Цирцея. Семейные Истории

                  Поместье Яромира и Азулы Аркаимских.             Раннее утро Нового года.             Мы с Яромиром резко сели на кровати от громкого крика и плача.       Я наспех запахнула персиковый теплый халат, выбежав в коридор. Яромир подавил сильную зевоту, тряхнув белобрысой головой, и присоединился ко мне. В коридоре было немного прохладнее. Прислуга на цыпочках носилась между кухней и столовой. Я машинально кивала головой и улыбалась, чтобы они не слишком боялись: новогодний отпуск, все-таки.       Я стремительно перебежала по ковру, заглянув в приоткрытую дверь кабинета мастера Пиандао. Он сидел за низким столиком и занимался каллиграфией. Часы пробили полдевятого утра. И что могло стрястись, если дети ушли спать только в четыре утра после череды концертов, снежной битвы, разжигания бенгальских огней и праздничного салюта?       На лице Тоф, которая все-таки приехала в замок с дочками, было написано то же… Темные волосы напоминали воронье гнездо. Хорошо еще, что нижнее белье надела… - Что случилось? – протяжно зевнув, почесала глаза Тоф. - Сама хотела выяснить, - раздраженно бросила я. Яромир нашел источник истерики. Комната Тай Ли.       Попросив Тоф позвать Фата, я зашла следом за мужем в комнату. Она была обставлена просто, но со вкусом. Тай рыдала, сидя на ковре рядом с камином, в котором ворошила угли Милица, одетая в праздничный сарафан и тонкую шубу. Поседевшие волосы затянуты в хвост. Она утешала подругу, которая заливала все вокруг горючими слезами, наверняка вызванными вчерашним шампанским и мандариновой шипучкой. На коленях девушки валялся лист пергамента и разорванный конверт, которые мы подложили к подаркам всем детям, которые живут и гостят у нас в праздники… - По какому поводу праздник? – шутливо спросила я, поймав сразу два укоризненных взгляда – свекрови и мужа. – Что? – я развела руками, скорчив рожицу. - Ты как всегда… - вздохнул Яромир, опустившись на пол рядом с Тай и погладив женщину по спине. – Не с той ноги встала? - Твоя вина, - сухо ответила я, скрестив руки на груди. – Из-за чего сыр-бор с элементами всемирного солёного потопа?       Милица цокнула языком. - Дочка, перестань!       Тай Ли судорожно вздохнула, упав на грудь Яромира и сжала пальцы на его спине. - Сария сбежала… - с трудом выговорила она, крепче прижимаясь к Яромиру.             Я скептически изогнула бровь, пройдясь по комнате, подошла к ёлке, которых в замке было несколько десятков штук, каждая с особыми украшениями, которые мы создали своими руками. Остановилась у широкого высокого окна, на которых висели гирлянды, переливающиеся разными цветами. На дворе шел легкий снег. Кузница сегодня не дымила… конюхи шли в конюшню – расчесать гривы коням и прибрать за ними загоны. Я прищурилась, заметив, что не хватает одного седла, которое мы повесили рядом с воротами. - Она ускакала на лошади, - удивленно заметила я, обернувшись к ним. – Но с чего ты взяла, что девочка сбежала? Может, решила пробежаться галопом по зимнему лесу? Погода чудесная. Легкий морозец…снежок…       Тай усмехнулась, утирая слезы и шмыгнула носом. Вытерла сопли и бросила мне пергамент. - Она оставила это под ёлкой на коробке с подарком. Даже не тронула его! – дрожащим голосом ответила Тай.       