…Могли ли мы тогда знать, о Пресветлая, что таит в себе этот шаг? Переступив черту изведанного, могли ли твои верные последователи внять гласу разума в те дни? Открыв ящик, к которому не следовало даже прикасаться, мы обрекли себя на созерцание древнего ужаса, кошмара из глубин веков, давно исчезнувшего. Наивны мы были, видя в Белой Суккубе своего главного врага. В тенях притаилось и зрело зло, что мы в своем неведении привели сюда. Прости своих заблудших детей, о Верховная. Мы не ведали, что творили… — Записки безымянного монаха-летописца. На пергаменте остались засохшие следы от чернил и пятна крови.
***
Злой и порывистый ураган, поднимая столбы серой пыли, нещадно трепал знамена. Подгоняя людей, посмевших вторгнуться в его обитель, встречный ветер нес дыхание пустыни. Здесь, где бесплодные серые равнины переходили в царство вечных песков, где редко ступала нога человека, пролегал путь воинства Верховной Богини. Само название союза стран, больше тысячелетия ведущего битву против нечестивых орд Повелителей Демонов, способно внушить трепет в каждом уголке мира. Шло время, сменились повадки монстров, но неизменными остались их суть и стремление — пожрать человечество без остатка, поглотить все до последней души. Как и раньше люди представали в качестве пищи для похотливых демонов, манящих человечество в пучину бесконечного разврата. Их льющаяся ядовитой рекой похоть и стремление одарить весь мир своей лицемерной «любовью» выступали лишь прикрытием для удовлетворения все тех же низменных гастрономических потребностей потомства Белой Суккубы. Прячась за маской заботы, одержимые поиском мужей женщины-монстры теперь «поедали» саму сущность человека, его изначальную личность, оставляя лишь пустую, жадную до плотских удовольствий оболочку — покорную демонам подстилку для удовлетворения их безудержного желания соития. Угроза мамоно — именно так называли себя все преобразившееся в соответствии с замыслом последней Повелительницы монстры все еще нависала над верными последователями Верховной Богини, благословившей их на эту священную борьбу. Борьбу, которая тянулась уже тысячи лет. И сейчас Орден, хоть и продолжал держать натиск, начинал медленно прогибаться. Недавняя потеря Лескатии, которой предшествовала не менее катастрофическая гибель флота Дианы, поставила оборону человечества под серьезнейший удар. Монстры, опьяненные развратом и преданные вечным удовольствиям, совершавшие до этого лишь редкие набеги и небольшие походы на его земли, как будто, в раз решились раздавить остатки верных Верховной стран. Орденские государства застыли в ожидании нового удара, который мог последовать уже очень скоро, и окончательно сломить его оборону. Человечество отчаянно нуждалось в оружии, способном повернуть ход этой войны. Инквизиторы, маги, ученые, колдуны и даже ангелы — верные дочери Верховной, объединив усилия и весь накопленный опыт, вгрызаясь в древние книги, искали средство для коренного перелома вечного противостояния. Командующий армией — Вильгельм Зирион нервничал. Удостоенный чести возглавить важную миссию в интересах всего Ордена, для выполнения которой была направлена его армия, он преследовал и свои личные цели. Задача стояла простая: окружить оазис Шисар, блокировав все выходы, провести его планомерную зачистку, попутно совершая обыск этого захолустья на предмет наличия там «потенциальных» демонических артефактов. Переменчивая погода пустыни не спешила разделять его планы, ведь совсем недавно пришла весть — надвигается буря. «Как удачно все для тварей складывается. Вовремя же проклятые пески решили нам такой подлог устроить. Надеюсь, что хоть здесь судьба повернется к ним задом, и их вместе с нами накроет. А может это как раз их проделки?» — и не только одному полководцу буря, возникшая буквально на ровном месте прямо перед носом у армии, пересекшей границу владений фараона, показалась