Любовь нечаянная

Я люблю тебя безгранично, безумно и отчаянно. Сколько раз я тебе это уже говорил? Наверное, за всё время, что мы с тобой вместе - тысячи, миллионы, миллиарды раз...но всё равно словами это чувство не передать! Оно опустошает, но в то же время, когда ты рядом со мной - всё остальное будто существовать перестаёт для меня. Саш, я ревную тебя! Да, ревную ко всему живому! Ты бы сказал: "Старый дурак ты, Лëв! Вроде 50 лет уже человеку, а всё никак не успокоится...с тобой я, с тобой! " - я знаю, что ты со мной. Но всё равно никогда и ни с кем я тебя делить не готов, хотя, к сожалению, получается наоборот - мы просто не можем постоянно быть вместе. И это тяжело, пойми. Но моим мыслям продолжаться в унылом ключе не суждено, ведь сегодня я наконец - то увижусь с тобой. И это для меня - лучшее событие за всю неделю, месяц, год... Да за всё то время, что я прожил без встреч с тобой! И вот я не еду, а буквально лечу к тебе и останавливаюсь у подъезда твоего дома. Нервничаю, поэтому достаю сигарету и зажигалку из кармана джинсовки слегка трясущимися руками. Закуриваю и думаю о том, как обниму тебя крепко - крепко и никуда не отпущу. И тут заветная дверь подъезда открывается! Эх, это не ты... Какая - то женщина в одиночку тащит коляску. Я решаю помочь ей. Она, к моему великому счастью, меня не узнаёт. Меньше всего я бы сейчас хотел быть узнанным. Разговорились, и я не заметил, как дверь подъезда открылась в очередной раз, и вышел ты. - Лëвчик! - кричишь мне, стоя на крыльце своего дома. Я узнаю твой голос из миллиарда голосов других людей, любимый! - Шурик! - оставляю предмет моего недавнего разговора в гордом одиночестве (хотя не совсем в одиночестве - у этой женщины же есть ребёнок, значит, соответственно, она уже не одна! ) и не успеваешь ты среагировать, как я захватываю тебя в свои объятия и крепко прижимаю к себе, чтобы ты не вырвался. - Егорушка, милый... Егор, не сейчас...Бортник, стоп! Не здесь!!!- мне до ужаса хочется тебя расцеловать, и свои рвущиеся наружу чувства и эмоции я еле сдерживаю. Я знаю, что ты не любишь, когда я веду себя так открыто, но ведь про нас уже столько фанфиков написали наши фанаты, ты даже себе представить не можешь! Мы с тобой читали некоторые из них, и ты смеялся: "неужели наши отношения настолько заметны? Или это мы с тобой - два старых дурака, которые совсем о своей репутации не беспокоятся? " Думаю, что нашим фанатам уже всё понятно и без наших с тобой каминг-аутов...однако я уважаю твой покой и, тяжело вздыхая, отстраняюсь. - Я так по тебе скучал, Шурик, так скучал!!! Не виделись целых две недели! Да я с ума сходил! - я не выпускаю тебя из объятий - уж слишком я тобой дорожу. - Я тоже очень соскучился... Сам знаешь, семейные дела. Удалось только сейчас вырваться...- вздыхаешь ты и, чмокнув меня в щеку, отстраняешься. - Ай, какой колючий! - усмехаюсь я. - Это претензия? - улыбаешься ты. За твою улыбку я готов продать душу дьяволу, честное слово! - Вовсе нет, я тебя любым люблю: и злым, и голым, и колючим... Ай, зачем? - я отвлекаюсь на свои возвышенные рассуждения, и ты даёшь мне лёгкий подзатыльник. - Чтобы не забывался. Дурак ты, Лёвчик...- притворно ворчишь и утыкаешься мне носом в плечо. - Влюблённый дурак, Шурик. Твой дурак! Я готов хоть вечность тут стоять только потому, что ты со мной рядом, и мне абсолютно плевать на других людей. Но не думаю, что это для нас удобно, так как я хотел...- начинаю говорить я, но ты, будто прочитав мои мысли, перебиваешь: - К тебе? - Ко мне. - решительно отвечаю я. Мы садимся в машину и едем домой. Ася работает до вечера, а Авив и Давид сегодня идут гулять с друзьями. **** - И почему у вас голубые стены в подъезде? - витаешь ты в своих мыслях и не замечаешь, как спотыкаешься. Я успеваю подхватить тебя, пока ты не "клюнул носом" о ступеньку. - Знаешь, голубые лучше потресканной штукатурки кровавого цвета...