***
Отходняк накрыл через пару часов после подъёма. Перед куницами было стыдно. Всё же, Вадим немного переборщил с местью. Ну или не немного. Хотя бы потому, что ведро с головы Ленка смогла снять только тогда, когда превратилась. Да и Женька ходил с огроменной шишкой на голове и самым грустным взглядом среди всех взглядов мира. И Вадим уже проклинал себя за это. Вот говорил же себе – русским, мать его, языком говорил! Не злиться, не психовать, ни на кого не нападать. А в итоге что? Разозлился, запсиховал, напал на куниц… Так что да, стыдно было. И вроде как извиниться надо было, но в глаза им смотреть не получалось, а того «ну вы это, того, как бы, простите пожалуйста» явно было мало. Хотя куницы, казалось, не злились. Обиделись немного, но максимум поворчали на него, да успокоились. Вадим этого не понимал. Но и лезть к ним не решался. Вот и ходил всё утро – голова опущена, хвост повис. Метафорический, конечно. И тут, как камень в голову, прилетела новость: их отправляют в командировку. Не только его с куницами, человек двадцать. Но внезапное «мы летим в Китай, кстати» как-то не входило в планы Вадима. Ну, да и ладно. Там извинится… Если сможет.***
Нынешний глава службы безопасности – Ксавье Диас, уже седеющий мужчина лет пятидесяти, имеющий облик выдры – смотрел на Вадима как-то странно, вроде и с интересом, но слишком задолбанно. Парень знал, что тот ему не особо верит, да и вообще взаимоотношения у них как-то не сложились. А ещё он знал, что Ксавье в «той» его жизни умер… Ну, месяца через четыре из-за сердечного приступа. Жалко его особо не было, потому что. Вражда была, неприязнь была, и вообще, хватит уже на него так смотреть, у Вадима и без этого водоплавающего проблем хватало! – Сэр. Вы чего-то хотели? – Вышло гораздо грубее, чем он рассчитывал, но думал Сергеев сейчас вообще не о разговоре, его гораздо больше волновала вся эта ситуация с куницами. Они точно его ненавидят… Потому что нефиг было на них срываться! Ну, Боги, облили и облили, разбудили – да и хер с ним! Придурок он… – Хотел. Мне нужно, чтобы ты сообщал о любых странностях, которые там увидишь. Слово «странности» он произнёс как-то неприятно, неуверенно так. И Вадим даже подумал было, что он за странности такие должен был заметить, но думалось как-то только о том, что утром случилось. И только через пять с лишним часов до него дошло, что глава службы безопасности говорил о Наследниках.***
Было жарко. Очень жарко. Серьёзно, начало мая, а в этих ваших Китаях уже под тридцать градусов жары! Ладно ещё Вадим, ему всё же было полегче из-за притихшего холода, но вот Лена, кажется, подыхала, да и Женька выглядел искренне несчастным. Солнце палило нещадно, воздух был сухой и даже дышать было неприятно. Вадим лишь надеялся, что такая погода долго не продержится. Шанхай их встретил вообще не радостно. Оно, в принципе, было и понятно – приехали. Целых два десятка каких-то левых людей, которые языка не знают, правил местных не понимают, и вообще, они тут просто чтобы Совет своим влиянием покрасовался. Мол «мы так можем». Вадиму, вообще-то, оно тоже не нравилось, куницам не нравилось, никому (вроде) не нравилось, но против Совета не попрёшь. Пока что. Прилетели они в Шанхай, а это был город такой, большой. Даже для Китая. И поэтому у них почти тут же появились проблемы. И, если сопроводить Его Величество Хранителя Азиатского Или Как Тут Его Называют сложно не было (и всё прошло, как и должно было, без сучка и задоринки), то вот с самого начала «знакомства» с коллегами пошли проблемы. Начать стоило с того, что они почти не знали английский. В смысле, знали, но очень плохо, да и их акцент превращал язык в нечто новое и невероятное. А никто из приезжих не знал китайского. Поэтому в ход приходилось пускать… Пантомиму. Почему не переводчики с банального, мать его, телефона? А потому. Они же тут все анимоксы. И будь проклята та неприспособленность к человеческой жизни, которая была свойственна почти всем выходцам Аништадта. Потому что, ну. У них были рации для связи. А про телефоны почти все забывали. А годных переводчиков, готовых сопровождать их вне отеля, как-то не оказалось. Ну, была одна девчушка, Джессика вроде, но кроме неё китайский не знал никто. Кроме самих китайцев. Так что да. Пантомима. Но с пантомимой было сложно.***
