Мальчик для битья

Предисловие. Гермес стоял с гордо поднятой головой, никакого раскаяния за разбитую утром вазу он не чувствовал, напротив, ему казалось, что подобную мелочь не стоило даже докладывать отцу. Няня нервничала, она видела, что король не доволен ее работой, никакой похвалы и денежного вознаграждения ей сегодня можно было не ждать. Хрустальную вазу было уже не вернуть, тем не менее следовало прояснить воспитательные моменты, чтобы предотвратить подобные хулиганства в будущем. -Ваше Величество, за то, что Гермес разбил вазу, сегодня вечером будет выпорот Филипп, Вы согласны с этим?- няня робко опустила глаза, досада сжигала ее изнутри, никогда прежде ее оплошности на работе не доходили до слуха короля. Гермес неприветливо посмотрел на няню, ее подобострастное, испуганное лицо выглядело жалко. Принц так и не смог понять, как ваза, рухнувшая и красиво разлетевшаяся мелкими камушками от его неаккуратного движения, связана с Филиппом, который и рядом не стоял с хрупким изделием. Гермес по привычке дернул няню за рукав, намереваясь узнать ответ на свой вопрос, но женщина на этот раз молчала и никак не желала реагировала на движение маленьких ручек принца. -Отец, это я разбил вазу, почему вы хотите бить Филиппа?- не выдержал принц. -Гермес, я полностью запретил физические наказания для тебя, Филипп отработает разбитую вазу, ты посмотришь на это и надеюсь, сделаешь правильные выводы. -Какие выводы? -Что за каждый твой проступок будет отвечать Филипп ,-уже нетерпеливо пояснил король. Гермес удивился, никогда он и подумать не мог, что его шалости останутся безнаказанными. Он часто видел в коридорах дворца, как слуги бьют незадачливых дворовых мальчишек. Они писклявым голоском выпрашивали прощения, а затем еще долго потирали ушибленное место и сквернословили. Новость о том, что его самого не коснется подобная кара, ужасно обрадовала принца, он попытался ощутить свою особую роль и ужасно возгордился. В чувство его привела няня, она подтолкнула принца вперед, прося подойти к отцу. Король со всех сторон осмотрел сына, дела не позволяли ему видеть Гермеса ежедневно, отчего каждая их встреча была особенно приятной и трогательной. Эдгар обнял принца, семилетний мальчик наполнил его сердце отцовской нежностью. -В остальном ты вел себя хорошо?- спросил Эдгар, сажая Гермеса себе на колени. -Да, папенька, я слушался Жанну, мы с Филиппом тихо играли. Няня после слов принца улыбнулась, наследник не упомянул о ежедневных мелких ослушаниях и многочисленном шуме, исходящем от двух семилетних детей, с которыми весь штат прислуги был не в силах справиться. - Ты уже поладил с Филиппом? -Да, я с ним играю. Эдгар выслушал внимательно, его очень порадовал отзыв принца о новом друге, Филипп стал незаменим в воспитании принца, оставалось лишь сохранить дружбу между мальчиками на долгие годы. Король, расспросив обо всем произошедшем, наконец, поставил Гермеса на пол. Время для семьи закончилось, настала очередь для приема важных лиц и просителей. Гермес подошел к няне, поняв, что пора уходить в детскую. -Жанна, не вздумайте в этот раз бить Филиппа, если наказывать ребенка по каждому пустячному поводу так серьезно, то вскоре от мальчика ничего не останется. Лишите его просто сегодня ужина. Няня быстро кивнула, поклонилась и, поблагодарив короля, повела наследника в другую часть дворца. Гермес все еще думал о том, как ему повезло быть принцем, получив возможность перекладывать неприятные обязанности на другого. Первым кто зашел к королю после ухода принца стал Ричард Вильде. Дворянин важно раскланялся, он сообщил новость об удачном отплытии судна с товарами, уверяя, что развитие торговли идет полным ходом. Ричард коротко перечислил государственные вопросы, бумаги по которым было необходимо подписать в этот же день, не забыл упомянуть многочисленных знатных просителей, столпившихся по обыкновению в коридорах дворца, а затем приготовился слушать новые указания от монарха. -Ты велел сделать пересчет товаров на судне? -Да, Ваше Величество, все выполнено. -Смотри мне, чтобы ничего не разворовали по пути. Можешь идти, тебе через пару часов принесут бумаги с прошениями и жалобами, разберешь их, важное принесешь мне на рассмотрение. -Будет выполнено,- Вильде еще раз поклонился и собирался уходить. -Ричард, постой, твоя идея нанять «мальчика для битья» оказалась весьма удачной, кажется, из этого, наконец, начало выходить нечто дельное. -Благодарю, все мои мысли направлены на служение вам и вашей стране, правда