Затерянные во тьме

      После произошедшего думать о том, что будет дальше, совсем не хотелось. Миновала неделя. На утро Эш с братом вернулись с очередного задания, на которое они отправились без неё. Элеонора стала чувствовать, что её погрузили в чёрный список и полный игнор. Лаш вообще не обращал на неё внимания, что, впрочем, не особо её волновало, но такое отношение со стороны Эша немного вгоняло в ступор. Несмотря на то, что он с ней сделал, она успела привыкнуть к его компании, успела привязаться к нему и вместе с тем понимала, что это не совсем адекватно. Щека и шея заживали непростительно долго и болезненно, она привыкла практически каждую серьезную и беспокоящую рану залечивать с помощью регенерации, но конкретно эти ей было запрещено трогать. Раздражало.       Элеонора выходит из комнаты в очередной раз ближе к вечеру и идёт в общий зал, который представлял из себя нечто, напоминающее обычную гостиную. Людей там было не так уж и много: заказов в последнее время увеличилось до неприличного количества, раньше никогда такого не было. Работы у наёмников прибавилось значительно, но сейчас её интересовало не это. Вниманием завладел Эш, который невинно флиртовал с какой-то другой наёмницей, попивая алкогольный коктейль. Не один раз Элеонора наблюдала такую картину, и пусть в понимании отношений она была не сильна — это явно ненормально, когда у тебя уже имеется вторая половинка. Была ли она ею на самом деле?       — Что за бинты на твоих руках?       Она села рядом с ним, а Эш пододвинул ей свой бокал с напитком, который девушка стала неспешно пить. Неужели бойкот окончен? Парень лениво потянулся и отвернулся от собеседницы, поворачиваясь к Лео всем корпусом.       — Ну, я подумал, что нас слишком часто путают с братом, так что решил отличиться.       — С каких пор ты вдруг стал переживать из-за этого? — она тихо усмехнулась, пока тот разминал плечи и кистевые суставы. — Я уверена, за этим скрыто нечто большее. Погоди, ты же не засунул туда небольшие метательные ножи?       Её догадка подтвердилась ровно в тот момент, когда после фразы Эш принялся действовать. В мгновение ока её щёку порезало, а нож вонзился в деревянную стену за её спиной. Элеонора не испугалась и не дрогнула, но ощутила неприятный укол обиды. Парень вытянул руку, используя магию сфер. Нож выбило из стены и подбросило вверх, а наёмник ловко словил его и незаметным для глаз посторонних заклинанием вернул оружие обратно в бинты.       — Мог бы сказать прямо, а не выпендриваться.       — Надо же, мне построить из себя крутого парня перед тобой, а?       Он наклонился ближе и ласково потёрся лбом о щёку Элеоноры, а та в свою очередь почувствовала, как свежий порез затягивается и искрится лёгкой синевой. Небольшой трепет распространился по телу, но если раньше он был приятным и слабо ощутимым, то сейчас больше напоминал несильную дрожь и судорогу. Вместо ожидаемых спокойствия и чувства безопасности она ощутила только тревогу и мимолётную опасность. Отстранившись, Лео выдохнула и поднялась на ноги.       — Мне надо немного прогуляться. Вернусь, скорее всего, поздно. Не жди меня. Если что, свяжетесь со мной телепатией.       — Постарайся всё-таки не задерживаться, — легко согласился Эш, забирая коктейль обратно и, задумчиво прокрутив его в руке, добавил: — знаешь ли, в последнее время очень небезопасно гулять одной в ночной тишине.       