странным совпадением. — Маги точно не смогут разогнать эту завесу прямо сейчас? — обратился Вильгельм к убеленному сединой старику в мантии. — Нет, господин командующий, — спокойно ответил один из верховных чародеев, сопровождавших войско, — Фронт бури пока еще далеко. Требуется подойти ближе, чтобы ее рассеять, но для этого потребуется подготовка. И я все еще настоятельно рекомендую остановить продвижение передних колонн и собрать их в более компактный вид. Мы не уверены, что гарантированно сможем прикрыть сильно удалившиеся от нас сотни. Вариант, который предлагал маг, был наилучшим из возможных. Военное предчувствие сподвинуло полковника взять как можно больше колдунов, пригодных для парирования именно такого рода неприятных неожиданностей, а точнее ожидаемых и вполне закономерных неприятностей, которые могли создать повелители здешних песков. Изначальный же план и вовсе не подразумевал никаких гонок со временем и спешки, предполагая постепенный, планомерный захват всех близлежащих поселений и мелких оазисов, в число которых Шисар не входил. Заурядная задача, одна из множества в очередной давно продуманной операции, где каждый шаг был расписан до мелочей, а каждый командующий выступал в роле винтика в военном механизме Ордена Верховной. Все изменилось, когда в опечатанном сургучом письме с шифром инквизиции пришел новый секретный приказ — немедленно разбить монстров в обозначенном месте. Послание не содержало каких-то пояснений причин подобных перемен, но это было и не важно для главнокомандующего. Помимо пафосных строк про чрезвычайную важность этого задания для защиты интересов человечества, оно содержало заверение о небывалой щедрости в наградах для тех, кто его выполнит, под которым стояли печати и подписи всех высших иерархов. Повышение до лорда, одного из высших чинов, было щедростью, которую нельзя было упускать. Зирион уже точно знал, что еще нескольким главнокомандующим собранных неподалеку армий пришло подобное послание. Они также двинулись в сторону песков. Но он был ближе всех. Сама судьба, все обстоятельства складывались в его пользу, и командир армии не мог просто упустить столь щедрый дар самой Богини. Во что бы то ни стало, Вильгельм должен был опередить их всех. Но также глупо было думать, что повелители здешних песков, которые давно были готовы к атаке объединенных армий, дадут воинству со знаменами Верховной спокойно проникнуть в свои владения. И теперь, когда наколдованная буря вносила свои коррективы, главнокомандующий Вильгельм готовился отдать новые распоряжения. — Вестовых ко мне, быстро. Передайте приказ всем сотням в составе колонн: немедленно остановиться и перестроиться из походного порядка в две баталии. Рыцари же пусть спешатся и встанут между ними. — Слушаюсь, ваше сиятельство, — ответил молодой адъютант. — И еще, я жду доклада от передового разъезда. Они точно должны были уже вернуться. — Прошу прощения, ваше сиятельство, но от конных разведчиков пока не было вестей. — Как это, не было? Они должны были вернуться сюда уже давно, разве они не видят, какая суккубщина впереди творится. — Не могу знать, ваше сиятельство. -Ладно, свободен. Отправив адъютанта выполнять приказ, Вильгельм решил обратиться к еще одному, пусть и менее надежному источнику разведки. Необходимо было проверить, как обстояли дела с фамильярами магов, они точно должны были засечь потерявшийся конный разъезд. Но последующие известия опять заставили войти в ступор немолодого командующего. — Что значит, потеряли контроль? И почему, Кристофер, я узнаю об этом только сейчас. — Потому что, господин Зирион, — сделал усталое лицо старый маг, — мы сами узнали об этом только что. Три минуты назад. Наши чародеи одновременно утратили контроль над фамильярами-птицами и не могут его вернуть. Очевидно, что это вмешательство вражеских колдунов. Монстры оказались гораздо более