- замечаю я, осматривая тебя. - Ты в порядке, моя любовь? - Вполне. - немного смущаешься ты. Обожаю доводить тебя до состояния смущения! Несмотря на то, что мы вместе с далеких 80-х, твоя реакция на мои признания, пошлые шуточки и некоторые "особые" действия не меняется. Видеть, как твои щеки покрывает лёгкий румянец и как ты опускаешь свои с отливом золота глаза вниз - бесценно. Но я безумно счастлив, что могу наблюдать это, находиться рядом с тобой, любить тебя, знать, что тебе я так же необходим, как и ты мне! И где бы мы не находились, в какую бы даль не отправлялись - наши чувства всё равно не угаснут! С горем пополам мы поднимаемся на нужный этаж, и я открываю квартиру. С первых же секунд я понимаю, что дома кто - то есть, и, увы, не ошибаюсь - дверь комнаты моих детей открывается, и из неё выходит Авив. - Привет, пап! Здравствуйте, дядя Шура! Ты растерянно оглядываешь моего сына, тепло улыбаешься и треплешь его по голове. -Приве-е-ет, Авив! Вот это ты вымахал! - Да, подрос у меня сынок. Авив, ты же вроде гулять с Давидом собирался? - обращаюсь я к сыну. - Да, пап, собирался, но меня загрузили учёбой, пришлось остаться и решать всё... - вздыхает Авив. - вы к нам надолго? - обращается он к тебе. - Думаю нет, Авив. Всё таки дела, семья, сам понимаешь...- ты начинаешь оправдываться. Ненадолго,говоришь?Да никуда я тебя не отпущу, хрена с два! - Очень жаль...Может, побудете подольше? Папа по вам очень соскучился - он сам мне говорил! - хитро улыбается мой сын. - Авив! - грозно смотрю на него я. Ты беззлобно усмехаешься и смотришь на меня с нежностью... Я всегда успокаиваюсь под воздействием твоего взгляда, как бы зол я не был. Ты обладаешь вселенским спокойствием, вне зависимости от тяжести ситуации, а я, напротив, эмоционален. Но, как говорится, противоположности притягиваются. - Ладно, иди уроки делай давай, а мы с дядей Шурой...поговорим. - я бросаю многозначительный взгляд в твою сторону и замечаю, что у тебя на щеках снова обожаемый мною румянец, пусть и слегка заметный. Авив молча уходит в свою комнату, и я не могу больше сдерживаться. Я хватаю тебя за бока сзади, прижимаю к себе и нежно целую в шею. Ты бы знал, как у меня "сносит крышу" от тебя! Ты - мой личный наркотик, это я могу сказать, не сомневаясь. Вижу, что ты вяло пытаешься сопротивляться, но в итоге сдаешься под моим напором. - Л-лëв...не здесь...ребенок...- пытаешься говорить спокойным тоном, но не выходит. Чувства поглощают и тебя, и меня с одинаковой силой и полнотой. - Ты прав. - отстраняюсь, а ты вздыхаешь, пытаясь набрать побольше воздуха в лёгкие. Но отдышаться полностью я тебе не даю: хватаю за талию, притягиваю к себе и отрывисто шепчу в твои тёплые, такие родные губы: - В спальню. У нас. Есть время. Послушно киваешь, и я вовлекаю тебя в глубокий поцелуй. По пути в комнату мы с тобой "собираем" все стены своими спинами. Как адекватный человек я должен понимать, что Авив скорее всего слышит нас и грохот, который мы с тобой создаем, но с тобой я окончательно теряю рассудок, и мне уже не до адекватности. Я буквально вталкиваю тебя в спальню и закрываю за собой дверь. - Любовь моя... Я так скучал...- я вновь целую тебя и расстегиваю пуговицы на твоей рубашке. Как на зло, они не поддаются мне, и я, достигнув предела терпения, просто разрываю еë, прекрасно понимая, что ты будешь обижаться на меня потом. - Бортник, блять! Сам потом покупать будешь, я не шучу! - недовольно отмечаешь ты, но не отталкиваешь меня. Наоборот, ты всё больше прижимаешься ко мне, зарываешься своими руками в мои волосы и с охотой отвечаешь на поцелуи. Вскоре на пол летят твои рубашка, джинсы и майка. Довольно быстро скидываю с себя футболку. Набрасываюсь на тебя и валю на кровать, придавливая твоё тело своим. - Мх...Лев...Левушка...- кто из нас сейчас менее способен адекватно мыслить - сказать сложно. Ты тихо стонешь и вновь отдаешь мне всего себя во власть. Мы так увлечены друг другом, что не замечаем, как дверь комнаты со скрипом открывается. Я не понимаю, почему ты пытаешься вылезти из под меня, со всей силы меня толкаешь, а взгляд твой устремлен в сторону двери. Нахмурившись, решаю развернуться и посмотреть на то, что вызвало причину твоего ужаса, и... - АВИВ! - ору и, как ошпаренный, отскакиваю от тебя. - Ой...я... я попозже зайду, извините! - мой смутившийся и испуганный сын поспешно захлопывает за собой дверь. - Бля-я-ять... Доигрались... Ну и как теперь ребёнку объяснить, почему дядя Саша и папа Егор полуголые целовались, лёжа друг на друге, и друг друга лапали? Он же меня теперь просто пошлёт...- закрываю лицо руками - мне хочется сгореть от стыда и чувства вины перед сыном. Он не должен был этого ни слышать, ни видеть... - Нам надо было сдерживаться, Лëв! Мы слишком увлеклись...в любом случае, я сам виноват - поддался, а мог бы тебя остановить...