я совсем не понимаю, как мальчик из бедной, всеми забытой дворянской семьи получил столь престижную должность. Я бы с удовольствие предложил вам своего сына, в преданности которого вам никогда не пришлось бы сомневаться. -Ричард, я безмерно ценю твою работу, но я решил дать шанс именно этому мальчику. Его отец приходил, просил помочь закрыть некоторые долги семьи, фамилия знатная, хоть и утратившая былое величие после разорения. Я предложил посильную помощь и взял сына во дворец, пусть они и небогаты, но родословная хорошая. Вильде поджал свои и без того тонкие губы, на его лицо легла тень недовольства, которую он так и не смог полностью скрыть от короля. Ему казалось, что его совет обернулся против блага собственной семьи. -Твой сын получит куда больше, время все поставит на свои места. Гермес не посмеет обидеть его. Ричард кивнул, все еще стремясь скрыть досаду от постигшей его неудачи. После долгого и неприятного молчания Эдгар, наконец, кивнул, позволяя министру уйти, Вильде вышел из парадного зала, разговор сильно смутил его, породив недовольство в душе. Глава 1. Тусклое вечернее солнце едва освещало небольшую комнату. От мебели исходил запах пыли и сырости, помещение уже давно никто не проветривал. Крик, разрезавший тишину, быстро растворился и потерялся в коридорах дворца. На полу лежал юноша, лет семнадцати, на его обнаженных ягодицах виднелась красная полоска, а прям над ним возвышалась фигура лакея с занесенными розгами. Чуть в стороне в кресле, пропитанном пылью, сидел Гермес, для которого предназначалось данное представление. Принца уже слабо трогало увиденное, каждые пару месяцев его так или иначе ловили на проказах и недостойном поведении и всякий раз повторяли один и тот же метод воспитания. Гермесу было жаль Филиппа, которому столь часто приходилось терпеть из-за него боль и, должно быть, некое унижение, но предотвратить свои неугодные поступки принц был не в силах. Лакей сделал еще пару ударов по белой, покрытой несколькими шрамами коже, слуга старался делать все аккуратно, не травмируя сильно. Юноша терпеливо выносил наказание, надеясь, что розги затупятся быстро и его оставят в покое, его длинные, светлые волосы протирали грязные полы, приобретая сероватый оттенок. Гермес попробовал в уме посчитать удары, ему самому хотелось побыстрее все закончить, в среднем их было не больше тринадцати до того, как розги начинали затупляться и становиться негодными. Уже по традиции после этого наказание прекращали, не пуская в ход свежие ветки, скрученные друг с другом. Филипп старался не кричать, считая это унизительным, после двенадцатого удара лакей осмотрел сделанное вручную изделие и, признав его негодность, поклонился принцу и вышел из комнаты. Гермес продолжил сидеть в кресле, положив одну ногу на другую, запах пыли щекотал его нос, заставляя время от времени чихать. Сама комната не вызывала никакой симпатии, темная старая мебель, маленькое окошко, не позволяющее солнцу освещать помещение, казалось, что это место давно покинули ,забыв о нем вовсе. Гермес терпеливо ждал, занимая себя разглядыванием вещей на полке шкафа. -Мы сегодня идем в театр, вставай быстрее,- все же напомнил Гермес. -У меня еще кровь на спине. Принц деликатно замолчал, ему вдруг стало стыдно за подобное, ничего не значащее напоминание. Спустя десять минут Филипп оделся и попытался очистить волосы от налипшей на них грязи. -Сегодня было хуже, чем обычно. - Когда я стану королем, я велю срубить ненавистную тебе березу. -Розги делают не только из нее, Гермес. -Да, но сегодня была береза. Принц, поправив перед зеркалом свои манжеты, направился к выходу. Филипп подошел к окну и распахнул его, оттуда подул летний влажный ветерок, принося с собой запах, источаемый многочисленными деревьями сада, половину из которых Филипп уже успел возненавидеть. Домашний королевский театр выглядел роскошно, всего пять рядов перед сценой, да три балкона готовы были принять многочисленных знатных гостей. Представление здесь шли не чаще двух раз в месяц, но всегда поражали публику своей красочностью и профессиональными актерами, которых привозили со всех страны. Гермес с Филиппом заняли два места в первом ряду, рядом с ними расположились принцы и принцессы крови, да особо знатные гости. Ближе к выходу сидели менее родовитые дворяне, которым оказали большую честь, пригласив их. На центральном балконе расположился король вместе с королевой, позади них у дверей стояла стража и один слуга, готовый в любой момент исполнить