под шёпот далёких звёзд

      осень в этом году наступила слишком рано и выдалась очень холодной. деревья как-то быстро сбросили с себя пышную листву, а безграничное небо с каждым днём темнело всё раньше и раньше – дни становились короче, когда как ночи были длиннее. за звёздами в это время года редко когда можно наблюдать, особенно в центре города. днём небо полностью затянуто тяжёлыми серыми тучами, через которые ни один солнечный луч не может пробиться. дожди шли каждый день, заливая дороги грязными лужами. воздух пропах сыростью, прогнившими листьями и грязью. тёплые кофейни и кинотеатры по вечерам были полны людей, ведь сходить на свидание или на встречу с друзьями по такой погоде больше некуда.       промозглый моросящий дождь шёл сегодня весь день. погода располагала лишь к унылому настроению, монотонным мыслям и грустным песням в наушниках, но дима, перебегая пешеходный переход на зелёный свет светофора, чувствовал себя превосходно, несмотря на то, что в своём светло-коричневом осеннем пальто ему было холодно, а с чёрных волос капали на лицо холодные капли дождя. его настроение было отличным, хоть он и чувствовал себя уставшим. пары в университете сегодня были тяжёлыми, а после них матвеева ожидали курсы по астрофизике на которые он записался по собственной инициативе, и работа над практической частью проекта в лаборатории. после такого мозгового штурма в виде сложнейших астрофизических задач и бесконечных химических формул и уравнений, голова просто взрывалась и ужасно болела, но даже это не могло испортить диме его настроение.       в пекарне, что находилась как раз недалеко от дома, в котором жил брюнет, было тепло, уютно и комфортно. пахло сладкими булочками, корицей и сахарной пудрой. на чёрных табличках белым мелом красивым аккуратным почерком выведены названия выпечек и их цены. за прилавком находится нестандартной для своего возраста внешности девушка с выкрашенными в белый цвет волосами, ярким розово-чёрным макияжем, в чёрном фирменном фартуке и золотистым бейджиком на груди, на котором каллиграфическим почерком написано русскими буквами чёрного цвета её имя. дима широко улыбнулся и радостно помахал рукой, когда та заметила его.       – линочка, привет, – он неловко поджал губы поправляя на лбу свои мокрые волосы.       – ты снова не взял с собой зонт? – мягко спрашивает она, заворачивая свежевыпеченый хлеб для женщины, что уже расплатилась за него, – ваш хлеб. спасибо за покупку, приходите к нам ещё! – лина вежливо улыбается.       – я сильно опаздывал, поэтому так получилось, – виновато ответил матвеев, когда женщина, поблагодарив лину в ответ, покинула помещение, – можно мне, пожалуйста, два шоколадных маффина, две творожных слойки и две булочки с вишнёвым джемом, – дима шмыгает носом и сжимает свои пальцы в кулачки, в надежде согреть их.       – а теперь ты снова промок, замёрз и находишься под угрозой простуды. куда только олег смотрит? – лина закатывает глаза и осторожно достаёт с прилавка два маффина, после чего кладёт их в специальные коробочки, – у вас сегодня праздник? – интересуется старшая, когда начинает заворачивать булочки.       дима смущённо улыбается, ощущая как кровь приливает к лицу, окрашивая бледные щёки в приятный розовый цвет. на фоне играет какая-то популярная лёгкая по звучанию поп песня. дима не знает названия группы или исполнителя, но эта песня ему нравится. он тихо вздыхает и так же тихо отвечает, игнорируя дружеские упрёки лины:       – сегодня уже четыре года с тех пор как мы начали встречаться с олегом.       – ого! – глаза лины по доброму загораются, – поздравляю! я очень рада за вас! – она широко улыбается, складывая весь заказ младшего в пакетик, – надеюсь вы будете вместе ещё очень много времени!       дима неловко трёт ребром указательного пальца под носом, смущаясь от таких слов ещё больше. он достаёт свою банковскую карту, чтобы расплатиться за покупку.       – спасибо. я тоже очень надеюсь на это...       дима расплачивается за свои сладости, желает лине хорошо доработать последние часы её смены, прощается, а после снова выходит на улицу, где холодный осенний ветер сразу же касается его разгоревшегося от смущения лица и слегка подсохших волос. дождь на удивление перестал идти, но такое ощущение, словно воздух наоборот стал прохладней, морознее. матвеев останавливается на красном свете светофора, приоткрывает рот и выдыхает – пар стал гуще, а значит и правда похолодало. хочется поскорее домой, где его ждут домашний уют и тёплые объятия любимого, которые точно защитят от простуды. он снова шмыгает носом, и в этот момент загорается зелёный свет, разрешающий, наконец, перейти дорогу.       их квартира находится на четвёртом этаже девятиэтажного здания. по правде говоря, дима не хотел арендовывать квартиру в таком дорогом районе за такую высокую сумму. он, будучи студентом без стипендии, не смог позволить себе снимать квартиру за такую цену, однако олег – единственный из них двоих кто зарабатывает приличные деньги и единственный кому в трудные периоды помогают родители – настоял на этом, потому по его инициативе они уже чуть больше двух лет живут здесь. конечно, поначалу диме было ужасно неловко и некомфортно от того, что его парень взял на себя все расходы, но со временем тот научил его жить в таких условиях. кроме того дима никогда не расслаблялся и полностью не сидел на шее у любимого. по возможности он всегда брал какие-то различные подработки и старался заработать хоть какие-то деньги, пусть и небольшие.       