с Джисоном, но много слышал, и у его отца волосы вставали дыбом только при упоминании, что стало лучшей рекомендацией. Никогда в жизни он ничего так не отстаивал, и отец сдался, только нахмурился и пробормотал про садиста отца Джисона, и что Минхо придётся трудно.       Но Хо и сам быстро понял, что ошибся — Джисон в первое время его очень боялся и не показывал настоящего живого себя. Альфа видел старые синяки на теле юного омеги и очень бесился, стараясь максимально ограничить общение Джисона с отцом. Но и это тоже не помогало. Минхо не знал, как понравиться собственному мужу, старался быть ласковым, лишний раз не беспокоить, но омега похоже всё равно его стеснялся и был осторожен.       Несмотря на то, что Минхо обещал себе, что не будет как собственный отец, он всё равно с ужасом осознал, что творит то же самое даже без рукоприкладства.       Когда неожиданно Джисон изменился — стал дразнить, проявлять нежность, показывать свой строптивый характер, не стеснялся интересов — Минхо очень обрадовался. Наконец он почувствовал то тепло, которое когда-то исходило от папы. И он старался, очень старался не спугнуть. Но похоже облажался. Видно же было, что Джисон хочет свободы, об этом кричали все его действия. Но Минхо вцепился и боялся отпустить. Это же альфа сам выбрал мужа, а тот себе по-настоящему никого не хотел. Минхо знал, что навязывается, но ничего с собой поделать не смог. Он часто видел заинтересованные взгляды этого омеги на различных приёмах, но тот никогда не подходил. И Хо решился, ему показалось, их зарождающиеся чувства взаимны.       Минхо даже не выдержал и пошёл за советами к отцу, в конце концов, тот должен был за столько лет научиться на своих ошибках. Чан что-то пробормотал про то, что сначала надо отогреть, и, вместо банальных наставлений, влез в их семью сам. Покупал его омеге чизкейки, водил в парки и по магазинам, неожиданно, даже на кулинарные курсы пошёл вместе с ним. Эффекта не было никакого у обоих, но удовольствия те получали массу. Минхо был в шоке от отца — тот же был тем ещё домоседом, никогда никуда не выбирался и орал на папу, чтобы тот тоже не смел. А тут, не хуже своего бывшего мужа, везде таскался с Джисоном и выглядел счастливо, только после, как-то горько привычно бухал вечерами. Хо сначала злился, ревновал, а потом оценил прогресс. Отец был прав — Джисон потеплел. И не только к Чану — с Минхо тоже стал в разы смелее.       Но долго счастье не продлилось. Джисон всё равно хотел от них убежать, а работа скорее всего стала предлогом. Минхо боялся, вот и вцепился, влюбился же и не хотел отпускать. Джисон же такой талантливый, станет известным и найдёт себе кого получше, бросит навязанного мужа. Как же можно было отпустить? Сразу вспомнился папа, который на работе кого-то себе нашёл и смылся от опостылевшей семьи. Папа убежал, хоть и очень любил мужа, а Джисон… Ему даже проще было уйти. Минхо только сейчас резко осознал, что собственные страхи и комплексы спроецировал на омегу, но уже поздно. Его омега сбежал.       Минхо же неплохо изучил мужа и чувствовал, что тот не простил и чего-то ждал, но отказывался верить. А теперь сидит в растерянности и не знает, что делать. Его отчим психовал и орал, требуя вернуть Феликса обратно, отец Джисона, кажется, вообще был в неконтролируемом бешенстве, раз с такой настойчивостью пытался найти сына. Ли на всякий случай попросил своих людей приглядеть за ним, не дай бог, он найдёт Джисона раньше.       А Минхо опустил руки — ну притащит он Джисона, и что? Будет делать вид, что всё нормально? Приходить с работы, насиловать запертого дома мужа и изображать идеальную семью перед их детьми? Делать то, что ему глубоко противно и что он без конца видит вокруг? Хотя какие дети,? Джисон настолько его не хочет, что даже течек ещё нет.       — Езжай за ним и умоляй дать второй шанс.       — Что? — Минхо шокированно посмотрел на привычно молча пьющего дорогущий виски по вечерам отца. Тот единственный никак не высказывался и ничего не делал, чтобы найти младшего сына и мужа Минхо.       — Я не поехал за твоим папой, не попросил второй шанс и всю жизнь жалею, — неожиданно произнёс его отец, продолжая пить.       — Но…       — Хочешь спросить, почему с ним я был таким мудаком? — Чан грустно хмыкнул. — Потому что не умел по-другому, был правильным мальчиком и слушался родителей, потому что не хотел выделяться, и бесился, когда это делал он, позволял ему всё, а потом дико ревновал. Я не знаю. Жалею, что отпустил, ведь мы любили. Он так нелепо свалился на меня с дерева в нашу первую встречу… Сразу предупредил, что я не смогу с ним. А я так влюбился, но и правда не смог, сломал.       — Разве ты бы простил любовника?       — Кого? А, так не было у него никого, это я тебе и обществу наврал. Он случайно залетел и сбежал. Твой папа с рождения был мелкий и слабый, какое-то врождённое расстройство. Ему и в первый раз рожать-то нельзя было, но он настаивал, ведь мечтал о большой семье и боялся, что брошу, а я, дурак, не смог переубедить. Всю беременность он только лежал — вставать запрещали — чуть не умер, когда тебя родил. И ему в принципе запрещено было делать то, что он хотел, но разве его было остановить. Я орал, злился, мог ударить, но он всё равно не слушался. Вторая беременность стала последней каплей для меня, ведь я панически боялся его потерять. Твой папа никогда бы тебя добровольно не бросил, но знал, что если останется, я заставлю избавиться от будущего ребёнка. Я никогда не слушал, чего он хотел, не понимал. Он был прав — я не смог с ним. Жалею, что не догнал, не помог, а только дико бесился, что он опять не послушался, и так отчаянно боялся увидеть его гибель.       — Что тебе мешает найти его, если ты раскаялся? — ошарашенный историей Минхо не мог подобрать слов.       — Кто сказал, что я не нашёл? Нашёл, конечно, просто не сразу. Его вторая беременность протекала в разы лучше, он родил здорового малыша. Только вот меня прощать не собирался — я же собирался убить нашего ребёнка, угрожал ему, запирал дома всегда. Он не захотел возвращаться, только попросил тебя отдать. А я, вместо того, чтобы на коленях молить о прощении, включил гордость, тоже разозлился и проорал, что он никогда больше не увидит тебя, и уехал, женился второй раз и старался забыть.       — У меня есть ещё брат? Но почему папа не связывался со мной?       — Есть. Омега, как и Феликс. Тупое совпадение, да? Говорю же, я полным идиотом был, злился на него, не хотел помириться и вернуть. Думал только, как отомстить. Если бы он связался с тобой, я бы отобрал вас обоих — у него же ничего нет, а у меня власть и деньги. А сейчас… Я думаю, он боится, что узнав правду, ты тоже не простишь ему побег.       — Но как же так? Почему ты не попросишь второй шанс сейчас?       — Ты бы простил? Я хотел убить одного ребёнка и отобрал второго. Когда я пришёл в себя, было поздно — должен был родиться Феликс — что мне было делать? Пару лет назад вот решился, снова связался с ним, фотки твои присылал. Он сначала не отвечал, а потом тоже стал присылать в ответ. Только детей и обсуждаем. Ему интересно, как у тебя дела, но боится, видимо, сам приехать, не доверяет мне. Я звал его на твою свадьбу, думал может он простил? Но он в последний момент написал, что не приедет. Твой младший брат знает обо мне, но не хочет общаться, злится, трубки кидает. Но я всё равно им деньгами помогаю иногда. Я позволю вам увидеться, всё равно потерял всех. Даже Ликси, которого я постарался вырастить в любви и заботе, закрывал глаза на его шалости и собирался позволить жениться на том, кого он выбрал, никогда не доверял мне и сбежал.       — Но как же так? Я так переживал из-за этой дурацкой работы, боялся, что Джисон тоже…       — Ты думаешь, проблема только в работе? А ты говорил ему что любишь?       — Нет, но…       — Не говорил? Неуверенному в себе подростку из нелюбящей семьи?       — Я пытался показать!       — Иногда вовремя сказанные правильные слова меняют судьбы, — философски заметил Чан, — а сказанные в гневе… Разрушают. Ищи своего Джисона и решай проблемы, не дай его отцу сделать это первым — он полный псих, может что угодно сотворить, — залпом осушив бокал, отец потрепал Минхо по голове и скрылся в своей спальне. К отчиму альфа никогда не заходил после рождения Феликса. Минхо ещё долго сидел и переваривал информацию.       Решение-то было классным — найти мужа. Вот только где искать? Тот действительно прекрасно шифровался. «Какой же он умный у меня», — не мог не восхититься Минхо. Но после парочки дней устало выдохнул — слишком умный.       — Чем тебе помочь? — неожиданно в его квартиру ввалился Хёнджин (бывший лучшим другом, пока не бросил брата, который воспользовался возможностью и тоже куда-то удрал с Джисоном).       — Какое тебе дело? Катись к своему новому жениху, — рыкнул Минхо и попытался выставить альфу.       — Да постой ты, расстался я с женихом, прости меня.       — С какой это радости? Ты знаешь, как горько Ликси рыдал? А потом удрал, прихватив моего мужа.       — Может это твой муж удрал, прихватив Феликса. Мы же не знаем, кто из них автор этой идеи, — возразил Хёнджин, радуясь, что перевел тему и его не выгнали.       — Не расслабляйся, пытаясь меня отвлечь. Чё тебе здесь надо?       Минхо действительно устал — частные детективы требовали какие-то нереальные подробности, Ли ругал себя за невнимательность. Джисон хотел работу, но какую, где, таких подробностей он не знал. А Феликс? Зачем он с ним уехал? Ничего не было понятно. Сначала Минхо даже испугался, что их похитили. Но, оказывается, они благополучно добрались до йога центра, где кинули машину, и никто из них на семинаре не был зарегистрирован. Даже записку оставили, мол «не надо искать, всё равно мы не вернёмся». Тут до Минхо сразу дошло — Джисон даже своеобразно попрощался охрененным сексом. Эти недели поисков дались Минхо тяжело, радовало только, что совершенно злой и неадекватный отец Джисона тоже ничего не нашёл.       — Ты же сам бросил моего влюблённого в тебя брата?       — Я знаю, — поник Хёнджин, — я испугался.       — Ты чего-то испугался? Не поверю. Если только первой брачной ночи? — скептически хмыкнул Ли.       Хёнджин как-то странно побледнел.       — Нет, просто, ну, это же Ликси, мой друг, твой брат. Я играл с ним в детстве, возил на танцы и прикрывал от родителей, дул и целовал ободранные коленки, покупал наколенники, чтобы он не травмировался, и форму ему на танцы, возил на конкурсы и водил в кино, дарил цветы. Провёл с ним первую течку, ведь «ну мне же будет больно», и стал женихом, потому что «боюсь других». А потом запаниковал, испугался, что отношусь только как к другу, собираюсь жениться и испортить нам жизнь. Сделал глупость. И, только когда он уехал, понял, что я полный дурак.       — Ты трахнул моего брата? — возмущённо заорал Минхо, резко опомнившись после таких откровений.       — Как будто я мог ему когда-то отказать. Он всю жизнь верёвки из меня вьёт и манипулирует. И, чёрт, мне нравилось подчиняться капризам. Хочу его обратно навсегда, — нисколько не испугался гнева Минхо Хёнджин.       Минхо грустно вздохнул, ведь что правда, то правда. Хёнджин в этих отношениях всегда был ведомым. Ликси был очарован с самого детства — едва говорить научился, первое, что заявил, что женится на своём красивом альфе, и никогда не отступал. Не боялся даже пугающих слухов о семье любимого альфы. А Хёнджин всегда позволял вертеть собой в угоду омеге, соглашался с самыми бредовыми оправданиями. Играл в друга, когда было нужно, потом в любовника и, наконец, когда омега созрел, уже в жениха.       — Ты уверен, что не ведёшься на очередную манипуляцию?       — Уверен, что ведусь. Нахрена он вообще убежал? Знает же, что я брошусь за ним. Но ты не представляешь, как мне сейчас больно, что он где-то там один, без меня.       — А твой новый жених?       — Даже притронуться к нему не могу. Думал, буду смотреть на чужие веснушки и так сойдёт. Не могу смотреть на проклятые веснушки, хочется плакать и бежать к Ликсу.       — Звучит нездоро́во, — скептически посмотрел на Хёнджина Минхо.       — Да пофиг. Счастлив я только, когда он командует где-то рядом, остальное меня не волнует. И я, в отличие от тебя, ничего не знающего о собственном муже, прекрасно знаю Ликси. Да и моя семья… Не смотри так, большинство слухов о нас неправда. Но мы обладаем разного рода связями. Так что я буду огромным преимуществом. Мир?       — У тебя есть идеи? — удивился Минхо. Немного было обидно — он знает многое о муже, просто не совсем то, что надо. Вряд ли то, какой тот болтливый, шебутной, задорный, ласковый и талантливый, поможет с поисками.       — Конечно, у меня есть несколько вариантов!       Минхо ещё раз недоверчиво на него посмотрел. Хван только закатил глаза откровенному недоверию и сомнению в его умственных способностях.       — Ликси точно знает, что я рвану за ним следом. Поэтому нам нужен более или менее примитивный вариант. Он знает, что я туповат, и не сделал бы это сложным или невозможным, так что давай соображай.