***
Ночью Юнги вышел на кухню попить воды, потому что во рту образовалась Сахара. Альфа надев халат, прошел в коридор и дернулся, когда в зеркале, что висело напротив гостиной, увидел человека на диване. Мужчина матюгнулся про себя и включил тусклый свет в коридоре. Сначала альфа подумал, что ему почудилось, но Чимин правда спал на диване. Юнги сразу же стало спокойнее. Он победно улыбнулся уголком губ. Он не убежал… Чимин спал в рубашке на большом диване, свернувшись калачиком. Юнги тихо подошел, чтобы не разбудить его и аккуратно присел рядом, складывая руки на краю кожаного дивана, как на парте. Дутые губки, нахмуренные брови, чуть сведенные домиком, взъерошенные волосы. Юнги аккуратно рассматривает лицо, боясь, что одним взглядом разбудит своего колючего омегу. Если бы знал, что ты похож на ежа, когда спишь. Когда же ты уже спрячешь свои колючки от меня? Думает тот. Чимин сквозь сон дергается и устраивается поудобнее. Тогда альфа уходит и через минуту возвращается к омеге с пледом в руках. Он накрывает его и уходит на кухню. То, что Чимин не сбежал- очередная большая победа для альфы. Все выходные колючка все-таки провел у Юнги. Он почти с ним не разговаривал и высокомерно задирал голову, когда альфа задавал ему вопрос, старался с ним не пересекаться и всем видом показывать, что тот в обиде. Альфу это только забавляло, потому что при этом Чимин кушал то, что готовил Юнги, а потом даже мыл посуду. В субботу, к примеру, альфа приготовил завтрак и пожелал ему доброго утра, на что омега лишь кивнул. После завтрака (за которым обиженка молчал), Юнги попросил вымыть того посуду. Про себя альфа тихо посмеивался. Хотелось крепко обнять такого ежа, зацеловать, и тот бы вырывался «всеми силами», но все равно сдался. Но Юнги понимал, что омега только этого и ждет, и теперь была его очередь поиграть. На вопрос о мойке посуды Чимин промолчал и ушел в гостиную сидеть в телефоне. Однако когда альфа вернулся после душа на кухню, все было вылизано до идеала. Когда Юнги подошел тихо к Чимину со спины, пока тот наливал себе чай, и прошептал «спасибо», тот ничего не ответил, но мурашки на шее дали лучший ответ. Чимин даже прибирался в гостиной, около бассейна, собрал вещи и посуду, запустил все в стирку и вымыл. Альфа не приглашал к себе обслугу, когда омега был у него в квартире. Не хотелось афишировать их чуднЫе отношения, да и Чимин прекрасно помогал ему с непреклонным видом. Вторую ночь Чимин спал тоже в гостиной, но уже сам разобрал себе кровать и даже забрал одну подушку альфы (она пахла им, а омеге, который был в образе, все равно был необходим запах истинного), и только в воскресенье апельсинка уехал домой, крикнув Юнги, который музицировал в кабинете (а Чимин втихаря под дверью слушал его прекрасную игру и фантазировал), что приедет завтра на работу. Омега злился, но все еще очень его любил, а альфа принимал его недостатки. В воскресенье вечером Чимин наконец-то встретился с Джином, с которым они не виделись достаточно давно. Его девушка наконец-то уехала в гости к подруге и мужчины могли встретиться и обсудить дела без лишних ушей. Она не была плохой и Чимин относился к ней нейтрально, ни горячо, ни холодно, просто ему не хотелось афишировать свои отношения с Мин Юнги еще кому-то, кроме Джина. Да и с ее мировоззрением, девушка бы точно не приняла выбор друга ее мужчины. Чимин с Джином сидели на кухне и обсуждали какие-то общие вещи. Работу, политику, семейную жизнь общих знакомы, но к удивлению, друг не спрашивал омегу насчет его альфы. Он посчитал, что Киму, вероятно, все еще неприятно слышать об их жизни. Но все-таки через некоторое время тот задал долгожданный вопрос. — А ты? Живешь уже с Юнги? — аккуратно интересуется тот, и достает бутылку алкоголя, предлагая Чимину, на что тот отмахивается делая болезненный вид, намекая, что уже достаточно пил на этой неделе. — Ну… Я не знаю, вроде. — Пожимает плечами