Если бы я умела рисовать

Аля почти влетела в коридор, откуда уже уходил Лёша, и, преградив ему путь, густо покраснела и протянула небольшую папочку с рисунками. Лёша поднял брови, несколько удивлённый таким появлением, но кивнул и взял папку. Он медленно прошёл до окна, параллельно вытаскивая некоторые рисунки из папки. Он положил жёлтую папку на подоконник, аккуратно раскладывая, один за другим, наброски, сделанные Алиной. Кажется, она была готова умереть в этот момент. Наверное, он думает, какая же она бездарная… Алексей повернулся к ней и, вынув наушник из уха, поинтересовался: — Точно всё сама сделала, за неделю-то? — Конечно! — несколько обиженно сказала Аля, и парень вновь отвернулся разглядывать рисунки. Девушка, сглотнув ком, вставший в горле, робко подошла к Лёше, пытаясь выглянуть из-за его спины, увидеть его эмоцию, что он чувствует хотя бы. Все её ладони вспотели. Алексей так неожиданно развернулся, что она подпрыгнула от неожиданности. — Ты рисовала раньше, да? — Вроде не особо. С профессиональным обучением — точно нет. — Хмф. Ну… что-то да есть. — он аккуратно, собрав в стопочку рисунки, положил их обратно в папку. — Не талант, скажу честно. Но могу поучить, чтоб в чём-то да улучшила навыки. Алина моргнула. — Правда? — Да-да. Но я тебе не профессиональный учитель, так что, — он наклонился над её лицом, также вернув в руки папку. — Увы, тех, кто не на моём уровне рисования, учить по-другому не могу. — И чего это значит, чёрт возьми? — немного раздражённо спросила Аля. — Не собираюсь под тебя подстраиваться, вот что. Всё ещё хочешь? — Да. Да, сука, хочу. — от того, как его только что назвали, у блондина вспыхнули щёки, и он прищурил глаза. — Неплохие порисульки. Дать тебе мой номер? — Нет, я буду искать тебя по всей Москве. — тихий и холодный смешок от этого сарказма вырвался из Алексея. Он продиктовал номер, а после сказал: — Напишу свой адрес в смс. Окей? — Да. — Увидимся. — Лёша, развернувшись и фыркнув, пробормотал с усмешкой: — Художница… *** Алина совершенно не знала, как воспринимать то, что состоялось между ней и Лёшей. Вроде он согласился заниматься с ней, а вроде он показал на некоторое время себя таким мудаком, что он знатно так подбешивал. Аля, уткнувшись лицом в подушку (о нет, не для того, чтоб поплакать, что она бедная и несчастная — ей просто нравилась мягкость подушки), задумалась, а зачем ей, действительно, рисование? Вроде бы даже Даня не понял. Да что уж там. Она сама не поняла. Она почему-то почувствовала после той встречи с Алексеем в автобусе, что она просто обязана заняться рисованием… было ли это потому, что ей хотелось обогнать во всём Лёшу? Глупости. Сдался ей этот Лёша. Ей на него всё равно, как и ему на неё. Лёша обычный парень. Ну, разве что несколько более хамло по сравнению с некоторыми. Алина перевернулась на спину и достала телефон, чтоб позвонить хоть кому-то. На экране высветился контакт мамы. Она, нажав на кнопку «позвонить», положила телефон себе на грудь. Вибрирует слегка. Странное ощущение. Телефон пикнул, и в нём зазвучал голос матери Алины. — Аля? Ало, солнышко, что такое? — в каждой точке тела Алины ненадолго поселилось умиротворения от того, что она слышит такой родной и приятный ей голос. — Мам, помнишь, когда-то давно я хотела профессионально рисовать научиться? — Да… солнышко, мы не можем, ты знаешь-… — Я не про это. Один мальчик из старшего класса согласился мне помочь с этим, он поучит меня чему-то. — в трубке ненадолго воцарилось молчание. — А как его зовут? — Лёша. — Хороший