любое поручение. Свет все еще хорошо проникал в окна и лишь в некоторых местах были поставлены свечи, отливавшие золотом. В этот день была премьера спектакля, за основу которого была взята история любви между скульптором и его прекрасным творением. Одну из ролей должна была играть принцесса Доминика, которая испытывала большую страсть к театру и игре на сцене. Филипп слегка приподнялся в кресле и быстро опустился обратно, Гермес недовольно посмотрел на него, отвлекаясь от ожидания спектакля. -Это просто наказание, сидеть три часа подряд после порки,- пожаловался Филипп. -Когда на сцене будут менять свечи, мы выйдем и походим. -Не мог ты вчера проиграть в карты столько денег?- недовольно сказал Филипп, но, заметив, осуждающие взгляды сидящих рядом людей, затих и повернул голову в сторону сцены. -Герцог Форман просто соблазнил меня проиграть эту сумму. -Форман сам живет в долгах, еще и с тобой делает что хочет. -Ну, что ты, он такой благородный человек. Речь принца прервал третий звонок, до ушей зрителей донеслась тихая музыка. Множество профессиональных певцов и музыкантов остались невидимыми для людей, но выполняли огромную работу для успеха представления. На сцене появился юноша, он виртуозно двигался под музыку, вытягивая свою изящную шею высоко вверх, все в зале затихли, наблюдая за юной красотой. Зрителям показали, что юноша давно работает над скульптурой, которую он выбрал делом всей своей жизни, ничего более его не интересовало, в компании друзей он скучал и всей душей рвался к прекрасным неживым очертаниям лица. Образ девушки выходил славно, ее чувственные изгибы, небольшие губки, длинные волнистые волосы были тщательно вырисованы и только совсем не шевелились. Юноша вскоре начал томиться и жалеть, что создал столь прекрасное, пленившее его, никакая из девушек более не казалась ему привлекательной, во всех были изъяны. Лишь его творение было идеально и возвышенно, скульптура получала в подарок дорогие украшения и вышитую на заказ одежду, лишь улыбка девушки никогда не покидала ее лица, да волосы всегда оставались нетронутыми ветром. Юноша буквально сходил с ума, его разрывали собственные чувства, не давая покоя. Потеряв, последнюю надежду стать счастливым, юноша взмолился, богиня любви пощадила юное создание, явившись перед ним. В этот момент на сцену вышла Доминика, обратив на себя внимания всех гостей, ее волосы были тщательно накручены, на голове красиво лежала диадема, платье было сделано в виде туники и обтянуто поясом. Актер встал перед принцессой на колени и сложил ладони вместе, по его лицу текли слезы. Доминика грациозно положила свою руку на голову юноши, проявляя милосердие. В зале все забыли, как дышать, настолько это было красиво и трогательно. Только Филипп, для которого спектакль стал настоящим мучением, вяло следил за игрой, осторожно водя глазами по сторонам. Он хотел увидеть Лесли Венч, которая если и получила приглашение, то была где-то на последних рядах. Затем внимания Филиппа привлекла Елизабет, она сидела всего через три места от него, принцесса внимательно следила за игрой своей сестры, изредка поправляя белые перчатки на руках. Гермес, заметив, что его друг неприлично долго отвлечен от спектакля, толкнул его локтем и вновь обратился к сцене. Там появилась новая девушка, игравшая предмет любви незадачливого юноши, она нежно целовала своего создателя в губы, вызывая у зрителей смущение и легкое чувство наслаждения. В короткое время, пока меняли свечи Филипп решил спросить. -Король одобряет это? -Игру Доминики? -Да. -Отец все ей позволяет, мне кажется, к Элизабет у него куда более строгое отношение. Но, конечно, некоторое не дозволено и Доминике, например, она бы мечтала сыграть главную роль, но не может же она просто так целоваться с каким-то актером. Спектакль хорошо закончился, юноша с девушкой продолжили любить друг друга и обрели свое счастье. В конце спектакля мужчины и их дамы положили свои веера, которыми обмахивались все представление, на колени и зааплодировали. Каждый был растроган выдуманной историей, которую так чудесно и чувственно преподнесли. Зрители медленно выходили из театра, спеша на праздничный ужин. -Я думал, он ее разлюбит,- признался Гермес. -Почему же?