подойдя к входной двери их квартиры, брюнет остановился. сердце забилось чаще от мыслей о том, что там за этой самой дверью его ожидает любимый человек, с которым он сегодня планирует отпраздновать их четвёртую годовщину отношений. он чувствует лёгкое волнение, но это волнение приятное – оно вызывает улыбку и заставляет щёки вновь покрыться румянцем. он делает глубокий вдох и такой же глубокий выдох, после чего всё же решает нажать на кнопку звонка. несмотря на то, что у него есть свои ключи, сегодня хочется, чтобы ему открыл дверь тот, кому он не побоится отдать свою жизнь – сердце, к слову, он уже отдал и что удивительно, так это то, что он ещё ни разу не усомнился в своём выборе и не пожалел о своём решении, ведь олег был тем, кому действительно можно доверять.       он прочищает горло, когда слышит щелчок замка, и встречает своего парня мягкой улыбкой. у шепса волосы завязаны в небрежный пучок, с которого выбилось несколько прядей, спадающих на лицо. он широко улыбается и отходит в сторону пропуская диму домой. тот переступает порог и тут же бросается в его объятия, обвивая шею, в то время как олег обнимает его за талию, прижимая к своему телу. матвеев был холодным после улицы, но младшего это не отталкивает. они смотрят друг другу в глаза, после чего олег накрывает прохладные губы своими горячими и затягивает своего парня в нежный контрастный поцелуй, безмолвно обещая согреть.       дима отстраняется первым, смущённо улыбается и убирает с красивого лица олега мешающиеся волосы.       – привет, – тихо проговаривает он.       – привет, малыш, – шепс счастливо улыбается, а после всё же отстраняется, ведь они всё ещё стоят с открытой входной дверью. первое время было так странно называть диму «малыш», ведь олег чуть младше, но со временем это стало таким же естественным, как то, что люди дышат кислородом, – ты снова зонт не взял, – констатирует он, оперевшись плечом о стену, когда матвеев поворачивает замок на двери, запирая её.       – ты ведь не разбудил меня, когда уходил на работу, вот я и проспал. из-за этого опаздывал и обо всём на свете забыл, – дима дует губы и протягивает парню пакет со сладостями из пекарни. младший принимает пакет и сразу же заглядывает в него.       – что это? – и тут же расплывается в широкой улыбке, когда понимает, что это выпечка, – зато ты не забыл настрочить мне миллион обвиняющих во всех преступлениях сообщений. и вообще, – он тянется к любимому и помогает ему снять пальто, после чего вешает его на крючок вешалки, – ты был слишком милый, когда спал. я бы ни за что себя не простил, если бы разбудил тебя.       – ладно. сегодня я тебя прощаю. но, – он выставляет перед ним указательный палец, – только потому что сегодня особенный день. был бы это какой-то обычный день – ты бы получил.       – конечно, – олег продолжает улыбаться как дурачок, наблюдая за тем, как его возлюбленный стягивает с себя мокрые ботинки.       – чем так пахнет? – наконец спрашивает матвеев, снова подходя к олегу и, встав на носочки, чмокает его в тёплую щеку.       – меня сегодня пораньше отпустили с работы, поэтому я решил приготовить нам ужин, раз сегодня у нас особенный день. ты пока иди в душ, тебе ведь надо согреться, а я как раз закончу там со всем, – шепс, вопреки своим словам, притягивает старшего к себе, наоборот не желая отпускать его от себя. они стоят молча, пока младший, наконец, не признаётся, – я соскучился, – он наклоняется к лицу димы и начинает тереться своим носом об аккуратный нос любимого, заставляя его тихо смеяться.       – я тоже очень сильно соскучился, – дима хнычет, обнимая шепса крепче.       – хорошо, у нас есть целый оставшийся сегодняшний день и целый завтрашний выходной для того, чтобы насладиться друг другом, так что иди в душ и скорее возвращайся ко мне, – младший не удерживается и чмокает всё ещё холодную щеку своего парня.       – этого не хватит для того, чтобы насладиться друг другом, – вредничает тот, но всё же отстраняется от олега.       тот смеётся, но полностью поддерживает мысли любимого. кажется, словно им и вечности не хватит для того, чтобы насладиться друг другом. он с глупой улыбкой уходит на кухню, пока дима отправляется в душ, перед этим зайдя в спальню за чистой одеждой.       не запирая двери ванной комнаты на замок, матвеев проходит внутрь, параллельно расстёгивая маленькие пуговицы на своей чёрной рубашке. кафельные плитки на полу настолько холодные, что это чувствуется даже через носки, отчего брюнету хочется ещё быстрее оказаться под горячей водой. избавившись от одежды, он заходит в душевую кабинку, где сразу же выкручивает вентили с горячей и холодной водой, настраивая её температуру.       запах спелой вишни разлетается по всей ванной комнате, когда дима вспенивает шампунем свои мягкие волосы, до этого пахнувшие лёгким морозом и дождём. он старается мыться как можно быстрее, чтобы поскорее вернуться к своему возлюбленному, но всё равно выходит с ванной только через пол часа.       олег, ожидаемо, закончил с готовкой и уже даже успел всё расставить на столике в гостиной, где они уже как по традиции каждый год отмечают свою годовщину. дима застаёт младшего за поджиганием толстых ароматических свечек, которые им когда-то давно дарила марьяна на новый год. на окнах гирлянды с маленькими лампочками, что так по-тёплому светятся золотистым светом, погружая комнату в приятную, интимную атмосферу. от горящих свечей начинает пахнуть мандаринами и ещё чем-то сладким. матвеев расплывается в нежной улыбке, наблюдая за происходящим. его глаза горят искренностью, а сердце громко стучит от любви.       – волшебно, – комментирует он, привлекая внимание возлюбленного к себе, после чего подходит к нему ближе, смотря на его губы, что так по-любящему расплылись в улыбке.       