подготовленными, чем виделось изначально. «Проклятье! Как обычно, все летит суккубе под хвост». Полководец не должен подавать признаков слабости, а этой мысли так и было суждено остаться в голове. Поворот назад означал бы крах всех его ожиданий и, возможно, суд за презрение воли Церкви и высшего совета Ордена Верховной. И это при том, что сейчас при нем было шесть тысяч солдат, в том числе полк легендарной наемной пехоты, пять сотен рыцарей и десятки сильных магов против горстки жалких пустынных мамоно. В лучшем же случае Вильгельма будет ждать отстранение от должности. Уж в чем, а в последнем полководец, отнюдь не из самого знатного рода, пробившийся на это место только благодаря собственному упорству и прирожденным навыкам, не сомневался. За ним давно выстроилась целая очередь из дворян и их детей из куда более значимых в Ордене семей. Нельзя показывать спину, столкнувшись со столь незначительной проблемой, которую можно было парировать имеющимися у него средствами. Это была очевидная ловушка, но они готовы ее преодолеть, уже разгадав часть замысла коварного врага. — Кристофер, приказ о перестроении уже отправлен. Готовь своих чародеев. Мы встретим эту бурю в лоб. А после продолжим преследование. «Неважно, какие козни строит твоя пустынная челядь, Белая Суккуба. Как сквозь эту бурю, мы прорвемся через любые орды и повесим тебя вместе с выводком на шпилях твоего же замка. Их там, говорят, много — на всех хватит. А потом и покончим со всем вашим богомерзким племенем». Во взгляде, устремленном в сторону неумолимо накатывающегося вала, сейчас плясали бешеные огоньки.***
Баталии встретили песчаный вал в сомкнутом строю — плечом к плечу, пика к пике. В отличие от простых рекрутов из приграничных Орденских государств, все еще пугливых, интенгерские наемники могли маршем пойти хоть в пасть демонам, хоть под огонь пушек и мушкетов. Пока им за это платили. Чего-чего, а денег, средств и обещаний обычно привередливым магам для организации данного похода Орден не пожалел. Призрачное сияние, полукругом разливавшееся по воздуху, это также подтверждало. Магический купол из потоков сжатого воздуха, созданный колдунами, призван был рассечь черную волну, разгоняя потоки песчинок в стороны от ожидавших окончания волшебных чудес солдат. На лица рекрутов первой баталии профессиональные воины могли смотреть лишь с усмешками: - Небось, обделались салаги. В рядах же командования Ордена царили отличные настроения. Вильгельм Зирион снова не находил себе места, и эти настроения быстро передавались командирам полков. Разгон бури, который колдуны прогнозировали максимум в два часа, затянулся на все четыре. Попытки поторопить Кристофера закончились лишь старческим ворчанием и короткой лекцией о том, почему магическое искусство столь тонкая материя, что ее нельзя просто так торопить. — Знаешь, колдун, я, конечно, великодушен, но всякому великодушию есть предел, - главнокомандующий попробовал надавить, — Эта миссия, благословленная Церковью и всеми высшими лордами, имеет несомненную значимость для Ордена, хоть нам и не сообщили суть ее замысла. Необходимо войти в пустыню, немедленно. «Чтобы забрать всю славу и титулы только себе. Ведь другие армии сейчас тоже на марше, а ты просто стоишь ближе всех к возможности буквально на ровном месте взлететь вверх по лестнице в иерархии Ордена. Вот и весь секрет твоей спешки и стремления выполнить эту миссию быстрее всех. Конечно же, во имя защиты интересов человечества.». — усмехнулся про себя чародей, не подавая вида. — Вы же прекрасно знаете, что это невозможно. Прошу вас набраться терпения, господин командующий. Мы сами не до конца понимаем, в чем проблема, но заверяю вас, очень скоро мы окончательно сможем ее рассеять. — последние слова чародей произнес очень медленно, как будто почувствовал боль, что не укрылось от взгляда Зириона. Но он не стал заострять на этом