Демон сумеречной пустоши

Первое, что увидел Сяо Чжань, когда открыл глаза, был белый слепящий потолок с мутной лампой дневного света, а потом, как будто за тяжёлой пеленой густого тумана, услышал глухой голос Юй Биня: — Ты очнулся, Чжань-Чжань? Как ты себя чувствуешь? Юй Бинь прилетел в больницу даже раньше, чем туда на вертолёте доставили Сяо Чжаня. Сначала он нервно мерил шагами просторный холл в ожидании, постоянно смотря на часы. А потом, когда после первого осмотра и анализов Чжаня перевезли в палату, просто приклеился к кровати друга и не спускал с него глаз, держа за руку. Юй Бинь пальцами сжимал запястье Чжаня, чтобы чувствовать размеренный пульс, как будто подключенные приборы могли врать. Он вслушивался в спокойное дыхание, замирая при каждом неровном вдохе, и вот наконец веки дрогнули, и Сяо Чжань открыл глаза. Сердце Юй Биня сделало прыжок, волнительно забившись в горле. — Только не шевелись, сейчас доктор придет. У тебя сотрясение и сломано два ребра. Неплохо отделался в такой мясорубке, — попробовал беззаботно хохотнуть Юй Бинь, но опомнившись от первого радостного впечатления, поспешил нажать кнопку вызова медперсонала и по-дурацки засуетился, предлагая Чжаню воду или поправить подушку. Сяо Чжань скривил сухие, потрескавшиеся губы в подобии улыбки: — Бинь-Бинь, не надо маскарада, я всё понял, — хриплым голосом начал Сяо Чжань, с трудом выговаривая слова, но его прервал появившийся в дверях плотный мужчина в белом халате: — О, господин Сяо Чжань, замечательно, что вы пришли в сознание, это хороший признак, но всё же нам необходимо вас немножко побеспокоить, а потом отдых и никаких разговоров. Я понимаю, что господин полицейский при исполнении, но к сожалению вам придётся покинуть палату, — врач указал Юй Биню на дверь, а сам откинул тонкое одеяло, которым был укрыт Сяо Чжань и, расстегнув на нём больничную пижаму, стал осматривать повреждения. — Как состояние? Руки, ноги хорошо чувствуете? — Чжаню было трудно пошевелиться, тело словно налилось свинцом, а ватные конечности двигались с трудом: — Мг, — поморщившись, сказал он. — Это хорошо, — задумчиво наблюдая за пациентом, произнёс доктор. Он дотронулся до стопы и пальцев на ногах Чжаня. Чжань, сдвинув брови, отрицательно помотал головой, никаких ощущений не было. — Отдыхайте, завтра проведём дополнительные обследования, попрошу медсестру, чтобы поставила вам обезболивающее. Когда доктор вышел, он о чём-то негромко заговорил за дверью с Юй Бинем, но как бы Сяо Чжань не напрягал слух, разобрать речь так и не удалось. Чжань попытался глубоко вздохнуть, это простое действие принесло простреливающую боль во всём теле, и, рвано выдохнув, он закрыл глаза. Стало ясно, что серьёзный разговор с Юй Бинем придётся отложить, в таком состоянии вряд ли удастся поговорить о важном. Теперь оставалось только ждать выздоровления. Более тщательное обследование выявило ещё ушиб позвоночника, что отразилось на чувствительности ног от коленей до ступней, причём в правой ноге онемение было полным, а в левой местами можно было найти участки, где прикосновение руки не ощущалось, но например покалывание иглой вполне чувствовалось. Доктор был уверен, что при правильном лечении проводимость по нервным волокнам восстановится за пару недель. Реабилитация заняла долгих два месяца. Сначала срастались рёбра и это приносило жуткое неудобство, потому что приходилось спать в полусидячем состоянии постоянно на спине, иначе трудно было дышать. Самой заветной мечтой стало вытянуться дома на широкой кровати, лечь на живот или набок. Сяо Чжаню казалось, что он сходит с