😴😴😴
«Джисон уже сложил губки бантиком и тянулся за заветным поцелуем. Было так близко. Уже вот-вот…» и он резко проснулся от того, что падает боком на пол с кровати с вытянутыми вперёд руками. Жаль, что он не помнил лица человека из своего сна, хотя и догадывался. Но ему быстро пришлось оставить раздумья, так как новый рабочий день не заставлял себя долго ждать. На сегодня были запланированы длительные съемки.***
Хан Джисон был одним из восьми участников популярной к-поп группы, и каждый день был буквально расписан до секунды. Это были ток-шоу, передачи, фото-сеты, тренировки. Что только не приходилось делать на этих ток-шоу… Среди них особенно напрягали те, в которых их якобы пытались поставить в неловкие ситуации. А всё ради того, чтобы позабавить и умилить фанатов. Ребята конечно же любили фанатов и старались сделать для них всё возможное, но часто это и правда бывало непросто. Члены группы всё время проводили вместе, отчего в команде у них сложились тёплые близкие отношения. Друзья иногда подкалывали друг друга, в редкие свободные минуты играли в компьютерные игры, обязательно поддерживали в трудные моменты, хоть и выглядело это порой как обнимашки или похлопывания по пятой точке. Кто как мог, так и выражал свои эмоции. Хан вот, например, любил поцелуйчики. По его мнению, это было лучшим рецептом счастья и ободрения. Эта привычка настолько к нему приклеилась, что несколько раз он тянулся к щекам, рукам мемберов. Даже на ТВ-передачах, чем неоднократно вызывал бурю эмоций как у ведущих, так и у фанатов. В обстановке без камер его вообще ничего не останавливало. Ну разве что вопли Чонина, который ни в какую не воспринимал вообще никакого рода прикосновения. И особым видом стресса для него были моменты, когда его тискали старшие. Остальные же больше воспринимали всё в шутку и даже подшучивали над Ханом, называя его спящей красавицей или ещё какой-нибудь заколдованной принцессой, которой поцелуй был необходим для снятия злых чар. К Бан Чану Джисон почти не приставал с поцелуями. Всё-таки Чан был лидером группы, взрослым, ответственным. Не хотелось его лишний раз отвлекать или показывать свою инфантильность. Да и Чанбин, коллега по рэп-партиям, не тяготел к тактильным нежностям, хоть по поведению и был милашкой. Сынмин с Хёнджином по собственной невнимательности частенько попадались на уловки Хана. За такими моментами было особенно весело наблюдать. Хан умудрялся ещё при любой возможности выпросить у них поцелуйчики, ну или просто дразнил их таким образом. Феликс вырос за границей, и телесный контакт для него был вполне себе обыденностью, поэтому он не отказывал Хану в порыве нежности дать себя чмокнуть в щечку. Иногда даже сам бежал к нему с обнимашками. В общем, у них был вполне слаженный тандем, не нуждающийся в лишних словах. Они будто понимали друг друга на мысленном уровне, поэтому часто переглядывались, подмигивали друг другу и не в силах сдерживать веселья начинали прыгать, хлопать в ладоши и переплетать пальцы как «лучшие подружки». Минхо реагировал на попытки Джисона каждый раз по-разному. Настолько, что никто так и не мог понять, нравится ли ему это или нет. То отталкивал, то сам тянулся за чмоком, но в последний момент всё прекращал. Выглядело как заигрывание и отвержение, заинтересованность и равнодушие в одном флаконе. Джисон привык действовать по ситуации: дают – бери, бьют – беги. Однако даже при таком подходе он не имел желания никого напрягать или бесить, отчего всё же хотел понимать, нравится ли его другу такое поведение. Бывало, он настолько погружался в подобные мысли, что ему иногда снился Минхо. Обычно сон прерывался на моменте ровно до поцелуя, так что технически ему было нечего стесняться, но напрягало это изрядно. Правда, думать об этом не было времени, было много работы.🐿️⁉️🐈