Я изогнула бровь, раскрыв пергамент и вчиталась в строки. И вручила его Яромиру. - Кажется, Деду Морозу придется объясниться… - Чего? – растерялся Яромир. Вчитался в письмо Сарьи и чуть не поперхнулся. – Как это…? Ма-ам? - Не мамкай! – отрезала Милица, помогая Тай подняться на ноги. Обняла за плечо и погладила. Строго посмотрела на сына. – Считал, дети будут молчать? Зря! Ты заварил кашу – сам и расхлёбывай! Я пока займусь Тай и приготовлю завтрак. - Я догоню, - пообещала я, скрутив мужу ухо, дернула его на себя и повела в соседнюю комнату – кинотеатр на дому. Большой экран, задрапированный темной тканью и занавесками, пять рядов кресел, аппаратура и полки с бобинами и пленками. С силой посадила его в кресло и ткнула ему в грудь пальцем. - Азула, что т… - начал было Яромир, но сглотнул, когда я зажгла в правой ладони зелёное пламя. – Эй, полегче! - Подумай лучше, куда она могла отправиться на лошади? Девочка полна решимости, и ее не остановить… - прорычала я, ударив его по ключице. – Раз уж ты народил столько отпрысков, пора признаться. - Но поверит ли она? – заикающимся тоном ответил Яромир. – По тону письма видно, как она тепло относится к тебе, Суюки и моей маме с Урсой… а вот про меня там… - Правда глаза колет? Долго ты еще будешь «просто опекуном» и защитишь её от нападок со стороны т.н. «нормальных» детей из полных семей? Жизнь в академии не сахар. Она же сама пишет, что устала жить «безотцовщиной». Она хочет видеть маму счастливой и думает, что она «играет»… она запуталась, боится… - Но что она сотворит со мной, если узнает правду? – сглотнул Яромир. - Не мои проблемы, - холодно ответила я. - Вообще-то, позволь напомнить, это ты подложила под меня Тай вместо себя! - Как вульгарно! – скривилась я, дав ему пощёчину. – Не смей так говорить о моей сестре, подними свой зад, растолкай Горислава и с воздуха начните поиски Сарьи. Далеко она не могла ускакать. - Азула, ты же знаешь, что я боюсь высоты… - Когда-то надо начинать бороться с фобиями, Ярик! – закатила глаза я. – В лесу полно диких голодных зверей, бандитов… неужели ты позволишь дочери разгуливать в одиночку по чащам и весям?       Яромир нахмурил лоб. - Я возьму твой меч?       Я потерла руки. - Аллилуйя! Бери, что нужно и дуй за Сарией! Мы постараемся отвлечь остальных, но, чтобы по возвращении никаких вопросов не осталось! В противном случае… отлучу!             Яромир как-то усмехнулся, притворившись, что кашляет. Я погрозила ему кулаком, поправила халат, завязав пояс и направилась по толстому ковру к выходу. - Дракон отдыхает в обсерватории. Желаю удачи. - Я думал, что…             Я нарочно громко хлопнула дверью, поспешив к Тай Ли, которую Милица и Фат поили успокаивающем чаем.