ума от однообразия, белого больничного потолка и невозможности встать. А ещё ноги, они никак не хотели слушаться. Когда общее состояние позволило, начались интенсивные занятия по восстановлению подвижности. Юй Бинь приходил каждый день, возился с Чжанем как с ребёнком. Он находился с ним на процедурах, помогал с тренажёрами, с элементарной гигиеной, даже научился делать массаж. Его помощь стала незаменимой, и Сяо Чжань понимал, что отказаться от неё не может. Первая стеснительность и неловкость от того, что друг превратился в сиделку и делает совсем несвойственные ему вещи, постепенно ушла. Чжань проще стал относиться, что Юй Бинь ходит с ним в душ, помогает помыться или водит его в туалет. — Я сам, — буркнул Сяо Чжань, когда первый раз Юй Бинь довёл его до душевой и хотел помочь снять одежду. — Хорошо, — Юй Бинь выпустил из рук пуговицу на его больничной пижаме. С верхней частью Чжань кое-как, морщась и кряхтя, справился, а вот штаны не поддавались. Спустив их до колен, Чжань запутался в широких штанинах, потому что не смог поднять ногу и упал возле шкафчика, успев ухватиться руками за дверцу. Юй Бинь тут же оказался рядом, помог подняться и долго бурчал, что так Чжань никогда не выздоровеет, а ещё больше покалечится. — Вот что ты придумал, что я там не видел? Может медсестру позвать, ту молоденькую? Ты говорил, она кажется твоей ученицей была пять лет назад, а потом бросила университет и ушла в медицину. Так позвать? — Прекрати издеваться. Взялся помогать, помогай, — Чжань послушно стоял, пока Юй Бинь его раздел и довёл до душевой кабинки. Тёплые струи воды приятно касались кожи. Чжань, держась за специальные поручни, просто подставил лицо и тело под дождик и совсем не думал, что Юй Бинь на самом деле собрался его мыть. Он даже вздрогнул, когда тот коснулся мочалкой спины и остановился на пояснице, не смея продолжать ниже. — Ты серьёзно? — спокойно спросил Сяо Чжань. — Да, я хочу тебе помочь, — Юй Бинь, решившись, опустил руку и аккуратно провёл жёсткой мочалкой между ягодиц. Чжань замер, пару секунд не знал, как реагировать, а потом обречённо сказал: — Разреши дальше мне самому помыться, руки у меня вроде работают достаточно хорошо, чтобы тебе не пришлось делать совсем неприятные вещи. Юй Бинь тихо гымкнул в знак согласия и отдал мочалку Чжаню. С того дня душ стал своеобразным ритуалом, территорией Юй Биня была спина, ниже спускаться ему запретили. Остальное тело Сяо Чжань мыл сам, но Юй Бинь стоял рядом, чтобы поддержать упрямого друга, понимая, что тому очень тяжело удерживать свой вес одной рукой на скользком поручне, ведь ноги почти не имели чувствительности и не двигались самостоятельно. А разговор о главном между ними так и не клеился. Юй Бинь всегда умело обходил щекотливую тему Чжанева путешествия в горы и тем более не вспоминал о Ван Ибо. Он всегда улыбался, ободряюще говорил, что всё получится, ни разу не усомнился в правильности лечения и очень сильно поддерживал морально своего лучшего друга. Сяо Чжань был искренне благодарен и не смел предъявить Юй Биню обвинения, которые ещё недавно кипели в душе. Теперь он смирился, решил, что так и должно быть, и Юй Бинь прав, ведь он старался ради него, ведь он настоящий друг и плохого точно не желал. Чжань сдался, поверил, что всё во благо и без злого умысла. Хотя, вначале были сомнения, но теперь, когда Юй Бинь показал поистине неоценимую преданность, язык не поворачивался начать упрекать друга в корыстных делах. Через месяц Сяо Чжаня перевели на дневной стационар. Юй Бинь уговорил врача отпустить Чжаня, обещая каждое утро вовремя привозить