Минхо был человеком сдержанного типажа и только в редких случаях по причинам, известным лишь ему одному, ввязывался в бурные беседы или как-то активно взаимодействовал с мемберами. Не отказывал себе в дерзостях и колкостях. И при всём этом был жутко привлекательным и сексуальным. Это подтверждалось не только его профессиональными танцами и восхищением со стороны фанатов. Сами участники группы, все как один, тоже так считали. С профессиональной точки зрения они уважали Минхо и стремились к его уровню танцевального мастерства. А что касалось сексуальности – она часто заставала ребят врасплох. Минхо никого не жалел своей непредсказуемостью. Как-то давно на одной из передач он настолько преисполнился заданием продемонстрировать секси-танец, что Сынмин с Бан Чаном закрывали глаза руками, ДАЖЕ Феликс засмущался, у остальных был мини-инфаркт, а Джисон так вообще со стула упал! Про малыша Чонина вообще грешнО упоминать, он тогда был несовершеннолетним, и, возможно, это было шоком для его «детской» психики. Казалось, все его поступки могли объясняться только одной фразой – ну такой вот у него характер. Только в очередной раз, когда Минхо снова играл контрастами поведения, всё пошло не по обычному комедийному сценарию. Джисон увидел «цель» и от скуки решил как обычно повеселиться. Но это был не тот случай, как с Сынмином или Хёнджином, которые витали в облаках и не успевали реагировать. Минхо будто бы всегда находился начеку, не подпуская к себе никого, прямо как дикий кот. Это добавляло Джисону азарта в его затею. Он потянулся к плечу старшего как можно тише. Исходов для него было два: либо успех – чмок в плечо, либо провал – Минхо его оттолкнёт, и надо готовиться к падению на пятую точку. Но Минхо имел другие планы и, почувствовав «атаку», сам схватил Джисона за подбородок. Пальцами он сдавил пухлые щёки так, что губы сами складывались в трубочку. Нахмурил брови и смотрел в распахнутые глаза Джисона, полные непосредственности, так пристально, будто искал что-то в его душе, но не мог найти. Поэтому просто отпустил младшего, вздохнул и ушел. Однако, с того момента в той самой душе Джисона это самое «что-то», кажется, начало появляться.***
Он пока не мог дать чёткого определения своим чувствам, но одно он решил для себя точно – к Минхо он пока что лезть с поцелуями не будет. Во-первых, Джисону казалось, что он чем-то разозлил старшего, отчего тот так пристально вглядывался в него. А во-вторых, каждый раз, когда он оказывался рядом с Минхо, сердце начинало выдавать аритмию, а мозг прокручивал кадр с лицом старшего в нескольких сантиметрах от своего. Хотелось просто спрятаться в большом худи или убежать куда подальше. Все эти выводы были сделаны моментально на следующий день, после того как Джисон больно упал с кровати. Хоть он и не помнил точно, кто ему снился, было слишком похоже на вчерашний инцидент. Уже во время рабочего дня он убедился, что скорее всего во сне был Минхо, ведь, как бы не хотелось признавать, подобное уже бывало. Но от этого добавилось намного больше неловкости. Хан очень старался избегать столкновений с Минхо, особенно, один на один, но это далеко не всегда получалось. Работа иногда ему в этом помогала – её было настолько много, что Хан едва успевал поспать, ведь камбэк был уже на носу, а иногда наоборот – только усугубляла положение, сводя его с Минхо на репетициях и съёмках. Джисон стал значительно чаще следить за Минхо в целях «самозащиты», так он в своих мыслях называл тактику НЕобщения. Логично – чтобы качественно избегать, нужно понимать, где точно не встретишься, ну или как по-умному извернуться. Во время подобных «мер» ему всё больше стало казаться, что это не он следит, а за ним следят. Они несколько раз даже ловили друг друга на этом, особенно во время репетиций танцев. Джисон в такие моменты сдавался первым. Взгляд Минхо был для него слишком завораживающим, смотрящим прямо в душу. А в сочетании с соблазнительными движениями во время репетиций оставаться спокойным совершенно не получалось. — Тебе не кажется, что Джисон и Минхо как-то подозрительно не разговаривают друг с другом? Может, поссорились или ещё чего? — едва слышным шёпотом спросил Чанбин у Феликса. — Хмм… Да вроде нет…, — Ликс задумчиво прищурился и неожиданно для себя обнаружил их в разных углах зала для репетиций. — Просто ты много времени проводишь с Джисоном, вот и не заметил? Он стал намного чаще приставать ко всем со своими объятиями и лезет лобызаться при первой же возможности! Тьфу! Даже ко мне с Чаном! Ууу… — Мм… Ну может быть! — пожав плечами, Феликс направился к Джисону. Они уже долго прохлаждались, пора было вернуться к тренировке их кусочка хореографии. Джисон был даже рад, что Ликс подошёл к нему. Всё время перерыва он чувствовал себя максимально