олег тянет к нему руки и принимает в свои объятия, укрывая от внешнего мира и прижимая худое тело ближе к своему. тот с улыбкой на губах обвивает его торс и прижимается щекой к широкой груди, прислушиваясь к биению чужого сердца: оно студит в унисон с его.       – надеюсь сегодняшний вечер пройдёт так же волшебно, – проговаривает шепс и запускает свои пальцы во влажные волосы любимого, вдыхая сладкий аромат вишни.       – иначе быть не может. мы ведь его проведём вместе, – отвечает тот и поднимает голову, заглядывая в родные серые глаза и замечая в них столько светлых и ярких чувств, что невольно подгибаются колени.       олег не удерживается (да он и не пытался), наклоняется к чужому лицу, обдавая своим дыханием нежную кожу, и накрывает мягкие губы своими, вновь утягивая в развязный сладостный поцелуй, на который матвеев, прикрыв глаза, отвечает в следующую же секунду, словно только этого и ждал. их поцелуй медленный, невинный, совершенно лишённый страсти и похоти, словно они всё ещё школьники, в тайне от всех целующиеся под лестницей в подъезде. их губы ласково прилипают друг к другу, издавая тихие, еле слышные звуки, от которых у старшего проходятся чувствительные мурашки. он жмётся к широкому телу ближе, пальцами сжимая ткань футболки на спине, пока чужие руки сжимают его тонкую талию.       они отстраняются друг от друга одновременно, разрывая поцелуй, смотрят друг другу в глаза и довольно улыбаются. олег поднимает руку и аккуратными движениями пальцев заправляет за ухо отросшую чёлку димы.       – пошли кушать? я ужасно голоден, – матвеев забавно морщит нос, умиляя этим действием любимого.       – пойдём, – младший выпускает его со своих объятий, и они вместе идут к дивану, одновременно садясь на него.       дима подгибает под себя одну ногу, удобнее устраиваясь поближе к любимому, а шепс тянется к пульту, включая большой плазменный телевизор, за который они всё ещё не выплатили кредит (но это уже другая история).       – что будем смотреть? – интересуется тот, открывая каталог с фильмами.       – а что бы ты хотел? – дима улыбается шире, переведя взгляд на младшего.       – я бы хотел смотреть на тебя, – он переводит на него взгляд и подмигивает, расплываясь в довольной улыбке, напоминая прямо сейчас кота.       дима вспыхивает смущением, стукает кулаком по чужому колену и хмурится, пытаясь тем самым скрыть улыбку.       – я так люблю, когда ты смущаешься, – признаётся шепс и поддаётся вперёд, быстро чмокая матвеева в нос. его так забавляет тот факт, что даже спустя четыре года отношений, два из которых совместное проживание, дима всё так же смущается от любых знаков внимания с его стороны.       – прекрати, – обречённо стонет тот, ощущая как кровь уже во всю прилила к щекам, наверняка окрашивая их розовым цветом, словно румянами. олег на это беззлобно смеётся, открывая каталог с фильмами ужасов.       – ладно-ладно. итак. что смотрим? – он поворачивает голову и в ожидании смотрит на возлюбленного, замечая даже при таком освещении, как покраснело у него лицо от смущения. хочется прокомментировать это, но он удерживается, прикусив язык.       – поворот не туда? – предлагает матвеев первое, что приходит в голову.       – ни за что, – тут же отклоняет шепс.       – почему? – тянет старший, тут же заливаясь звонким смехом, когда олег сначала смотрит на него недоумённо, а потом смешно морщится.       – это ужасно. кто вообще смотрит поворот не туда во время романтического ужина? – возмущается и тут же добавляет, – господи, кто вообще смотрит ужасы во время романтического ужина?       – мы, – дима тянется к младшему и выхватывает у него из рук пульт, тут же начиная листать меню. найдя пятую часть крика, он тут же включает её, открывая на весь экран.       олег не спорит. на самом деле, в конце концов фильм, который будет идти, практически сразу уйдёт на второй план.       – что ж, – дима откидывает пульт в сторону и хлопает себя по коленкам, подвигаясь ближе к столику, где их уже заждалась еда, аккуратно разложенная по тарелкам, – посмотрим что ты тут наготовил, – брюнет широко улыбается и оценивающим взглядом проходится по столу. салат с креветками, сырная нарезка, жареная куриная грудка в нежном соусе, белый виноград, сладости, что купил он по дороге домой, и бутылка красного вина. дима с блестящим взглядом поворачивается к олегу, смотря ему в глаза, и тут же выносит свой вердикт, – это шикарно.       – ты ещё даже не попробовал, – олег фыркает, подвигается к нему ближе и тянется к бутылке с вином, принимаясь открывать её.       – я и без этого знаю, что вышло просто божественно, – дима быстро чмокает олега в щёчку и хватается за вилку, тут же накалывая на неё салат, пока олег с глупой улыбкой разливает по бокалам вино. когда вилка отправляется матвееву в рот, он тут же стонет от удовольствия, в блаженстве прикрывая глаза, словно только что съел самую вкусную еду в мире, – я же сказал, что это божественно, – радостно проговаривает он, одаривая младшего довольной улыбкой.       – с такими актёрскими навыками, тебе в кино сниматься, – олег усмехается и протягивает один бокал любимому.       – вообще-то я сейчас был серьёзен, – они осторожно стукаются бокалами и каждый из них делает по два небольших глотка, после чего отставляют бокалы обратно на стол. дима тянется к тарелке с нарезкой и пальцами подхватывает кусочек сыра, а затем подносит его к губам шепса, безмолвно заставляя того открыть рот.       – как прошёл день? – интересуется олег, прожёвывая сыр.       – всё хорошо, – матвеев улыбается и снова накалывает на вилку салат, отправляя его в рот и продолжая тут же говорить, – потихоньку продвигаюсь в подготовке проекта. сегодня работал в лаборатории, готовил практическую часть, – он хмурится и продолжает, – если честно пока ничего не получается из того, что я задумал. химия это сложно.       – университет не подорвал – уже хорошо, – олег улыбается и берёт любимого за руку, переплетая свои пальцы с его, – ошибки – это нормально. в науке только так: только методом проб и ошибок приходишь к какому-то результату. да и то, что ничего не получилось – тоже результат. это наука, здесь важны как положительные, так и отрицательные результаты. у тебя обязательно всё получится, – он заглядывает ему в глаза.       дима расплывается в мягкой улыбке и смотрит в чужие глаза в ответ. он ласковыми движениями пальца поглаживает руку олега, слегка задевая кожу ноготками.       – спасибо.       шепс тянется к нему и оставляет короткий поцелуй на сухих губах, закрепляя поддержку на физическом уровне. матвеев, если честно, не уверен, что без олега, его поддержки, веры в него, в его силы и возможности, смог бы достичь того, что имеет сейчас. ему кажется, что только благодаря поддержке младшего он не опускает руки. будь он один, уже давно бы всё бросил. и учёбу в университете и научные проекты, которые зачастую проваливались с треском, и своё хобби, которое связанно с рисованием – всё. олег в его жизни – луч надежды, который не допускает того, чтобы дима поддавался неудачам и сдавался.       – ты справишься. я верю в тебя. запомни: я готов быть рядом с тобой и проживать вместе с тобой не только достижения, но и все твои неудачи, провалы, ошибки, – олег сжимает чужую руку крепче, замечая в глазах напротив еле различимый блеск.       дима тянется к нему, обнимает двумя руками его шею и тычется в шею, вдыхая приятный аромат.       – я люблю тебя.       – я тоже тебя люблю, – олег улыбается ещё шире, хотя казалось бы – куда? он обнимает худое тело в ответ, прижимая к своему, и оставляет тёплый поцелуй на виске.       – а как твой день прошёл? – спрашивает тот спустя какое-то время, отстраняясь от возлюбленного. он смотрит ему в глаза, мягко улыбаясь. господи, прошло уже четыре года, а он по прежнему чувствует себя как тогда – только что влюбившимся мальчишкой, краснеющим от любого внимания.       – да всё в порядке, – олег тянется к бокалу и отпивает немного, пока матвеев снова принимается за салат, – на работе полный кавардак, но ничего – живём.       фильм, что они включили, действительно шёл просто фоном – парни и вовсе словно забыли о нём, полностью уделяя внимание друг другу. их романтический вечер был наполнен уютом и комфортом, ненавязчивыми шутками над друг другом, лёгким флиртом, аккуратными прикосновениями и развязными поцелуями. за разговорами на отвлечённые темы, они кормили друг друга приготовленной едой, подливали незаметно друг другу в бокалы вино, постепенно опустошая бутылку и совершенно не замечали, как время медленно двигалось по циферблату, приближаясь к полночи.       олег был первым, кто вспомнил про существование времени. фильм давно закончился, субтитры прошли. тарелки с салатом и всем остальным были уже пустыми, как и бутылка вкусного вина, что теперь циркулировало в их крови, кружа голову.       – чуть не забыл, – олег поднимается с дивана, – у меня есть подарок в честь такого дня. подожди немного, – и скрывается за дверью спальной комнаты.       дима улыбается и сам поднимается на ноги. у него тоже есть подарок для олега. он подходит к комоду, в котором хранятся всякие ненужные вещи (они действительно ненужные, но выкинуть их почему-то у парней не поднимается рука). они редко открывают его, потому спрятать здесь подарок было логичным решением. матвеев достаёт небольшую коробочку, упакованную в подарочную бумагу и украшенную бантом, и возвращается на диван, пока пряча свой подарок.       шепс возвращается всего через несколько минут, держа в руках небольшой маленький подарочный пакетик чёрного цвета. на его лице – неловкая улыбка, выдающая его нервозность. он закусывает губу и садится на своё место, ловя глазами взгляд любимого.       – малыш, – начинает он.       – да? – дима и сам нервничает от чего-то, но улыбается доверчиво, стараясь и младшему передать уверенности.       – честно говоря, – начинает тот, – я уже и не помню как раньше жил без тебя, да и не хочу вспоминать. наша связь, наша любовь – это что-то невероятное. я до сих пор не верю, что такое действительно может быть. я никого никогда так сильно не любил, и я никогда не испытывал того, чтобы меня в ответ любили так же сильно, – он достаёт из пакетика маленькую бархатную коробочку такого же чёрного цвета и открывает её, – я бы очень хотел прожить всю свою жизнь, которая отведена мне судьбой, с тобой. только тебя я вижу рядом с собой. я хочу, чтобы эти кольца стали символом наших прочных, неразрушимых уз. ты позволишь мне надеть на тебя его?       дима смотрит на аккуратные, простого оформления серебряные кольца, вставленные в коробочку. его не покидает чувство того, что ему только что сделали предложение. он уверен, если бы у них была возможность закрепить свою любовь официально – браком, – то олег без колебаний это сделал, как и он сам. дима прикусывает губу, пытаясь сдержать эмоции: не хватало сейчас разреветься от нахлынувших чувств. позволяет себе тихо шмыгнуть носом, улыбнуться смущённо, подняв взгляд на младшего, и протянуть свою правую руку.       – позволю.       