- Филипп недоумевающе посмотрел на принца. - Мне кажется или он любил только ее образ? Гермес с Филиппом вышли из просторного зала к гостям, где были обязаны присутствовать согласно своему положению при дворе. Многие уже успели взять по бокалу вина и мило беседовали о различных светских пустяках. По углам зала на столах лежали фрукты и вина, слуги постоянно меняли и доносили закуски. Доминика, успевшая сменить наряд, после спектакля стояла в окружении пяти дам, на ней было пышное бежево-розовое платье с квадратной формы рукавами, на высокую прическу была прицеплена маленькая шляпка, а туфельки с алым каблучком царапали полы. Все девушки вокруг принцессы тщательно придерживались ее фасона и выглядели друг с другом схоже, за исключением отдельных деталей, на которые им хватило изобретательности и денег. Доминика часто задавала моду при дворе и ужасно этим гордилось, ее образу бесконечно шла та игривость, которой принцесса придерживалась. Дамы медленно осушали свои бокалы, закусывая виноградом, среди них Филипп и заметил Лесли Венч, шестнадцатилетняя девушка была одной из близких подруг Доминики и входила в ее штат фрейлин. На Лесли было надето дорогое платье, отданное ей принцессой, сама Венч всегда обходилась скромно, не имея возможности менять гардероб каждые пол месяца по причины смены моды. Филипп внимательно смотрел на девушку, Лесли как только заметила взгляд в свою сторону, улыбнулась и , быстрым взглядом окинув своих собеседниц, поспешно расправила веер, она махнул им несколько раз к себе. «Я хочу танцевать с тобой» Венч хорошо знала язык веера, как и прочие дамы, которым было неприлично просто так заговаривать с мужчинами. Филиппу пришлось быстро выучить все эти знаки, потому что непонимание их зачастую сердили девушек и ставили их в неловкое положение. Лесли еще немного посмотрела на Филиппа, а затем демонстративно повернулась к мужчине, который жадно оценивал ее, и начала медленно обмахивать себя веером. «Не тратьте впустую свое время, я не думаю о Вас» » К Филиппу подошел Гермес, который редко одаривал его своим вниманием во время крупных праздников. За принцем шел мужчина, его щеголеватый вид и вычурная походка сразу не понравились Филиппу, который мало чего ожидал от этого знакомства. -Филипп, познакомься, это герцог Форман, мой друг. -Филипп Боре,- представился Филипп, минуя свой статус маркиза в знакомстве. Герцог равнодушно посмотрел на нового знакомого, показывая всем своим видом, что хотел только доставить удовольствие принцу и так вежлив лишь потому, что воспитан в благороднейшей семье. Прошло пару танцев, во время первого из которых Филипп выполнил просьбу Лесли, во время второго он пригласил одну из фрейлин Элизабет, неприметную и даже слегка диковатую девушку. Боре уже надеялся незаметно уйти к себе в комнату и отдохнуть, как внимание гостей привлекли два вооруженных человека, они старались сделать все без лишнего шума, но посреди такой толпы, это вышло более чем неудачно. Все взгляды устремились на них и по залу прошел шепот. Арест людей был не такой уж и редкостью, но приевшиеся разговоры гостям надоели и все свое внимание они направили на случившееся. Стража подошла к небольшому столику, где сидели уже пьяные мужчины, играя в карты, одного из них резко выдернули и грубо подтолкнули к выходу. Второй игрок принялся что-то кричать про сумму, которую он выиграл , но его также небрежно оттолкнули и провели несчастного через весь зал, показывая его лицо каждому гостю. Филипп не мог вспомнить что это за человек, его черты были смутно ему знакомы. Только, увидев, побледневшее лицо Лесли, Боре вспомнил, кем является арестованный. Уже через пять минут все забыли о случившемся и лишь короткие фразы все еще намекали на произошедшее, бедной Венч пришлось остаться среди гостей, перед которыми нельзя было показывать свою грусть и волнение. Лишь Доминика, да пару дам из их компании шепнули что-то подруге и вновь отвлеклись. Мужчина приходился Лесли братом, правда, он был незаконнорожденным и почти не имел права называть эту важную особу своей сестрой. Филипп с разрывающимся сердцем смотрел на бледную девушку, Венч вяло дотронулась веером до левого уха и отвернулась, придавая себе равнодушный вид. «Будьте осторожны, за нами следят» Весь следующий день Филиппа терзало беспокойство, вся придворная жизнь словно замедлилась и была необыкновенно скучна. Только после обеда Боре получил небольшую записку из рук служанки, на ней было выведено пару слов, написанных Лесли. Филипп нисколько не удивился, он ждал чего-то подобного и даже был готов повиноваться написанному. Встреча была назначена на десять вечера, в это время перемещения по дворцу еще не могли вызвать подозрения, жизнь кипела полным ходом. Принц предложил Боре пойти на званый