Миллион алых роз

Света - художница. Она живёт за городом, в малонаселённом районе. Её дом пропитан запахом вина, красок и сигарет. На каждом углу висят её картины, которыми невозможно не любоваться. Её действительно можно назвать профессионалом в своём деле, и она могла бы неплохо зарабоать на своих работах, но: « — Я пишу картины для себя, а не для того, чтобы на них глазели незнакомые мне люди». Мало кто видел её творчество, разве что родственники по видеосвязи и противные насекомые, которые любят залететь на запах дешёвого кофе с корицей на чердак, который Устинова называла своей «мастерской», через окно, которое постоянно открыто. Она никогда не курила на улице и редко выходила за этим на балкон. Всякий раз, когда она писала очередной шедевр, она любила пригубить пару-тройку классических мальборо, выпить кофе, и смотреть в окно. Не сказать, что близко, но и недалеко от её дома расположен шикарный коттедж. Не сказать, что давно, но и не недавно туда переехала набирающая популярность актриса, которая успела засветиться в нескольких нудных фильмах про любовь. Вернее, не переехала, а приобрела этот коттедж в качестве своей дачи, и часто туда заглядывала. Света её понимала, ведь иногда так хочется остаться одной, и не видеть людной жизни, где у каждого свои проблемы, где каждый хочет получить внимание. Именно по этой причине Устинова и съехала от своей семьи в эту глушь, где максимум за день можно увидеть одну-две машины. Всё, что она знала об этой актрисе - то, что её зовут Юля, что все эти мелодрамы, в которых она снималась - муть для людей, которым просто нечего делать по вечерам, и они залипают в телевизор, чтобы как-то скоротать время и то, что она необычайно красивая. И фамилия у неё необыкновенная. Снигирь. Иногда Света думала, что если бы она родилась с такой фамилией, это звучало бы до ужаса странно. Представьте себе - Светлана Снигирь. И где-то ниже подпись: «потратила свою жизнь на масляные краски и сигареты без кнопок». Станно, не так ли? По поводу сигарет. Она не понимала, как люди курят эти ужасно сладкие бонды, филипп морисы и подобные вещи с ягодными и фруктовыми вкусами. И к тому же, кнопки так отвратительно лопаются во рту. С юного возраста она предпочитает те, что называют дедовскими. И в свои 27 не изменяет вкусовым предпочтениям. — Если эта Юля курит что-то вроде ротманса, мы не сдружимся. Если она вообще, блять, курит. — говорит она сама себе, наблюдая за домом Снигирь из окна, держа в руках фужер с вином. Света любила потратиться на вино. Бывает, сидишь иногда, и думаешь: чем бы заняться? Она, в таком случае, достаёт пустой холст и краски. Но не всегда в её планы входят отсутствие вдохновения и сухое красное.

***

Летний день, восьмой час вечера. Света, как обычно, убивала своё драгоценное время за рисованием. И за выпиванием спиртосодержащего. Она делает первый глоток, и руки будто бы сами, не согласовав с хозяйкой, вырисовывают женский профиль лица. Нос с небольшой горбинкой, четко-выраженные скулы, аккуратный подбородок, хмурые брови. Нелепая улыбка. И рука с одной, уже засохшей, алой розой. Сама того не понимая, она начала влюбляться в эту актрису, живущую по соседству. — Твою мать. Почему опять она? Я же даже ни разу не разговаривала с ней. Она, наверное, даже не знает, как меня зовут. Даже, наверное, не знает, что я существую. В один миг всё решилось: она, с горем пополам, спустила с чердака старый велосипед, завязала небрежный низкий хвост, надела бордовую зип-кофту на два размера больше её, и даже не стала переодевать свою когда-то белоснежную, а сейчас немного заляпанную красками футболку и потрёпанные, но вполне красивые серые джинсы. Вино дало о себе знать. Её немного занесло на повороте, что дало ей понять, что лучше бы она прошлась пешком.