олег счастливо улыбается, словно только что осуществилась его самая желанная мечта. он достаёт кольцо, что было меньше по размеру, и осторожными движениями надевает его на безымянный палец старшего, после чего притягивает руку к своим губам и нежно целует чужие костяшки.       – малыш, я так люблю тебя, – между поцелуями шепчет он, отчего щёки матвеева краснеют ещё сильнее.       – можно я тоже надену на тебя кольцо? – пересиливая своё смущение тихо спрашивает старший, смешно потирая нос пальцем свободной руки.       – конечно, – отвечает олег, отпуская руку возлюбленного и протягивая ему свою. он улыбается как дурак, забавляясь со всей этой ситуации. решив сделать такой подарок, он и не предполагал, что всё развернётся таким образом.       надевая на палец олега такое же серебряное кольцо, как у него, матвеев ощущает, как в его груди трепетно бьётся сердце. он поднимает голову и вновь заглядывает в глаза любимого, читая в них искреннюю любовь.       – а теперь можете поцеловаться, – не удерживается от шутки олег и смеётся, замечая практически сразу же слегка нахмурившееся выражение лица старшего. – иди ко мне, – он притягивает того к себе и целует в губы, ласково сминая их. дима отвечает, но через какое-то время отстраняется.       – у меня вообще-то тоже есть подарок, – матвеев прочищает горло и неловко чешет слегка отросшим ногтём свою щеку, – только он не для нас, а конкретно для тебя, – он поджимает губы и достаёт из-за спины свой подарок, протягивая его шепсу. тот принимает его.       – мне нравится, – комментирует олег, рассматривая красиво оформленную коробочку.       – это всего лишь коробка. смотри давай что внутри, – подгоняет его нетерпеливо дима.       олег снова смеётся, но послушно подчиняется требованию возлюбленного. он аккуратно развязывает синюю атласную ленту и так же аккуратно раскрывает подарочную бумагу чёрного цвета, в которую упакована продолговатая коробочка. внутри оказывается цепочка из белого золота с небольшими вставками драгоценных камней.       – дим, она прекрасна... – он осторожными движениями, словно боясь испортить, достаёт её. – это же так дорого, – но на шею всё равно надевает, ловко застёгивая замочек. он приближается к старшему и целует сначала щеку, а затем чмокает губы, – спасибо, малыш. я буду носить её с удовольствием, беречь и любить.       матвеев радостно улыбается. дорогая – не то слово. но он очень хотел подарить её олегу. цена была последней, о чём он думал.       младший поднимается с дивана и протягивает руку диме.       – пойдём в спальню?       – нужно убрать со стола сначала, – но вопреки своим словам берёт олега за руку, с его помощью поднимаясь с мягкого дивана. убирать сейчас действительно не хотелось, хоть он и был сторонником абсолютной чистоты.       – завтра уберём, пойдём, – он крепко берёт его за руку и тянет за собой в спальню, оставляя бардак на столике и не выключенный телевизор.       они практически бесшумно заходят в тёмную комнату. здесь тихо, тепло и уютно даже в полумраке. дима слышит размеренное дыхание, когда олег останавливается посреди спальни и поворачивается к нему лицом; слышит своё сердцебиение, которое трепетно бьётся от любви к человеку напротив; ощущает как мурашки покрывают его чувствительную кожу от нежного взгляда младшего. голову кружит, но не понятно от чего больше: от выпитого вина или от олега, который осторожно кладёт свою правую руку ему на талию, притягивая к своему телу ближе, а левую приподнимает вместе с его рукой. матвеев узнаёт в этой позе основную позу вальса, который он никогда не умел танцевать.       шепс даже в темноте различает в чужих глазах панику, отчего улыбается мягче, подбадривая и как-бы говоря: "всё хорошо, доверься мне". безмолвный разговор успокаивает старшего. кто он вообще такой, чтобы не довериться олегу?       музыка им не нужна – её заменяет стук сердец, что бьются в унисон, сплетаясь в тихую мелодию любви. олег неспеша и плавно кружит диму в танце, не сводя взгляда с его глаз, что в темноте казались чёрными. тот никогда не был силён в танцах, но сейчас очень старался не облажаться и ничего не испортить: контролировал свои ноги, чтобы не наступить на ноги олега, контролировал дыхание и руки, которые могли задрожать в любую секунду. но вместе с этим все его мысли были заняты олегом. как сильно он его любит. насколько он прекрасен. насколько ему – диме – нескончаемо повезло однажды встретить его. если бы он был более эмоциональным, он уверен, он бы расплакался от нескончаемых чувств, что обволакивают лёгкие и сердце.       младший останавливается. убирает с чужой талии руку, выпускает со второй руку матвеева и обхватывает его лицо своими широкими ладонями, большими пальцами поглаживая пылающие щёки. дима замирает, а когда шепс наклоняется за поцелуем, он прикрывает доверчиво глаза и позволяет накрыть свои губы и затянуть себя в глубокий поцелуй. теперь поцелуй был далёк от невинности и робости, теперь он был смелым, страстным, возбуждающим. олег умело сминал поочерёдно то верхнюю, то нижнюю губу димы, проходился по шершавой поверхности языком, прикусывал, зализывал. ноги старшего подкашивались от чувств, которые в нём вызывал этот поцелуй. он отвечал на него, стараясь вложить в него всю свою любовь, страсть и нежность, которую чувствует к олегу. он жмётся к горячему телу ближе, приоткрывает рот и позволяет чужому языку проникнуть внутрь. ему безумно нравится чувствовать вкус олега, нравится как олег ласкает его язык своим, сплетая их в интимном танце. он не удерживается и тихо стонет в рот любимого, хватаясь за его плечи пальцами.       