ужин, устраиваемый в одной из комнат дворца знатной дамой. Филипп же, сославшись на дела, вежливо отклонил предложение. Гермес не торопился уходить, его развлекало общество Филиппа, с которым можно было и поговорить, и поиграть в карты. Боре же интересовало только время, он пару раз проиграл принцу и всегда отвечал сухо и коротко, Гермеса это раздражало, отчего он вскоре прекратил попытки заговорить и начал готовиться к вечеру. Филипп вежливо ждал, ему не стоило никуда уходить, рискуя разогреть любопытство принца, который нашел удовольствие в том, чтобы перебирать свои многочисленные аксессуары, которые ему успели принести слуги. Только, увидев, что до назначенного времени остается менее получаса, Филипп встал, намереваясь уйти, надежда, что Гермес покинет комнату раньше, не оправдалась. -Куда ты идешь? -Я устал, к себе в комнату. -Правда, а я думал в такое время только к любовницам ходят,- не церемонясь, сказал Гермес. -Даже не стоило предполагать такую глупость. -Ладно, значит десять минут уделишь мне. Филипп бросил беглый взгляд на часы, в запасе еще было двадцать минут, хотя в случае с Гермесом могло не хватить и их. Принц указал взглядом на стул, а затем достал из кармана деньги, протягивая их Боре. -Это твое жалованье, я немного добавил ,потому что ты часто выручаешь меня. -Спасибо. Гермес развалился в кресле, давая понять, что он не закончил, но продолжил молчать, раздражая этим Филиппа . -Еще хотел сказать, что тебе нужна должность посерьезнее, ты ведь вырос, да и я устал вечно думать о тебе. -Мне не предлагали пока ничего. -Я поговорю с отцом. Филипп улыбнулся, его радовала скорая возможность прекратить свою зависимость от поступков принца, все и так затянулось на десятилетие. Боре нужны были деньги, которыми его семья все еще закрывала долги, поэтому он не мог просто так отказаться от своей должности. Филипп не знал, где в этот раз он встретится с Лесли, девушка всегда назначала лишь примерное место или нужный коридор. Это могла быть ее комната, темное место в коридоре или один из ходов, по которому любили незаметно перебираться слуги. В назначенном месте Филипп почувствовал чье-то присутствие, он повернул свечу ближе к стене и увидел служанку, которая выполняла все поручения Лесли, по причине отсутствия другой прислуги. Девушка молча пошла по коридору и отворила дверь небольших апартаментов, принадлежащих семье Венч. Всего две комнаты, одна из который была очень маленькой и использовалась под гардероб. Лесли сидела и писала письмо, приход Филиппа ее обрадовал, она отослала служанку и подошла к юноше. -Я думала, ты не придешь,-мягко заметила она. -Меня задержал Гермес. -Почаще общайся ним, об этом многим остается лишь мечтать. Принц не понял, куда ты идешь? -Не знаю, не думаю, что его волнует моя жизнь. -Ты ошибаешься, не относись к этому так беспечно. Лесли мило улыбнулась, ее рука дотронулась до светлых волос Филиппа. Девушка была в одном из нарядных платьев, талию затягивал корсет, яркий запах ее духов окутывал комнату, Боре понял, что его ждали как дорогого гостя. -Служанка нас не выдаст? -Нет. -Хорошо, когда слуги любят тебя и преданы. -Грейс не любит меня, она боится. Филипп изумленно посмотрел на Лейси, ее нежное с детскими чертами лицо не способно было вызывать страх, бледный от долгого волнения вид Венч вызвал в Боре скорее жалость и некоторое умиление, он под влиянием нашедшего чувства коснулся губами щеки Лесли. Девушка отпрянула, но всем своим видом показала, что ничуть не сердится и лишь играет роль недоступной кокетки. -Моего брата вчера арестовали. У Лесли вновь исказилось лицо болью, а на глазах выступили слезы. Филипп намеревался обнять девушку, но та не далась, отступив к столу. Она взяла в руки письмо и отдала Боре. -Для свободы Криспина нужно выплатить огромные деньги, у меня их совсем нет. Лесли вновь заплакала, горько и безутешно -Я даже не могла подумать, что брат занял так много денег. Теперь он непременно умрет в тюрьме, Криспин так слаб здоровьем. -Ну что ты, для меня это приемлемая сумма, я найду эти деньги,-Филипп стоял возле своей подруге, не смея пошевелиться из-за страх потревожить ее кратковременное спокойствие. -Правда? Венч преобразилась на глазах, на ее лице вновь засияли радости и спокойствие. Она бросилась к Филиппу и прижалась к нему, никто не мог ее упрекнуть в подобном вольном поведении, и Лесли этим пользовалась. Вдруг Боре почувствовал около своей правой ноги шевеление, он слегка мотнул ею и услышал звонкий лай. Лесли засмеялась и подхватила свою болонку на руки, беленькая собачка оперлась двумя лапками ей на грудь и с восторгом пыталась дотянуться до лица хозяйки, намереваясь лизнуть. -Я назвала ее Пуфи, ей видимо надоело лежать на коврике, вот она и пришла. -Ты бы хоть предупреждала, о ком я мог подумать в первую секунду, как не о крысах. -Она недавно у меня появилась, подарок. -От кого? -От графа Вильде. Он всем хорошеньким фрейлинам дарит подарки. -С какой целью?