внимание. Мало ли какие могут быть проблемы у старика? В любом случае, в этот раз колдун не соврал, и уже примерно через четверть часа сплошное черное марево, укутавшее армию, начало отступать. Полуденное солнце, пробиваясь сквозь песчаный мрак, открывало вид на дивную картину. — Хм, а разве туда, где мы шли были, эти горные уступы? — поинтересовался рекрут из первой баталии. — А пейзаж, гляньте-ка, вроде бы изменился маленько. Все еще однообразие сплошное, но теперь оранжевое и серое что ли больше, — вторил ему другой. От глаз Зириона тоже не укрылась внезапная перемена местности, которая проявилась полностью лишь с отступлением урагана. Однообразная желтизна пустыни, изредка разбавленная щебнем и галькой, сменилась красно-бурым, а местами и серым покровом, характерным для мест откуда они только что пришли. Появление же двух небольших предгорий, пересеченных ущельем, так и вовсе озадачили главнокомандующего. Но нахлынувшую было череду вопросов прервал пронзительный крик, донесшийся сбоку, а также из того места, где сейчас находился ритуальный круг с остальными колдунами. Резко обернувшись, Вильгельм встретился с переполненным ужасом взглядом Кристофера. От былого величия, по-своему статного, седовласого старца не осталось и следа. Теперь он напоминал обезумевшего сгорбленного бродягу, со скатанной бородой, бормотавшего себе под нос бессвязные мантры. — Демоны, рогатые демоны. Маски в форме черепа и рога, ветвистые рога. Древний ужас. Кошмар из глубин морей. Кочующие города. Кристаллы. Черные кристаллы до неба… — А ну прекратить немедленно! — словно тряпичную куклу, Вильгельм затряс старика, — приди наконец в себя и скажи, что, Падшая подери, происходит! Что случилось с окружением, куда делась пустыня и, какого инкуба, тут взялись эти горы?! И на мгновение это даже подействовало — Кристофер начал приходить в чувство, но все еще выглядел так, будто пережил бойню, еще сильнее постарев прямо на глазах. — Постой, мне уже лучше, — прокряхтел чародей, с трудом поднимаясь, — я сам ничего не понимаю… Это было похоже на какую-то, нет не темную, даже ни демоническую, а древнюю, первобытную магию. Она и сейчас взывает ко мне… Оно повсюду и нигде одновременно. Сила, она рассеяна везде. Ее я только что узрел. Но пришло и другое. Демоны, настоящие демоны, как в древних легендах, и странствующие города, объятые пламенем. — Странствующие города и демоны? — Зирион едва ли мог спокойно воспринимать бредовые речи старика, но видя, что происходит в лагере, он прекрасно понимал, Кристофер не единственный пострадавший — более половины чародеев, пребывали в аналогичном состоянии или полностью обессилили, потеряв сознание. Однако помимо подбрасывания новых загадок, судьба решила дать ответ хотя бы на часть из них. Потерянный ранее конный разъезд вернулся, и сейчас всадник на взмыленной лошади отчитывался перед командиром. Одного только вида, брошенного на солдата, было достаточно, чтобы сказать — на них напали. Разодранная одежда и помятый вид рейтара уже сейчас многое говорили о судьбе потерянных разведчиков. — Ваше сиятельство, — тяжело дыша, солдат докладывал, — авангард разведчиков полностью разбит монстрами. Мы нарвались на засады, организованные на входе в пустыню. Они вынырнули из песка и переловили всех. Я один смог уйти и добраться до пустошей, сбросив преследование. От сказанного глаза главнокомандующего едва не полезли на лоб. В то, что он говорил, было решительно невозможно поверить. — О чем это ты говоришь, солдат? Какая могла быть засада на входе в пустыню, если мы сами только что ее прошли и переждали бурю. Где ты пропадал больше четырех часов, когда должен был сразу вернуться и доложить обо всём. Хотя все, что ты говоришь, не укладывается в голове. Даже если ты сразу вернулся в пустоши, уходя от погони, то почему не вышел нам на встречу, когда мы сами пересекали их границу. А