омега и опускает взгляд. Джин глубоко вздыхает и с подозрением смотрит на друга. Опять стеклянные глаза, задумчивое лицо, затормошенная реакция. Сокджин складывает руки на груди: — Опять поругались… Да что такое? — Он возвращается за стол и оставляет идею пить соджу в одиночестве. — Юнги отказывается проводить со мной гон. Джин кривит лицо изображая гримасу омерзения. — Слушай, не хочешь слушать, так не спрашивай! — Взмахивает руками Чимин, поднимая голос. — Ладно, прости, говори, я просто шучу, — отнекивается друг. — Я всю неделю жил у него. В пятницу мы тусовались с ним и его друзьями — Парой, Чонгуком и Тэхеном, в клубе. — О, это же те, которых ты избил, — шутит Сокджин. Чувства юмора ему было не занимать, на что Чимин просто закатил глаза. — Одного, а не обоих, — уточняет омега. — Мы остались у него и… Я спросил, проведет ли он со мной гон, а тот отказался. Сказал, что плохо контролирует себя и не будет. Меня это так раздражает, Джин, ты даже представить не можешь… Я вроде близко, а вроде и непосильно далеко от Юнги. Мы с ним не разговаривали вообще после этой ситуации. — Чимин, вот ты мне говоришь, что не понимаешь своего альфу, а я не понимаю тебя. Ты уж прости меня. — Тот прикладывает руку к сердцу. — Но ты сам постоянно отталкиваешь его и буквально не видишь. Омега хмурит брови и скрещивает руки на груди, закидывая ногу одну на другую. — Опять я плохой… — Ты не плохой, ты просто ведешь себя, как… Баба. Я понимаю, что ты в ваших отношениях за девочку… — Эй! — Омега ударяет кулаком по столу. — это уже слишком, Сокджин! Следи за тем, что ты говоришь, я сижу напротив тебя! Ким сдерживает смешок и понимает, что немного перегнул палку с колкими шутками. — Прости, прости, не буду, — Тот машет перед собой руками, ловя суровый взгляд омеги. — Но… Слушай, ты на него обиделся, не разговаривал, и все равно остался у него. Ты позволяешь ему спать с тобой, но при этом отталкиваешь, как только он делает то, что тебя не устраивает. Уж прости меня, но на месте Юнги я бы давно послал тебя и не имел бы себе мозг. Не хочу лезть в подробности, но уж судя по твоему описанию, Мин Юнги взрослый и умный мужчина, разумный и, видимо, терпеливый. Что тебе еще нужно? Возьми свои бешеные гормоны в руки, Чимин, и не проеби его. Потому что я вижу, как он тебе не безразличен. Но долго он будет терпеть тебя? Чимин сидит в закрытой позе и смотрит в одну точку практически не моргая, слегка качает стройной ногой. Джин как всегда прав. Характер у омеги оказался действительно взрывным. Но извиняться перед Мин Юнги в очередной раз- просто смешно. Он молчит еще некоторое время, как его друг закончил читать очередную нотацию. — Я идиот, — подытоживает Чимин. — Видишь, принятие проблемы уже девяносто процентов ее решения. — Ухмыляется Джин. — Ты можешь быть у него не первым, не последним и не единственным. Но если он любит тебя сейчас, что ещё не так? Он не идеален, но ведь ты тоже, и вы оба никогда не будете идеальными вместе. Но если он заставляет тебя смеяться, тем более подумай дважды, если он даёт тебе возможность быть человеком, делать ошибки, держаться за него. Да, он может думать о тебе не каждую секунду в день, но он может отдать тебе часть себя. Так не рань его, не меняй его, не анализируй и не ожидай от него того, что выше его возможностей. Я вот просто слушаю тебя, и ведь вижу, что ты словно сам пытаешься сделать скандал из ничего… Зачем? Чимин пожимает плечами. И разводит ладошки в стороны. Ким прикрывает глаза и кивает головой. — Извинись в сотый раз и постарайся просто больше не разводить истерик на ровном месте, — подытоживает Ким. На что Чимин как истукан продолжает лишь кивать головой.***
