Её личное зло

Разобрав вещи под пристальным взглядом Дьявола, Тася спустилась на кухню. Павел сидел за столом и читал газету. Втянув носом воздух, девушка громко спросила: — Чем так вкусно пахнет? — сделав пару шагов, она заглянула в сковороду, и только тогда мужчина ответил. — Ужином. Садись, я наложу, — Тася улыбнулась и села за стол. Запах теплой еды начал чувствоваться сильнее. Мужчина поставил тарелку перед внучкой, внимательно изучая ее лицо, от чего она моргнула по меньшей мере три раза. — Плакала? — Павел пододвинул к ней тарелку, наблюдая за смущенной улыбкой, — значит да. Ешь, я скоро вернусь. Тася кивнула, и мужчина удалился с кухни. Она смогла съесть только три ложки ароматного рагу, как к горлу подступил ком, и на глаза вновь накатились слезы. Воспоминание о том, как она с отцом и дедушкой готовила это самое рагу пару лет назад, так же как и ком, встали где-то в горле. Тихо всхлипнув, девушка вздрогнула от легкого мерцания рядом с ней и быстрым движением стерла слезы. — У тебя в вещах я заметил одну интересную фотографию. На ней твоя мама выглядела очень сексуально, хоть и держала тебя на руках, — мужчина замер, смотря на ошарашенную Тасю, — что? Она проследила за Дьяволом, что сел на место Павла. В голове возникла одна, но очень тревожная мысль. Каким образом ее "воображение" смогло разглядеть ту фотографию, что сама девушка не брала в руки уже как пару лет. Ощутив легкий выброс энергий, мужчина закатил глаза. — Дай-ка я сейчас отвечу на твой вопрос, а может и на два. Я не твоя галлюцинация, воображение или что ты там себе надумала. Я — Дьявол и мысли читать не умею. Шаги заставили их повернуть головы в сторону двери. Павел замер в дверном проеме с какими-то бумагами в руках. Его лицо имело задумчивое выражение. — Кролик, ты чего? — Дьявол тут же исчез, оставив за собой легкую дымку. Тася же пару секунд смотрела на дедушку, что уже сел на свое место, и отрицательно мотнула головой, — выглядишь так, будто что-то случилось. — Все хорошо, я просто вспомнила, как мы готовили с папой. — Насчет твоего отца, — Павел протянул Тасе бумаги. Альбомные листы были соединены степлером. На них были фотографии Таси, её отца и дедушки, местами даже матери. Рядом стояли даты и разные заметки. Девушка отодвинула тарелку и принялась изучать фотографии. Листов было около пяти, некоторые фотографии заставляли смеяться, некоторые — задаваться вопросом, когда её успели так сфотографировать, от некоторых к горлу вновь подступал ком. Заметки же рассказывали о том, что они делали, где были, что ели или пили, как выглядела Тася. Некоторые же были просто мыслями отца в тот момент. Когда она отложила бумаги, то поняла, что не заметила как дедушка убрал тарелку и взял газету. — Я... спасибо, — она улыбнулась искренне, и, кажется, в её глазах мелькнула радость. — Не за что, это твое, — Павел взглянул на наручные часы, — кролик, я пойду спать, ты тоже долго не сиди. Мне завтра утром на работу, вернусь во второй половине дня. Он потрепал ее по волосам и ушел. Тася так и сидела, глядя на бумаги.

***

Смотря на ночник и обдумывая события последних дней, девушка не заметила как появился Дьявол. Ветер на улице с каждой минутой становился все сильнее и сильнее. И когда ветки, рядом стоящего дерева, стали барабанить по окну, по спине Таси прошлись мурашки, и она вздрогнула. — Черт! — дерево, казалось, хотело выбить окно, а шум стал достаточно сильным для того, чтобы девушка в панике встала с кровати и включила основной свет. Тихий смех ее не удивил, не напугал и не произвел каких-то впечатлений. Она поправила высоко заплетенный хвост и прошла обратно к кровати, игнорируя Дьявола. — Такая взрослая, а боится ветра, — он видел много людских причуд, но этот заставлял его заливаться смехом. Тася сидела на кровати, закутавшись в одеяло и обнимая игрушечного медведя. Внутри трепетал страх. Ей казалось, что лучше бы его причиной был мужчина, сидящий в кресле в углу комнаты, а не ветер. Новый порыв, стук в окно. И девушка под чужой смех зажмурила глаза. Не выдержав, она разомкнула веки и кинула медведя в Дьявола. Мужчина хихикнул и одной рукой словил игрушку. Они замерли. Дьявол, казалось, был удивлен не меньше Таси. — Какого... ? — она вскочила с кровати. — А такого! — мужчина подкинул медведя и вновь поймал его. Под испуганным взглядом он подкидывал и ловил игрушку с детским восторгом и такой широкой улыбкой, что она казалась оскалом. Девушка, наблюдавшая эту картину, приоткрыла рот. В ее голове крутились сотни мыслей, но ухватиться хотя бы за одну она не могла. Страх перед ветром испарился, а вот страх перед своим "воображением" стал нарастать. Узел в животе становился невыносимым. Взглянув на дверь и переведя взгляд на медведя, что приземлился в руки мужчины, она рванула с места. Не оглядываясь, не обращая внимания на баритон Дьявола, призывающий остановиться, она бежала вниз. Ноги скользили на поворотах, от чего приходилось хвататься за стены. Теплые дорожки слез не имели значения. Страх кружил голову, стены плыли, а сердце билось где-то в висках. Ночная темнота никак не останавливала, она знала этот дом наизусть. Одним резким движением распахнув дверь и пролетев три ступени, девушка запнулась о последнюю и упала на колени, тихо вскрикнув. Желание убежать было сильным, но полное опустошение, что легкой тьмой окутывало сердце, не давало такой возможности.