***
Воспоминания о детстве никогда не покидали голову парня, даже после смерти отца. Умер он рано, Юра тогда заканчивал десятый класс и уже собирался выпускаться, но вот так, жизнь ему подкинула проблемы, опять. На похоронах он не плакал, лишь смотрел на заколоченную крышку гроба, в котором должен был покоиться его отец. Не сказать, что его жизнь изменилась после случившегося, он поступил в ВУЗ, отслужил. Все как обычно, все сам. Кажется он и забыл, что такое принимать помощь или помогать кому-то. После уже началась работа, Смирнов был все таким же, болтливым и ушлым, наверное, это ему и помогало справляться на заданиях под прикрытием лучше остальных.***
— Ты что такой смурной? — Юра, денег нет. Иногда ему казалось, что он потерял свою собственную личность. У него не было характера, зато была дюжина разных личностей, и каждая из них оставила след в нём. Юра хотел почувствовать себя живым, нужным кому-то. Чтобы от него не отмахивались как от назойливой мухи, а чтобы слушали, чтобы реагировали на него, как угодно. Ему уже плевать. — Сколько, Юр? "Гром" - думает Смирнов. Узнает его из тысячи людей. Костя был первым, кто заговорил с ним, когда он только пришел в отдел. Под косыми взглядами остальных, тот попросил сходить в архив, да и чтобы не раслаблялся здесь. Словно мужчине было плевать на то, как он выглядит, на то, что он новенький, на его манеру речи, заикость его. Тогда Смирнов просто улыбнулся и подмигнул Грому, быстро уматывая в сторону архивов. — Ну... П-пару лямов было бы в самый раз. - с привычным акцентом и заиканием произнес Юра, развернувшись к мужчине. — На, всё, что есть. - протягивает купюру Гром, выдыхая сигаретный дым, чуть ли не в лицо Смирнову. Тот лишь жмурится, вдыхая запах сигарет. — Можешь просить меня аб-абсолютно обо всем, что хочешь. Аб-абсолютно. - откашливается мужчина, и кладёт купюру во внутрений карман импортного пальто. Не смотря на все долги мужчины, тот всегда ходил только в брендовых вещах, которые сейчас стоили заоблочно. Костя всегда этому удивлялся и не упускал момента подколоть мужчину. Даже на такие шутки Юра никогда не обижался, никогда они его и не задевали. Рядом с Громом он чувствовал лишь тепло и нужность кому-то. Рядом с ним все беды забывались, как по щелчку пальцев.***
Собственная квартира резко ощущалась холодно и некомфортно. Словно он опять, в детстве, будто отец сидит напротив него и безперерывно отчитывает за обычные проступки. Каждый раз заставлял чувствовать себя ничтожно, позором семьи. Смирнов по-максимому вынес вещи отца, чтобы не чувствовать присутствие того. Лучшим вариантом было бы вообще съехать, но 90-е, на какие деньги ты пойдешь покупать новую квартиру? Юра всегда ощущал его, будто он сейчас сидит в соседней комнате и слушает радио. Не удивительно, болезненные воспоминания это часть его самого. Он не может их отпустить, постоянно возвращаясь к ним, сидя в пустой квартире. Но с него хватит, он выдохся. Постоянно работая под прикрытием он не заметил как его жизнь сама по себе стала прикрытием его настоящего. Он устал. Выскочив из квартиры, в одном лёгком пальтишке, тот позвонил Косте. Уже не помнит, что он судоржно говорил, пытаясь скрыть дрожь в голосе, начал неразборчиво говорить об отце, о том, что не может больше находиться в той кварите, что ему страшно.***
— Ты звонил, потому что боишься. - произнес Константин, стоя напротив лавочки, где осел Смирнов после хорошего мозгового штурма и слегка содрагаясь, пялился на свои сапоги. — Что? — Звонил, потому что боишься. Тебя беспокоят воспоминания, об отце, насколько помню, Юр. - уже точнее произнес мужчина, шагая еще ближе и, не задумываясь, накинул шарф на обнаженную шею Смирнова. На улице легкими хлопьями валил снег, создавая тонкий покров на асфальте. — Еще и вышел в чем мать родила, головой вообще не думаешь. — О, нет-нет. Мне просто почудилось, я пойду лучше... - завертел головой тот и поднялся лавочки, Гром стоял прям перед ним, очень близко, предательски близко для Юры. Шарф после резких движений слегка съехал в бок, а мужчина осознал, что замёрз и его нехило так трусит. — Да... Головы на плечах нет. Грустно усмехается и действительно задумывается, есть ли у него голова на плечах? Нет, опредленно. — Достаточно. Хватит ходить вокруг да около, скажи же. - схватил Смирнова за плечо и развернул уже к себе лицом, чтобы не отвертелся. — Хватит бегать, Юра. Скажи, что случилось? Рявкает Гром, серьезно беспокоясь за состояние друга. — А это не с-слишком? — Слишком что? Рассказать, что же тебя заставляет подорваться в ночь и звонить мне, а потом отнекиваться? Смирнов, ты противоречишь самому себе. - Костя звучал угрожающе, как отец. Он почувствовал, как стоит перед ним, слушая на то, какой он "не такой как все, позор". Юра не может, он устал, он хочет отпустить все мысли о тех днях. Сейчас, стоя напротив Грома он не чувствовал страха, он чувствовал ужасную усталость и желание заснуть, проспать добрые сутки. — Устал я, Кость. Спать хочу. - улыбается Юра, смотря на недоумивающее лицо мужчины, и поднимает взгляд в небо, чувствуя на лице снежинки. — Любви хочу. Можно у тебя переночевать? Он не говорил почему, зачем? Он просто прильнул к такой тёплой шее Грома, в такой холодный месяц, обвёл руками талию Кости, сильнее прижимаясь к нему и закрыл глаза. — Конечно, Юр, конечно. Зарывшись руками в волосы мужчины, поправил неугомонный шарф на шее Смирнова. Видимо, январь не такой уж и холодный месяц, когда у тебя есть Константин Гром.