пациента на процедуры и забирать после обеда. — Рад? — сам скалясь до ушей, спросил Юй Бинь, когда они вошли в квартиру-студию Сяо Чжаня. — Да, оказывается я очень скучал по своей одинокой берлоге, — Чжань тоже улыбнулся. — Вот видишь, я уверен, дома ты быстрее пойдёшь на поправку. За еду не переживай, я всё принесу и приготовлю. А ещё, с твоего позволения, приглашу мастера, он оборудует ванную и туалет поручнями, как в больнице, ты ещё плохо держишься на ногах, хотя прогресс налицо. А ещё… — Бинь-Бинь, только честно, зачем тебе всё это? Мне вполне по средствам нанять профессиональную сиделку. Конечно лестно, что ты заботишься обо мне, но порой я не понимаю, что с тобой? У тебя своя жизнь, сложная профессия, которая требует времени и внимания, но ты каждый день в семь утра бежишь ко мне и торчишь рядом по восемь часов, выполняя, буду честным, не самую приятную работу. Где бонусы? — Ты мой лучший друг, — опустив голову, односложно ответил Юй Бинь. — Пойду в магазин и в аптеку зайду, тебе доктор рецепт выписал, надо лекарство купить, — переключив разговор, он быстро выскочил за дверь, не дав Чжаню залезть в те дебри, куда он сам всегда боялся заглядывать. Сяо Чжань опять почувствовал укол совести от того, что на ровном месте начал разборки, обижая недоверием своего единственного друга. — Слишком резко, так нельзя, — он откинулся на спинку дивана в гостиной и, нащупав пульт, машинально включил телевизор. Показывали гонки на болидах, комментатор что-то быстро тараторил, эмоционально выкрикивая слова, Чжань сделал звук тише и прикрыл глаза. Ему до сих пор не давало покоя исчезновение фрески в старом храме. Довольно-таки странное событие, чтобы просто так его забыть. Он вспоминал загадочного старика, рассказ про демона, землянику на блюдце, булочки как у мамы и… фреску. Картина была нарисована на тканом полотне, почему ещё тогда это не насторожило, в полуразрушенном строении очень хорошо сохранившаяся ткань. Да, краски выцвели, но изображение неплохо читалось, особенно лицо Ван Ибо. Оно как будто специально было излишне чётким и совсем нетронутым временем. Пазл в голове постепенно складывался, но было несколько моментов, которые нарушали стройную теорию. Не хватало информации, а спросить у Юй Биня напрямую в любом раскладе не представлялось возможным. Это значит спугнуть, дать понять, что идеальный план не сработал. И конечно волновал мотив, ведь причина многое могла объяснить. Кроме Юй Биня был ещё один человек, который мог дать ответы на все вопросы, и Сяо Чжань решил, что именно он станет ключом, открывающим ларец пандоры, но опять же придётся ждать. В своём зависимом состоянии Чжань ничего не мог сделать. Он провёл ладонью по лицу, как будто снимая тяжесть мыслей, и открыл глаза, непонимающе глядя на мелькающие картинки в телевизоре. Гонки были в самом разгаре, один болид не вписался в поворот и его вынесло с трассы. Даже Сяо Чжаню, который слишком далёк от технической составляющей подобных мероприятий, стало понятно, что в машине повреждено колесо и продолжить гонку она не сможет. Но на поле в ту же секунду появилась бригада техников, колесо молниеносно заменили и болид продолжил борьбу. — Круто, молодцы, — Чжань уже хотел переключить канал, как оператор под болтовню говорливого комментатора приблизил лица тех персонала, работавшего с болидом и… Сяо Чжань вскочил с дивана, забыв, что ноги не способны его удержать. Он упал на колени и пока возился, чтобы подползти ближе к экрану, кадр сменился на более важные события, происходящие в этот момент на трассе. А для Чжаня самым важным событием было