поцелуй прерывается, но только для того, чтобы сменить локацию. олег подходит к кровати, утягивая диму за собой, садится на неё и тянет старшего на себя, заставляя сесть к себе на колени. тот повинуется. обвивает шею младшего своими тонкими руками и садится на крепкие бёдра, разведя свои в стороны. шепс проводит руками вниз по спине и опускает ладони на ягодицы, сжимая их пальцами. матвеев ёрзает, задевая своим пахом, пах олега, вызывая у обоих тихие вздохи.       – ты так прекрасен, у меня голову сносит, – шепчет олег в самые губы, вызывая у старшего табун мурашек.       – я хочу тебя, – в тон отвечает ему тот, ловя своими губами губы любимого.       олег не позволяет вести, почти сразу перенимает инициативу, целуя глубже, отчего поцелуй становится влажным, липким. по комнате проходятся тихие звуки причмокивания, вздохи и еле слышные стоны матвеева, что отражаются от стен.       когда в лёгких снова оказывается недостаточно воздуха, им приходится разорвать поцелуй, но останавливаться никто из них не собирается. возбуждение скручивается внизу живота тугим узлом, упирается в ткань домашних штанов олега и шорт димы, заставляя их дышать глубже. младший прижимается губами к изящной шее любимого, пока тот прикрывает в блаженстве глаза и наклоняет голову набок, открывая больше доступных мест для ласки. он стягивает с отросших волос олега сейчас совершенно ненужную резинку, зарывается пальцами в мягкие локоны и слегка сжимает, массирует кожу головы, ощущая как шепс нежно выцеловывает его шею, зажимает чувствительную кожу меж губ, покусывает и тут же зализывает шершавым языком, словно извиняется за свою шалость. но диме нравится.       в какой-то момент руки олега пробираются под ткань широких шорт старшего и теперь сжимают голые ягодицы, поглаживают их плавными движениями. дима дрожит в его руках, но находит в себе силы, чтобы схватить пальцами края чужой чёрной футболки и стянуть её с него, отбрасывая куда-то в сторону. он нежно оглаживает сильные руки, ведёт ладошками по плечам, лопаткам и жмётся к его телу ближе, прогибаясь в пояснице. возбуждение требует к себе внимания, но матвееву слишком нравятся все эти ласки. нравится, когда младший лишь одними прикосновениями, поглаживаниями и поцелуями доводит его до блаженного исступления. нравится, когда голова настолько ходит кругом, что он теряет связь с реальностью.       олег целует его за ухом, а затем немного отстраняется, чтобы заглянуть в затуманенные пеленой возбуждения глаза напротив. дима фокусирует взгляд на любимом, кусает губы и ждёт дальнейших указаний. шепс не заставляет его долго ждать.       – сними с себя эти шорты, а я пока достану смазку, – он говорит тихо, словно боится нарушить царящую тишину, что окутывает их со всех сторон. даже шум за окном не слышен, словно в этом мире они остались совершенно одни – возможно они просто не обращают на него внимания.       – хорошо, – матвеев, который до этого от любого комплимента и невинного поцелуя краснел как девчонка, сейчас был совершенно уверен в себе. он осторожно слезает с колен младшего и спешит стянуть с себя домашние шорты, под которыми больше ничего не было, оставаясь в одной большой футболке, пропахшей запахом шампуня, его собственных духов и запахом олега, пока тот достаёт с ящичка баночку со смазкой, купленную где-то на днях.       дима забирается обратно на бёдра к олегу, когда тот возвращается на место, кладёт руки на широкие плечи и снова целует в губы, ощущая как они уже припухли от долгих поцелуев. но прекращать не хочется: целоваться с олегом – самое прекрасное, что существует в этой жизни.       олег охотно отвечает, обхватывая влажные губы своими, а руками поглаживая оголённые колени и бёдра, специально не доходя до паха, где твёрдое возбуждение ноет от нетерпения. он и сам еле держится: внизу всё скручивает, требует прикоснуться к себе, облегчить ощущения.       – милый, – отрываясь от губ, стонет дима. его голос дрожит, как и всё тело. ему так хочется почувствовать руки младшего там, внизу, что пальцы на ногах сжимаются.       олег дразняще усмехается и ожидаемо не исполняет желание возлюбленного, переместив руки вновь на мягкие половинки, отчего старший снова заёрзал, в надежде самому облегчить ощущения. в отместку он трётся пахом о пах младшего, вызывая и у него тихие стоны, что непроизвольно срываются с губ. тянуть больше не было сил. шепс дрожащими руками открывает баночку со смазкой и опускает пальцы в холодную жидкую субстанцию. приятный запах молочного шоколада появляется в воздухе и щекочет обоняние парней.       – вкусно пахнет, – комментирует матвеев и носом проводит по выбритой щеке любимого, целует скулы, – мне нравится, – и крепче обнимает за шею, прижимаясь к чужому телу сильнее.       – ты пахнешь вкуснее, – шепс не льстит. он растирает на пальцах лубрикант, согревая его, после чего опускает руку, заводя её за спину старшего.       дима заставляет своё тело расслабиться – по опыту прекрасно знает, что только так они быстрее дойдут до самого главного. комплимент олега вновь заставляет его засмущаться, но он упрямо не подаёт вида, опустив голову на крепкое плечо.       пальцы олега касаются напряжённого колечка мышц и круговыми движениями нежно оглаживают, растирая согретую смазку. матвеев выдыхает, когда через какое-то время чувствует как один палец медленно оказывается внутри него. ощущения настолько привычные, что уже даже не кажутся дискомфортными, потому он тихо командует:       – добавляй сразу второй, не нежничай.       младший не спорит, послушно добавляет второй палец и медленно начинает ими двигать, ощущая узость возлюбленного – отсутствие секса последнюю неделю определённо дают о себе знать, но олег терпеливо сделает всё, чтобы им обоим было комфортно.       