**** ***** *****

Когда в дом входит год молодой, а старый уходит вдаль, Снежинку хрупкую спрячь в ладонь, желание загадай. Смотри с надеждой в ночную синь, некрепко ладонь сжимай. И все, о чем мечталось, проси, загадывай и желай.

- Ты что-нибудь видишь в этой пурге, Горислав? – спросил Яромир, приложив руку козырьком ко лбу, одновременно припав к холке дракона, чтобы не сверзиться.       Они уже три четверти часа летят над лесополосой, пытаясь высмотреть хоть намёк на след от подков… Дракон фыркнул, выпустив густой пар из ноздрей. Яромир поежился, плотнее закутываясь в куртку и поправив шапку, которая съехала с ушей.       Яромир пристально, как мог, вглядывался в тропки под ними, но ветер и усиливающийся снегопад затруднял его попытки…       Дракон чихнул, взревел и спикировал по дуге, чуть не оставив Яромира болтаться на еловых ветках. Яромир взвизгнул, вцепившись в шею дракона. - Чего ты творишь! Азула не обрадуется, если я вернусь к ней по частям! – прокричал Яромир, вытирая мокрое от тающего снега лицо. Дракон полыхнул огнем, повернув к нему янтарный блестящий глаз.       Мужчина изумленно глазел на него. - Ты учуял её? Тогда веди. – обрадованно воскликнул Яромир. – Только не тряси меня, а то стошнит… будут осадки в виде фрикаделек, хоть я их и не ел.             Дракон наклонил голову, посмотрел вперед, сложил крылья и штопором пошел на снижение. Яромир закричал, что есть мочи, но взял себя в руки, осматриваясь вокруг. Наконец, в чаще, среди деревьев, плотно стоящих друг к другу, практически создавая темень, он приметил едва колеблющийся огонек. С веток слетели каркающие возмущенные вороны, где-то ухала недовольная разбуженная сова, только настроившаяся на сон после ночной охоты. Белки, зайцы и лисицы скрылись в своих норках и домиках, когда дракон, сделав несколько кругов, плавно приземлился на поляне рядом с пещерой. Низкий вход, сложенный из плоских валунов, был тщательно затворен внушительным куском коры.             Яромир спрыгнул со спины дракона и погладил по носу. За древесной дверью раздалось лошадиное ржание и девичье шипение. Мужчина усмехнулся, обняв морду дракона и сказал: - Лети обратно домой и скажи Азуле, что мы вернемся верхом. Пусть вышлют навстречу двух Киоши-воинов. Тай задержи! Понял?       Горислав фыркнул, прикрыв глаза. - Хорошо. Лети, друг.             Дракон взмахнул крыльями, взревел и набрал высоту. Яромир выхватил меч из ножен и подкрался к двери, заглянув в щель, однако тут же отскочил, потому что в воздухе пролетела игла. Вытерев пот со лба, Яромир остановился, заняв оборонительную стойку и крикнул: - Сария! Я знаю, что ты тут! Выходи и спокойно поговорим! - Дядя! Уходите! Я не вернусь домой! Если вас послала мама, то передайте ей, что я отправилась на поиски отца и не вернусь, не притащив ей его в цепях! – донесся дрожащий, полный раздражения девушки. - Слушай, тебе только одиннадцатый год, а ты такую сложную операцию задумала… - усмехнулся Яромир. – Выйди, пожалуйста, хочу посмотреть на тебя! - Отстаньте! – отрезала девушка. - Зачем тебе твой настоящий отец? Ты несчастна? - Какое вам дело? Мама никогда о нем не говорила, вот я и решила выяснить все сама. Прошло десять лет, а он так и не появился в моей жизни! – крикнула девушка, бросив еще парочку кунаев, от которых Яромир с трудом увернулся, споткнулся и повалился в сугроб. - Сария, послушай… ты сделала маме больно, ушла, оставив только гневное письмо… заставила ее плакать и страдать… это плохо… - Она поймёт. Я – воин! – гордо заявила Сария.             Яромир кое-как выбрался из сугроба, отряхнул штаны и кафтан, подойдя ближе к двери, приоткрыл ее и заглянул внутрь. Девушка тут же бросила еще ножи, но промахнулась. Лошадь, привязанная к поваленному столбу, беспокойно зацокала, фыркнув. Сария отступила к костру, который отбрасывал на низкие сводчатые стены и потолок пещеры ужасные тени. Мамины большие глаза девушки блестели от злости и слез.       Яромир прошел внутрь, держа меч в опущенной руке. - Не подходите, дядя! – пригрозила Сария. – Уходите! Оставьте меня! Возвращайтесь домой! - Без тебя не уйду. Я обещал твоей маме заботиться о тебе. – возразил Яромир. – Объясни толком! Что произошло! В светлый праздник Нового года и грядущего Рождества, когда исполняются самые сокровенные мечты и желания, ты уходишь из дома… - Это ваш дом. Дом тети Азулы… - всхлипнула Сария. – Не мой дом. Я не понимаю, почему мама живет здесь… почему отказывается искать моего отца. - А что ты ему скажешь, если найдёшь? Зачем ты его ищешь? Ведь тебя любят… - Дома – да, любят. Но вы не представляете, на что похожа моя жизнь в академии, просто в городе… меня считают безродной! Незаслуженно купающейся в благах, которые получает младшая сестра Хозяина Огня Зуко… будто я затесалась под шумок вместе с мамой, но это ложь, от первого до последнего слова! Это продолжается пять лет. Я устала! Поэтому я сбежала! Я потребую от отца ответов на вопросы! - Сария, я понимаю, что ты расстроена. Давай спокойно поговорим. Сегодня же праздник… ты видела, какая метель метет? Какой красивый снегопад? Ты знала, к примеру, что если зажать снежинку в руке, прошептать ей свое самое сокровенное желание – то оно тотчас же исполнится?             Сария скептически посмотрела на него, но оружие опустила. Яромир убрал меч в ножны. Подошел ближе и протянул руку. - Пойдём, Сария. Я докажу тебе, что ты ошиблась, обидев маму и обвиняя своего отца… - Ничего вы не знаете… не стоит играть в моего защитника… - Сария… - настойчиво повторил Яромир.       Девочка сверлила его взглядом, закатила глаза и протянула руку. - Если обманете, мы устроим поединок. Я все равно не отступлю.       Яромир тепло улыбнулся, сжав ее пальцы. - О, охотно верю! И запел:

Когда в дом входит год молодой, а старый уходит вдаль, Снежинку хрупкую спрячь в ладонь, желание загадай. Смотри с надеждой в ночную синь, некрепко ладонь сжимай. И все, о чем мечталось, проси, загадывай и желай. Припев: И Новый год, что вот-вот настанет, исполнит вмиг мечту твою, Если снежинка не растает, в твоей ладони не растает, Пока часы двенадцать бьют, пока часы двенадцать бьют!

            Он провел ее на выступ. Снег валил крупными хлопьями и приставал к одежде. Сария улыбнулась, вытянув руки в воздух, поймала горсть снежинок, осмотрела их идеальные шестиконечные формы, приложила к губам, обдав горячим дыханием, что-то прошептала.             Яромир ласково наблюдал за ней. Как же он гордился ей. Так похожа на свою мать характером, а внешностью – на отца.             Девушка вдруг всхлипнула, сгорбилась. Яромир положил ей ладони на плечи, погладил и ласково спросил: - Что ты спросила у снежинки? - Где мой отец? – поборов слезы, ответила девочка, шмыгнув носом. – Но это глупости… ответа я не получу. - Ты не права…

Когда в дом входит год молодой, а старый уходит прочь, Дано мечте свершиться любой - такая уж это ночь. Затихнет все и замрет вокруг в преддверии новых дней, И обернется снежинка вдруг жар-птицей в руке твоей. Припев: И Новый год, что вот-вот настанет, исполнит вмиг мечту твою, Если снежинка не растает, в твоей ладони не растает, Пока часы двенадцать бьют, пока часы двенадцать бьют! Пока часы двенадцать бьют, пока часы двенадцать бьют!