Понедельник начался рутинно и тихо, совсем не предвещая беды. Хосок с кофе и широкой улыбкой, встречает босса, Чимин сидит за своим рабочим местом и недовольным взглядом (который разыгрывать уже плохо получалось, потому что омега остыл) смотрит на господина Мина, а куча бумаг как обычно ждет его на столе. Босс заходит в кабинет и здоровается с Хосоком. — Доброе утро, господин Мин. — Улыбается Хоби. — Доброе, Хосок. — Юнги кладет дипломат на рабочий стол и взглядом окидывает кучу бумажек. — О, надеюсь, не все из этого надо читать? — Улыбается тот. Хосок тихо смеется и подходит к господину Мину. Омега уже остыл и ревность больше не разъедает его изнутри. Вид альфы уже не будоражит, Чимин не вызывает омерзения (лишь совсем немного) и тот смирился, что наконец-то спокойно сможет работать. Секретарь становится рядом и опирается рукой о стол. — Здесь все в порядке, — говорит он, указывая на стопку листов, — я все проверил, надо просто подписать, а это пришел ответ от Министерства, по поводу спонсирования вашей поездки в Индонезию. Билеты они купили вам на эту пятницу, — одна из причин, почему Хоби был такой счастливый и умиротворенный с утра, это то, что боссу пришло два билета, один на имя господина Мин Юнги, а другое — на Чон Хосока. Секретарь помнил, что в прошлый раз альфа полетел в командировку один, и был уверен, что теперь они поедут вместе. Господин Мин изучает договор, обращая внимание только на билеты и на два номера в дорогой пятизвездочной гостинице Джакарты. Он смотрит на билет Чон Хосока и качает головой. — Хосок, напиши письмо в Министерство, с просьбой поменять билет, — тот протягивает ему бумагу с именем секретаря на ней. Он вопросительно смотрит на босса и принимает бумагу. Хосок не верит своим ушам — в смысле изменить? Не может быть… — На чье имя? — уже дрожащим голосом переспрашивает тот. — Пак Чимин. Секретаря током прошибает. Дыхание учащается, а голова начинает сильнее кружиться. Он сводит брови и сглатывает пересохшее горло. — В смысле? — еле слышно произносит тот. — Чимину нужна практика, Хоби, — сухо отвечает Юнги и включает компьютер. Секретарь тяжело дышит. Из уголков его вот-вот начнут капать слезы. — Так это теперь называется?.. — шипит Хосок. Господин Мин как всегда строг и его лицо не выражает никаких эмоций. — Да, это называется практика, — сухо отвечает босс и поднимает взгляд из-за монитора на секретаря. Юнги обращает внимание на то, как Хосок сдерживает слезы. Это первый раз, когда босс видел секретаря в таком состоянии. Покрасневшее лицо, дрожащие губы и часто вздымающаяся грудь. — Хоби… — шепчет Юнги и отодвигается руками на кресле от стола. Альфа не отводит взгляда от плачущего омеги. Он и подумать не мог, что слезы Хосока смогут вызвать в нем прилив раскаяния и сожаления. Юнги всегда думал: все переживают за тех людей, кто не может любить, а что насчет тех, кто любим поневоле? Секретарь начинает дрожать всем телом. Он опускает руки и челка спадает на лоб. День будет веселым. — Хосок, прошу… — босс обходит стол и подходит к секретарю. Может быть, Мин Юнги и жесток, но уж точно не бессердечен. Он крепко обнимает секретаря и тот начинает громко плакать в его пиджак. Альфа поглаживает плечи омеги и смотрит на дверь, чтобы никто не зашел. — Юнги, прости меня, я не хотел, я не думал, что так влюблюсь в тебя… — Омега хватает края пиджака альфы и притягивает к себе, вдыхая запах хвои, который почему-то больше не успокаивает. Господин Мин сглатывает и чувствует, как сердце его раскалывается. Так не должно быть. Он за плечи убирает Хосока от себя и продолжая держать напротив вытирает большими пальцами ручьем стекающие слезы. — Хосок, послушай меня. Тот не открывает глаз, боясь посмотреть на лисий взгляд господина. — Мне жаль, что так вышло. Но ты сам пожелал привязаться. Я ведь правда люблю Чимина, Хоби. Ты сам понимаешь, насколько это неконтролируемое чувство, что я могу сделать? Я откровенен перед тобой. Но…- ему будет больно, но может, только так Хосок поймет. — Я не люблю тебя. Он коротко качает головой и сжимает плотно губы. Слезы попадают в линию тонко сжатых губ и омега убирает их языком. — Юнги, я