Чаровница

Девушка заглянула в зеркало, смотря на свое отражение. Под глазами залегли темные круги, но немудрено: ей всегда плохо спалось на новом месте первые дни. Наверное, она не сомкнула глаз до пяти утра постоянно ворочаясь с бока на бок. Уснуть помог отец, который пришел к ней и завлек в разговор, не забыв принести с собой кружку теплого молока с медом. Она улыбнулась, и девушка в зеркале повторила за ней. — Ничего не испортит мне сегодня первый день, — пробормотала она, в последний раз пригладила выбивающиеся из прически рыжие локоны, постоянно кучерявящиеся из-за влажности, и спустилась вниз. На столе, в довольно просторной кухне, на узорной тарелке, был еще теплый завтрак, состоящий из сэндвича с яйцом, беконом и соусом из помидоров, а рядом стояла чашка кофе, под которой лежала записка. Ариэль уселась за стол и принялась за сэндвич, взяв свободной рукой записку, в которой говорилось: «Доброе утро. Можешь взять мою машину, чтобы поехать в школу. Все равно я буду долгое время ездить на работу вместе с местным шерифом — Чарли Своном. К тому же, нам надо познакомиться поближе и обсудить некоторые рабочие моменты. Ключи на тумбочке в прихожей. Документы на столе в гостиной в голубой папке. Перед тем как отправляться в школу, хорошо поешь». Тепло заботы окружило ее, поднимая в душе нежное чувство трепетной привязанности и любви. Порой Ариэль совершенно не представляла как бы жила без него; где бы была, не будь он рядом, хотя казалось, совсем недавно пылала по отношению к нему лютой яростью. Ненавистью. Но сейчас она любила его — как любой ребенок любит своего родителя: вместе, рука об руку, они прошли все кризисы, гормональные изменения, перепады настроения и даже ее первую влюбленность, пока она не обрела гармонию. Ариэль усмехнулась, отпив из кружки совсем еще теплый свежесваренный кофе, который растекся под кожей приятной обжигающей волной. Как же приятно было выпить по утру хороший напиток! Сложив посуду в мойку и сполоснув руки от сэндвича в ванной, девушка закинула на плечо подготовленную еще вчера сумку, спрятала в карман кожанки телефон, водительские права; взяла со столика в зале папку с документами и, подхватив ключи, вышла из дома, не забыв закрыть за собой дверь. Холод окутал ее с ног до головы и на мгновение Ариэль подумалось, что если бы она приехала с юга, то точно бы замерзла. Ступая по каменной дорожке, она посмотрела на вычищенную до блеска машину. Похоже, отец вчера все же отмыл ее от дорожной пыли и грязи. Забравшись в салон, девушка завела двигатель, понимая, что скучала по их красавице. Оказаться за рулем вновь было приятно. Выехав с подъездной дорожки, девушка выкрутила руль влево, направляя машину совсем в другую от дома сторону на пересечение улиц. Здание школы нашлось быстро. Как и во многих городах оно находилась за автострадой. Однако, было более непримечательным, построенным из темно-красного кирпича. Разве что возле корпусов росло много деревьев и кустарников, из-за которых создавалось ощущение «живого уголка». Ариэль хмыкнула из-за своего же сравнения, пробормотав себе под нос: — А в чем собственно разница? — и вгляделась на таблички на корпусах. Ей нужно было попасть в «Администрацию», чтобы забрать расписание и другую документацию, но, похоже, сегодня ей везло: она сразу же припарковалась к нужному корпусу. Женщина за регистрационной стойкой, стоило ей только войти, одарила ее любопытным взглядом. Она так часто сталкивалась с ним на протяжении этих одиннадцати лет, что легко проигнорировала и дружелюбно улыбнулась: — Я Ариэль Холдер, мой отец Амадеус Холдер подавал документы в сентябре на перевод. Мне предоставить уведомление о зачислении? — она подошла к стойке, наблюдая за тем, как женщина, как было написано на бейдже: Кларисса Уайт, осмысливает ее предложение. Похоже, мадам Уайт все еще не проснулась. Осмысление и озарение в ее глазах появилось очень медленно: — Ох, нет, дорогуша. С твоими документами все в порядке, — мадам полезла в картотеку, доставая ее дело, в котором лежал карта и формуляр. — Формуляр пусть тебе подпишут учителя, к концу дня ты должна будешь его сдать мне, — затем она обвела на карте нужные Ариэль кабинеты, подписала лаборатории и показала расписание, которое совсем не отличалось от того, которое было в ее предыдущей школе. Было ясно, что отец хорошо постарался: вместо французского в графе дополнительных обязательных факультативов значился испанский. — Спасибо. — Если возникнут вопросы, обращайся. И добро пожаловать в Форкс. Надеюсь, тебе у нас понравится. — Уже. Здесь прекрасная