мальчик хоть? — Не уверена. На самом деле, если бы при нашей первой встрече он наткнулся на меня сильнее, я бы тебе уже не звонила. — Аля тихо, поочерёдно рассказала всё маме, ни разу не быв прервана. Мама вздохнула. — Ты только не зацикливайся на его словах, если что-то обидное говорить будет, хорошо? — Да он вроде не настолько плохой, чтоб намеренно унижать кого-то, мне кажется. Мам, я просто не знаю — может, я зря это сделала? — Ну что ты, Алин. Если ты почувствовала тягу к рисованию, пусть даже и в неожиданный момент — не значит, что это ошибка. Ты, наоборот, открываешься самой себе. — Спасибо, мам. — у Алины, хоть и не очень много, спала гора с плеч. Мама поддерживает её и любит. Она делает этот выбор для самой себя. Отныне будет так. После того, как Аля сотню, если не больше раз заверила маму, что та поест что-нибудь на обед, Алина повесила трубку. Она посмотрела на новый контакт в телефоне, пока что не подписанный. Немного подумав, после чего насмешливо надув щёки, девушка подписала номер: «Гей-блондин». Почти через час с номера Лёши пришло сообщение. Он написал адрес. Живёт на Таганской… довольно далеко. Ну да ладно. Алина отправила смайлик лайка, показав, что всё поняла. Но пока она отложила телефон, делая домашку, её руки так и тянулись написать ему. Зачем??? Она сама не знала ответ. Глубже вдохнув, она напечатала: «Как ты?» Прочитано. Пока никакого ответа. Он вышел из сети. Алина вздохнула и отбросила телефон на диван. Она неожиданно почувствовала укол досады. Возможно, они с Лёшей могли бы хоть чуть-чуть сблизиться. Мысленно Аля списала это на то, что ей не хотелось, чтоб Лёша учил её от балды, проникся ей, хоть немного, что ли. Ох, Аля, а последнее было чересчур, сказала девушка сама себе. Но телефон звякнул. Девушка, повторяя про себя, что ей просто нужно, чтоб Лёша нормально к ней относился и только поэтому она написала ему больше, чем нужно, заглянула в телефон. «Тебе-то что?» Понятно всё с вами, блондин-гей. *** На следующий день Аля в школу не пошла потому, что почувствовала себя плохо. Температура была не сильная, но хотя бы день дома посидеть нужно было. Скорее всего, это от того, что вчера она попала под дождь, когда возвращалась со школы. Она, предупредив Машу, что не придёт, села рисовать каких-то людей, которых она в жизни не видела. Скорее, просто контуры их черт лица. Странно выходило, но люди есть люди, решила Аля. Нарисует их, как она видит их сейчас. Если когда-то и продвинется, нарисует лучше. Выходили мужчины, женщины, дети, девушки, парни, почти все улыбаются. Алина посмотрела на один из рисунков. Она заметила, что та, кого она нарисовала, уж очень похожа на неё. Короткие тёмные волосы, длинные ресницы. И она не улыбалась. Единственная. Алина глубоко вдохнула и, чуть смяв бумажку, кинула её в мусорное ведро. *** Вечером ей написал Лёша. «В школе я тебя не видел, так что тут напишу. Ты всё ещё хочешь заниматься?» «ДА.» «Хаха. Я свободен бываю только в субботу и вечером в пятницу. Когда больше хочешь» Алина задумалась. «В субботу» «Ок» И через секунду новое сообщение. «Придёшь на адрес, который я указал, в субботу в одиннадцать утра, три часа занимаемся. Устраивает?» «Ага, спасибо. Пока» Алина отложила телефон, взяв книжку, которую до этого читала. Насколько она знала, Лёша никогда не говорил ей «пока» или «до свидания», так что можно было спокойно продолжать чтение. Но внутри что-то колотилось. Ах, сердце. Волнуется, что совсем скоро она попробует рисовать. Но экран телефона загорелся, и на нём высветилось: «Пока.» *** Наступила суббота. Кажется, Алина умирала, пока собирала рюкзак, кладя очень старые, более-менее профессиональные краски, которыми рисовал ещё дедушка Алины, который ушёл из жизни уже как пять лет назад, и набор из четырёх графитных карандашей, которые она купила в «Красном карандаше». Сердце бешено билось, она вылетела из квартиры, попутно попрощавшись и поцеловав в щёку маму, и выбежала на улицу, закрывая голову рукой от редко падающих с крыш капель. Автобус почти приехал, и Аля, перепрыгнув две лужи, в каждой из которых отражалось по маленькому солнышку, едва успела запрыгнуть в транспорт. Увы или к счастью, не было тут Алексея, потому что именно к нему она и направлялась. Пока Аля ехала в почти пустом автобусе, она поговорила вполголоса по телефону с Машей. — Еду к Лёше сейчас. — Вау!!! Покажешь потом, чему он научил тебя? — Посмотрим, как он учит! Может, за сердце схватится, увидев, как я карандаш держу. — А почему Лёша умер? «Он Алину пытался рисованию учить…» — Маша рассмеялась. Алина смущённо хихикнула. — Иди ты! Я не настолько плохой художник. Ох, скоро приедет автобус уже. — Алина заметила, что от того, что её нога дрожит, она почти долбит ногой по полу автобуса. — Ох. Тогда иди, солнышко, лучше расслабься. Удачи тебе! — Спасибо, Маш. — Алина попрощалась с ней и повесила трубку. Выйдя на улицу, Аля почувствовала отовсюду много странно-приятных запахов. Довольно много магазинов и ларьков повсюду. Пройдя до серого здания, в котором, судя по всему, жил Лёша, Аля сделала дрожащий вдох и набрала номер квартиры на домофоне. Ей показалось, что дух покинул её тело, по крайней мере, ноги, поскольку они слегка подкосились после того, как домофон пропищал в знак того, что дверь открыта. Поднявшись на лифте на шестой этаж, Аля сверилась, наверное, раз сто, номер квартиры на двери с тем, что указал Лёша, и позвонила в дверь. С тихим скрипом дверь отворилась. Лёша стоял в чёрной футболке, спортивных серых штанах. Теперь можно было отлично разглядеть тату с японскими иероглифами на шее, которые Алина заметила ещё на прогулке в парке. Лёша держал в зубах мятную зубочистку. На несколько мгновений к горлу Али подкатил страх. А что, если он — маньяк-убийца? И заманил её к себе в ловушку… хотя стоп, что. Он же обычный парень, он даже отпирался, чтоб она шла к нему. Глупо было вспоминать кадры из голливудских фильмов про психопатов. — ПРИВЕТ — Алина почти пропищала это. — Утречко. Заходи. Не волнуйся, я тут один живу. — он, к огромному смущению Алины, помог ей снять рюкзак со спины. Видимо, увидел, что очень тяжёлый. Аля немного удивлённо приподняла бровь. — Ты живёшь один? — Ага. Мне восемнадцать уже через шесть месяцев, плюс место, где я жил раньше, ещё дальше от нашей школы. Так что родители послали меня сюда. — Ого… Заметив лёгкое смятение на лице Алины, Лёша сказал: — Снимай куртку, не волнуйся ты так. А то, как зашуганный цыплёнок выглядишь. Алина фыркнула от такого нелепого сравнения, сняв куртку. Лёша почти рывком взял в руки её куртку и повесил на вешалку, как бы подчёркивая «Да не бойся ты меня так». Пока он забирал куртку, их пальцы ненадолго соприкоснулись. У Алексея такие тёплые руки, оказывается. А ещё у него крашенные ногти. Вспомнив, как Аля назвала его у себя в контактах, она усмехнулась. Сняв кроссовки и осторожно, даже боясь оставить складку на ковре, Аля прошла по коридору, свернув в предположительно гостиную. Квартира была не большая и не маленькая, но довольно уютная. Намного теплее, чем на улице, и Алина блаженно