Ушки и хвостики

      Первые мгновения ничего не происходило. Тянь никак не реагировал, словно не верил, что прильнувшее к нему горячее тело и едва касающиеся губы — не плод его воображения. И только спустя секунды, за которые Гуаньшань успел перенервничать и едва удержал себя, чтобы не шугануться назад, его осторожно обняли дрожащие руки, губы ответно дрогнули, даря пока целомудренный поцелуй.       Хэ повернулся на спину, так чтобы Гуаньшань оказался сверху — так было удобнее, можно было обнять его крепче, вжимая в себя, придавая происходящему ещё больше реальности. Дав друг другу немного времени чтобы привыкнуть, неровно дыша друг другу в шею, снова начали целоваться, и в этот раз точно получилось лучше. Кончики языков столкнулись, словно не решаясь продвинуться глубже, поглаживая губы. Как же хорошо…       Мо приподнялся, опираясь на руки и сел на колени, вновь наклоняясь вперед и находя губы новым долгим поцелуем. Теперь он мог запустить пальцы в тёмные волосы, удовлетворяя свой исследовательский интерес и касаясь ушек. Они действительно были такие нежные и мягкие, какими выглядели, и если от первого касания Тянь задохнулся, то на ласку уже отозвался несдержанным стоном. Впрочем, месть последовала незамедлительно — по внутренней стороне бедра скользнула пушистая кисточка, и вот уже сам Гуаньшань забыл, как дышать, переживая вновь всю гамму ощущений от того, что их хвосты сплелись. И не на секунду, как тогда, а вполне конкретно, заполняя тело жаром и электричеством. Мо дернул хвостом, вытаскивая его из-под черного и уткнулся лбом в плечо, пытаясь отдышаться.       Впрочем, Тяню дышалось ничуть не легче, он тоже жадно хватал ртом воздух, вжимаясь в Мо стояком. И сейчас Гуаньшань его очень хорошо понимал — хотелось кончить… Ему вспомнился сон. Там ему достаточно было подумать о том, чего хотелось, в реальности было сложнее. Сказать «подрочи мне» у Мо точно не выйдет. Остаётся только показать… Он сполз чуть ниже и потянул с Тяня трусы, лизнув другую ладонь и обхватывая его горячий член, на головке уже влажный от смазки. Но, видимо, у Хэ с даром телепатии не задалось. Он только постанывал чаще, толкаясь в его руку, пока его мечущийся хвост вновь не столкнулся с рыжим, и это стало последней каплей — по руке потекла сперма, капая на живот.       — Прости, малыш. Я сейчас, – не включая свет, Тянь пошарил у кровати в поисках салфеток и аккуратно вытер руку Гуаньшаня, по очереди поцеловав ладонь и костяшки. — Ложись. Я не знаю, как получится, но…       Быстро избавив Мо от мешающей одежды, поцеловал каждую острую коленку. По внутренней стороне бедер вновь прошёлся пушистый хвост, осторожно, чтобы не встречаться с рыжим. А потом Гуаньшань почувствовал теплое дыхание на головке, а затем и мокрый язык, вылизывающий от основания вверх, обходя по кругу, трогая кончиком уздечку, толкаясь в уретру, прежде чем губы плотно сомкнулись, съезжая по стволу, и больше чем наполовину погружая член во влажную глубину.       Пальцы потирали и надавливали под яйцами, обхватывали их, прежде чем вернуться, помогая губам, двигающимся вверх и вниз, наращивая амплитуду и скорость… И долго это продолжаться не могло — чувствуя приближение оргазма, Мо уже сам поймал черный хвост, понимая, что так ему ещё никогда не было, и, скорее всего, уже не будет…