Элеонора уже устала бояться подобных предостережений, которыми атаковал её Эш довольно часто, потому внутри сердце почему-то не ёкнуло, как обычно. Ей уже было откровенно плевать. В случае нападения она, несомненно, обнажит драконьи клыки и когти, умрёт сама, но затащит своего врага за собой следом. Она не боялась, что её застигнут врасплох, в конце концов, даже если наёмники попытаются проследить за ней, ничего у них не получится. Даже если они могут скрывать своё присутствие, то от собственного запаха им не избавиться. И в какой-то момент она в самом деле почувствовала их, но не обратила на это никакого внимания: каждый запах знала лично. Так что Лурия и Кацу, которые были недалеко и патрулировали территорию, не встревожили её. Шла Элеонора из леса в лес, с поляны на поляну, и довольно долго. Ноги уже отказывались двигаться, но шестое чувство подсказывало, что нужно идти, несмотря ни на что.       Постепенно ощущение чужого присутствия пропало полностью, а ей пришлось остановиться, чтобы наконец перевести дух. Как далеко она, интересно, забрела? Тихо выдохнув, Элеонора отстранила от себя ветви густого куста, выходя на небольшую площадь с фонтаном, где иссохла вода. На треснувшем дне валялись золотые монетки, которые жители бросали в наивности на исполнение заветного желания. Сердце пропустило лишний удар; Элеонора отвела взгляд в сторону и закрыла глаза, собираясь с мыслями и прислушиваясь к чувству вины и безмерной тоски. Прошло семь лет — так много времени — но ужасных запах пепла от страшного пожарища всё ещё смертельным облаком обитал в этом месте. Может, прямо сейчас она стоит не на песке, а на прахе одного из десятка бедолаг? Думать об этом совсем не хотелось. Сколько бы воды не утекло с тех самых пор — больно всё равно.       Голова неприятно заболела: внутри всплывали сомнительные и странные картинки, которые казались ей смутно знакомыми, но в корень неверными. Почему она говорила кому-то и думала о том, что родителей спрятала в надёжном месте? Ведь они даже не виделись с тех самых пор, как произошло нападение на эту деревню, истлевшую донельзя. Лишь редкие каменные плиты и постройки могли навести на мысли, что когда-то давным-давно здесь была жизнь. Кому она это говорила? Почему она об этом думала? Спустя пару минут раздумий и осознаний Элеонора пришла к неутешительному для себя выводу: психика дала барьер и ложные воспоминания, сберегая ментальное состояние от травм и потрясений. Ну, барьер определённо дал сбой уже как несколько лет назад, а сейчас она и вовсе увидела нечто странное.       «Пожалуйста, ты слышишь? Уходи отсюда! Надо бежать!»       Она пару раз моргнула и мотнула головой, прогоняя настойчивый голос внутри. Снова смутно знакомый, но такой недосягаемый.       — Девушка, я уже пару минут Вас зову.       Элеонора перевела взгляд в сторону и увидела старика, добродушно и заинтересованно смотрящего в её направлении. Она неловко улыбнулась и кивнула.       — Задумалась. А что Вы здесь делаете? Насколько знаю, это бывшее поселение находится немного далековато от города.       Старик покачал головой и, сложив руки за спиной, неспешно подошёл к ней ближе, останавливаясь у фонтана. Он заглянул туда и тяжело выдохнул, сетуя на то, что здесь такой беспорядок и разруха.       — Так стало быть! Я жил в этой деревне однажды, — неспешно начал рассказывать он. — Да только переехал в город к своим детям, которые устроились там и вырвались в нормальную жизнь из этого захолустья. Да только дошёл до меня скверный слух о том, что здесь произошло что-то плохое. Вот и прихожу сюда временами, на могилку к своей внучке. Любил я её.       Элеонора склонила голову вбок.       — Внучка?       — Да, милая, — горестно выдохнул тот. — Захотелось детишкам перебраться сюда, вспомнить былое, поностальгировать. Ребёнка своего взяли с собой, а я тогда приболел и не смог никуда уехать.       Охладевшее сердце Элеоноры, которое уже не должно было ни на что реагировать, задрожало. Ей и самой поплохело от этой горестной истории.       — Да только не нашли ничего, что осталось бы от моего сына да его невесты. Но знаю я и чувствую, что они точно были рядом с любимой дочерью, — он покачал головой в очередной раз. — Кто же был таким невнимательным и умудрился оставить костёр в лесу?       — Что?..       — Дак как же, — угрюмо выдохнул он. — Молодежь небось жгла костёр в лесу и не потушила его, вот огонь и перекинулся на деревню.       У Элеоноры было ощущение того, будто весь мир и личность её треснули пополам. С оглушительным хрустом, заполнившим всё пространство. Так вот как обставили всё «Шакалы»?! Хотелось кричать до потери пульса о том, что вся эта история с костром — чушь, да только ей не поверили бы, а в худшем случае у старика сердце не выдержит. Элеонора сжала челюсти так крепко, что их практически свело. Она отвела взгляд в сторону и прикусила губу, опустив голову вниз. Волосы спрятали слезу, скатившуюся по щеке.       — Да… это всё несправедливо.       — Милая, а ты-то здесь откуда взялась? Ты здесь жила?       Она мотнула головой.       — Нет. Я обычный странник.       Держалась на ногах последние дни Элеонора без нормальной еды. В поясном мешочке их формы наёмных убийц были специальные пилюли на случай долгих путешествий и опасных «приключений». Одна такая таблетка содержала в себе небольшое количество жидкости и питательных веществ. Она не позволяла себе отдыхать и прохлаждаться, плевать, что её ноги уже несколько дней не было в здании «Шакалов», а сама она была непростительно далеко от них, не отпросившись у лидера или своих напарников. Помимо таблеток, её двигателем прекрасно служила ненависть и чувство мщения. Так больше не могло продолжаться, она больше не могла там находиться, была бы её воля — никогда бы больше туда не возвращалась. Но каждый её шаг обдумывался очень тщательно, а следы заметались на случай, если её — потенциального дезертира — отправятся искать.       Город за городом, столица за столицей — она устала от подобных бегов. Но уверенность в том, что она наконец избавится от «Шакалов», вдохновляла её и заставляла идти дальше. Связующим звеном были только родители, и ей было необходимо их найти, чтобы запрятать так, чтобы никто и никогда не нашёл. Опросы жителей и стражников раз за разом заканчивались неудачей, и она стала думать о том, живы ли её родители вообще? Может, зря она поверила этим чертям? Может, они в тот же день отправили людей на поиски её отца и матери, жестоко расправляясь с ними? Одна мысль об этом вводила её в ещё большее бешенство и заставляла вновь и вновь идти по городам и деревушкам, чтобы убедить себя в обратном.       Когда силы наконец покинули её, Элеонора поняла, что ей нужен перерыв. Хотя бы на час. В сумке с пилюлями была свернутая пачка денег, и девушка решила остановиться в Магнолии. Она, невероятно уставшая и потрепанная, плюхнулась за стол в каком-то заведении, и к ней сразу же подошел официант.       — Извините, мисс, Вам нужна помощь?       — Воды… — тихо прошептала она. — Побольше, пожалуйста.       Растерявшийся парень поспешно кивнул, увидя её состояние, и удалился. Через несколько секунд он вынес к ней графин и стакан. Ожидаемо — она выпила воду из самого сосуда залпом. Заряжалась силой, как могла, и чувство того, как по всем клеточкам тела возрождается жизнь, опьяняло.       — Жизнь спас мне, не иначе, — с выдохом пролепетала она, вытирая ладонью капли воды с подбородка.       — Что-нибудь перекусить? — учтиво поинтересовался он, склонив голову.       