понимаю… Прости, я должен думать о работе. — Он своими тонкими пальцами протирает уголки глаз. — Я все сделаю. Юнги задумался: почему все пишут только о людях, которые любимы безответно? А что насчет тех, кого любят слишком сильно, но которые не могут дать ничего в ответ? Это ужасное чувство, видеть, как человек тебя ждет, как он тобой дышит, как он заменяет тобой всех людей его жизни, как он сходит с ума. Он становится тигром, который так защищает свою добычу, но в конце концов он уничтожает ее и не оставляет и следа. — Умывайся, отдохни сколько тебе нужно и потом приступай к работе, если необходимо, возьми отгул. — Юнги сглатывает и держит секретаря за плечи. Хосок поднимает на него взгляд. — Юнги… Один поцелуй, — внезапно просит он. Альфа качает головой и делает шаг назад. — Хоби… Секретарь вновь сокращает расстояние и берет лицо господина Мина в ладони. А потом тебя подстерегают, преследуют, как добычу, ты становишься целью чужого, нежеланного желания. И теперь ты знаешь: о тебе думают каждое утро, тебе строчат сообщения каждую минуту, перед тобой извиняются, тебя хотят, требуют. Ему нужны твои руки, твои волосы, твои губы, твое тело и твои чувства, твои ночи и твои дни, ваши разговоры на мосту, ваше ужины, ваши поцелуи, ваш секс. — Хоби, нет… — Он перехватывает его руки и медленно убирает от лица. — Не привязывайся ко мне еще больше. Любить меня дело дурное. Для него больше не существует никого, кроме тебя, а ты чувствуешь себя виноватым, но только в том, что ты позволил ему привязаться к себе, что ты позволил ему любить себя слишком сильно, что ты не можешь больше это контролировать. — Позволь хотя бы насладиться твоим запахом, Юнги… Альфа сглатывает, когда нос секретаря проводит по его шее. Юнги ничего не чувствует к Хосоку, кроме сожаления, но инстинкты у него альфьи. Оттого, как Хоби проводит носом по вене, а потом ощущается мокрый язык на шее, внизу живота завязывается узел. Юнги вытягивает шею и стискивает зубы. — Я лишь надеюсь, что он будет любить тебя так, как любил я. — И слова ножом по сердцу режут. Альфа издает тихий вздох и закрывает глаза, когда теплые губы мягко целуют шею. Но Юнги обездвижен, обездвижен всего лишь одной фразой. Тело оцепенело. Они стоят в середине кабинета, и Юнги осознает о том, что дверь не была закрыта, когда из-за нее выглядывает Чимин. Растерянный взгляд на секунду задерживается на обнимающейся паре, и тут же с громким звуком дверь закрывается. Хосок дергается и делает шаг назад. Ловит на себе злой взгляд Юнги, ощущает, как усиливается его запах, обретая горькие нотки. — Умойся и возьми на сегодня выходной. Я справлюсь с работой сам, — холодно бросает альфа и садится за стол, не выражая никаких эмоций. … самое страшное: понять что-то, когда уже ничего не можешь изменить. Вообще. Что самое кошмарное — это бессилие.***
Когда Чимин увидел, что господин Мин пришел в офис, тот решил не терять времени. Кто не рискует — тот не пьет шампанского, и поэтому омега решил рискнуть и не ждать окончания рабочего дня, а извиниться перед альфой прямо сейчас. Он продумал в голове то, что скажет уже несколько раз и в приподнятом настроении направился к кабинету. Омега постучал. Ответа не последовало. Ему сразу это показалось странным, ведь Хосок сегодня точно на месте. Но Чимин не обратил внимания на это и приоткрыл дверь. Настроение в секунду упало с крыши небоскреба и вдребезги разбилось об асфальт. Его альфа стоял в центре кабинета и обнимал Хосока, который, сука, вылизывал его шею. Ту шею, которая принадлежала Чимину, ту шею, на которой были красные обновленные следы пятен, скрытые под лентами кофты, ту шею, на которой должна стоять его метка. Омеге хватило секунды, чтобы осознать, что все внутри рухнуло. Не было сил разговаривать, не было сил выяснять. Все было понятно. Истеричный омега куда сложнее любвеобильного Хосока. Внутри кошки скребли. В ушах звенело и он не слышал ничего, что