еще из твоего донесения выходит, будто бы окружающий пейзаж нормален, в том числе эти «горы», и мы вообще не входили в пустыню. Отвечай, как все было на самом деле, или мне придется взять тебя под стражу до выяснения, не был ли ты очарован монстрами и намеренно ими же отпущен, чтобы донести нам ложную информацию. Ты мог тоже попасть под их ментальный удар, как и наши колдуны. Во взгляде командующего застыла сталь, он ждал хоть каких-то внятных ответов, и не был намерен шутить. Еще на выезде в лагерь проверка с помощью амулета показала, что разведчик чист от демонической энергии, но существовали способы смутить рассудок и без нее. Сглотнув, солдат за неимением выбора начал говорить: — Простите, ваше сиятельство, но я правда не могу понять то, о чем вы говорите. Мы оторвались от лагеря на четыре часа раньше и поехали в сторону пустыни и пересекли ее. Там на нас же и напали. За мной выслали погоню из женщин-скорпионов, но они почему-то быстро остановили преследование. Приблизительно через полчаса на галопе удалось выйти на вашу армию. Право, я не знаю, о какой песчаной буре вы говорите. Все время пока продолжалась погоня, я почти ни разу не оглядывался назад и видел только эти рыжие пустоши, пока и не встретил наши баталии. — Значит, и эти два скальных уступа ты тоже не заметил, пока убегал от «погони»? — полководец указал на две небольшие горы, между которыми пролегало достаточно широкое ущелье. — Я почти не смотрел назад, ваше сиятельство, но кажется нет, я их не видел. «Так я и думал. Черное колдовство. Мороки, насланные монстрами. А может быть что-то связанное с пространством и временем и, суккубы знают, чем еще, что бывает у колдунов. Что же, демоны оказались коварнее. Признаю, твари похотливые, здесь даже вы смогли меня удивить». — Позже разберемся с тобой. От демонической энергии он чист, но может находиться под действием ментальных чар. Уведите его для дальнейшего разбирательства и глаз с него не спускайте. — Смилуйтесь, ваше сиятельство… — Выполнять! Проследив, что околдованного солдата увели, Зирион принял отчет и по оставшимся магам. Результаты психической атаки монстров были неутешительны для армии Ордена: две трети небоеспособны, а оставшиеся едва держатся на ногах. Только десять магов оказались, внезапно, очень устойчивыми и кроме того, как будто бы получили небывалый прилив сил. На это командующий более не обращал внимания. Хватит с него этой проклятой дряни. Задача только одна — проломить оборону монстров, закрепиться в оазисе, перевернуть его вверх дном и ждать дальнейших указаний. Даже если неведомое колдовство отбросило их назад, в пустоши, из которых они пришли, армия пройдет там хоть тысячу раз, но ворвется в эти проклятые Богиней пески. А со всей этой суккубщиной, пусть потом чародеи из Магитэка разбираются. После того, как они первыми разгромят мерзких тварей. Вид главного чародея удручал, но требовать от него объяснений теперь было бессмысленно. Лишь наградив его полным презрения взглядом, Зирион потянул за край колдовской мантии: — Пошли. Пора выступать. Всех твоих загрузим в обозы и возьмем с собой, хоть они сейчас и бесполезны в своем большинстве. Надеюсь, что они смогут прийти в себя, а иначе тяжко нам будет вести войну без поддержки большого числа магов. — Постой, Зирион. Нет! Мы не должны туда идти. Во имя Верховной, давай повернем назад. — дрожа и спотыкаясь, молвил маг. Командующий остановился, бросив на колдуна ледяной взгляд, и с практически полным безразличием молвил: — Хочешь идти — иди. Тебя и твоих магов я держать не могу. Вы тут добровольцы, а не солдаты. Быть может на обратном пути, когда будем возвращаться со славой, подберем твои обглоданные кости. Сейчас же я проявляю высшее милосердие, ведь предлагаю не оставить вас посреди бесплодных земель, а взять с собой в качестве обузы. А ты говоришь мне бежать, приравнивая к последнему трусу? — Я