Подстава как есть.

Шиен смотрел на танцующих девушек, томно прикрывших глаза в полутёмном помещении с мерцавшими лампами в такт музыке. Сегодня не он давал тон празднику, пришлось сослаться, что на нуле из-за капризов дяди, и это не прибавляло ему настроения ничуть, наоборот, хотелось кого-нибудь придушить и душу отвести в этой ярости. Скользнув незаинтересованным взглядом по галерке, откуда на танцзал глядели гости этого диско-бара, парень внезапно натолкнулся на плотоядное выражение на лице незнакомца, который глаз не спускал с кого-то определённого внизу. — Кыш! — прошипел он девчонке, которая уже откровенно лезла ему рукой за пояс, желая разогреть своего приятеля. Та пьяненько запротестовала, но была отнюдь не нежно оттолкнута прочь. — Пошла вон, дрянь. Шиен умел наблюдать, наблюдение много важного давало ему в продвижении своих планов. Примером дядя Шив и выступал, кстати. Шиен немало наблюдал за Канцлером, когда тот принимал своих гостей на вечеринках. Это только для вида дядя был улыбчивым и снисходительным, для публики. А когда на него переставали обращать внимание, появлялось в его глазах что-то такое интересное… Он словно на свору, которая по залам прохаживалась, смотрел, как на тараканов, вроде и мерзость же, давить надо этих насекомых, а вроде и нельзя. Шиен тогда прямо в самом деле напоролся на взгляд дяди, когда тот (почувствовал что ли интерес парня?) прямо, через всё расстояние, взглянул на племянника. До сих пор живот подводило от первобытного страха, который ледяными пальцами тогда прошёлся по спине младшего Палпатина. С того дня, когда Канцлер объявил свой ультиматум, прошло две недели. Привыкший, что не знал ни в чём отказа, Шиен уже на первой неделе почуял, что круг его припевал как-то резко сократился. Никто его не зазывал на вечеринки, даже вечные хвостики, которые бродили за денежными мешками, каким привык себя считать Шиен, испарились. Вокруг племянника Канцлера образовывался какое-то вакуумное пространство, а это был весьма плохой признак. Сумев выловить одного из своих бывших «друзей», парень припёр его к стенке, заставив говорить. И узнал, что его уже списывают со счетов. Что слух пронёсся: недолго будет радовать взор элитной школы-гимназии некий Шиен Палпатин, что расположение своего дяди зарвавшийся юнец теряет. Всю следующую неделю Шиен ломал голову, как ему вернуть престиж и место среди привилегированной сволочной братии «золотой» молодёжи. Для этого нужны были деньги. Которых у него уже не было. Дядя слово своё держал и снисходительностью не страдал. Значит что? Значит, надо искать способ эти деньги заработать. И чем быстрее и больше, тем лучше. Коктейли, которые Падме столь радостно вливала в себя, оказались коварнее, чем она предполагала. Вроде бы и градусов-то в них всего ничего, а в ногах уверенности не было уже. — Пад? Куда ты? — прокричала подруга, с которой Наберрие пришла в этот бар, чтобы отпраздновать свой двадцатый день рождения. Родители поздравили её утром, подарок прислали дорогой, именно то, что Падме всегда мечтала иметь. Намекнули, что у них есть ещё кое-что, что ей точно понравится услышать. Но не по комлинку такое сообщать, они скажут ей лично, через неделю, когда сами прибудут в столицу. Падме всю голову сломала, пытаясь сообразить, что же это за новость такая. А тут и сообщения от приятельниц и друзей посыпались, успевай только отвечать и предвкушать, что же ещё придумали эти егозы. И сперва они вполне себе приятно провели время в ресторане, который организовали на день рождения подруги приятельницы, друзья мужской половины не отставали, пели хором оды восхваления смущающейся Падме. И кто из этой братии первым выкрикнул, что празднество надо продолжить в более раскрепощённой обстановке, уже и не припомнилось. Находившиеся навеселе, компания шумной толпой вызвала такси и полетела на встречу приключениям и веселье продолжилось в баре. Падме пыталась отнекаться, что ей завтра на работу, что куратор не поймёт, что после праздника взять лучше выходной. Друзья не слушали и почти силком усадили девушку в салон. В баре было шумно, громко орала музыка, вызывающие наряды ошеломили привыкшую к некоторой скромности Наберрие. — Это поправимо, — заплетающимся голосом промолвила начинающий сенатор Мотма, уволакивая бывшую в вечернем длинном платье Падме в туалет. Шоком стало то, что претворила в жизнь Мон: она резко рванула подол платья набуанки, укорачивая его наполовину, да ещё и надорвала по бедру, почти оголив. — Что ты… — Здесь этим не удивишь никого, — мотнула головой удовлетворённо сенаторша. — Поверь мне, здесь цыпочки ещё круче одеваться