ему говорили коллеги, взгляд больше не фокусировался на экране монитора. Он даже не обратил внимания, как заплаканный секретарь ушел из кабинета и больше не вернулся. Все о чем Чимин думал — так это как бы поскорее этот чертов день закончился. Казалось, что ничего хуже произойти не может. Но жизнь словно подбрасывала истинным испытания, чтобы даже не проверить их на прочность, а поскорее сломать. На часах было около трех часов, когда омега решил заварить себе кофе с молоком. Он прошел к столу, на котором стоял чайник отдела, разная еда и напитки. Чимин ни с кем не разговаривал сегодня и слушал музыку в беспроводных наушниках. Тот налил кофе в чашку и добавил сливок. Он принюхался. Запах кофе был странным, таким горьким и мерзким. Чимин уже смирился, что не сможет пить черный кофе, но этот был со сливками. Обычно это спасало. Омега подозрительно прислушался к своим ощущениям. Что-то не так. И когда он обернулся, то увидел, как по офису широкими шагами идет никто иной, как Ким Намджун. Омега был морально уничтожен за день, и от шока и накопившейся слабости выронил чашку из рук, что кофе широкой лужей растеклось по полу в отделе. — Чимин, да что с тобой сегодня! — возмутился Соджун. — Ты сам не свой! — Альфа подошел к омеге и увидел, что глаза у того просто стеклянные от страха.***
Ким Намджун был разъярен, когда зашел в здание Министерства транспорта. Министерство внутренних дел сегодня отправила в министерство капитального ремонта письмо о том, что магистраль должна быть введена в эксплуатацию, но так и не открылась, а ответственными за это были чертовы коллеги господина Мина, которые не подготовили указание о вводе. Фуры, груженые контейнерами компании Кима должны были пойти сегодня по шоссе, но на КПП их все развернули, создав огромную пробку. Министр внутренних дел был разъярен и требовал объяснений от всех подведомственных организаций, в том числе от господина Кима. Намджуна радовал лишь один факт, что крайним станет отдел организации перевозок и ему необходимо было убедиться в этом. Альфа шел широкими шагами, одаривая надменным взглядом всех, кто попадался ему на пути. Он без стука зашел в кабинет господина Мина. Тот сидел за рабочим столом и подписывал какие-то очередные бумаги. — Господин Ким? — Вопросительно поднял взгляд Юнги. — Добрый день, Мин, — отвечает тот и без спроса присаживается в кресло перед столом. — Я присяду. — Ставит тот перед фактом растерянного директора. — Какими судьбами? — Юнги ухмыляется. Господин Мин знает, что произошло с расстеряным альфой. Юнги видел новости о том, что все контейнеры компании КонКореа встали на КПП из Сеула. Они не писали указание о вводе магистрали в эксплуатацию, а формально это значит, что даже при завершении строительства никто не имеет права по ней ездить. Юнги был спокоен, потому что они отправили письмо в министерство внутренних дел о том, что на данном участке трассы не соблюдены нормы безопасности и тем самым прикрыли свои пятые точки. Они были чисты, и господин Ким об этом не знал. Это был козырь в рукаве Мин Юнги. — Такими, что ваше министерство не выполняет поручения министерства внутренних дел, и я требую объяснений, — сурово начинает тот. — Да? А мы получали от вас проектную документацию о завершении строительства? — господин Мин откидывается в кресле и ухмыляется. — Она была направлена на почту, — шипит альфа. — Тогда вы должны знать, что в госструктурах работают с официальными документами, а ваше письмо, высланное в рабочем порядке — филькина грамота. Ким Намджун стискивает зубы. — Кроме того, мы направили в министерство внутренних дел и в ваше в том числе, информацию о том, что мы не можем ввести магистраль, так как вы не соблюли нормы безопасности при строительстве. Юнги все еще улыбается. Ким Намджун вопросительно приподнимает бровь и склоняет голову. — Но мы не получали от вас никакого письма. Юнги хмурится. — Тогда советую научиться