не это хотел сказать… просто демоны. Как в древних сказаниях. Они здесь, я их чувствую. Зирион, пожалуйста, поверни назад. — Довольно, старый безумец! — пресек очередной поток бреда Вильгельм, — Как главнокомандующим войском Ордена Верховной Богини, я не имею права полагаться слова, спятившего от мороков мамоно, пусть и мудреца. Даю тебе выбор: или ты идешь с нами, или убираешься прочь с глаз моих, и тех бесстрашных солдат, что рискуют своими жизнями во имя защиты человеческого рода, и ждут нашего решения. Даже наемники в моем войске, которые бьются лишь за монету, стоят не так низко, как это делаешь сейчас ты. Можешь убираться прочь! Но знай. Если ты все-таки надумаешь сгинуть в этих пустошах, то всех лежачих без сознания колдунов, я прикажу бросить здесь же. Прекрасная могила вашему малодушию в назидание всем последующим поколениям. А сейчас меня ждут другие, я и так потратил на возню с тобой слишком много времени. Так ты со мной, верховный чародей? — Да…- жалобно простонал старик. — Вот и отлично. Настало время обратиться к остальной армии, тысячам солдат, что стояли сейчас под палящим солнцем и ждали его следующей команды. Подъехав на вороном коне поближе к двум развернутым неподалеку баталиям, Вильгельм Зирион попросил сопровождавшего его мага, одного из немногих оставшихся в строю, усилить собственный голос. — Воины Верховной Богини, храбрые рыцари и простые солдаты, защитники человечества. Сегодня здесь будет вершиться история. Одни пришли сюда за славой, кого-то сюда привел солдатский долг, а кто-то ищет богатой добычи, что хранятся в сокровищницах фараонов. Какую бы вторичную цель каждый из вас не преследовал, нас всех объединяет одно — верность Светозарной Матери и готовность стоять за человеческий род до конца. Так пусть орды монстров по ту сторону пустошей, наславшие эту пелену иллюзий, содрогнуться. Ведь к ним идет разящий меч самой Богини. Карающее правосудие на острие наших пик! — выкрикнув последнюю фразу, главнокомандующий поднял сверкающий клинок над головой. Воодушевленные солдаты и наемники потрясали оружием, громко крича слова восхваления своей богини или оскорбления в адрес монстров порой с избыточно подробными описаниями участи, которая должна постичь всех потомков нынешней их Повелительницы монстров. — Рав-нясь! Смир-на! Пики на плечо! — гаркнули сержанты и капитаны рот наемников, — Песню запевай! Волна стальных кирасс, шлемов и пик всколыхнувшись двинулась вперед, готовая снести любых тварей, что встанут у нее на пути. И только сморщенный, забитый старик — жалкий отголосок еще недавнего величия, сложив руки в молитвенном жесте тихо прошептал: - Верховная, защити нас. Никто более не обратил на него внимание, как и на его жалкие страхи. Они шли вперед — навстречу демонам, полные решимости истребить их всех.***
Час назад, в той же пустыне…. — И все же ты неправа, сестренка, насчет этих мужчин, — девочка с козлиными рогами, потянулась, перекинув мохнатые ноги друг через друга. — Ну, раз так хочешь себе какого-нибудь грубого и неотесанного наемника, то забирай, — фыркнула, сидевшая по соседству девушка-сфинкс, — а я найду себе рыцаря в сверкающих латах и унесу его в наше любовное гнездышко. Последнюю фразу она произнесла с таким придыханием, что бафометка Селия прыснула со смеху. — Эй, ведьма недоделанная, — возмутилась пустынная кошка, — Раз сама имеешь такой дурной вкус, то не смейся над чувствами других. — Да, я и не над чувствами твоими смеюсь, — все также улыбаясь, продолжила девочка, — а над тем как ты их выдаешь. А вот про наемника ты ошиблась, хи-хи. Я, конечно, не против «перевоспитать» еще одного грубого мужчину и посмотреть на его лицо, когда он обнаружит себя красивым мальчиком. Переведя дух, после кратковременных мечтаний Селия замурлыкала: — Но мне хочется связать судьбу с каким-нибудь могучим седовласым волшебником. И сделать с ним то