Миссис Элизабет Дарси

Шесть утра - ранее время для многих людей, шесть утра - только начало дня. Вот по дому идет управляющая - миссис Хилл, она - пожилая женщина, с доброй улыбкой, ее седые волосы как правило убраны в пучок, а цвета платья варьируются от оливковых до бордовых. Рядом идет кухарка - миссис Мэп, женщина средних лет, у нее кудрявые волосы, сползающие по хрупким плечам, темно зеленое платье в пëструю расцветку. Кажется, что они ведут весьма непринуждённый разговор, но если прислушаться, можно понять, что миссис Хилл даёт указания кухарке, попутно отчитывая ее за промашки, та лишь кивала головой, вставляя незамысловатые фразы. Шесть утра - только начало дня.

***

Спальня семьи Дарси На утро Элизабет проснулась в крепких мужских объятиях. Ммм, чудесное начало дня - пронеслось у нее в голове. Девушка повернулась на другой бок и увидела мистера Дарси мужа. Его лицо светилось, выражая искреннию радость - Я люблю тебя - мурлыкнул он, прижимаясь головой к ее груди. - Я тебя тоже, хаха - рассмеялась она - Shall I compare thee to a summer’s day? Thou art more lovely and more temperate¹ - Спасибо, дорогой - она снова рассмеялась - почему ты так смотришь? - Мне так нравится когда ты смеешься, как будто в детство попадаю - ответил он и сам засмеялся. - Мм, а мне тоже нравится когда смеешься, ты становишься таким...жизнерадостным.. - выпалила она и легла на Дарси, сделав круговое движение бедрами. -Ммм, Лиз, ложись так всегда - сказал он, прикрывая от удовольствия глаза. - Мистер Дарси! Я погляжу Вы дамский угодник? - она повторила свои действия, на что он закотил глаза. - У всех есть слабости, например, моя - это Вы - ответил он. Девушка лишь улыбнулась, не прекращая своих действий, наблюдая за тем, как возлюбленный мучается от желания. - Мммм, Лиззи, не пытай меня, если ты аах.. сейчас же не прекратишь, то через несколько мгновений, будешь на моем месте - И не подумаю - с упоением произнесла она - Как скажешь, любовь моя - через несколько секунд она оказалась под ним, чувствуя его разгоряченное дыхание у своей шеи. Его губы опустились на медовую кожу, сладко посасывая, руки блуждали по телу, иногда сдавливая самые аппетитные места. После чего, его рот опустился до низа ее живота, в котором уже затянулся тугой узел. - Ммилый, что ты делаешь? - рвано вздохнула она. - Ничего особенного, любовь моя. - Ааах... Его губы заставляли забыться ее, ее стоны - его. Прислуга еще несколько часов не могла зайти в спальню, ведь из нее никак не могли выйти молодые.