выдохнула, каждой клеточкой организма ощущая тепло этого места. Она аккуратно поставила на пол рюкзак и прошла в ванную, куда ей указал Алексей, чтоб помыть руки. Надо же. Она в доме того, кто её очень бесил и подбешивает до сих пор. Она, боясь и каплю на пол выронить, вытерла руки от воды полотенцем, и прошла в гостиную. Там стоял мольберт, на котором стоял лист бумаги, приколоченный к доске. Как он для неё заморочился, однако. Неожиданно. Выглянув из-за мольберта, Аля обомлела. ЧЕГО?! ТРИ БУТЫЛКИ В РАЗНЫХ РАКУРСАХ И ДВА ФРУКТА РЯДОМ С ПРИЗМОЙ?! Алина в негодовании повернулась к Лёше. Тот даже как-то издевательски улыбнулся. — Я сказал, что под тебя подстраиваться не буду. — Но не настолько же!.. — Просто нарисуй, я посмотрю, где твои слабости в рисовании. — он вышел из комнаты. Вот же, нет бы сказал «посмотрю, где твои сильные стороны в рисовании». Попутно он крикнул: — Я сейчас вернусь, усаживайся там пока. Алина фыркнула и села на стул перед мольбертом. Такой удобный. В комнате воцарилась тишина. Но Алина не могла отделаться от чувства, что кто-то ещё тут есть. Она повернула голову в сторону тумбочки, и приоткрыла рот. На неё смотрели два голубых маленьких глаза. Белый кот с шерстью с рыжими пятнами вышел из-за тумбочки, как-то уж слишком надменно глядя на Алю. Конечно, это просто домашнее животное, но как будто у него был свой характер. Фыркнув, он подошёл поближе и стал пристально смотреть на неё. Уходить он сейчас точно не собирался. — В чём-то похож на своего хозяина, — заметив эту деталь, едва слышно пробормотала Алина. Кот, будто поняв, прикрыл глаза и отпустил мордочку в пол, величественно молча. Действительно кошачья версия Алексея. Неожиданно котик дёрнулся и, уже готовясь прыгнуть на Алю, присел, но тёплые бледные руки подняли его, и Лёша прижал кота к своей груди. — Не надо прыгать на неё. Она нормальная. — Алина хмыкнула презрительно. «Нормальная», блин! Алексей посмотрел на Алю. — А ты не провоцируй его. — Да иди ты, он сам ко мне подошёл. — Угу. — Лёша опустил на пол котика, чуть пригладив по спине. Кот довольно уркнул и спокойно вышел из гостиной. — Как его зовут? — Рокки. — Любишь котов? — желая вытянуть Лёшу хоть на какой-то человеческий разговор, спросила с лёгкой надеждой в голосе Алина, но Алексей лишь пожал плечами, пробормотав что-то вроде «Наверное…» Он принёс табуретку, и поставил её рядом с мольбертом Али. А так же поставил рядом ещё один стул и сел на него сам. — Табуретка для кота? — Да завались. Туда нужно материалы для рисования класть. — он сказал это таким тоном, будто говоря: «Все должны знать это, ты что, тупая?» — Знаешь, что такое эскиз? — Пятьдесят на пятьдесят. — Это маленький подготовительный рисунок для полноценной работы, для того чтоб лучше понять пропорции и тон, перед тем как начать. — Лёша взял своими худыми (и красивыми, заметила Аля) пальцами карандаш и так быстро наметил прямоугольничек в уголке листа четырьмя сильными чертами, что Алина тихо ахнула. — Наметь тут, что видишь на композиции. Потом потихоньку подправляй. Я подойду. Окей? Алина кивнула, хотя у самой дико тряслась рука, в которую ей вручил карандаш Лёша, от волнения, и ещё пальцы вспотели. Лёша заметил это. — Да успокойся ты. — он сказал это без злобы, скорее даже немного растерянно. Алина никогда его таким не видела. Ещё подумав немного, он взял её пальцы в свою ладонь. Девушка тихо ойкнула и аккуратно выдернула пальцы из руки парня. — Ох. Просто не волнуйся так, а то мне даже смотреть на твои страдания страшно. — Всё нормально у