Заселились они в пристройку для сотрудников в одной из городских резиденций, которой владел Цян. И тут же у них начались проблемы. Как оказалось, Лену и трёх других девушек почему-то посчитали не солдатами, а какими-то… Ну, Вадим не понял ни слова из их речи, но Джессика выглядела так, будто бы вот-вот пошла бы их убивать. И Вадим не рискнул бы спрашивать. Лена, услышав от неё «предположения» китайцев вмиг стала угрюмой и злой. Дулась на них, ходила с опущенной головой и вообще выглядела крайне подавленной. Поэтому он и Женька решили попробовать поднять ей настроение. Хоть как-то. Вадим уже знал, что может в этом помочь. Шоколад. Молочный. Женька явно думал о том же, а потому они повели её в поиски ближайшего магазинчика, где таковой водился. Ибо ну а что? Пока что дел не было, китайцы справлялись со всем сами. Европейцы тут, казалось, были ради украшения. Хотя, если вспомнить Ксавье и его «странности», можно было подумать, что идея была не только в демонстрации силы. Они должны были искать пробудивших силы Наследников? Других вариантов как-то не находилось в текущей ситуации. Вадим уже не любил Китай.***
В «тот» раз его тут не было. Тогда Вадим полностью отказался от участия в данной миссии, и ишь мельком слышал, что что-то в ней должно пойти не так. Что именно, он не помнил, но вроде ничего серьёзного – может, небольшой политический скандал. Ничего важного лично для него и куниц. А Лену надо было успокоить. По дороге – ужасной пыльной и шумной дороге – шли втроём. Женька болтал, пытаясь отвлечь сестру от мыслей. Вадим так не умел (и чувствовал себя действительно бесполезным, ибо чувствовал себя не к месту тут), и просто пинал камни по пути. И думал. Что он может сделать? Как помочь? Улица была узкая, многолюдная, и выглядела как-то неприятно. Возможно из-за того, что казалась непривычной – естественно, после простора и свободы Аништадта. Да и в принципе, неприятно было. Потому что… Непривычно, неудобно, спасибо хоть не слишком одиноко. Вывески все на улице были все абсолютно нечитаемые, места мало – а вот людей слишком много – и, Боги, от постоянных мельканий-звуков-новых-запахов голова уже болела. К тому же, местные на них косились неприятно, недоверчиво так, осуждающе. Не сдержавшись, Вадим показал какому-то пялящемуся на них придурку язык. Отвернулся, услышав, как Женька называет его имя – рассказывает Лене про то, как тот однажды наорал на голубей, мешавших ему спать. Это напомнило ему про позавчерашнее утро. Ну, то самое, когда куницам от него досталось. Женька, наверное, тоже вспомнил. И Лена. И тут – случилось чудо. Девушка фыркнула весело, усмехнулась. – Ну тут понять можно. Сон, он для организма важен. И для души. Вадим встрепенулся. Ну, он тоже так считал, но «понять можно» всё же было приятно. – Да вы оба вообще ненормальные! – Женька всплеснул руками, оборачиваясь на них. – Как можно столько спать? – Легко! – Хором ответили те. Женька насупился. – Ну, по вам видно. Лена засмеялась, а у Вадима от этого прямо от души отлегло. Даже шоколад не понадобился. – Имеем право! – Весело сказала она. – Любая сова может на двести семьдесят градусов повернуть голову жаворонку, который решил её разбудить. – Так вы не совы! Ты куница! А Вадим… Ну, он Вадим! – Ну да, куда уж совам до Вадима. И вот тут снова – стыдно, что прям всё. Хоть под землю проваливайся, хоть сразу на тот свет отправляйся. Парень почувствовал, что краснеет. – Простите! Серьёзно, простите!! Мне стыдно, ладно? Я этого не хотел! Ну, то есть хотел, но теперь не хочу! На него тут же уставились две пары глаз. Удивлённо так уставились. – Вадь, ты чё? – Что значит «чё»? Я вас избил как бы. – Ты это называешь «избил»? Это ты ещё Лену в пять утра не будил! И нашего батю! Хотя нет, тебе повезло, что ты не видел батю. До него тебе далеко. Женька весь содрогнулся, Ленка прошептала что-то, подозрительно напоминающее молитву. Вадим же… Ну, ему стало немного легче. Но только немного. Хотя бы потому что, ну. – Но я сорвался на вас. А я не должен был срываться на вас. И я причинил вам боль. Это… Это плохо. – Сказал, и сам сначала не понял, что это было вслух. А потом как понял, и даже не знал, хорошо оно или не очень. Потому что это были переживания. Его переживания. Личные. И он их просто взял, и выдал куницам. Ощущения были странные. – Вообще, – начала Лена, – ты прав… Но мы не злимся. Типа, если бы это было что-то действительно серьёзное, то тогда да. Но ты… Ты ж не со зла даже. Ты спросонья. – Ну и если бы это было «серьёзное», мы бы тебе уже вправили мозги. – Поддержал Женька. – Так что не боись ты так. Всё правда в порядке. И вот вроде ничего сверхъестественного не произошло, но на душе вдруг полегчало. Потеплело. И вообще, спокойно стало. Особенно, когда Женька с тихим фырком потянулся и потрепал его по голове. И вроде как люди на них неприятно покосились, и вообще, не понравилось бы такое Вадиму (ему вообще прикосновения не нравились), и Ленка над ними смеялась, но… По-доброму. Слегонца так. Почти так же, как своей сестре. Тепло в груди стремительно