матвеев не хотел оставлять любимого без внимания, пока тот растягивал его, потому, не поднимая головы с его плеча, он опускает свою руку к кромке домашних штанов и ловко пробирается сразу под мягкую ткань штанов и белья, обхватывая длинными пальцами твёрдое возбуждение, вызывая у олега дрожь во всём теле. тот протяжно стонет и его пальцы внутри старшего сбиваются с ритма, ощущая как чужие прохладные руки касаются налитой горячей кровью плоти. дима начинает нежно оставлять на липкой шее короткие поцелуи, растирая естественную смазку олега по всей его длине. движения его руки медленные. он то сжимает пальцы, то нежно гладит подушечкой большого пальца по твёрдой головке, то просто водит ритмичное вверх-вниз. младший старается контролировать свой разум и добавляет третий палец, ускоряя движения пальцев, пытаясь делать это глубже. он раздвигает пальцы, крутит руку, чтобы движения были под разным углом, отчего дима стонал протяжнее, дышал глубже, дрожа сильнее от возбуждения в сильных руках.       когда олег давит на комочек нервов внутри старшего, тот с силой сжимает его возбуждение и в голос стонет, ощущая как в уголках глаз скопились бусинки кристально чистых слёз. шепс достаёт пальцы, а матвеев немного отстраняется, чтобы заглянуть в любимые глаза, где чистая искренняя любовь переплелась с сильным желанием.       – олеж... – несдержанно просит он, понимая, что терпение достигло предела. ему нужен олег. над ним, внутри себя. глубоко, нежно, быстро. дима снова ёрзает и двумя руками хватается за чужие плечи, ногтями впиваясь в упругую кожу.       ни себя, ни любимого олег больше не хочет мучать, потому обняв диму двумя руками поперёк спины, он поднимается вместе с ним, крепко держа, а после опускает спиной на холодное покрывало, отчего у старшего по телу проходятся мурашки, заставляющие вздрогнуть.       дима тянет олега на себя, широко раздвинув стройные ноги, заставляя того оказаться между ними. их взгляды снова пересекаются. их дыхание, сердцебиение – в унисон. шепс приспускает домашние штаны вместе с бельём, наконец, высвобождая болезненное возбуждение: раздеваться полностью нет времени. дима тоже остаётся в своей большой футболке.       холодная смазка вновь разогревается в широких ладонях, после чего распределяется по всей длине твёрдой плоти. дима тоже, наконец, позволяет себе потрогать себя. он кусает губы и приглушённо стонет, когда собственная рука проезжается по члену. олег подтягивает его ближе, упираясь головкой в растянутое колечко. дразнит и себя и старшего, размазывая смазку круговыми движениями, не входя.       – олег, пожалуйста, прекрати, – почти хнычет тот, стукая шепса пяткой по бедру.       тот улыбается довольно, но слушается, решая, что и так затянул больше положенного. не теряя больше ни секунды, он медленно входит в хрупкое тело, сразу же делая это на всю длину. дима прогибается в спине, обнимает плечи любимого руками, прижимая к своему телу сильнее, закидывает ноги на его поясницу и даёт себе минуту, чтобы привыкнуть к чужим размерам, прикрыв глаза с трепетно дрожащими ресницами. олег терпеливо ждёт. целует линию подбородка, медленно пятная влажными следами дорожку к чувствительному ушку, нежно обхватывает мочку своими губами и посасывает её, ощущая как чужая кожа снова покрывается волной мурашек.       – олеж, я готов, – доносится тихое снизу. он дрожащие пальцы впутывает в мягкие волосы шепса и слегка сжимает их.       движения олега внутри димы плавные и медленные: навредить возлюбленному ради своего собственного удовольствия он никогда себе не позволит. он выходит практически полностью, а затем на всю длину обратно входит, продолжая ласково выцеловывать покрытую испариной кожу старшего. постепенно размеренные движения ускоряют свой темп. матвеев, привыкший к ощущениям внутри себя, тихо стонет от удовольствия, то сжимая пальцами тёмные волосы, то сжимая член внутри себя, заставляя олега стонать и видеть перед глазами чёрные пятна, расползающиеся словно кляксы.       своим весом олег прижимает худое тело матвеева к кровати, удерживая свой вес на одной руке, когда пальцы другой переплёл с длинными пальцами любимого, двигая бёдрами быстрее, резче, глубже. в какой-то момент дима притягивает младшего к себе, чтобы поцеловать в губы. поцелуй разбудил в олеге такую страсть, что он перестал контролировать себя. он начал входить в него так быстро, что всё его тело напряглось и задрожало. от возбуждения и удовольствия дрожало и тело старшего. оно каждый раз вздрагивало, когда олег проезжался набухшей головкой по простате, выбивая из него громкие стоны. они пытались целоваться и дышать одновременно, отчего поцелуи получались хаотичными и смазанными. рука димы, что была впутана в волосы шепса переместилась на широкую спину. комната была наполнена звуками страсти: звуками шлепков кожи об кожу, сдавленными стонами и глубокими поцелуями.       матвеев к себе больше не прикасался: того, что его возбуждение было зажато между двумя двигающимися телами оказалось достаточно. он чувствовал, как медленно приближается к своему финалу. олег тоже был на грани, об этом свидетельствовали быстрые, но короткие толчки. дима отрывается от губ младшего и упирается лбом в его плечо, сжимая со всей силы волосы и пальцами второй руки впиваясь в спину. секунда – и его накрывает блаженная волна удовольствия, заставляющая его задрожать ещё сильнее и протяжно простонать, зажмурив глаза. он пачкает себя и олега, но совершенно не думает об этом.       