меня. — Алина, дрожа вдохнув воздух, повернулась к мольберту с карандашом в руке. Лёша немного отошёл и стал рыться в своих вещах, лежащих за диваном, явно ища что-то. Аля, вдохнув ещё глубже, сказала: — И я постараюсь изо всех сил. Шуршание, которое доносилось оттуда, где искал что-то Лёша, ненадолго стихло, но он кивнул и продолжил искать то, что искал. Итак. Нужно сделать маленькую версию будущей работы. Но можно ли это будет вообще назвать работой… Алина просидела около двадцати минут, так аккуратно и легко намечая силуэты бутылок, призмы с фруктами, как будто опасаясь, что карандаш сейчас взорвётся. Ну или Лёша, только посмотрев на её работу, ткнёт в её сторону пальцем: «Ага! Вот самый неумелый человек тысячелетия! И ещё хотела учиться рисовать! Позор!» Алине, естественно, самой было комично даже думать о таком, но, а вдруг произойдёт что похуже? Подозвав к себе Лёшу, который вроде уже нашёл то, что искал, и выложил какие-то бумаги на диван, Алина опустила взгляд вниз, сплетая потные от волнения пальцы. — Для первого раза неплохо, а для тебя так вообще. Внутри Али вспыхнуло скорее не чувство позора, а чувство раздражения. «Для тебя так вообще»?! Она гневно подняла глаза на него, но тот даже ухмылялся. Вот кретин, наверняка специально её дразнит так. Лёша, проведя пальцем по эскизу, и слегка размазав «пушистый» штрих Алины (чем ввёл её в ярость), сказал: — Нормально. Можешь начинать. — А ещё ничего сказать не хочешь и подправить?!.. Лёша сухо усмехнулся. — Если каждую твою ошибку исправлять буду, урок затянется до вечера, ибо каждый твой штрих равно ошибка. Рисуй что можешь, пока мы просто прощупываем, какие у тебя умения. Если есть. — Пошёл в сраку! — Нарисуй сначала. Боже, как же её бесила эта неприкрытая насмешка над ней и едва заметная ухмылка. Алина отвернулась и, отметив прямоугольник побольше, где она собирается рисовать, услышала шаги, которые вновь направились к дивану. Пока Аля намечала, она, стараясь казаться хладнокровной и не питающей к этому интереса (хотя было наоборот), спросила как бы невзначай: — Что там ищешь хоть? — Уже нашёл. Тут мои старые рисунки, ещё с тринадцати лет оставшиеся. — Лёша пригладил свои растрёпанные волосы. — Можно глянуть? — осторожно спросила, немного погодя, Алина. Лёша вздохнул, мол, только сел, опять вставать, и подошёл к девушке, протянув тонкие, слегка желтоватые и приятные на ощупь листы. На них углём были уверенными штрихами намечены улицы, фонтаны, деревья… Девушка широко раскрыла глаза, держа эти рисунки, как какое-то сокровище. Это — и в тринадцать лет… Алина увидела знакомый ракурс вида на школу, который она встречала каждый день. Ощущения, которые бурно скакали у неё внутри, нельзя было описать. Лёша легко ткнул пальцем в эту работу, случайно соприкоснувшись своей тёплой сухой рукой с ладонью Али, заставив её вздрогнуть. — Я в твоей школе тогда не учился, но довольно сильно хотел пойти туда. И ходил туда каждый день, даже рисовал много раз. — И давно пришёл к нам? — Да нет. Где-то два года назад. — А почему так? — Не твоё дело. — Лёша взял рисунки обратно и снова пошёл к дивану. — Так понимаю, тогда ты таким же отчуждённым придурком был? — Сказать никто не может, знаешь ли. Судит жизнь, и она решает какой человек будет в процессе жизни и как меняться. Только она знает, какой человек на самом деле. Слегка обескураженная такой неожиданной вставкой какой-то философской мудрости в разговор, Алина похлопала глазами и добавила: — Ты отлично рисуешь. В ответ на это Лёша тихо хихикнул. — Знаю. Но