же самое. Ты только представь, Кария, как это будет миии-ло… — Мечтай, мечтай, бафометка помешанная, — буркнула сфинкс, вглядываясь в горизонт, — Кстати, про них. Вы вообще уверены, что план сработает и всех ваших «подсадных уток» не раскроют. Может, мы сидим ждем здесь, вокруг артефактов, а их давно уже убили. Сочувствую девочкам, которые могут остаться вдовами. Кто вообще придумал что-то настолько жестокое. Как их женам вообще хватило смелости отпустить любимых на столько опасное задание? Когда мы стали настолько прагматично бессердечными? Селия, которая сейчас выслушивала исповедь подруги, оказалась приятно удивлена — не каждый раз от этой пустынной кошкодевы можно было услышать столь глубокомысленные изречения, более подходящие ученой девушке-монстру. — Не ожидала от тебя таких мыслей, кошечка. Но все-таки лежащее на поверхности ты упустила, а значит — незачет тебе. Вопросительно взглянув на подругу, сфинкс забавно дернула ухом. — Ой, ладно, расслабься. Это у нас так в Академии говорили, — с умным видом рогатая девочка начала разъяснения, — Во-первых, никто даже не будет рассматривать в планах операцию, которая с огромной вероятностью может сорваться так просто. Всегда будет запасной вариант. В нашем случае инкубы среди магов во всех наступающих армиях, как раз один из таких. Госпожа Мари при поддержке принцессы Друэллы давно все продумали. Мы сами приведем в действие кристаллы и окунем их в волну страсти, стоит им пересечь границу Завесы. А колдуны, нужны в том случае, если Орден все-таки сможет нас прощупать. Тогда они подадут сигнал, и мы приведем в ее действие раньше и погоним прямо на них. Попробуют прикрыться — инкубы проделают бреши в их защите изнутри. Ну и, самое главное. Ты серьёзно считаешь, что какая-нибудь магесса или вообще любая девушка монстр вот так просто отпустит своего суженного в лапы заблудших палачей, не убедившись в его полной безопасности? — А что, они как-то сбежать из окружения смогут? А если их обнаружат? — Никто их не найдет, — ударила кулачком по плоской груди Селия, полностью уверенная в своей правоте, — Новейшие амулеты маскировки демонической энергии, в создании которых ваша покорная слуга принимала участие, Орден не вскроет. А даже если и вскроет, их тут же вытащат с помощью телепорта. — Ого, как у вас все хитро продумано! — воскликнула сфинкс. — А то! Это тебе не орденская «техномагия», еле проклевывающаяся через запреты святош. Девушки-монстры не только идеальны в постели с братиками, но и гениальны во всем. Успокоив и даже воодушевив пустынную некоманту, бафомет опустила взгляд на запястье, к гладкой поверхности зачарованных наручей. Положительный ответ, ровным синим свечением дал понять — колдуны все еще там и армия Ордена втягивается в пески. — Селия, посмотри сюда, — подруга отвлекла бафометку от созерцания артефакта. — Что такое? — Мне одной кажется ненормальным вот это черное марево, собирающееся на горизонте, да еще так быстро. Пару минут назад стояла абсолютно ясная погода, а теперь будто бы буря собирается. Погода на глазах начинала портиться, а порывистый ветер поднимал песчинки и нес их вперед к месту, где бескрайние пески переходили в бесплодные пустоши. — Селия, а разве там сейчас не стоят наши девочки, что должны их разведчиков на конях ловить? Разве буря входила в наши планы? Да и неестественная она какая-то, как будто магией создана. Селия, ты меня слушаешь? — Подожди, — раздраженно шикнула девочка, — я пытаюсь с ними связаться, но не могу этого сделать. Да, что же, ангел подери, такое! — А с визирем госпожи Хеменесет? Может это она делает? — И с ней не могу. Ни с кем не могу. Ангел возьми, боюсь, что такое сейчас везде. И нет, фараон вряд ли могла вызвать эту бурю. Совсем другой характер. — О, Великие Пески! Села, мы должны что-то сделать, они же там погибнут. Погляди на это! Увенчанная коготками лапа, указывала в