вам работать с электронным документооборотом, а не с почтой гугл, — ехидничает тот. Ким Намджун продолжает прожигать взглядом конкурента. Юнги открывает ЭДО и собирается вбить номер зарегистрированного документа, но понимает, что не знает его. Альфа хмурится. Он записывает такие вещи в отдельный файл, но, видимо, в этот раз забыл. Мин помнит, что они писали это письмо с Чимином. Значит у омеги точно есть номер зарегистрированного. Отчего-то альфа начинает нервничать и набирает четырехзначный внутренний номер работника. — Да? — тихий голос звучит на том конце. Перед глазами всплывает растерянный взгляд. — Чимин, посмотри мне номер нашего письма в министерство, по поводу магистрали, — просит Юнги и смотрит на мигающий курсор в окне поиска. Ким Намджун услышав имя Чимина хищно ухмыляется. — О, мой любимый секретарь? Я увижу его сегодня, да? — Он толкает язык за щеку и смотрит за реакцией Юнги, который все еще держал трубку. Намджун прекрасно видел, что Мин неровно дышит к его секретарю. В их бизнесе нужно было знать слабые точки конкурентов, иначе никак. Господин Мин был единственный, у кого их не было, как бы Намджун не пытался их прощупать. Но по тому, как дернулась его грудь от упоминания имени Чимина, альфа заподозрил, что Юнги уже не такой непробиваемый, как кажется. — В смысле нет? — спрашивает Юнги. У господина Мина холодок по спине проходит. Невозможно. Они отправили письмо еще на прошлой неделе. Ему должны были присвоить номер. Однако альфа задумывается: он помнит как его писал и читал, но не припоминает, как согласовывал его. Юнги нервно сглатывает. Пульс поднимается. — Зайди ко мне и напиши пароль и логин от своего личного кабинета, попробуем с моего компьютера, может, в ЭДО проблемы. — И кладет трубку. Ким Намджун широко улыбается. — О, все-таки увижу. Юнги лишь поднимает суровый взгляд. Чимин заходит поникший. У него опущенный взгляд и бумажка с информацией между пухлыми пальчиками, кажется, вот-вот выпадет. У господина Мина нервно дергается кадык. Хочется спросить у Чимина: как он? Но тот знает ответ. Омега нервно кусает нижнюю пухлую губу и становится около господина Кима. Запах апельсина не уходит от внимания обоих альф. Намджун оборачивается в сторону своего бывшего секретаря. Как всегда прекрасен. Крепкие бедра, черные густые волосы, только взгляд опущен. Стесняется и дрожит. Интересно, это реакция на запах кофе или же на возможную оплошность? Господин Мин следит за альфой напротив и видит, как тот глубоко вдыхает запах омеги и облизывается. Он пытается сфокусироваться на поиске письма, но это животное поведение коллеги не позволяет. Его истинный омега дрожит и альфа внутри не может успокоиться. Юнги сглатывает и начинает искать письмо, периодически поглядывая на Чимина с господином Кимом. — Ты совсем не изменился, как работается? — издевается конкурент. — Хорошо, — тихо отвечает Чимин, нервно сглатывая и жмется, стараясь стоять подальше от альфы. Его феромоны слишком сильные, что перебивают запах хвои его истинного альфы. Он нервно перебирает пальцы на руках и не знает, за что волнуется сильнее: за давящего своим присутствием альфу или за исчезнувшее письмо. Он думает про себя, что точно его отправил, они ведь так долго писали его с господином Мином. Ким Намджун не стесняясь любуется омегой. Вальяжно сидит в кресле и держит палец около рта. — Успеваешь личную жизнь совмещать с работой? — Он проводит большим пальцем по нижней губе и пожирает взглядом Чимина. — Такого рода вопросы нетактично задавать на работе, господин Ким, — не смотря, отвечает омега. Альфа издает смешок и хлопает омегу по спине, отчего тот дергается. — Учишься у босса, да! — Подозрительно громко смеется Намджун. Юнги отрывает взгляд. Господин Ким бесстыдно касается его омеги. Мин загорается и сжимает кулаки, что не уходит от внимания конкурента. Альфа сталкивается с молящими о помощи глазами Чимина. Он ничего не может