это всего лишь тринадцать лет, дурочка. — Хм. — Алина закатила глаза и продолжила рисовать. В некоторые моменты Алине становилось на душе так хорошо, пока она рисовала. Тепло, будто жившее в квартире, пробиралось с кончиков пальцев до самого сердца в некоторые моменты. Почему-то ей нравилась эта приятная тишина, тихие шорохи, которые издавал Алексей, пока сидел на диване, изредка поглядывая на девушку, и едва уловимое слухом урчание кота, которому чесал за ушком Лёша. В какой-то момент Алина резко почувствовала сильную усталость в плечах и руках (было около часа дня), ведь она, почти не прерываемая Алексеем, чтоб указать на то, как лучше класть штрих и как делать вспомогательные силуэты, почти нарисовала законченный набросок для будущей картины, и просто села, поникнув плечами и опустив голову. Лёша вздохнул. — Устала? — Как видишь. — Отдохни. — он вышел в коридор. Аля выдохнула, разминая плечи и полноценно откинувшись на спинку стула. Вдруг она услышала вопрос Лёши: — Будешь чай? Аля, несколько удивившись, сказала неуверенно: — Было бы неплохо. — С сахаром? — Без разницы, бабахни как тебе хочется меня убедить, что я тут ошибка. Послышался смех Лёши с кухни, а потом негромкий писк электронного чайника. Алексей пришёл обратно в гостиную, вручив ей в руки кружку персикового цвета. Она сразу встала со стула — не дай бог задеть свою драгоценную работу. — Не волнуйся, я туда не плевал. — с тихим смешком сказал Лёша, уйдя на кухню. — Успокоил. — Аля хмыкнула и отпила немного из чашки. Привкус корицы. И, по-видимому, туда был добавлен мёд, а не сахар. Довольно вкусно. Выпив чай и почувствовав новый прилив сил, Алина неловко протопала до кухни и, отдав кружку Лёше, который удивился тому, как она подала ему кружку — непонятно было, боится она больше, Лёшу или кружку, — и села рисовать дальше. *** Лёша Ковалёв держал в руках лист бумаги, на котором был уже ослабленный ластиком набросок натюрморта. Але показалось, что она скоро умрёт от стыда за своё неумение. — Нормально. — Нормально?! Я три часа, чёрт тебя побери, сидела, и ты даже не скажешь ничего, даже критики, просто НОРМАЛЬНО?! — почти взорвалась Алина. Лёша же улыбнулся, усмехаясь над ней и поставил на стул лист. — Попробуй сама найти свои ошибки, раз уж хочешь критики. Покритикую твою критику себя самой, так обычно всё более чётко воспринимается. — Вижу что линии кривоваты. — Так. Делай более уверенный штрих и попробуй с первого раза делать ровную линию, отрывая руку от листа. Видела, как я тебя поправлял? Ну вот. Ещё что видишь? — Бутылки должны становиться меньше по мере того, как дальше я их вижу, а тут у меня как полено. — Молодец. И ещё. — Построение? — Угу. Но этому я потом тебя поучу. Ну ладно. Продолжим в следующую субботу. Алина вздохнула и кивнула. Вот умник. Надо было бы указать на её ошибки ещё во время процесса её рисования. Девушка начала собирать свой рюкзак, когда к её ногам подошёл кот Рокки, пристально глядя на неё. Алина похлопала глазами и, собрав свои вещи, посмотрела на Лёшу. — Рисунок оставь у меня, окей? — Да-да. Скажу честно, с должностью учителя у тебя не очень. — Зато какой я художник. — Ну, умник. И всё же спасибо. Хотя бы попрактиковалась. — Отлично. Пока, в таком случае. Алина, надев кроссовки и помахав рукой Лёше, вышла из квартиры. Алексей же медленно прошёл до гостиной, сев прямо на пол, опёрся о стену, всё так же не сводя глаз с рисунка Али. Рокки подошёл к нему, лезя ему под руку. Лёша не стал отпираться и, так же смотря на набросок Алины, начал гладить кота.