            Пропев эти слова, Яромир повернул девушку к себе, разжал ее ладони, и девушка вскрикнула от изумления, увидев совершенно целую снежинку, только размером со снежный ком. Сария повертела ее в ладонях, заглядывая то с одной, то с другой стороны и непонимающе посмотрела на Яромира. - Что это? - Новогоднее чудо… - улыбнулся Яромир. – Смотри.             Он накрыл снизу ее ладони и подул на снежинку. Она взмыла в воздух, застыв перед глазами изумленной Сарии, и полетела против потока своих ледяных сестричек. Полыхнула огненной вспышкой, приняв очертания жар-птицы, издала громкий, музыкальный клич, и растворилась в порыве ветра. Сария закрыла глаза, крепче сжав руки Яромира, который наклонился к ней, обняв за талию и прошептал на ухо: - Твой отец ближе, чем ты думаешь. Я бы никогда не оставил тебя… Ведь ты для меня – весь мир, как и твоя мама…       Сария задрожала, прижавшись к мужчине. Голосок дрожал. - Папа… Почему ты бросил маму? Я ничего не понимаю… - Подрастёшь, я расскажу. Все, что нужно тебе знать сейчас: я люблю твою маму. Когда я десять лет назад женился на Азуле, нам нужно было уехать на мою родную землю. Я не хотел оставлять твою маму… и родилась ты. Прости, что не встретил тебя в этом мире, не услышал твоего первого слова, не видел твоего первого шага, первого брошенного куная или твоих школьных успехов… мама писала нам с Азулой в письмах. Пусть и не признавалась, что ты – моя дочь. - Папа! – Сария расплакалась и засмеялась. Яромир чуть отстранился, обхватив ее мокрые от слез щеки и стал целовать, затем прижал ее голову к груди и прошептал: - Я рядом. Никто не посмеет обижать тебя!             Они простояли так несколько минут. Когда девушка вернула самообладание и холод подступил к ней, она спросила: - И что теперь? Остальным расскажем правду? - Сария, обитатели поместья – твоя семья. Ближе них нет никого в целом свете. - В смысле, я могу звать тебя «папой»? - Конечно! Что до школы, то, думаю, твоя бабушка Урса, может похлопотать, чтобы тебя не доставали лишними вопросами, но с однокашниками…. - Я сама с ними справлюсь! – хмыкнула, размяв кулаки, девушка. – Почему ты молчал? - Сама подумай. Ты десять лет росла без меня, но твоя мама безумно тебя любит. Ты – дар небес за ее любовь ко мне. Я переживал, как ты воспримешь это, и ждал… никто в доме не ожидал, что ты сбежишь…             Они вернулись в пещеру, погрелись у костра, затушили его, отвязали лошадь и отправились по тропинке на большой тракт, который приведет их обратно к поместью.             Яромир оседлал лошадь и усадил дочь впереди себя. Она прижалась спиной к нему и спросила: - А тетя Азула – твоя жена тоже? - Да. Это сложно.       Девушка улыбнулась. - Ничего, я смышлёная. Значит, ты все это время был со мной… прости за все, что я когда-то наговорила! Я очень злилась и не понимала легкости и мечтательности мамы… - Ты имеешь полное право. – он поцеловал ее в макушку. – Главное, что мы не пропустим праздничный завтрак. Впереди еще Рождество! - Никто не разлучит нашу семью? – обеспокоенно спросила Сария. - Если только ты опять не сбежишь еще кого-нибудь искать своей маме, - улыбнулся мужчина.       Девушка рассмеялась. - Скажи, - она хитро посмотрела на него, задрав голову. – А ребеночка сестры Суюки… тоже ты ей подарил?       Яромир задохнулся от смущения. Сария задорно засмеялась, подпрыгнув на лошади. Та возмущенно фыркнула. - Просто это объясняет, почему к нам заявился злой дядя Сокка и угрожал ей бумерангом… ну и заварил же ты кашу, папа, маслом не исправишь! - Азула, Тай, Суюки… вы все – моя семья. – ответил мужчина, признав ее правоту. – Я буду благодарен, если ты не станешь кричать об этом на каждом углу, а просто молча будешь слушаться. И обязательно говорить о том, что тебя беспокоит. Мы должны учиться доверять друг другу. Мы все будем готовы всегда прийти на помощь. Дома – безопасно. В академии… следует соблюдать осторожность. Но ты можешь гордиться собой. Как я горжусь. Как гордится твоя мама. Все мы… - Мама, наверняка, в ярости… - грустно проговорила девушка. - Она очень расстроилась. Когда-то я поклялся, что она никогда не будет плакать. И в случившимся мы оба виноваты. Но я знаю точно, что у твоей мамы – самое большое и доброе сердце. И ярчайшая улыбка, словно она звезда, спустившаяся с небес вместе со звёздной пылью. Она простит тебя, если подберешь правильные слова. Да и я накосячил. Ты выросла такой сильной и красивой. И унаследовала самое лучшее от своей матери…       Сария рассмеялась, заелозив в седле. - Какой ты скромный, папа! - Есть немного. Думаю, надо поторопиться. Ты пока думай, что скажешь маме. – с этими словами он пустил лошадь галопом, пристально всматриваясь вдаль.             Сария тяжело вздохнула, повесив голову. Вот влипла…

***** ***** ******

                  Дома Сария бросается в объятия матери, прося прощение за то, что заставила ее плакать. Остальные ничего не понимают, но главное, что семья осталась крепкой и дружной. Милица и Урса, которая приехала с Кии и Айро – пригласили всех к столу – доедать вчерашние тазики салатов и слушать новогодние программы по телевидению. Сария отдельно попросила прощения у меня и Суюки. Как я могла злиться на яркое солнце, которое вносило покой и радость в наши будни.             Для Яромира это впредь послужит уроком. Я никогда не признаюсь, что главной причиной случившегося была я сама. Ведь принцесса Огня просто хотела счастья для своей лучшей подруги, которая помогла мне выбраться из ада, очиститься и наслаждаться семейными узами в том маленьком раю, что мы создали своими руками.             Остальные… не обратили внимания на странное поведение Сарии, и это осталось только между взрослыми. Таких светлых праздников, радости, смеха и веселья поместье еще не знало.             Что точно знаю – милость божья, его благословение на нашей стороне. Чего желаю и всем остальным в эти праздничные дни.