усиливалось, и Вадим понял, что вот-вот превратится! И это точно было плохо! Ничего не объяснив, парень рванулся в направлении рандомного переулка, успев лишь отметить разочарованные лица обоих. Но времени не было ни на что, извиниться он позже успеет, и вообще, что этот ваш Камень себе позволяет!? В переулок заскочить успел, тут же налетел на какие-то коробки, споткнулся об них и с тихими проклятьями рухнул на пол. Правда, не человеком уже – в полёте превратился-таки, упал уже на все четыре лапы. Глаза открыл – и всё было такое больше, что на секунду даже стало страшно. Особенно, когда перед Вадимом вдруг поднялось нечто! Серое, зеленоглазое, и почти в два раза больше него! Он такого не ожидал. Конечно, он не ожидал! И не придумал ничего лучше, чем угрожающе зарычать и замахнуться когтистой лапкой на потенциального врага. «Враг», впрочем, не понял. В принципе не понял, что это за фигня и на кой чёрт издаёт звуки. Моргнул удивлённо, сел и мявкнул: – Ты кто? Вадим, всё ещё знатно офигевающий от жизни, понял – это просто кот. Уличный, не злобный и, кажется, сам испуганный. Стало быть, не опасный. Сергеев выдохнул, чувствуя себя дураком. Нет, котов бояться ему было рано. Назвал серому имя – тот кивнул, но явно удивился, услышав его. Китайцы, они и котами китайцы. Вадим, не дожидаясь новых вопросов, сосредоточился, закрыл глаза, затушил мысленно всё тепло – и вернулся в нормальный человеческий облик. Вздохнул с облегчением – снова. От перепада высоты даже голова маленько закружилась. Всё же хорошо, когда тебя нельзя полностью засунуть в пачку от чипсов. Снова огляделся. Переулок – хотя это место скорее напоминало пространство между домами, слишком для него мелкое – оказалось завалено коробками с непонятными китайскими каракулями, а в коробках этих… В коробках были коты. Много котов. Сергеев насчитал как минимум дюжину. Серый, сидящий перед ним с абсолютно шокированной рожей, зашипел вдруг. – Ты что, из этих?! Остальные его поддержали, и смотрели на него толи злобно, толи испуганно, но скорее просто ошарашенно. И Вадим, нужно сказать, нихера не понял. – Из каких? – Кожаных! – Послужило ответом. А «кожаные» – это, должно быть, про людей. Ну, тогда понятно. Вряд-ли они видели людей, которые не только люди. В смысле, которые превращаются. Анимоксов, короче, не видели! Но Сергеев всё равно хотел их об этом спросить. Не успел. Послышались шаги. Голоса, зовущие его. Ну и под дружное шипение котов показались сразу две рыжие головы. Увидев пушистых (ну и облезлых, коты разные были), куницы резко заткнулись. Остановились. Поглядели на него. Потом на котов. И снова на него. Коты не отставали, так же переводя взгляд с одного «кожаного» на ещё двоих. Немая была сцена, в общем. – Я нашёл котов. – Оповестил Сергеев своих, не зная, что ещё сказать. – Они крутые. – Вы кто вообще?! – психанул кот.***
Вернулись они только после того, как огребли моральных лещей от серого. Вполне заслуженных, к слову – нефиг было на чужую территорию заходить, и пугать их тоже не стоило. Но зато при помощи куниц они всё же убедили уличных в том, что анимоксы – это нормально. Коты явно раньше о таком не слышали. Но на котах день не закончился. И это было даже плохо. Потому что ничего хорошего оно не предвещало. А дело было в чём? А в том. У Цяна, как оказалось, были братья. Не родные, но в Китаях же вся эта тема с «назваными» вроде как важная была очень. И сначала то всё нормально было, когда эти двое приехали. Если не считать счастливого «как же прекрасен мир» лица Хранителя. Вадим не совсем понимал, что за праздник надвигался. Но как только он с куницами вернулся, то им тут же выдали «ну всё, идите гостей встречать». Что за гости, никто из европейцев не понимал, а местные только косились на них с презрением. Но гости были важные. Для них даже нечто вроде почётного караула организовать решили. И кому могло повезти попасть в первую десятку? Вадиму! Спасибо хоть куницы рядом были. Задача была простая – стоять… Да и всё. То есть, надо было ещё и документы проверять у приходящих, но что он мог понять в них? Китай… В общем, Сергеев чувствовал себя бесполезным. Как и все остальные «приезжие», собственно. Знали только, что будет праздник. Причём даже не просто праздник, а, ну, Праздник. Вот прям с большой буквы. То ли День Труда (как и у всего Китая), то ли Свободы (который, вроде как, был в Америке). Да и у Цяна, как оказалось, в тот год юбилей-у-власти был. В общем, даже ничего не понимающим европейцам было ясно – всё серьёзно. Очень серьёзно. И Вадим, конечно, помнил, что что-то должно произойти. Но значения до последнего не придавал, думая о куницах, котах и Наследниках. О чём и пожалел.