то, что он мельком увидел лицо Ван Ибо. Казалось, что это мгновение длилось так долго, что он даже рассмотрел искусанную нижнюю губу Ибо. Ван Ибо шёл в синем комбинезоне техника, надвинув оранжевую кепку на глаза и нёс большой чемодан с инструментами в одной руке и какое-то тяжёлое металлическое приспособление в другой, более взрослые и опытные специалисты шагали налегке. — Бо-ди, ну что же ты, — Чжань наконец дополз до телевизора и уселся возле экрана в надежде, что болид снова сломается, и он увидит Ван Ибо, но через две минуты гонка закончилась. Послышался стук двери, шаги Юй Биня и шуршание пакетов. Сяо Чжань, нажав в телевизоре кнопку выключить, остался сидеть на полу. — Ты что, упал, ты куда собирался идти? — Юй Бинь бросил пакеты и поспешил поднять Чжаня. — Не хватало, чтобы ещё простудился, у тебя тут ветер гуляет, — Он помог Чжаню сесть снова на диван и, как заботливая мамочка, закрыл окно, чтобы не дуло. — Можешь возражать, но я останусь здесь на ночь. — Зачем? — угрюмо спросил Чжань. — Нет, он ещё спрашивает, потому что ты один ничего не можешь. — Да, ты прав, — Чжань скривил губы и горько вздохнул, — я ничего не могу. — Я имел в виду пока, — поняв, что сморозил чушь, добавил Юй Бинь. — Ладно, не раскисай, сейчас ужин приготовлю и кино какое-нибудь посмотрим. Давай Историю ужасов пересмотрим или твоего любимого Человека паука, а? — Нет, я устал, хочу спать, ужинай без меня. Постельное в шкафу, диван можешь разложить. — Чжань-Чжань, — Юй Бинь остановился посреди гостинной с корзинкой зелени в руках, — что-то произошло, пока меня не было? — С чего ты взял? — Ты изменился, у тебя красные глаза. — Я же сказал, что устал. Помоги дойти до кровати, — Чжань стал подниматься, опираясь на спинку дивана, Юй Бинь тут же кинул корзинку на журнальный столик и подхватил его под руку. — Завтра купим другие костыли, те что дали в больнице неудобные, я хочу передвигаться самостоятельно, не жить же тебе у меня. — Я могу, — тихо сказал Юй Бинь. — Нет, мне нужно личное пространство, — отрезал Сяо Чжань, и возразить было нечего. Второй месяц тянулся ещё дольше первого, так казалось Сяо Чжаню. Вначале просто всё болело и хотелось элементарного избавления от боли. Теперь, когда в ногах стала появляться чувствительность, хотелось бежать, найти Ван Ибо, хотя бы посмотреть на него издалека. За это время Чжань узнал, что соревнования, которые он смотрел по телевизору называются Гран-при Аомэня, и проводятся они ежегодно в специальном административном районе на юге Китая. То есть теперь была хоть какая-то информация о Ван Ибо, он на юге, где-то в Макао. И Сяо Чжань был уверен, что найдёт его в самом густонаселённом регионе мира. Он разузнал имена организаторов гонок и тех, кто занимался подбором персонала для обслуживания грандиозного мероприятия. Потом выяснил, что среди техников были волонтёры, молодые люди, студенты и просто приезжие. По телефону имена или адреса не сообщали, но удалось достать координаты агентства, занимавшегося привлечением волонтёров. Надо было ехать и встретиться лично с людьми, которые брали Ван Ибо на работу. Юй Бинь ничего не знал о планах Сяо Чжаня, да он и не собирался рассказывать. Если Юй Бинь узнаёт, то попытается помешать встрече с Ван Ибо, теперь Чжань был уверен наверняка. Сяо Чжань забронировал билет на самолёт Пекин-Мокао с открытой датой вылета и каждый день смотрел на него, упорно выполняя упражнения, чтобы быстрее встать на ноги. И такой момент настал. Сначала полная чувствительность вернулась в левой ноге, а в правой — только в голени. Стопа и пальцы оставались онемевшими, но