***

      В глазах прояснялось постепенно. Комнату заливал серый утренний свет. Гуаньшань опустил руку с края дивана, нащупывая телефон: 6:30. Воскресенье. Слегка побаливала голова, но терпимо. Всё-таки на вечеринке пили… виски. Вечеринка. Тянь. Признание. Кухня. Спальня. Ёпт… он скосил глаза на мирно посапывающего рядом Хэ. Что и требовалось доказать. Ушек не было. И если мажору не привыкать таскать электронные, у Гуаньшаня такой роскоши не будет… В классе было несколько человек, ходивших без ушек, но Мо как-то не думал, что присоединится к ним так скоро. Мама, скорее всего, ворчать не будет — у них-то нет таких заморочек, как у мажорской аристократии, и всё-таки было немного стыдно с непривычки.       И жаль, что они вот так быстро исчезли, вместе со всеми офигенными ощущениями. Будет ли другой секс таким же приятным? А Тянь? Он не будет жалеть? Погрузившись в эти не самые весёлые размышления, Гуаньшань проморгал готовящееся нападение и едва не рухнул носом вперед, когда на его плечи опустилась теплая тяжесть, к спине прижались, обнимая за шею, а в ухо прошептали:       — Доброе утро, малыш, — а затем от ушка побежали знакомые искорки, потому что к нему прижались поцелуем, обвели пальцами, а напоследок ещё и лизнули.       Стоп. Ушко? Хвост также обнаружился на месте. Мо потряс головой: но ведь вчера ему не приснилось? Они занимались этим, оральным сексом.       — Тянь. Ты мне вчера… блин… ну, это… ртом?       — И мне показалось, неплохо справился. Повторить? Когда ты отрубился сразу после, я чуток всполошился, пока не понял, что просто спишь.              — Тогда почему…              — Почему что?       Мо обернулся, чтобы убедиться — черненькие ушки снова проглядывали сквозь растрепанную шевелюру. Похоже, Хэ настолько привык их прятать, что делал это даже во сне. Тянь отпустил его и сел, внимая.       — … почему всё это ещё есть? — Гуаньшань продемонстрировал свой хвост в доказательство, зажав его в руке и помахивая.       — Пфф, ты вообще что-нибудь когда-нибудь читаешь, кроме спортивных журналов? «Считается» только прямое проникновение, у девочек два варианта, у нас один. В остальном можно развлекаться, как хочешь. И обычно люди так и делают… — видя, как Шань на глазах мрачнеет, Хэ поспешно вскинул руки. — Ого, ты ревнивый! Да выдохни, я ни с кем не спал. Ладно. Вижу. Не веришь. Целовался, да. И что мне сделать? А ты будто нет. Хааа! Понятно. Нет. Прости. Не смотри так, будто я котят топил. Прощаешь?       — А ты прекрати отвечать на то, что я не спрашивал! И на свои вопросы за меня отвечать! — и закончил уже тише. — Вчера ты как-то мои мысли читать не спешил.       — Так темно было, плохо видно. Я и не знал, что ты умеешь так смотреть.              — Как так?       — Выразительно. Сейчас вот, матом. Читаю с листа: Хэ ёбаный Тянь, если не заткнешься, я тебе въебу.       — А вот это верно, — Мо кивнул. На самом деле этот диалог и правда заставил Гуаньшаня выдохнуть, и даже вечная галка бровей немного распрямилась. Уголок губ робко пополз вверх. Ещё не улыбка, но почти.       Может и правда почитать что-то по теме? Мо представил, как набирает что-то такое в поисковике… и решил, что у него же вон, напротив, сидит любитель занимательного чтения, который уже со всем ознакомился, и наверняка готов провести практические занятия. И судя по хищному выражению глаз и плотоядной улыбке – прямо сейчас.

***

      В понедельник в школе Гуаньшань оглядывался, словно впервые открыл глаза. Обычно он мало обращал внимания на кого-либо вокруг, если от него не требовалось каких-то действий. Но теперь подмечал детали, которые раньше как-то проходили мимо сознания, погруженного в свои проблемы и загоны.       Вот парень положил девушке руку на плечо, а потом и притерся виском, соприкасаясь ушками. Вот девчонка целует другую в щеку, а её рука гладит подругу по бедру. Вот Чжань, встречая Цзяня проводит по его руке, и слегка нежно сжимает… Чего?! Не доведет до добра эта проснувшаяся наблюдательность — уже везде мерещатся двусмысленные жесты.       Если он сам теперь с парнем встречается, это ж не значит, что все вокруг туда же. Встряхнувшись, Мо развернулся и зашагал в класс.       Цзянь И поймал его в коридоре, заглядывая в глаза и жмурясь:       — Ну, тебя поздравить или посочувствовать? Ой, да не становись сразу и бледный и красный, Тянь мне ничего не говорил. Ему и не надо — ходит, сияет, как будто сегодня самый распрекрасный день, а не понедельник. А в субботу он сразу за тобой от Сяо Хой вылетел. Итак?       — Да прекратите все, у меня что, по лбу бегущая строка, что вы там читаете?!       Цзянь посерьезнел.              — Нет. Просто я привык, что у Сиси вечно покерфэйс, вот и приходится нюансы ловить и додумывать. С ним непросто, понимаешь…       — Что непросто?       — Ну… всё. Эх, завидую я вам, когда всё начинается только, так классно… Потом уже так не чувствуется, хотя есть своя прелесть… — он мечтательно закатил глаза.       — Цзянь. Вы с Чженси…       Тот посмотрел странно:       — Ну ладно ещё Сиси, от него ласкового слова не допросишься. Но я-то дохрена очевиден, нет? Такой уж я человек, душа нараспашку! Короче, я всё понял, Тянь счастливая скотина, тебе мои соболезнования.       И он упорхнул обратно в свой класс, демонстрируя надпись на спине футболки: «MY PEN IS BIGGER THAN YOURS». Гуаньшань против воли фыркнул. Вот и верь после этого в крепкую мужскую дружбу… всё-таки, не показалось.