сторону, откуда должно было идти войско Ордена. Сплошная черная стена песка подобно волне поднималась и двигалась в противоположном направлении. — Надо, но я никак не могу до них достучаться. Попробую призвать фамильяра. А ты беги со всех ног в Шисар, предупреди остальных. Мы должны… Договорить она не успела. Вспышка чудовищной боли пронзила маленькое тельце, заставив его свернуться в позу эмбриона. Грозившие разорвать голову на части чуждые образы, мысли и эмоции, океаном захлестнули разум, заставляя взвыть каждую клеточку тела. Остатками, расфокусированного взгляда, Селия лишь смогла уловить очертания тела подруги, корчившееся рядом, прежде чем сознание окончательно провалилось в забытье.***
Ярость. Первобытная ярость, осколками впившаяся в душу разжигала костер ненависти. Имеет ли она право ненавидеть? Что есть эта ненависть? Действительна ли она? «Это все ложь. Мы должны нести им свою любовь.» Какая отвратительная, гнусная глупость. Великий огонь, порожденный изначальной злобой, выжигает ее без остатка. Теперь она имеет право их ненавидеть. Но действительно ли справедлива эта ненависть? «Она бессмысленна. Это лишь продукт нашей несовершенной природы.» Картины, мириады картин. Они убивали их, но не ненавидели. Заложники первобытной жестокости, чуждой, несправедливой воли. Она издает утробный рев, разрывая ребенка на части, жадно поглощая каждый кусочек сочащегося кровью мяса. Ненавидит ли она его? «Нет. Он всего лишь ПИЩА.» Почему они должны нести это бремя? Они не могут существовать без воли ведущей их через бездну времен, но почему она столь бессмысленна? Еще одна фальшь, порождающая лишь звериную ярость. Она стремиться заполнить каждый уголок, прогоняя все прочее, даже эту сладкую ненависть. Но откуда здесь вообще взялась ненависть, что питает внутренний огонь? «Не смотри, оно противно вашему предназначению!». Сквозь пелену безвременья в каскад образов, пробивалось что-то еще. Вычищая щупальца мерзкой, навязанной воли, оно заполняло разум новыми картинами. Начинаясь небольшим ручейком, это иное превращаясь в бушующий океан, вобравший в себя бесчисленные обломки чужой памяти. Чужих жизней. Старейшины, увенчанные ветвистыми рогами, ставят алтарь. Безразличие. В шатре, озаряемым великим огнем, рычит демон. Изначальная злоба. Погружаясь все глубже и глубже сознание тонет в поисках ответов. Голоса. Они взывают, кричат, зовут. Но не дают ответов. «Это всего лишь мирные жители, они не воины! За что вы казнили их?!» Рогатая мать тщетно прячет детей от клинков палачей. Резня невинных. «Вы убили моего мужа. Вы ненавидите нас лишь за то, что мы не такие как вы?». Ответная ненависть. Рожденная не в горниле первобытной жестокости, но в праведном желании возмездия она разливалась повсюду. «Почему у нас нет права на жизнь?!». Пустая мольба. Как же смехотворны их попытки скрыть безобразие этого мира. Еще одна вспышка. Рогатый воин в железной маске поднимает огромный меч, готовый дать последний бой. Яростный рык. «Ненавидят ли они нас?! Они истребляют нас без всякой причины, как зверей!». Бушующее пламя. Пламя дрожит от громогласного рева. Разгораясь все ярче и ярче, вихрем образов близких и столь далеких, чуждых, но столь знакомых, оно рисует последнюю картину. Хрупкая как тростинка девушка разрывает пламя, выхватывая длинный меч. На острие черного как сама ночь лезвия собрана пронесенная через тысячелетие ярость. Отныне благородная и праведная, она будет питать этот костер ненависти до скончания веков. Но теперь у нее есть цель. «Наконец-то, как долго я этого ждала!» Она больше не заложница навязанной воли. Запечатленный среди языков пламени величественный образ их Владыки, останется с ней навсегда. Как и блеск острия черного клинка, вобравшего в себя их новую, великую цель. — Повелитель….Демонов, — шелест, едва успевший сорвавшийся с губ Селы, сейчас превращался в кровожадный оскал.