это состояние уже позволяло передвигаться самостоятельно, лишь опираясь на трость. Осталось усыпить бдительность Юй Биня, он как будто чуял, что Сяо Чжань что-то планирует и постоянно находился рядом. Уже отпала необходимость беспрестанного ухода, Чжань всё делал самостоятельно. Единственное, что его отличало от здорового человека — непривычная походка, правую ногу приходилось неестественно выбрасывать вперёд, перенося опору на палку в руках, в остальном никаких неудобств не возникало. Юй Бинь же продолжал приходить по утрам и возиться по хозяйству: готовил завтрак, бегал по магазинам, в прачечную, выносил мусор. А Сяо Чжань не знал, как сообщить о том, что он больше не нуждается в такой тщательной заботе. «Наверное, Юй Бинь решит, что я неблагодарный, если сказать», — думал Сяо Чжань и откладывал разговор. Так прошёл ещё месяц. И вот наконец Сяо Чжань вышел на работу, и закрутились трудовые будни. В университете за три с небольшим месяца накопилось столько дел, что профессору Сяо Чжаню пришлось днями и ночами разбирать курсовые, дипломные, отчёты и другую рутинную документацию, которую за него никто не заполнял. А ещё в начале следующего семестра университет организовывал международный симпозиум по новейшим технологиям, и Сяо Чжаню поручили подготовить доклад. Он ушёл с головой в изучение необходимого материала, порой забывая, что не обедал и не ужинал. От перегрузки свежие раны давали о себе знать, часто болела спина, ныли рёбра при долгом сидении и немела нога. Снова потерять подвижность Чжань боялся больше всего, поэтому, когда чувствовал покалывание в районе стопы, сразу бросал возню с бумагами и старался хоть немного пройтись. Необходимость говорить с Юй Бинем отпала сама собой. Он понял, что Чжань полностью погрузился в работу, и прерывать занятого человека без причины элементарно невежливо, а навязывать заботу неприлично и неловко. Ведь это будет выглядеть странно, после более чем двадцатилетней дружбы вдруг такая настойчивость неразлучно быть рядом. И Юй Бинь перестал приходить, лишь звонил пару раз в неделю, чтобы убедиться, что с Сяо Чжанем всё хорошо. — Да, всё хорошо, не волнуйся. Да, я поел. Нет, ничего не болит. Всегда одни и те же ответы. Юй Бинь знал, что это дежурные фразы, но сказать простое: «Я приеду», боялся. Он боялся навязываться, ведь даже за время болезни Сяо Чжань не сократил дистанцию в их дружбе. Так было всегда, Юй Бинь рвался всей душой по первому зову, а Чжань вежливо принимал помощь, искренне благодарил, но оставался в своём мире, куда вход для Юй Биня был закрыт. И теперь ничего не изменилось, скорее наоборот — Юй Бинь чувствовал, как Сяо Чжань намеренно отгораживается от него. — Я приеду, — однажды сорвалось у Юй Биня. — Не стоит, у меня расписание забито до отказа, не могу выделить даже пятнадцать минут, прости. — Мы не виделись почти полгода, — оправдывался за свою несдержанность Юй Бинь. — Полгода? — Сяо Чжань замолчал в трубке. — Неужели прошло так много времени? — Да, друг, уже полгода. Они встретились в кафе возле университета. Это была короткая встреча, разговор ни о чем. Юй Бинь заметил, как Чжань похудел, щеки впали, а о скулы и линию челюсти можно было порезаться. — Разреши, я куплю тебе десерт? — спросил Юй Бинь. — Я не люблю сладкое, ты же знаешь, — Чжань посмотрел на часы. — Мне пора, извини, что не могу с тобой поболтать, дела, — он поднялся из-за стола и направился к выходу, Юй Бинь остался сидеть, мешая в чашке несуществующий сахар. «Ты всё же прихрамываешь, и в этом моя вина», — прошептал одними губами Юй Бинь вслед уходящему Сяо Чжаню.