природа, — она вновь улыбнулась дружелюбной женщине, получая в ответ такую же теплую улыбку, и посмотрела на карту, стараясь запомнить расположение корпусов, кабинетов и расписание. Первым уроком стояла мировая история. Когда Ариэль вышла из административного корпуса, вокруг школы уже стояло много машин. Девушки и парни разных возрастов с шумом сновали туда-сюда, но, замечая новое лицо, останавливались и оглядывали со всех сторон, когда она проходила мимо. В своем наряде она явно выделялась от остальной толпы, одетой в джинсовые костюмы, парки унисекс и другие разнообразные вещи. Она уже даже жалела, что надела темно-зеленое платье до икр свободного кроя и любимую черную кожаную куртку. Было такое ощущение, что она попала в зоопарк — ни в одной школе ее так не обсматривали со всех сторон, как здесь. — Классное платье, — прокричал сбоку какой-то парень в парке-мантии, подмигнув ей голубым глазом, но Ариэль решила проигнорировать его комплимент в кавычках. Уроки прошли скучно. Программа в Сиэтловской школе намного опережала программу школы Форкса, поэтому она занималась тем, что чертила линии в тетрадях и слушала музыку, пряча от взглядов учителя наушник в левом ухе. Вскоре, ближе к ланчу, не было ни одного человека, не хотевшего бы с ней познакомиться из праздного любопытства. Или возможно все было из-за запаха, который носила она за собой?.. Все-таки от ее куртки немного пахло сладковатым ароматом кожи отца. Голова от множества лиц и вопросов болела. Выбрав в кафетерии одно красное яблоко, Ариэль заняла столик у стены. Очень уж хотелось побыть в одиночестве. Немного разгрузить голову, подумать о чем-нибудь приятном. Подключив наушники к телефону, и вставив их в уши как и на уроках, девушка включила «Весеннюю сонату» Баха; непроизвольно застучала пальцами по столику, словно играя на клавишах, погружаясь в себя. Настолько, что не сразу заметила прожигающий взгляд. Парень, сидящий за ближайшим к ней столиком со своей семьей, не мог поверить своим глазам. Не мираж ли это? Уже тогда, когда он только уловил знакомый сладкий запах... Перед глазами вновь вспыхнуло теплое воспоминание, обжегшее грудь тоской, о девушке застывшей в его воспоминаниях. Теплая. Милая. Живая. Ужасно душевная, словно майский день. Словно яркое солнце. От ее рук пахло персиками и наисвежайшей выпечкой. На губах всегда сияла теплая улыбка; зеленые глаза блестели, словно сочная трава в свете лучей солнца, а волосы напоминали жидкий огонь. Стоило вспомнить ее лицо и старая рана вновь открывалась. Эдвард закрыл глаза, пытаясь отогнать от себя наваждение. Много времени утекло. Но у его боли все еще были зеленые глаза. И сейчас эта боль, словно по насмешке судьбы, сидела одна за столиком в школьном кафетерии и увлеченно слушала музыку, постукивая по столику пальцами. Она наигрывала «Весеннюю сонату» Баха, звучащую у нее в голове. Невольно ему захотелось моргнуть, а после, совершенно по-человечески, протереть глаза. Казалось бы, нет. Так не может быть. Но она ему не виделась. Он чувствовал ее сердцебиение. И даже запах. Буквально сводящий с ума его тоску: запах персиков и выпечки. Почти медовый. Слышал ее мысли. Они были такими теплыми, расплываясь в виде красивых образов, окутывая как пушистое облако и даря спокойствие. Прямо как тогда во время их общения. Жажда, клокочущая в горле, притупилась. Весь мир сфокусировался только на одном человеке. На девушке, чьи волосы отливали пожаром в свете неярких ламп. Почувствовав его взгляд, девушка посмотрела на него, и он утонул окончательно. Это была она… его Силариэль. Девушка с корзинкой персиков и теплой улыбкой из его прошлого и теперь в настоящем. Ариэль внутренне дрогнула, смотря на этого болезненного юношу с совершенными угловатыми чертами и немного детским ребяческим лицом. На его бронзовые волосы, и тепло-ореховые глаза. Что-то внутри нее болезненно дрогнуло, рот наполнился слюной, но она так и не откусила ни кусочка от сочного плода, который держала в руках. В тепло-ореховых глазах было столько странной тоски, столько странной боли. Губы ее дрогнули и взгляд юноши словно бы вспыхнул. Она настолько тепло улыбнулась ему, что внутри все болезненно замерло. И эти ямочки. Боже... Зверь внутри завыл, а зубы наполнились ядом. Захотелось подойти, поговорить, но сжав край стола левой рукой, он не мог оторвать взгляда от нее. Не мог двинуться с места, словно прокаженный. Наверное, они бы так и смотрели друг на друга, если бы к девушке, так похожей на его Силариэль, не подскочила вездесущая Джессика Стэнли. Магия момента пропала. Ариэль