некомфортно от периодического слежения за своей персоной из противоположного угла. Уходя за Феликсом к зеркалу, он даже ощутил холодок. Для Хана всё ещё больше ухудшилось после той самой ночи, когда ему максимально отчётливо приснился Минхо. Они участвуют в какой-то игре на выполнение желаний, и Джисону сначала достаётся задание обнять Минхо. Затем по воле случая самому Минхо выпадает поцеловать Хана в щёку, но тот промахивается и целует его в губы. Из лёгкого соприкосновения губ всё переходит в более настойчивый поцелуй. Минхо обнимает его за талию и крепко прижимает к себе, лишая возможности к сопротивлению, но Хан даже и не думал отстраняться. Напротив, он сам вцепляется в рубашку хёна и отвечает на поцелуй. Он чувствует мягкие губы Минхо, его горячий дразнящий язык. Если бы не крепкая рука на его пояснице, он бы точно упал. Но захват становится еще сильнее, прижимая бёдра вплотную. Голова кружится от удовольствия и желания продолжить… Но… Джисон резко проснулся. Его пугало, насколько реален по ощущениям был сон. Настолько реален, что давно забытая пачка салфеток у кровати внезапно пригодилась. В ту ночь он больше не смог сомкнуть глаз. А на следующий день во время тренировки он постоянно смотрел в пол, лишь бы не встретиться взглядом с Минхо. Но избегать общения не получалось, и он пытался спрятать смущение за капюшоном толстовки.👀 👀 👀
Минхо ещё с самого дебюта не мог оторвать глаз от Джисона. Он видел в нём то, чего не было у него самого – открытости, лёгкости. Он тоже хотел уметь быть душой компании, делиться с ребятами сокровенным, но у него не получалось. С другой стороны, он понимал, что не надо требовать от себя невозможного. Так что он неосознанно тянулся к Хану, желая хоть как-то присоединиться к происходящему. Но его холодность тона, кажущееся внешнее безразличие и проницательный взгляд многих отталкивали. Никто даже не мог представить, что за этой ледяной стеной прячется очень тёплый и отзывчивый пушистый котик. Он был неимоверно рад ощущать себя частью команды, по мере возможности старался коммуницировать. Однако предпочитал быть немногословным, чтобы уменьшить риски недопонимания. Ребята же со своей стороны приняли его таким, какой он есть. Немного, конечно, побаивались его «юмора» или агрессивного отношения к танцам, но никогда не осуждали. Как же он был счастлив, когда почувствовал, что Хан Джисон мало того, что его совершенно не боится, так ещё и по собственной инициативе приходит к нему. Точнее, Минхо пришёл к такому выводу исходя из его поведения. Хан не стеснялся отвечать на его колкости и смягчал обстановку, иногда даже сам подшучивал над старшим и совершенно искренне потом бежал извиняться, пытаясь обнять и поцеловать в щёку. В такие моменты Минхо совершенно не понимал, что надо делать. Он к такому не привык, и поэтому часто отталкивал Хана, хотя искренне хотел получить хотя бы воздушный поцелуйчик или сердечко из пальцев. Следом за всеми подобными мыслями он не переставал украдкой присматривать за Джисоном, каждый раз надеясь, что тот прибежит к нему и начнёт что-нибудь очень эмоционально рассказывать. Минхо любил слушать Джисона, смотреть на его постоянно меняющееся выражение лица со всем спектром эмоций. Хотел потрогать его пухлые щёчки. Оставить на них поцелуй в ответ. Поцеловать. Его. Спустя некоторое время, проведённое в подобных раздумьях, для Минхо стало очевидно, что Джисон для него теперь уже значил больше, чем просто товарищ. От этого инстинктивно хотелось чаще проводить время вместе и быть ближе, лишний раз хотя бы встретиться взглядом или даже прикоснуться. Но сам Минхо не мог себе позволить такое, поэтому просто ждал… Ждал пока Джисон сам к нему придёт. Но он почему-то всегда уделял больше времени другим мемберам, особенно Феликсу. Точнее, Минхо догадывался, почему… и это его начинало всё больше и больше раздражать. Особенно в те моменты, когда Джисон с Феликсом ну уж слишком…, чересчур крепко обнимались. Он был готов лезть на стенку от того, что ничего не мог сделать. В какой-то момент к Минхо всё-таки пришла идея попробовать выступить инициатором разговора и может даже намекнуть на свои чувства… Вот только как? Возможность эта пришла неожиданно, как раз тогда, когда Минхо спиной ощутил крадущегося Джисона. Только рефлексы никто не отменял, вот