Когда солнце вновь взойдёт

Прошло три недели с моей встречи с Микасой и Армином. Я до сих пор не рассказал о ней Эрену, не желая ранить его ещё сильнее. Хотя пообещал себе поговорить об этом с Эрвином — может, он станет моим голосом разума, каким я был для него многие годы. Казалось, что мы трое как будто связаны. Я выполнял на работе мелкие подрядные проекты, Эрен подрабатывал онлайн, Эрвин был в клинике. Вечером после работы мы все собирались в доме Эрвина. Мне нравилась атмосфера, нравилось, что нам не мешали звонки или шумные коллеги. Наконец выдалась минутка для беседы с Эрвином. Эрен задремал на диване: во сне он приоткрыл рот, и струйка слюны стекала на покрывало. — Мне нужно кое-что тебе рассказать, — начал я, убедившись, что Эрен крепко спал. — Месяц назад ко мне приходили Микаса и Армин. Эрен сказал нам, что они его не узнали, но это неправда. Выяснилось, что на протяжении всех прошлых жизней они прятали его. От меня. Эрвин удивленно распахнул глаза, а затем, задумавшись, прищурил. — Зачем они это делали? — спросил он. — Чтобы он ничего не вспомнил. — И как они пришли к такому решению? — Не хотят, чтобы он помнил хоть что-нибудь о своем титаническом прошлом. Мол, он сойдёт с ума и не сможет наслаждаться обычной мирной жизнью. Они преследовали его все эти годы, оберегая от моих глаз. Ещё сказали, что мне стоит перестать быть эгоистом и что я должен довольствоваться тобой. — Довольствоваться? Надеюсь, ты сейчас просто оговорился. — Вообще нет. Я счастлив с тобой. С одним тобой. Я хорошо тебя знал уже двадцать лет, прежде чем мы встретили Эрена. Думаю, что ты разделяешь мои чувства — он заполнил пустоту, оставшуюся в наших сердцах. Благодаря ему мы поняли, что готовы рискнуть всем не только ради человечества, но и ради нас самих. Тяжело помнить обо всем произошедшем. Я знаю, что ты просыпаешься среди ночи от кошмаров. Блять, да и я тоже. Я помнил лица всех кадетов, с которыми виделся. Даже если я забывал их имена, лица навсегда оставались в памяти. Иногда я встречал их на улицах и переходил на другую сторону, стараясь не смотреть. Я не хотел прикасаться к ним и заставлять вспоминать, и на то была причина. Я помню, как Петра и остальные из моего отряда погибли от рук Энни только потому, что я не хотел рисковать Эреном и использовать его силу титана. — Но это наш шанс. В нынешнем мире всё по-другому. Нас не повесят на площади, если узнают об отношениях с кем-то своего пола. Не нужно смотреть на бесконечные смерти друзей. У нас есть мы, и мы можем всё переиграть. Мы можем любить друг друга, можем увидеть мир. Можем даже поселиться в доме в деревне, как и хотели, — закончив говорить, я заметил, как дрожала рука Эрвина, которой он держал мою. — Ты знаешь, я всё ещё вижу камни. Один, который убил мою лошадь, и другой, который убил меня. Я помню лица кадетов, которых отправил на смерть. Помню звуки сигнальных пистолетов. Я вижу всё это во снах, и, если бы я мог, я бы не спал вообще. Боюсь вообразить, через что тебе пришлось пройти, когда я погиб. Ты увидел мир без титанов, но ценой наших жизней. Большим пальцем я выписывал узоры на ладони Эрвина. Подняв глаза, я попытался уловить хоть какую-то эмоцию на его бесстрастном лице. — Мы не расскажем Эрену, — сказал Эрвин. — Согласен, — кивнул я. Взглянул, как Эрен во сне перевернулся на живот. Он выглядел таким умиротворенным. В свои двадцать с небольшим он никогда не спал так крепко. Если бы мне не было жалко его будить, я бы лег рядом и обнял его. Мы бы уместились вдвоем. Мы спали и на куда меньших кроватях с ним и Эрвином в подвале. — Мне нравится идея с домом. На выходных можно было бы съездить. Было бы интересно посмотреть, что сможет вспомнить его мозг, — предложил Эрвин. — Согласен, — снова кивнул я, чувствуя, как расслабляются мышцы спины под ласковыми касаниями Эрвина.