Потому Что…

- Да че с тобой, а? - Костя хлопнул Арсена по щеке, - очнись, давай… -Отвали ты… -Ты давно спал нормально? … Арсен запахнул поплотнее жилет, надвинул капюшон от толстовки пониже, огляделся по сторонам и снова устремил взгляд ко входу в зал ожидания, в котором они сидели, ожидая посадку на свой рейс. Кес, его вечная спутница - ещё с детских лет - Алёна, и казалось, навечно прилипший к ним Заха. За годы, проведённые вместе, эта троица настолько привыкла друг к другу, что сейчас без стеснения, скучковавшись, как воробьи на ветке, жалась друг к дружке, ожидая вылета в тепло, чтобы отогреться. В Москве стоял мороз, и существовать в ней без шубы и ста грамм было невозможным. Отпуск выдался долгим и Арсен, маясь от безделья, взял наобум первые попавшиеся билеты в тепло. Костя, прооравшись для приличия, что его не спросили, с радостью собрал чемодан. -Она вообще существует? - Кес тоже смотрел на вход в зал. -Офигеешь насколько, - пробубнил Заха, боясь выдать своё беспокойство. -Ну мало ли, может ты перепутал телку со своей рукой, - заржал в голос, как обычно, упал головой на плечо своей спутницы. -Рот закрой, вон она, - Арсен соскочил со своего места, пошёл навстречу. Еще не отогревшаяся с мороза, румяная брюнетка, ловко прошмыгнула в объятия Захаряна, а затем так же шустро вынырнула из них. Протянула по очереди руку Тюкавину и его Алене, посмотрела на них с искренней улыбкой. -Может по чаю, - подмигнула она, кивая в сторону одного из ресторанов бизнес-лаунжа, - хоть согреемся! Не дожидаясь ответа, она пошла в другой конец зала, не оборачиваясь, остальные посеменили следом, Арсен - с дурным от радости лицом, Алёна - с интересом разглядывая новую спутницу, и Кес, впавший в ступор от ее неожиданного очарования. … Арсен проснулся и какое-то время лежал, спросонья не сразу осознавая где он. Всплеск воды под стеклянным полом бунгало заставил его всё вспомнить. Почти в полной темноте он протянул руку дальше по кровати - она была пуста. Он соскочил с чувством тревоги ‘Ну не могла же она опять!’, лихорадочно продевал ноги в тапки, не попадая, пошёл босиком на ощупь. Приглушённый свет, обрамляющий дорожки на острове, проскользнул в полуоткрытую дверь веранды, и Арсен инстинктивно потянулся к свету. На берегу, прямо у бунгало, сидела Анаит в развевающейся сорочке, ее кудри трепыхались предрассветным ветерком. Заха выдохнул ‘Тут’ и подошёл ближе, присел сзади, обнял ее обеими руками. - Я в себя прийти не могу от этой красоты, - прошептала она и поднесла его ладонь к губам. То же самое он мог сказать о ней. Эти дни на острове посреди океана стали для него… -Рай! - ответил он ей и коснулся губами ее затылка. -Почему ты не спишь? -Не могу. Я вообще ничего не могу без тебя. -Я тоже. ‘Что? Я точно это слышал?’ чуть было не выпалил он вслух. Он развернул ее к себе и целовал медленно и нежно, будто впереди была вся ночь, вся жизнь… Вспоминая потом этот день, все эти дни и ночи, проведённые с ней наедине где-то между небом и океаном, он погружался в сладкую дрему, перебирая воспоминания по мелочам, проживал их, чувствуя себя счастливым. Те объятия, та близость, та радость, что они разделили между собой на берегу океана, видело лишь небо, усыпанное звёздами… Каждый день - изо дня в день! - Арсен просыпался счастливым. Он прижимался к горячему телу Анаит, целовал ее сонное лицо, снимал с неё ее белоснежную сорочку, а порой и вовсе выкидывал ее подальше, не давая ей потом одеться. Она манила его, сводила с ума даже наглухо одетая. Но и это ему нравилось. Дикое желание ее оберечь, спрятать и любить, никому не отдавая, рационально подсказывало ему закрыть ее от посторонних, исподтишка разглядывающих ее, глаз. -Оденься, обгоришь, - он накидывал на неё сверху ещё что-нибудь, и ещё… А когда дверь за ними закрывалась, срывал всё это в приступе вожделения. С каким нетерпением он ждал момента, чтобы остаться с ней вдвоём, чтобы Кес прекратил ржать и шёл уже в своё бунгало. Когда Ани, уставшая после дня на пляже или часа в спортзале, лениво растянется на кровати или полу, будет податливой, мягкой, нежной… Он ласкал ее, обсыпая поцелуями всю, всю без остатка! Он решительно не понимал, как ее можно не хотеть, как ее можно не любить… … -Давай, бл, ты ближнего не можешь перебить?! - орал Ярик пока Арсен мазал раз за разом. Но даже беситься на самого себя не было сил. -Ты че? Опять шлялся и не спал? - Тюкавин зло посмотрел, отчего Арсену стало не по себе. -Спал, - буркнул он в ответ. -Ага, а то я не вижу! Ты, блин, шлюшка черноглазая, - заржал Кес, не унимаясь, трепал его по голове. -Мазила, - докинул Гладышев и со смехом повис на нем. Арсен вышел из лифта, возвращаясь с тренировки раздавленным. Он не попадал в заявку раз за разом. Понимал, что все катиться к хренам, и надо что-то делать, пока руки не опустились окончательно… -Арсен! Заха обернулся. Волна злости вперемешку с болью и отчаянной радостью, превратившись в страшный эмоциональный комок, накатили на него и он заорал: -Блеааать! - и махнул рукой в никуда. -Прости! - Анаит плакала. -Чего тебе? - он пытался быть серьёзным. -Поговорить. -Наговорились, - стал открывать ключом квартиру, когда она резко оттолкнула его и вбежала внутрь. Он не успел прошмыгнуть следом, как понял, что ее уже нет в прихожей. Звук спускаемой воды ответил ему на его немой вопрос. Он, не снимая с ног, прошёл к туалету. Тошнота медленно начала отступать, и Анаит, обессилев, отползла в угол и присела, наклонив всё ещё кружащуюся голову к коленям. Арсен подошёл ближе, присел рядом, снял с ее ног обувь. Он пытался убрать ее волосы назад, вытереть ей рот, посмотреть ей в глаза. Он никогда не видел ее такой беспомощной, такой по-человечески простой. Она молчала, тяжело дыша и обливаясь слезами. -Ани, давай к врачу, ты это… -Беременна, - вымолвила Анаит, подтверждая его неожиданную догадку. -Беременна, - повторил Арсен и прижал ее к себе. Эта мысль пугала и завораживала одновременно. Наверное, это знак свыше, ведь теперь-то она точно… Лишь бы она ничего с собой не сделала! -Ани, ты можешь стоять? - он резко оживился, соскочил на ноги и попытался ее приподнять. -Должна, - выдохнула она, поддаваясь. -Поехали тогда… -Ну уж нет, Арсен, - догадалась Анаит, - у армян положено венчаться! -Нас небо уже повенчало, - он улыбнулся, - ты моя! И это теперь навсегда!…