-Лесли залилась смехом, до чего наивным оказался вопрос. -Хочет дружить с теми, кто близок к королевским особам. -Ты ошибаешься, со мной он очень холоден,- сказал Филипп. -Нет, с тобой он очень хочет дружить, но тебе это ни к чему. Венч легла на кровать и лениво скинула свои туфли на пол. Прошел уже час, но жизнь в центральных залах дворца и не думала замедляться, все чаще оттуда доносились голоса, да слышалась музыка, слегка приглушенная расстоянием, которое она пролетела. -Тебе пора идти, сюда могут вернуться. Я сегодня соврала, что болит голова, но так не получится делать часто. Подходи ко мне во время вечеров, перекинуться несколькими словами будет вполне прилично. -Я постараюсь сделать для твоего брата все возможное. Лесли махнула рукой, облаченной в белую перчатку, Филипп вышел и погрузился в темноту, слуги в этой части дворца ходили гораздо реже и именно в подобных местах проходила иная, развращенная сторона дворцовой жизни. Филипп соврал, сумма долгов была внушительной даже для него, он уже отправил половину жалованья семье и остался даже не с половиной необходимой суммы. Боре думал о том, что без труда может занять у Гермеса, если у того не закончились выделенные ему деньги после ночных трат. Этот способ вызвал бы множество вопросов и сделал бы общение Филиппа с Лесли более явным для принца. Только поэтому Боре решился обратиться к Нейтону Вильде, который славился при дворе своей щедростью и огромными суммами, которые он давал в долг. Уже на следующий день Филипп зашел к Нейтону, одетый чересчур богато для своей работы слуга оповестил графа о госте, а затем только пустил Боре. Шести комнатные апартаменты были заставлены дорогим деревом, везде блестело золото, хозяин ничем себя не ограничивал. Сам Нейтон сидел на своей кровати и ел фрукты, стоявшие на маленьком столике перед ним. Граф внимательно наблюдал за своим гостем, чье смущение бесконечно нравились ему. -Сам Филипп решил ко мне прийти. Нейтон восторженно всплеснул руками и подошел ближе к Боре. Филиппу захотелось сделать шаг назад, что-то неестественно хищное было в этом молодом человеке. Он был непредсказуем сам по себе, мог смотреть с презрением, затем с несказанным добродушием и расположением. Он был умен и обладал огромными богатствами- это все, что знал о нем, Филипп, отчего и боялся его переменчивого поведения. -Граф, я смею просить у вас некоторую сумму в долг. -Конечно, но сперва, давайте пообедаем, я, конечно, только встал, да ведь ранние завтраки и придумали одни бедняки. Нейтон провел своего гостя в соседнюю комнату, где был накрыт стол на две персоны, слуги уже расположились у двух кресел, готовясь выполнять поручения. -Кажется, вы кого-то ждали, я не смею мешать,- Боре хотел вежливо отклонить предложение. -Филипп, что вы, это ваше место. Боре вежливо сел, первые десять минут его почти не тревожили, только изредка Нейтон нахваливал то или иное блюдо, да посылал слуг за новыми блюдами. После этого времени Вильде устремил свой внимательный взгляд на гостя, Филипп понял, что обязан начать говорить. -Я хочу попросить сто золотых до следующего месяца. -О, тоже игрок?-любопытно спросил Вильде. -Нет. -Хорошо, я обычно славюсь тем, что не задаю лишних вопросов, просто вы мне так интересны. Я помню вас еще ребенком, ваше мужество и благородство поразили меня еще тогда. Я дам вам деньги, но есть небольшое правило, я никогда не прошу их обратно. -Как это? -Деньги для меня ничего уже не значат, я прошу о небольших услугах. -Что же Вы хотите? -Гермес еще утром просил о должности для тебя, об определенной между прочем, она безумно престижна, Филипп, вы совершенно точно заслуживаете ее. Однако ее уже пару лет добивается один мой хороший знакомый, он достойнейший человек, который принесет стране пользу. -Откуда вы знаете про должность. -Это не так уж сложно, определенная часть двора об этом уже знает. -Я не смогу отказаться от предложения принца. -Это вполне возможно. -Я не смогу отдать деньгами? -Нет, делать исключения не в моих правилах. Филипп вежливо дождался десерта и