и получилось, что он схватил младшего за щёки. Минхо успел пожалеть, что сделал это грубее, чем хотелось бы, но взамен ему слишком уж понравился видок Джисона в тот момент. Наконец-то он смог дотронуться до этих щёчек! Для себя он решил, что в следующий раз обязательно сделает это намного нежнее. Минхо действительно хотел многое сказать Джисону: о том, как он любит с ним разговаривать и насколько хочется почаще быть рядом, о том, что ему нравится, когда Хан проявляет внимание и не отворачивается от него… о том, что ему просто нравится…нравится Хани… Так много…но Минхо не смог сказать и слова. Он вглядывался в Джисона, старался понять, сейчас или нет… Но недоумение на лице Джисона, подсказало ему, что продолжать не стоит. «кажется, я снова допустил ошибку. кажется, хан теперь ещё долго ко мне не подойдёт. какой же я дурак. снова… снова…», — эти мысли эхом проносились в голове Минхо, пока Джисон убегал из зала. Минхо чувствовал себя в некоторой степени виноватым за тот случай, но и подойти к младшему было слишком смущающе. Такую сторону себя он точно был не готов показать. Поэтому он старался выдерживать дистанцию, хотя со временем она превратилась почти что в пропасть. Джисон по факту начал его игнорировать! Теперь к самокопанию добавилось ещё раздражение от этого игнора с приправой излишнего внимания Джисона к остальным, но не к самому Минхо.***
Весь этот «интерактив» продолжался уже чуть меньше месяца, и Джисон предельно устал от такого психологического давления. Даже стал меньше есть, а «странные», по его мнению, сны не давали хорошо высыпаться. Это начало сказываться на его продуктивности. Но он пытался отвлекать себя – больше общался с остальными мемберами, постоянно бегал за айс-американо и сладостями, они хоть как-то поддерживали его в рабочем состоянии. Минхо же в свою очередь почти не подавал виду. Он, конечно, и до этого был немногословен и сдержан, да и за всё время осознания своих чувств успел немного свыкнуться с таким душевным состоянием, но чем дольше это всё продолжалось, тем мрачнее и тяжелее становилась аура вокруг него. Во время занятий танцами он стал более раздражительным и даже пару раз повышал голос на Феликса, Чанбина и Джисона, когда у них не получались некоторые движения. Чанбин к такому относился спокойно, и его это совершенно не задевало. Он знал, что периодически путает движения и по мере возможности работал над этим. Феликс в такие моменты обычно дулся и фырчал, показывая недовольство подобным отношением. Он всегда принимал критику. Если ошибки в танцах правда были, всегда их исправлял. Однако считал, что разговаривать на повышенных тонях для этого не стоит и всё можно решить спокойно и без нервов. Джисон часто переводил всё в шутку и лез обниматься сначала к Минхо, чтобы успокоить хёна, а потом к “жертвам” для разряжения обстановки. Только в этот раз недостаток отдыха морального и физического заставил стресс накопиться до краёв. Хан уже минимально не мог позаботиться о себе, не говоря уже о примирении остальных. Вот-вот внутри всё перевернётся, и напряжение прольётся… глаза начало предательски жечь. Заметив это, Феликс успел вовремя подбежать и отвлечь Джисона: — Хани, давай сходим за кофе и отдохнём немного, а? Тот смог только кивнуть, в носу до сих пор пощипывало. А Чанбин лишь покачал головой и направился к Минхо.☕️☕️☕️
— Хани, между вами что-то произошло? — как бы невзначай поинтересовался Феликс, выбирая себе небольшой десертик к кофе. — Нее, ты чего? — пытался отшутиться Джисон. — Ты, конечно, можешь продолжать держать всё в себе… но кажется, это становится заметно остальным. Я устал от нытья Чанбина, что ты его затискал в последние дни. — А… Ну… Правда, ничего серьёзного… Просто хотел повеселиться с вами, немного отвлечься. Скоро камбэк как никак, подумал, это снизит общий уровень стресса, — он не знал, куда деваться от проницательного Феликса. — А мне вот кажется, что стресса заметно так поприбавилось… — уже серьёзным тоном произнёс Феликс. — Хан, если не хочешь говорить, допытываться не буду. Но не запускай, если можно решить вопрос сейчас, пока вдруг не стало хуже. От хёна не факт, что дождёшься первого шага к примирению, сам знаешь. Хан ничего не ответил, но задумался. Он был уверен, что Минхо, уж точно не хотел срываться ни на