младшему много времени не нужно было. он чувствует, как матвеев сжимает его внутри себя после своего оргазма, толкается ещё несколько раз и с тихим стоном достигает и своего предела, наполняя любимого своей спермой. он уткнулся в шею старшего, пытаясь привести себя в чувства, пока тот сам восстанавливал своё дыхание и успокаивающе поглаживал напряжённые лопатки и плечи, наконец, убрав свои ноги с чужой поясницы.       вернув себе контроль над телом, олег немного приподнимается, заставляя диму приоткрыть глаза. они с минуту рассматривают друг друга, блаженно расплывшись в улыбке, после чего шепс первым разрезает тишину своим охрипшим голосом:       – я люблю тебя.       – я тоже тебя очень люблю, – шепчет в ответ и оставляет на губах младшего нежный короткий поцелуй. ему так нравится ощущать на себе тяжесть олега, что он не хочет, чтобы это хоть когда-нибудь заканчивалось, но стоило ему только подумать об этом, как младший, наконец, выйдя из его тела с мягким вздохом, отстраняется от него и падает на кровать рядом с ним, подтянув штаны с бельём обратно на тазовые косточки.       – нужно сходить в душ, – констатирует олег и притягивает возлюбленного к себе, целуя в висок.       – не хочу, – дима морщит нос. он действительно слишком устал, чтобы ещё и душ принимать. к тому же он был там. его тело всё ещё дрожит после оргазма, вряд ли он вообще дойдёт до ванной комнаты. упадёт и всё.       – я буквально слышу о чём ты думаешь, – прерывает его мысли олег, – не драматизируй.       – не драматизирую, – насупившись проговаривает тот и внезапно кусает младшего за плечо. олег шипит, а затем в отместку щипает матвеева за бок через футболку.       – ты запачкал меня своей спермой, а моя вообще внутри тебя, к завтрашнему дню там всё слипнется, – без смущения говорит олег и тут же начинает смеяться в голос, заметив внезапно округлившиеся от смущения и возмущения и без того большие глаза старшего, – что?       – кто вообще об этом вслух говорит? – стонет дима и прячет загоревшееся смущением лицо в подушке, толкая возлюбленного ногами, – ты просто невыносим, господи.       олег не переставал смеяться, дразня и смущая матвеева, за что, конечно же, получал по заслугам – например, локтем в бок, пяткой в бедро или укусом за щеку. встали с кровати они только минут через двадцать. конечно, дима продолжал упрямиться и драматизировать, отчего шепсу пришлось поднять его на руки и самому отнести в успевшую остыть ванную комнату. в душе, отвлекаясь на развязные поцелуи, они помогали мыльными мочалками вымывать друг друга. их тела по прежнему были чувствительны и подрагивали от послеоргазменных ощущений.       вернувшись в спальню, они надели чистую одежду – дима наглым образом вытянул с полки олега его большую футболку (которую олег, вообще-то надевает на выход) и нацепил её на себя, за что получил лишь уставший вздох и тихое "делай что хочешь". приведя кровать в порядок, они вместе ложатся под холодное ватное одеяло. дима, обняв младшего поперёк живота, положил голову ему на плечо, сплетая свои ноги с его. олег ласково целует любимую макушки и обнимает тело возлюбленного в ответ, прижимая поближе к своему, стараясь окутать его теплом и уютом. время приближалось к четырём утра. младший надеется, что заснуть ему удастся как можно скорее: голова раскалывается от усталости и тело ноет от перенапряжения.       – спокойной ночи, малыш, – проговаривает он и прикрывает глаза, переплетая свои пальцы с пальцами димы. так комфортно.       – спокойной ночи, милый, – шепотом отвечает матвеев и крепче обнимает любимого, оставляя поцелуй где-то в области выпирающей ключицы.       и олег правда уже начинал медленно засыпать, как дима резко подрывается на кровати, вырывая его из мягких лап сна и пугая до чёртикоов.       – что произошло? – в панике спрашивает он, так же как и старший садясь на кровати.       дима расплывается в широкой улыбке, смотря в сторону окна и тихо шелестит шепотом:       – олег, там снег идёт.       олег машинально поворачивает голову и смотрит в окно. за стёклами пластиковых окон и правда всё бело – снег огромными хлопьями валит с неба, мгновенно укрывая серые дороги, машины, крыши домов, деревья и кусты пушистым, но холодным покрывалом. дима поднимается с кровати и подходит к окну, резко отодвигая прозрачную шторку в сторону, чтобы лучше рассмотреть представшую картину.       – так сказочно, – с восхищением комментирует он, радуясь первому снегу, словно ребёнок.       сон как рукой сняло, потому олег, откинув одеяло в сторону и поднявшись с кровати, подходит к любимому, обнимает его сзади, скрестив руки у него на животе, и устремляет взгляд в окно. на улице казалось даже посветлело. небо отдавало тёмно-серым и грязно-розовым цветами. снег шёл так часто, что сложно было хоть что-то разобрать. олег расплывается в улыбке и думает о том, что если снег до завтра не растает, то они обязательно сходят на прогулку, зайдут потом в тёплое кафе согреться горячим молочным кофе и может проедут на трамвае круг, слушая с одних наушников любимую музыку. он прижимает диму к себе и наклоняется, чтобы оставить поцелуй на тёплой щеке.       – я люблю тебя, – в который раз за сегодня признаётся он.       – и я тебя люблю, – развернувшись у него в руках, с улыбкой проговаривает тот, поднявшись на носочки и дотянувшись до его шершавых губ.       олег позволяет себя поцеловать, и сам целует матвеева в ответ, мягко сминая его губы своими. но поцелуй был не долгим. шепс, отстранившись от любимого и заправив его влажные волосы за ухо, тихим голосом, словно боится нарушить воцарившуюся идиллию, предлагает:       – пойдём спать?       – пойдём.