Пролитые чернила

      День который начинается со спешащего по лестнице, едва не путаясь в объемных слоях халата, Вариса, хрипло отдувающегося, с влажно поблескивающей потом в рассветных лучах лысине, однозначно не может закончится хорошо. Сегодня почти наверняка будет Суд и когда за последние годы он обходился без огня и крови?       Выбравшись на конец на ровный пол этажа Мастер Шепота, сипловато втянул воздух сквозь раскрытые и вытянутые как у рыбы губы, и слегка наклонился, несомненно пережидая боль в пояснице от быстрого шага, при отнюдь не подтянутой фигуре.       Пока Паук стоял, переводя дыхание и старательно пытаясь выдавить подобие улыбки Барристан постучал в двери покоев Короля, и дождавшись позволения с той стороны, словно в ледяную воду нырнул в распахнутый зев логова безумца.       И все таки Варис был в разы лучше, чем Росстат, или хотя бы тот же Пицель. После них обычно вопли короля начинались уже сразу после встречи и реки крови начинали течь уже по всему Красному замку, а не только в тронном зале.       Судя по раздающимся за дверью редким отзвукам голосов и отсутствию у короля заметных повизгивающих ноток тот проснулся сегодня утром с дивно ясным сознанием.       Сир Джеральд, рад видеть вас в добром здравии сегодняшним утром. – разогнулся наконец евнух и подойдя ближе обдал густым, невыносимо приторным ароматом пряностей, вечно липнущим к его грузной фигуре.       - Приближается день, когда Королева и младший принц прибудут ко двору. Уверен его Светлость лучится радостью от скорой встречи.       Слова Паука кому то могли показаться провокационными и жестокими, вот только Джеральд был одним из очень короткого списка людей, знающих о далеко не безразличном отношении Мастера Шептунов к Королеве. Он неоднократно замечал как служанки, воспитанные некогда лично евнухом, отводят Рейлу с пути мужа и как в один из очень плохих дней Короля тот с серым от беспокойства и обильно потеющим лицом пришел за Джеральдом, чтобы тайно отнести из супружеских покоев ее Светлость к мейстеру.       И сейчас, правильно понимая молчаливый вопрос Джеральд едва заметно кивнул, подразумевая, отсутствие обострения паранойи в поведении Короля и надежду на спокойное воссоединение семьи.       - Я безмерно сожалею о столь раннем посещении, но новости, боюсь, не могут ждать. – не выдав ни на миг их тайный диалог начал как обычно лить мед на уши Варис.       Они не были союзниками. Совсем нет. То единственное, что объединило их однажды, Милостью Семерки, не повториться вновь и Джеральд и дальше продолжит подозревать толстяка во всех грехах и тихо ненавидеть временами за не вовремя принесенные новости.       Сейчас же, новость могла быть только одна. Полумертвого от усталости Артура видели едва ли не пол замка и к рассвету новость о нем распространилась уже наверное аж до Блошиного Дна. А значит и срыв Принца известен или скоро будет известен на самой Стене.       Джер так напряг челюсть, что скрип зубов, в лучших традициях среднего Баратеона, заставил Паука дернуться и с сахарной улыбочкой прищуриться, словно сожравший сметану кот. А ведь был еще и долбанутый на всю рыжую голову Коннингтон. Этот придурок с таким бешеным рвением взялся за организацию поездки наследного Принца на Север, что удивительно что евнух не разбудил Короля ночью.       - Великая жалость что Принц не сумеет принять участие в долгожданном воссоединении семьи, ведь Королева прибудет не раньше чем через три дня. Я пришел предупредить его Светлость о таком горе. – довольно тянул толстяк.       А Джер, слушая его молил Семерку чтобы Барристан поторопился, потому как мучительное желание разбить рукоятью клинка растянутые в лисью ухмылку губы, было почти непреодолимым.       - Мне неведома срочность задачи Принца, Милорд Варис, но покуда есть приказ мы пойдем куда нам прикажут. – ответил он и прежде чем рот Паука успел вновь открыться ручка двери повернулась, выпуская Барристана и тот пригласил евнуха зайти.       Паука никто из гвардии не любил. Откровенно говоря его большая часть замка ненавидела, но Селми бы пожалуй единственным, кто мог относиться к скользкому ублюдку хотя бы вежливо. И именно поэтому последний год Джеральд настоятельно просил брата взять все взаимодействие с евнухом на себя, потому как подпущенный однажды в не самый удачный момент к члену совета Артур едва не укоротил толстяка на голову.       Неповоротливая туша проплыла мимо него вновь обдав приторной вонью, со столь близкого расстояния уже совершенно не маскирующей запах пота, а наоборот в сочетании создавая особо отвратительное амбре.       - Король приказал позвать к нему на завтрак сына. – начал Барристан, стоило замку на двери щелкнуть. – Понятие не имею откуда, но он уже знает о намерении Принца уйти на Север.       - Черт! – зашипел сквозь зубы Джер, нервно дернув рукоять клинка и сдавив метал так, что казалось лопнет либо кулак, либо металл. – Это проклятое змеиное логово! Здесь даже посрать не удастся так, чтоб тебя из другого конца замка не поздравили с облегчением.       Барристан скривился. Был у них недавно инцидент. Джейме, едва знакомый с местной обстановкой, наивный и звездноглазый идиот не вовремя вспомнил о шутке Пейна. Цепочка доносов шла до Короля почти неделю, но в результате случайно открытого рта мальчишки, человеку отняли язык, напрочь убивая, лишь боги знают на какое время, любые шутки и смех в стенах Красного замка.       - Я позову. – кивнул брату Джеральд, нахмурившись от перспективы встречи Принца с отцом, – Заодно и узнаю новости.       Пусть оставлять Барристана с безумцем не хотелось, но он успокаивал себя мыслью, что его смена и без того, почти закончена и вот вот к покоям Короля явится Мартелл и Селми оставшиеся часы будет просто на подхвате.       На лестничном пролете второго этажа башни ему встретилась Джемма, бойкая толстушка со смугловатой кожей и толстой, с руку, полуночной косой. Она была одной из служанок Ашары Дейн, по заверению Артура, буквально насильно оставленной Принцессе Элии, как надежный информатор и верный человек. Джеральд с горечью признавал, что поступок фрейлины был не только необходимым но и чертовски своевременным. Все их жизни изрядно поменял Харренхол, а в особенности жены наследного Принца.       - Принц позвал госпожу, – уверенно подскочила к нему Джемма, перехватывая тяжелую охапку тканей, крепко прижатую к сочной груди. Он не был столь искушен в играх знати, но не обманывал себя тем что та всего навсего болтушка и решила потрещать о свежей новости. Ашара себе дурочек не брала, да и драгоценной Принцессе выбрала бы только лучших. А это означало, что из него хотели выжать крупицы информации, предлагая взамен свою.       - Я понятия не имею что происходит, – с тяжелым вздохом поражения, честно ответил он, – Никто ни черта не понимает. Но Король вызвал Принца к себе, так что к вечеру определенно что то будет.       Он ощутил слабый холодок от предчувствия скользнувший по взмокшей за целый день в доспехах шее, и взглянув в темные глаза идущей рядом Джеммы он несмотря на яркую улыбку, будто приклеенную к губам девушки, видел отражение собственного напряжения в остром взгляде и несмотря на окружавшую их жару разбежавшихся мурашках на коже оголенных плеч. Они молча дошли до поворота а за ним его ждал хмурящийся на дверь в покои Принца Левин.       Та была прикрыта не плотно и сквозь тонкую щель доносились нежный голос Элии и звонкий лепет маленькой Рейнис. Джеральд не знал кто пригласил сюда девочку, обычно Принц не стремился уделять внимание своим детям, а уж в компании матери, это не мог быть простой разговор.