только после него, распрощавшись с Нейтоном, вышел из его апартаментов. Боре для себя решил, что не будет связываться с этим человеком, который с такой легкостью предложил ему подорвать собственный престиж в глазах принца. Уже вечером, когда запах дыма от сгоравших свечей наполнил комнату, собрались молодые люди, которым благоволил Гермес. Это общество было очень непостоянно и все время лица в нем регулярно менялись, оставался Филипп, герцог Форман, без которого принц не представлял себе веселья, да последнее время фавор получил барон Грегори, бедный и тихий юноша, которому Гермес оплатил две комнаты во дворце и нанял ему прислугу. Остальные молодые люди, которым довелось побывать на дружеских вечерах или быстро надоедали принцу или уезжали по делам в другие места, покидая дворец. Филипп редко с кем-то сближался из этих людей, все они чувствовали конкуренцию друг с другом и не умели потому испытывать что-то помимо ревности. -Еще немного и меня тоже арестую за долги,- воскликнул Форман. Все общество на момент затихло, а затем залилось смехом, сам герцог веселился больше всех. Гермес достал из кармана пачку денег и положил ее перед другом, тот с улыбкой взял ее и продолжил свои гневные восклицания об ужасном поваре, который не может приготовить ему быстро и вкусно. -Насчет арестов, я пожертвовал неплохую сумму для содержания тюрем. Меня тоже трогают идеи о том, что люди заслуживают неплохие условия, даже в таких ужасных местах,-сказал кто-то из новеньких, стремясь понравится принцу, который сам разделял эти убеждения. -Вот и глупость, зачем им улучшать качество пищи, если все равно умрут от болезней,- ответил Форман. -Сейчас в тюрьме так бушует эпидемия, что ваши деньги вероятно пойдут на захоронения,-подал голос Грегори, обращаясь к начавшему разговор человеку. Филипп прислушался, он надеялся, что эти слова не дошли до Лесли и не начали ее изводить. Боре все же решил рискнул принять условия Нейтона и велел ему передать записку с согласием. И уже на следующий день Филипп зайдя к себе в комнату обнаружил на кровати двести золотых , рядом с ними лежала небольшая бумажка с красиво выведенными буквами. «Дружба со мной лучшее, что могло с вами случилось» От Лесли этим же днем тоже пришла записка с очень уж неожиданным содержанием. «Благодарю тебя, не заботься насчет денег, один влиятельный человек решил помочь мне. Буду ждать тебя вечером в западном коридоре, хочу кое-что показать» Филипп с осторожностью относился к предложениям Лесли и соглашался только потому, что ему было приятно общество девушки. Венч в этот раз привела Боре в светлую и с искусством обставленную большую комнату. Лесли поздоровалась с хозяйкой апартаментов, богатой и уже как три года холостой женщиной средних лет, которая в сласть любила покровительствовать молодым людям и даже держала пару из них при себе. Филипп заметил, что все хорошо знали Венч и очень почтительно с ней общались, несмотря на ее юный возраст. -Тебе позволяют так просто гулять по дворцу?- спросил Филипп. -Моя maman тоже тут,- ответила Лесли и указала в сторону сидящей дамы, которая мило беседовала с хозяйкой комнаты. -Где мы сегодня? -Это салон и вход сюда доступен далеко не всем. Отбрось официальность и наслаждайся. Лесли отошла к какой-то девушке, сидящей возле маленького столика с шампанским в руке. Филипп остался один и начал тщательно изучать собравшихся, всех он знал в лицо, но почти никому не был представлен и не имел чести говорить до этого. Публика была самой пестрой: графы, князья, маркизы, пару иностранцев и даже приглашенные артисты. Филипп взял бокал, вино оказалось сухим и довольно крепким, единственный диван, на котором еще было место, занимали две девушки, Боре долго думал прилично ли будет присоединиться, но в итоге уступил желанию и сел. Это были сестры, обе брюнетки с ярко выраженными чертами лица, которые они дополнительно подчеркивали косметикой, наряды их были скорее неприличны, если бы Филипп не помнил этих двух особ во время церковного служения, он бы не поверил в их высокий статус. Одна из девушек подозрительно долго разглядывала Филиппа, перебирая в руках нарисованные на заказ карты, спустя пару минут она показала сестре одно изображение и дамы принялись изучать Боре теперь вдвоем. -Вы должно быть Филипп?