сделать. Пока Ким Намджун становится за омегой. — У тебя такой вкусный запах, Чимин, удивительно, что его не было раньше. Когда работник спиной ощущает жар позади себя, по спине контрастно проходится холодок,. — Неужели нет счастливого обладателя? — У меня нет письма Чимин, — внезапно говорит господин Мин, взволнованно смотря на омегу, прерывая выходку Намджуна. Чимину от его взгляда стало еще страшнее. Почему его альфа так отчаянно наблюдает за ним и ничего не делает? Неужели даже сейчас, когда чужой альфа нагло стоит сзади, почти касаясь своим телом его, тот будет «разумен» и не поможет ему? Чимину хочется разрыдаться, еще и письма нет, но он даже думать об этом не может. — Но я отправлял, господин Мин! — Чимин пользуется моментом и отходит от Ким Намджуна. Становится ближе к альфе и буквально наваливается на него, чтобы якобы заглянуть в монитор компьютера. Запах хвои наконец-то приятно обволакивает и перебивает яркий кофе. Но Чимин обращает внимание, как у Мин Юнги трясутся руки. Он что, боится Ким Намджуна?.. — Чимин… — обреченно говорит господин Мин, когда видит письмо в папке «в работе», а не в «отправленные». — Ты забыл его отправить… Чертов Чимин забыл нажать на кнопку «Отправить». У омеги сердце в пятки уходит. Он так нервничает, что кажется вот-вот потеряет сознание. — Господин Мин… Тот молчит и нажимает сам кнопку отправить. Чимин судорожно вздыхает и отходит. — Какая оплошность, Чимин-и. — Утрировано взмахивает руками альфа, и когда омега хочет обойти его, тот хватает за плечо мужчину и подтягивает к себе. — Ты же совсем не изменился, не зря я говорил. Юнги видит это и у него глаза чернеют. Сердце стучит так быстро, что шумом раздается в голове. Во всем теле кровь начинает закипать. Чимин недовольно испуганно пищит, когда крепкие чужие руки ложатся на его плечи, а ладонь внезапно оттягивает ворот водолазки. — Ким Намджун, вам лучше уйти, — выпаливает Юнги. Ничто не сравнится с ненужным письмом, когда его омегу трогает чужой альфа. Но он понимает, что если встанет сейчас, Намджун поймет, что это — его слабое место. Нежный ежик омега — его слабая точка. Тогда будет только хуже. — А говорил, что у тебя никого нет, так это же метка. — Ухмыляется Ким Намджун и пальцем проводит по шее Чимина. Омега сжимает маленькие кулачки и тянет их к груди, сутулит плечи и крепко закрывает глазки. — Что за счастливчик ее поставил, м-м? — Он пододвигается ближе к пухлой щечке и чуть не касается ее носом. — Господин Ким, перестаньте смущать моего работника, — уже на повышенном тоне говорит Мин Юнги. Намджун продолжает. Все очевидно. Юнги оставил метку омеге. Вот непоколебимый господин Мин и попался. Ким обнимает сзади Чимина и кладет голову тому на плечо. Омега просто умоляющим взглядом смотрит на Ким Намджуна. — Вот оно что… — шепчет тот, — любовь… Такой очевидный человеческий фактор. Даже непоколебимый Мин Юнги на это попался. Твой апельсин такой горький, Чимин, что с тобой… Никакая работа не сравнится с тем, что сейчас происходит на глазах у господина Мина. Альфа срывается, когда слышит, как его омега издает молящий писк. Юнги, как одичавший лев, ударяет ладонями по столу и в два шага обходит его. Ким Намджун, явно не ожидая такой реакции пятится назад, отбрасывая омегу от себя, что Чимин чуть ли не падает, но успевает ухватиться ладонью за стол. Юнги с размаху ударяет альфе по лицу, что тот падает на пол, хватаясь за щеку ладонью. — Ты не научился слушать, что тебе говорят, Ким Намджун… — шипит Юнги и поднимает его с пола за края черного пиджака. Альфа выше Юнги на пол головы, но из-за ловкости и ярости защищающего своего омегу альфы, Намджун проиграл. Господин Мин прижимает Намджуна к стене и продолжает крепко сжимать его пиджак. — Так ты влюблен… — продолжает провоцировать конкурент, — твоя метка хорошо смотрится. Намджун продолжает держать щеку рукой, а со рта течет тонкая струйка густой крови. — Еще