умеют, почти нагишом на танцполе крутятся. Да сама сейчас увидишь! Падме увидела, но вскоре обилие коктейлей, которые она выпила в компании своих приятелей, притупило её ошеломление, всё как-то изменилось и музыка стала привычной. Она влилась в толпу прыгающих, гибких тел, раскрепостилась и начала получать от музыки и танца удовольствие, смеясь. Ей было здорово! Шиен пробирался мимо пьяных и просто развлекавшихся гостей этого бара. Путь его лежал к тому мужчине в маске, который смотрел на танцпол, пожирая взглядом чьё-то трущееся тело в толпе таких же танцующих фигур. Кого именно рассматривал этот явно не бедный мужик, Шиен так и не углядел. — Танец не даром называли в древности соблазнением, не правда ли? — для вида пригубив почти пустой бокал, бросил на пробу парень, пристроившись рядом с глазеющим. — Иногда соблазн скрывает неуверенность, — мужик пытался имитировать простой говор обычного жителя. Шиен ухмыльнулся. — Вряд ли та красотка, о которую вы глаза мозолите, так уж неуверенна, раз вы здесь! — пошёл вабанк парень, уже предчувствуя, что у него выгорит. — Могу помочь в воплощении ваших мечтаний. Серые глаза сквозь маску глянули неприязненно, смерили пренебрежительным взглядом и мужчина фыркнул: — Сводник? — Да нет, просто люблю, когда всем хорошо. Итак, кто же вам так по сердцу пришёлся, что… — Мальчишка, что ты о себе возомнил? Та, которая меня интересует, прибыла в компании друзей — и не все из них пьяные. Может сообразишь, что ничего тебе не светит? Глаза Шиена полыхнули, но улыбку на губах он удержал чудом. — Что мне будет, если выгорит? Если я смогу усыпить бдительность «охраны» красавицы и вывести её отсюда? Прямо в ваши жадные до юного тела руки? — последнюю фразу Шиен выдохнул в лицо мужчины шепотом. — И заодно подскажу, куда точно никто не прибудет, чтобы потревожить ваше общее времяпрепровождение? Мужчина погладил себя по губе, немного нервно провёл по короткой бородке. «Ну же! Ну?!» Шиен словно незаинтересованно отвернулся, а после хлопнул ладонями по перилам, оттолкнулся, собираясь уходить. Он дошёл почти до лестницы, когда его ухватили за локоть. — Гарантии, что тебя не заподозрят? Парень обернулся и шагнул в сторону, когда его толкнули в плечо. — Интерес такого как ты, милейший, будет странен для той компании. А если работать для тебя буду я, то примут за одного из своих. Только укажи, кто именно тебя интересует, милейший? Мужчина сверлил взглядом этого появившегося столь вовремя парня, сдерживая своё внутреннее ликование. Если прав этот мальчишка, то его многомесячная страсть может быть удовлетворена. Жажда обладать неприступной девчонкой становилась всё несносней. Он указал на нужную ему девчонку, тихо приказав, чтобы и тени подозрения не упало на него самого. — Без проблем, — отмахнулся Шиен, присматриваясь к танцующей жертве. Что-то знакомое мелькнуло в её лице в профиль, но искры софитов мелькали слишком быстро, так что он мог и ошибаться. — Ваш номер комлинка, куда я скину адрес, по которому вы прибудете. Или ожидайте меня на улице. — Я подожду на улице. Будет интересно увидеть, как тебя отошьют. — Пари заключим, что у меня выгорит? — нагло ухмыльнулся пацан, но мужчина только дёрнул неприязненно губами и отошёл в сторону. «Сверху наблюдать за работой станет. Некоторых это заводит?» Появившийся словно из воздуха парень влился в пьяную компанию, словно ручей в реку и скоро он уже хохотал над глупыми шуточками Раони, чмокал в щёчку совершенно осоловевшую Мон, заверяя её, что лучше неё никого нет. И Падме внезапно, не иначе, как по пьяной лавочке, взъелась. — Вот как?! А я? — она внезапно вынула заколку из растрепавшейся причёски и тряхнула гривой рассыпавшихся волос. У Шиена в горле пересохло, сколько было в этом движении невольного вызова и притягательности. А кареглазка, словно ощущая, как подействовала на парней, с вызовом глянула на соперницу. Мотма расхохоталась и отсалютовала бокалом. — Так держи, Пад! Пусть выкусит! Э-ээ, нет, малыш, с нею тебе не светит… Уж мне поверь! Наберрие вскинула с превосходством голову, чуть покачнулась, поднимаясь на ноги и с упорством, достойным лучшего применения, направилась на танцпол, подстрекательски оглянувшись через плечико на Шиена. — Сумеешь её уломать, я ревновать не стану, — обдав его запахом дорогой выпивки, выдохнула ему на ухо рыжеволосая, обняв за шею. — Дерзай, мальчик! — чмокнув в это же ухо. Шиен отдёрнулся, уже остро сожалея, что девку придётся передать в руки мужика, который её для себя приглядел. А может?.. Мысль, что мелькнула у него в голове, стянула внутри удавкой. Такого он себе ещё не позволял!