-спросила девушка, у которой над губой сияла мушка. -Да, не имел чести до сегодняшнего дня с вами познакомиться. - Аделин Коннели. -Софи Коннели, вы в первый раз так что запомните, единственное правило салона непринужденность и отсутствие формальностей, тут можно знакомиться как угодно и позволять себе все, что недоступно в остальных комнатах дворца. Филипп слегка кивнул, а затем ему наконец показали карту, которую обе сестры долго разглядывали. Это был валет крести, светлые и кудрявые волосы, дорогая одежда были прорисованы в деталях, карты явно были коллекционные и стояли больших денег. Та девушка, которая назвалась Софи еще раз сверила Филиппа с вальтом и приподняла плечи. -Мы с сестрой уже давно спорили с Вас рисовали эту карту или нет,- пояснила Аделин ничего не понимающему Боре. -Мы просто никогда не общались так близко с вами, а издалека вообще ничего невозможно разобрать. Только тут Филипп вспомнил, что дней пять назад он видел на себе пристальный взгляд Софи, изучающий и оттого неприятный. -Почему вы думаете, что образы с кого-то срисованы? -Ну как же, только посмотрите. Аделин начала быстро перебирать карты, разделяя их на две части, в руках Софи оказалась большая половина колоды, а ее сестра занялась оставшейся -Посмотрите, это маркиза Леял. Филиппу представили карту червонной дамы с пышной грудью, синим веером в руках и темными волосами, собранными в три ряда. -Софи просто заказала художнику нарисовать карты с реальных людей, мы уж месяц пытаемся отгадать кто есть кто, пока выяснили только пять карт. Филипп удивленно еще раз всмотрелся в даму, определенно были сходства с маркизой, хотя при случае можно было доказать, что это вовсе не она. Вся эта идея показалась Филиппу забавной хотя и странноватой, учитывая рьяное желание сестер разгадать нарисованных людей. -Аделин этот способ подсказала гадалка, если мы всех найдем, то наше самое заветное желание сбудется. Боре не стал спорить насчет предсказаний, сам он никогда в них не верил, но знал как сильно мистикой болен двор, который уже и шагу ступить без нее не может. Гороскопы печатали каждый день и раскупались мгновенно, почти каждая знатная семья держало знакомство с гадалкой и при любые неудачах бежала к ней за помощью и талисманами. Многие девушки травились и травили своих любовников, мужей, врагов и соперниц эликсирами, купленными за большие деньги. Несмотря на запрет магии и гаданий, почти все нарушали это правило и уже не видели своей жизни без советов и спасительных эликсиров , состав который не могли определить даже доктора. -У тебя ведь голубые глаза? Все сходится,-воскликнула Аделин, после повторного осмотра Филиппа. Софи взяла эту карту и, положив ее на стол, написала пару слов чернилами. Почти сразу после этого девушки попрощались и ушли из салона. Лесли все еще не приходила и Филипп начал жалеть, что пришел на этот вечер. Недалеко от него болтали две дамы, Боре не вслушивался в их разговор до тех пор, пока женщины не понизили голос, подобный контраст заинтересовал Филиппа и из-за скуки он прислушался. -Врач сказал, что он умер от язвы желудка. -Даже не предположил яд? -Конечно, предположил, но доказать не смог. -Значит все-таки надо брать? Филипп встал и пошел к Лесли, ему было необходимо поделиться этим хоть с кем-то. За отравления карали очень жестоко и молчать об этом было нельзя. Венч все еще говорила с той же девушкой, при чем держала ее руки в своих и пыталась успокоить, заметив Филиппа, она что-то сказала ей и отошла. -Прости, это было очень срочное дело. -Я думал, ты мне немного объяснишь, что с твоим братом и почему не нужны уже деньги. -Я еще даже не успела сказать, завтра его освобождают. Меня попросили не говорить, кто помог, но этому человеку я очень признательна. Филипп не стал рассказывать о своей сделке с Нейтоном Вильде и о странных его условия, надеясь разобраться с ними самим. Боре решил сразу перейти к волнующему его разговору. -Я случайно услышал разговор двух дам, одна из них отравила своего мужа, оставшись безнаказанной. В лице Лесли появилось удивление и испуг, она взяла Филиппа за руку и отвела его в угол. Боре удивился подобному поведению, он надеялся на скорое участие своей подруги в этом деле. -Это ужасно Филипп, но мы не имеем право кому-то говорить о том, что слышали здесь, это правило салона, я клялась в этом. Я прошу, не подставляй меня, если услышанное тобой правда, то эта женщина сама будет сильно наказана, но прошу, не говори никому. Боре посмотрел на Лесли, которая уже собиралась заплакать, Филипп ненавидел ее слезы, потому что они всегда его трогали. -Хорошо, но правильно ли это, молчать. -Прошу. Лесли обняла Филиппа и улыбнулась ему, теперь в жизни Боре стало на одну тайну больше.