раз, — Юнги всего трясет, он тяжело дышит и Чимин даже находясь на достаточном расстоянии чувствует его дыхание, — ты посмеешь хоть взглянуть на моего омегу, я клянусь, ты не уйдешь живым отсюда, ты понял меня? Ким Намджун изменяется в лице и ухмыляется уголком губ. — Думаешь, он сам от тебя не убежит, когда узнает твой гон? — Закрой рот, слышишь?! — Переходит тот на повышенный тон и еще раз ударяет альфу, что Чимин прикрывает лицо руками, чтобы сдержать вырывающийся из груди крик. — Только попробуй прикоснуться к Чимину, я закопаю тебя вместе с твоим бизнесом. Юнги резко отпускает пошатывающегося альфу и делает шаг назад. Тот рукой протирает каплю крови, стекающую с подбородка. — Смотри, чтобы он сам не закопал тебя с твоим бизнесом. — Намджун поправляет на себе пиджак. — До встречи, апельсинка, — бросает тот и уходит из офиса. Юнги восстанавливает дыхание и стоит еще какое-то время у двери. Внутри все бушует. Запах кофе еще царит в кабинете. Он правда проиграл. Он явно дал понять, что не позволит никому обидеть Чимина и теперь Ким Намджун всеми способами будет пытаться повлиять на Юнги через любимого омегу. Господин Мин качает головой и разворачивается. Перепуганный омега стоит около стола, огромными глазами смотрит на него и опирается о стекло позади себя. Когда Юнги делает шаг вперед, Чимин как ошпаренный подбегает к нему и бросается в такие необходимые объятия. Лицом он утыкается в его шею и жадно вдыхает запах. Сердце обоих бьется в едином бешеном ритме. Горячее дыхание опаляет железу на шее, маленькие ладони обхватывают спину и больно вжимаются в него. Юнги сам перехватывает за талию омегу и тоже льнет к нему, вдыхая апельсин. Горькие нотки медленно испаряются и заменяются на более сладкие. Альфа ощущает дрожь в теле Чимина. Он не может насытиться таким необходимым запахом и аккуратно мажет языком по шее Юнги. — Прости, пожалуйста, Чимин… — шепчет альфа, чувствуя невероятную вину за то, что не предотвратил этого раньше, — прости… — Юнги еле сдерживает слезы, но даже Чимин сейчас не плачет. — Юнги, ты меня тоже… — Он вжимается в него. — Господи, я так испугался, Юнги… — Я знаю, апельсинка. — Он крепче сжимает тело в руках, что вот-вот задушит его. — Я всегда буду тебя защищать, сразу, правда. Чимин не отрывается от альфы не на секунду, ощущает его запах, тепло рук, силу, заботу и даже такую иногда необходимую слабость. Он видел, как искренне Юнги испугался за него, он видел, как бешено тот ударил Ким Намджуна, и это альфа еще сдерживался. Чимин коротко целует шею. — Ким Намджун тот еще козел, но я обещаю, что ты никогда с ним не пересечешься, я клянусь тебе, — говорит Мин Юнги и смотрит в панорамное окно офиса, видя себя с омегой в отражении. Они восстанавливают сбившееся дыхание. Чимин перепугался так, что уже почти забыл про Хосока, и это казалось таким незначительным, в особенности, не зная подробностей, в сравнении с тем, что Юнги защитил его. Поговорит с ним потом. Он зарывается сильнее в шею и перемещает одну ладонь на загривок альфы. Запускает пальцы в волосы и чуть оттягивает назад. Юнги короткими поцелуями осыпает его лоб, нос и щеки. — Что с нами не так… — шепчет Чимин. — Ну, я суровый мерзкий альфа, заставивший усомниться тебя в своей верности, а ты омега с каким-то непонятным тревожным расстройством. — Пытается тот разрядить обстановку. Чимин продолжая крепко обнимать альфу, ощущая каждый миллиметр его тела, чуть отстраняет голову назад. Юнги опускает взгляд и аккуратно зачесывает его волосы назад, проводит большим пальцем по щеке и аккуратно целует. — Спасибо, что терпишь меня, — шепчет Чимин в аккуратный поцелуй. Юнги ухмыляется. — Тебе тоже, апельсинка. — Чувствуя, что омега успокоился, тот отходит и садится за компьютер. — Подождешь меня, поедем вместе? Чимин несколько раз кивает и обходит стол альфы, смотрит на ночной город. — Что ты делаешь? — Переоформляю на тебя билет в Джакарту.