- подавленно и тихо говоришь ты, садишься рядом и обнимаешь меня. В твоих объятиях хочется засыпать каждую ночь! Как жаль, что сейчас у меня нет такой возможности... - Это я виноват, Шур. Надо было понимать, что дома ребёнок, что нельзя давать волю своим чувствам... Я прекрасно знал, что не смогу остановиться! - Я тяжело вздыхаю и встаю. - Ладно, хватит ныть, надо поговорить с ним...Только если он захочет слушать меня... - Я пойду с тобой. - утвердительно заявляешь ты и мы одеваемся. Я молча достаю из шкафа свою футболку и отдаю тебе. Забавный факт, уже превратившийся в нашу с тобой маленькую традицию - когда после бурных дней и ночей какая - то из твоих вещей испорчена, будь то футболка или рубашка - я всегда отдаю тебе что - нибудь из моих вещей взамен. И ты её мне никогда не возвращаешь, а когда я прихожу домой к тебе - вижу эту вещь аккуратно положенной твоими прекрасными руками на самую верхнюю полку шкафа, что умиляет меня... Я стучу в комнату сына. Ты стоишь за моей спиной и прислушиваешься к тишине в комнате. - Заходите...- отзывается Авив. Я вздыхаю, и, попросив тебя подождать, захожу внутрь комнаты. Авив молча сидит за рабочим столом и делает конспект, старательно выбирая текст из учебника химии. - Авив, сынок, послушай... - начинаю говорить тихо, опасаясь его возможной реакции, и сажусь на кровать. - я...Я не хочу тебе врать...понимаешь, мы с дядей Сашей... Мы очень сильно любим друг друга...это неправильно, я понимаю, и знаю, что это - подлое предательство, но я не могу ничего с собой поделать...Не могу отказаться от своих чувств, от него, так как я просто "теряю голову" рядом с ним...но я люблю и вас - тебя, Давида, маму...просто любовь эта - другая...Сынок, пожалуйста, прости меня, если сможешь... - я очень сильно нервничаю и периодически запинаюсь. В горле будто стоит ком, а на сердце - лежит камень. Кто знал, что посмотреть в глаза собственному сыну теперь мне будет так тяжело? - Пап...я не обижаюсь на тебя и знаю о ваших с дядей Сашей отношениях. - я вздрагиваю. "Откуда он может знать? Неужели мы настолько поглощены друг другом, что не замечаем ничего вокруг? Да, видимо так и есть..." - мысли не очень утешительны, но такого исхода рано или поздно следовало ожидать. Не умею я себя контролировать. Балбес, одним словом... - Кто - то ещё знает о наших с Сашей отношениях, Авив? - спрашиваю сына я и смотрю на него. Он улыбается. - Ну... Ещё мама, Давид... - Да?! Мама и Давид тоже знают?! - вскрикиваю я от неожиданной информации. - А я тебе говорил, что не надо вблизи людей давать волю чувствам, Левушка... Не замучал тебя твой батя тут, Авив? - ты заходишь в комнату, широко улыбаясь, и хлопаешь моего сына по плечу. - А я что, похож на мучителя? - удивляюсь я. - Не при ребёнке будет сказано... - ехидно улыбаешься, и мне вмиг становится понятно, на что ты так завуалированно мне намекаешь. - Иди ты! - я притворно обижаюсь и отворачиваюсь от тебя. Видите ли, какой злопамятный! Всё не может мне простить того эпизода, когда я буквально чуть не раздавил его собой в приливе чувств... - Нет, дядь Саш. Мы поговорили с папой, всё хорошо. - Авив подходит к столу и резко захлопывает учебник. - не хочу больше сегодня ничего делать, и так с самого утра сижу с этими учебниками! Ты оглядываешь нас с сыном и вздыхаешь, причитая: - Эх, Бортники! Чего это вы тут унываете? А ну - ка быстро в объятия дяди Шуры! Ты подходишь ко мне и обхватываешь мою шею руками. Я прижимаю тебя к себе покрепче одной рукой, а другой обнимаю сына за плечо. Так мы стоим, пока не возвращается с работы Ася вместе с весёлым после прогулки Давидом. *** Поздно ночью я отвожу тебя домой. Мы долго не можем расстаться, поэтому просто сидим в машине минут 20 и целуемся. Но вот телефонный звонок от твоей жены Лизы разрезает тишину и нам приходится нехотя друг от друга отстраниться. Я провожаю тебя до подъезда, крепко обнимаю, быстро целую на прощание, и, развернувшись, иду в сторону машины. Ты смотришь мне вслед, пока я не сажусь за руль, и лишь тогда заходишь в подъезд. А ко мне вдруг приходит понимание того, что я люблю тебя больше всего на свете, но каждый раз вынужден ждать наших встреч...может быть, "махнем" вдвоем ото всех куда - нибудь? Хорошая идея! А ты как думаешь? Думая о тебе, о нашей нечаянной любви длиною в жизнь, находясь в плену своих рассуждений, я попадаю домой и, честно говоря, не помню, как добирался...