Через некоторое время Элеонора оплатила свой ужин и вышла из заведения. Новая волна энергии не могла как следует разлететься в её уставшем теле; она не спала довольно долго, на третий день пошли какие-то странные галлюцинации и очередные фразы уже знакомого голоса. После этого состояние немного нормализовалось, как бы странно то ни было, и она могла двигаться дальше, пусть и на пределе своих возможностей: регенерация уже никак не могла помочь ей. Поправив катану на поясе, Элеонора направилась в сторону нашумевшей гильдии: «Хвост Феи», о которой, то и дело, болтали официанты. Сама гильдия и её составляющее не интересовали её, но внимание привлек другой разговор: задание, которое так и не смогла выполнить ни одна известная гильдия. Пролетел слух о том, что в гильдию, года три назад, явилась пара людей, которые слёзно умоляли о помощи: найти пропавшую дочь.       За время своего странствия Элеонора уже отчаялась найти хотя бы какую-то зацепку, но здесь — сокровище! Она, конечно, не стала радоваться раньше времени, чтобы потом вовсе не сойти с ума от безнадежности, но у неё появилась возможность как минимум поинтересоваться, не было ли подобных заявлений за последние года в принципе?       Элеонора проходила через рыночную площадь по пути к заветному зданию. Людей здесь было слишком много, а продавцы, то и дело, кричали о распродажах и удачных акциях. Тихо хмыкнув, она подумала лишь о том, что слиться с толпой — идеальное решение, особенно для того, кто хочет быть незаметным. И хотя то, что ее обтягивающий черный костюм заметно выделялся, а сама она засветилась в заведении — не так сильно тревожило её. От мыслительного процесса её отвлекает неприятное столкновение плечом к плечу.       — Ох, извините, я засмотрелась в другую сторону, — неловко улыбнулась женщина, обернувшись к ней.       Но Элеоноры уже и след простыл. Она была на крыше ближайшего дома, чувствуя, как мурашки бегут по всему телу, которое прошиб озноб. Жар и холод неприятными пульсациями били все мышцы и голову. Почему она сбежала сейчас, чёрт возьми? Ведь она так долго искала их! И вот, увидев свою мать, испугалась. Понаблюдав за тем, как женщина удивлённо осмотрелась по сторонам и пошла своей дорогой, Элеонора села на корточки. Её родители остановились в Магнолии, так далеко от их родной деревни. Захотелось только кинуться в объятия со слезами и словами прощения, но внутри кроме страха ничего не было. Слёзы и искренность словно покинули её. Что сказать, столкнувшись лицом к лицу? Не так она представляла себе их встречу спустя столько лет разлуки.       Следуя за ней незаметно по улицам и площадям, Элеонора остановилась за углом дома. Её мать зашла внутрь и стала что-то горячо и громко рассказывать кому-то. Голос, ответивший ей, сразу навеял старые воспоминания.       «Отец… так с вами всё в порядке… живы и здоровы, а это главное».       Уголки губ дрогнули в улыбке. Хотелось оставить всё как есть и уйти, не здороваясь и не прощаясь, словно ничего и не было. Но в душе появилась тревога: если она смогла найти их, то и «Шакалы» смогут. Она до самого позднего вечера сидела в переулке, и в какой-то момент стала наслаждаться ароматом выпечки, исходившим из квартиры. Сжав всю волю в кулак, Элеонора быстро вышла из своего укрытия и постучалась в дверь. Сердце, кажется, вовсе перестало биться в ожидании грядущего. Ей пришлось вцепиться в перила лестницы так сильно, что конечность вовсе перестала ощущаться: словно якорь, прут, за который она хваталась, чтобы не соскочить отсюда, сбежав в третий раз от своих родителей.       Дверь наконец открывается, и женщина удивлённо моргает.       — Ох, девушка, надо же! Я ведь с Вами и столкнулась сегодня на площади, — она нелепо улыбается.       Элеонора бледная, молчит и не может выговорить ни слова. Даже спустя столько лет её мать, кажется, ничуть не изменилась. Лишь проявилась седина, немного морщин, а в глазах, несмотря на усталость, по-прежнему была безмерная теплота и доброта. Язык прилип к нёбу, и чувства с эмоциями дали сбой оттого, как её ментальная защита с характерным хрустом дала трещину, разламывая пополам все те барьеры, которые она годами выстраивала. Голова закружилась от невероятной усталости и радости, и по её щекам обильно потекли слёзы. Она всхлипывала, не находя сил остановиться, на неё напала самая настоящая истерика.       — Мам, я так скучала по вам с папой, ты даже представить себе не можешь…       Эти слова было трудно разобрать сквозь рыдания, но этого хватило того, чтобы женщина всё поняла. В знакомой фигуре и очертаниях лица она узнала свою пропавшую дочь, расплакалась сама и прижала её к себе так крепко, что заскрипели кости. Отец практически выбежал из гостиной, замирая в прихожей. Рано расслабляться и терять бдительность. Они должны бежать. Все вместе. Она должна их спрятать. Их не должны найти. Но было так тяжело оставаться в сознании…       Во тьме, где оказалась Элеонора, было спокойно и тепло. Холода практически не ощущалось, только спину неприятно покалывало, будто она затекла. Постепенно сознание возвращалось к ней, а тёплые руки бережно смахнули дорожку слёз, застывшую на щеке. Невольно съежившись от скованности движений, она шумно вдохнула свежий воздух и выдохнула, приоткрывая глаза. Безмятежный, с не скрытой небольшой заботы взгляд Эрика медленно приводил её в чувства. Двигаться всё ещё было сложно, но дыхание и сердцебиение, судя по результатам сканирования, были уже в порядке. Цвет его пурпурных глаз, несомненно, пленил и усыплял ещё больше, но только сейчас до её обоняния донеслось множество других знакомых запахов.       Окружение было далеко от города или хотя бы его окрестностей, видимо, Эрик нёс её на руках, пока она была без сознания. Ей бы злиться на него и проклинать, сразу начать вырываться да брыкаться, но у неё не было никакого желания продолжать конфликт, исчерпавший сам себя. Она была даже благодарна ему за подобное «успокоительное»; вслух, конечно, ничего не сказала, но лёгкая усмешка была подтверждением того, что ему тоже всё очевидно.       — Как ты себя чувствуешь?       Так всё произошедшее было галлюцинацией. Одной большой, длинной, страшной, разворошившей прошлое и её старые раны.       — Лучше, — негромко призналась она. — Давно я в отключке?       — Часов двенадцать. Тебе виделось что-то плохое?       Элеонора тихо вздохнула и закрыла глаза, прижавшись щекой к его плечу. Их группа разбила небольшой лагерь в глубине леса, каждый занимался своим делом, в основном, просто отдыхали или обсуждали дальнейший план действий. Эрик сидел на земле, прижавшись спиной к дереву, и крепкой хваткой держал рядом Элеонору. Покачав головой, она вспомнила всё то, что привиделось ей.       — Относительно. По крайней мере я вспомнила, почему так сильно ненавижу «Шакалов», и почему с ними нужно быть настороже, — по спине пробежал неприятный холодок. — А ещё вспомнила то, что вырезала моя психика из памяти.       Эрик понимающе кивнул и отвёл взгляд в сторону. Элеонора поняла, что ей нельзя терять голову и сходить с пути, на который сама ступила. Больше никаких убийств. Она обязательно вырубит всех до единого и притащит к Совету, сдав всех с потрохами. Надо будет — сама ответит за всё то, что натворила раньше. И пусть отряд у них был убойный, была небольшая надежда на то, что всё обойдётся без лишнего кровопролития. Так много крови вокруг… она устала.       — Ты можешь идти сама?       — Дай мне ещё пять минут насладиться теплом твоих объятий, — просто сказала она, сдерживая усмешку.       — Ты чувствуешь себя слишком прекрасно для той, кого я отравил, — прыснул он со смеху.       — Регенерация, — с умным видом произнесла Элеонора, а потом задумалась. — Эрик… кто-то кричал о том, что нам нужно уходить?       Он отрицательно покачал головой, а Элеонора усомнилась в своих видениях: чей голос она слышала, призывающий её отступать и бежать, как можно быстрее и дальше?