него, ни на ребят, ведь хён тоже заботится о всех в команде, хоть и немного по-своему. В отношении себя Джисон осознал, что в попытках убежать от источника волнения и дискомфорта он перестал думать о других своих чувствах. А от постоянного прокручивания в голове одного и того же не мог ни на чём сконцентрироваться. С этим состоянием точно надо было что-то решать, но он совершенно не представлял, что он может сделать, да и чувствовал себя слишком измученно, чтобы продолжать думать о чём-либо. Вернувшись в зал, Джисон с Феликсом пошли к ребятам. С его лица вроде сошла бледность, и глаза уже были не на мокром месте. Феликс решил пока побыть рядом, чтобы Джисон снова не закопался в мыслях, и по обыкновению обвил его со спины всеми четырьмя конечностями, положив голову на плечо друга. Ничего не предвещало беды, все отдыхали на перерыве, но следующее действо вызвало немую сцену у всех присутствующих: Минхо резко встал. Его брови нависли над потемневшими глазами, из которых буквально вылетали молнии ярости и отчаяния. Он за несколько тяжелых шагов появляется перед Ханом, хватает его за запястье, буквально вырывает из объятий Феликса и тащит за собой к выходу. У Джисона ныло запястье, а внутри всё переворачивалось вверх дном. Он совершенно не понимал, почему Минхо устроил такой «концерт», а тот всё продолжал тянуть его подальше от зала. Терпеть боль стало невыносимо: — Хён! Отпусти, мне больно! Только после этих слов Минхо будто бы очнулся от наваждения, остановился и посмотрел на Джисона. Тот, уже шипя от боли, указал взглядом на руку. Минхо не спешил разжимать пальцы, но захват ослабил. — Хён, зачем ты меня сюда притащил? Минхо посмотрел на него так, будто говорил: а ты что, сам не догадываешься? Джисон почувствовал, как эмоциональное напряжение, накопленное за этот период, начинает разрывать его изнутри. — Зачем ты так поступаешь? Что тебе от меня надо? Во сне мне покоя не даёшь, так хоть здесь, в реальности можешь отстать от меня, а? И вообще! Объясни мне уже наконец, что ты так на меня взъелся?!! Что я тебе плохого сделал-то? — вопросы продолжали сыпаться в истерике один за другим, всё громче и громче. Джисон кричал. Он уже не мог иначе. Из-за этого их точно могли заметить, и тогда уже будет не отвертеться от слухов, что в коллективе возник конфликт. Поэтому Минхо вдавил Джисона в стену и закрыл ему рот рукой. — Тсс… ты слишком громкий. Могут быть проблемы, — слегка оглядываясь, сказал полушепотом Минхо всего в паре сантиметров от лица Хана. Джисон замер и, кажется, его сердце тоже. — Я сейчас очень зол. — продолжил старший. — На тебя, на себя, на Феликса. Последнее имя Джисон совсем не ожидал услышать в таком контексте и вопросительно распахнул свои большие глаза. — Да, на Феликса тоже. Вы постоянно с ним вместе, да ещё и так близко, что вот-вот слипнитесь. — Минхо говорил настолько безэмоциональным тоном, что от каждого слова буквально веяло холодом. Но в его глазах Джисон смог рассмотреть боль и отчаяние. — Я многое хочу тебе сказать… Накопилось. Но только вот стоит ли?... — В этот момент Джисон накрыл руку Минхо своей и убрал ту со своего лица, чтобы дать себе возможность говорить. — Хён, — произнёс он едва слышно. — Неужели ты рев… Договорить ему не удалось, потому что теперь вместо руки на его губах оказались губы Минхо. Джисон просто не мог не ответить на поцелуй. Грубый, напористый поцелуй. Минхо будто отвоёвывал свою территорию. Голова кружилась, и Хан вцепился в футболку старшего и прижал его к себе сильнее, ноги подкашивались. Он в последнее время так часто видел это в своих снах, что потерял чувство реальности. Этот поцелуй действительно был говорящим. Казалось бы, он мог решить любое недопонимание. Но, к сожалению, так не работает, им так или иначе предстояло разобраться в своих чувствах и поговорить. Но точно не сейчас. Ни одному из них сейчас не хотелось ничего обсуждать. Вот бы это мгновение могло остановиться… Но остановился Минхо. Используя последние капли самоконтроля, он успел до того, как поцелуй стал бы уж слишком откровенным. Приблизился совсем вплотную, тяжело дыша в шею Джисона, и прошептал у самого уха: — Хани… пожалуйста… целуй только меня… Минхо резко отстранился и быстро ушёл, оставив румяного лохматого Джисона на границе между сном и реальностью.