почувствовала как ощущение тоски и безграничного желания подойти к нему пропало. В юноше вскипел гнев. Джессика Стэнли, как человек, не нравилась ему теперь все больше и больше. — Ты же Ариэль Холдер? Дочь Амадеуса Холерда — нового помощника нашего шерифа, верно? Я Джессика Стэнли. Не хотела бы ты сесть с нами? — затараторила миниатюрная брюнетка, нервно перебирая пальцами края серого свитера. На первый взгляд было видно, что ей не терпелось посадить новенькую рядом с собой, однако парень слышал зависть в каждой ее мысли: зависть к платью, зависть к всеобщему вниманию, зависть насчет внешности. Он скривил губы от ее мыслей, следя краем глаза за тем, как Ариэль — именно так ее звали, — все же взяв сумку и яблоко с собой, кивнув, пошла следом за Джесс за столик «самой популярной в школе компании». Стэнли усадила ее рядом с собой, и вновь затараторила, представляя своих «друзей»: Анджелу Вебер, Эрика Йорки, Тайлера Кроули, Лорен Мэллори, Майка Ньютона. Ариэль непроизвольно сложила руки на груди, когда заметила блестящий взгляд уже представленного Джессикой Кроули. Похоже, его крайне заинтересовала ее грудь. — О, Боже, — тихо прошептала сидящая рядом с ней по правую руку Анджела, заливаясь смущенной краской и чуть наклоняясь к ней. — Не обращай внимания. Он у нас повеса.. — Это кто еще повеса? — Лорен недовольно поджала губы. Ариэль ощутила явную волну ревности и ненависти. В этой компании ей нравилось все меньше и меньше. Ариэль всегда «чувствовала» людей на подсознательном уровне. Наблюдала, делала выводы. В этой группе хоть и не было определённой иерархии, но дружбой практически и не пахло. Она прекрасно видела во время разговора, который можно было смело назвать допросом, как Стэнли поглядывает на Ньютона, а Лорен на Кроули. Только Анджела оставалась искренне дружелюбной, хотя тоже не могла скрыть симпатии в сторону Йорки. Когда Джессика заговорила о еще таких же новеньких, как и она — Калленах — терпение Ариэль начало медленно трещать по швам. —...нет, ну вы только представьте. Приемные дети, которые, похоже, встречаются друг с другом. Какой-то кошмар. А вон тот Эдвард, — Ариэль чуть повернула голову в сторону необычайно красивой семьи из-за кивка головой Стэнли в их направлении. Среди них, сбоку, сидел тот парень, с которым совсем недавно они играли в гляделки. Медленно шевеля губами, словно что-то говоря, он отщипывал куски от булочки, напоминая этим жестом ее отца, когда они ходили в кафе, — вообще от всех нос воротит, словно никто ему здесь не пара. Мэллори насмешливо улыбнулась: ей прекрасный Эдвард Каллен тоже отказал, но почему-то она не забивала этим голову: — Бедняжка, один отказ и ты так взбеленилась, — замечая как сердито дернулась Джесс: — Это не из-за этого. Просто я считаю, что нужно быть проще. Ведут себя как пришибленные. Кусок в глотку не полез от такого осуждения. Ариэль никогда и никого не осуждала. По крайней мере, старалась быть объективной. Отложив в сторону яблоко, она сухо процедила: — Это их личное дело. И уж точно не тебе решать, что нормально, а что ненормально. Все за столиком вздрогнули. Повисла тишина: даже Майк прекратил болтать с Эриком и Кроули о какой-то компьютерной игре, в которую тот играл совсем недавно. Ариэль, не собираясь больше сидеть в этом обществе ни часу, встала, закинув на плечо сумку. Однако, прежде чем уйти, наклонилась к Джессике, улучая ее удивленный и растерянный взгляд, и тихо прошептала: — Прежде чем распускать сплетни о ком-то, посмотри на себя. Хорошо? — дружески хлопнула по плечу и направилась к выходу. — Ненормальная! — крикнул ей в спину Майк, но девушка лишь закатила глаза, продолжив путь. Лучше быть честной, чем врать в лицо. Эдвард немного улыбнулся, фокусируясь на девушке: ее мыслях, шагах, запахе, стуке сердца, понимая, что вся его семья, прислушивающаяся к этому диалогу, переглянулась. Никто и никогда не защищал их, стараясь держать мысли при себе, дабы не быть изгоями. За спиной Ариэль послышались быстрые шаги, заставившие ее обернуться. Взволнованная и смущенная Анджела нагнала ее у входа во второй корпус: — Ты прости ее, хорошо? Она иногда перебарщивает. — Иногда? Вебер вздохнула: — Ну, не иногда... — заметив скептический взгляд новой знакомой, все же призналась. — Ладно, часто. Очень часто. Какой сейчас у тебя урок? — Испанский. — Ох. У меня тоже. Сядем вместе? Эдвард хмыкнул. И внутри вновь все болезненно сжалось. Она тоже хорошо разбиралась в людях... Ариэль, да?.. Только вот сладковатый аромат, исходящий от ее куртки, который он заметил только сейчас, немного смутил его.