***

Юлия сидела на втором этаже своего дома, читала Ремарка и пила зелёный чай под тусклым светом лампады. Чтение подобной литературы доставляло ей удовольствие, она чувствовала гармонию с собой и никого не хотела видеть в такие моменты. Стук в дверь. — Блять. Кого принесло в восемь вечера? Нормальные люди по домам сидят. Откуда в этой глуши вообще люди? — спрашивает она сама у себя, недовольно спускаясь по лестнице вниз. За порогом стояла немного озябшая и покусанная комарами светловолосая девушка. — Добрый вечер. — А, это вы. Думала, что встречу здесь каких-нибудь почтальонов, или курьера, который ошибся адресом. Чем обязана? — Я… Я извиняюсь за столь поздний визит, просто вдруг захотелось с вами познакомиться. Если вы заняты, я подожду до завтра. — Устинова почесала затылок, и развела руками. — Если вы не хотите, я буду вечно ждать, пока не стану вам нужна. — подумала она, но не сказала. — Что-ж, хорошая идея. Вы - единственный человек, которого я тут наблюдаю. Я думаю, было бы неплохо обзавестись таким знакомством. Проходите. Светлана зашла в дом, и ахнула от восхищения. Ремонт был выполнел в стиле арт-деко, и это выглядело потрясающе. — У вас… очень красиво. — Благодарю. Поднимайтесь наверх, я поставлю чайник. На втором этаже Света увидела кровать, книжный шкаф, плазменный телевизор и небольшой круглый стол возле окна, на котором стояла лампада, чашка с чаем и лежала открытая книга. — Читаете в темноте? — Имею вредную привычку. Не люблю яркий свет с детства, мама говорила, что я вампир. — Это действительно вредно для зрения, но не мне вам это говорить. — Присаживайтесь. — Юлия подвинула стул, и села напротив. — Извините, не спросила вашего имени, но, насколько я знаю, вы - Света? — Да. Откуда вам это известно? — При оформлении дома спросила у хозяина про соседей. Сказал, что есть здесь некая художница, которая выходит из дома раз в тысячелетие, и постоянно курит. Вы ли это? — Смешно. Кстати, бывший хозяин этого дома - моральный урод, но не будем об этом. Да, я. — Рисуете, значит? — Снигирь помешала чай и сложила руки в замок, опираясь локтями на стол и хлопая глазами. — Предпочитаю называть это «писанием». — Извините, я в этом плохо разбираюсь. — Не страшно. Перейдём на «ты»? — Давай. Что ещё можешь о себе рассказать? — Постоянно курю и редко выбираюсь из своей берлоги. Ничего интересного в моей жизни не происходит. — Однако, жаль. Ты такая красивая, мне кажется, тебе бы открылись все двери шоу-бизнеса. — Спасибо, но я не вижу себя популярной. Это не для меня. Думаю, лучше ты расскажи что-нибудь. Жизнь актрисы явно интереснее. — О, не то слово. Ты пей чай, он вкусный. — Юля сделала глоток, Света последовала её примеру. — Ежедневные подъёмы в пять утра, съемки, гримёры, которые издеваются надо мной. Я взяла небольшой отпуск, после которого продолжу работу над парой проектов. Извини, пока не могу афишировать. — Военная тайна? — Ага, договор со съёмочной группой. Та ещё война. — Понимаю. Отпуск - это хорошо, всем нужен отдых. — И не говори. За разговором женщины не заметили, как прошло около двух часов. — Хотелось бы увидеть твоё творчество. Покажешь? — Света уже собиралась уходить, как вдруг Юля начала разговор. — Обязательно, но не сегодня. У меня…бардак. — Она бы и рада позвать Снигирь к себе, но вспомнила, что на чердаке красуется её портрет, который «модели» нежелательно видеть. — Заходи завтра в гости. — Обязательно. — Вау, розы? — Устинова заметила на подоконнике несколько уже завядших алых роз в стеклянной фигурной вазе. — Да. Мои любимые цветы. Уже завяли, а жаль. Так хотелось их сохранить. — Если бы цветы могли жить вечно… — Мир бы перевернулся. — Ладно, я пойду, уже поздно. Вернее, поеду. — Спасибо, что пришла. До встречи. — До встречи. Они робко обнялись на прощание, и Света уехала на велосипеде. Было темно, но она хорошо знала дорогу. — Проклятье, я даже номер не взяла. А если она по дороге на кочку наедет? О Боги, Юля, чем ты думала. — сказала сама себе Снигирь и ещё долго стояла в дверях, пытаясь понять, добралась ли её новая подруга до дома.