Используй свое право вето

Монотонный звук принтера, который старательно выплевывал все новую и новую страницу очередного договора, а также доносящиеся звуки офисной жизни за стенами моего кабинета не давали мне сойти с ума в этот день. Уже завтра матч, а я волновалась, будто это мне придется стоять на площадке под взглядами нескольких сотен тысяч зрителей. Я постукивала ногтями по столу и смотрела в одну точку. Да уж, как хорошо, что в этом офисе начальник — я, иначе меня давно бы уже уволили за отсутствие какой-либо деятельности. Тоору не отвечал на мои сообщения, и его можно понять: наверняка он тренируется уже целые сутки, а свободные минуты проводит в тревоге и панике. Хотя, кто знает. Я старалась писать ему не много, чтобы не передавать ему своего волнения и навязчивых мыслей. Я достала из сумки мой билет на завтрашнюю игру. Начало игры в 18:00, я даже успею посидеть в офисе. Но если я буду точно так же стучать по столу несколько часов подряд, то может и нет смысла появляться здесь. Я решила нервно походить по кабинету кругами, но это не дало никаких результатов. Тревога поедала меня, но причина моих переживаний оставалась для меня загадкой. Неужели я настолько эмпатичный человек, что могу так запросто представить на себе ношу Ойкавы? Или я просто слишком хорошо к нему отношусь, оттого и слишком сильно волнуюсь? Рабочий день подошел к концу, и я поплелась к машине с очень несчастным видом. Наконец, телефон завибрировал от нового сообщения. «Привет. Извини, что не отвечал. У меня все в порядке, просто тренировки, а потом у нас было что-то вроде разговоров о стратегии и т.д. Я скоро поеду домой, если хочешь, можешь заехать часов в 8» Как спокойно он пишет. Видимо, я себя накрутила. Я ответила, что с радостью приеду, но сомнительное ощущение не покидало меня.

***

Я решила выехать пораньше, и уже сидела в такси, как Тоору написал мне, что просит меня приехать еще через час. Это мне показалось очень непохожим на него, и я спросила, что случилось, и объяснила, что уже сижу в такси. Он долго молчал, но в итоге сказал, что раз так, то я могу просто приехать когда угодно, хоть сейчас. Это мне совсем не понравилось. Плохая манера переносить встречу, до которой осталось всего ничего. Наверное, у него были веские причины, которые мне не терпелось узнать. Я не то что злилась, у меня скорее были вопросы. Я позвонила в звонок, но сначала даже не узнала открывшего мне дверь Тоору. На нем была домашняя одежда, а на плечи был накинут огромный плед. Выглядел он очень уставшим, в квартире не горел свет от слова совсем, только из его комнаты доносился тусклый отблеск синего цвета, похоже, что от монитора ноутбука. В прихожей валялась спортивная форма. — Ты в порядке? — сразу спросила я, без «привет», «спасибо, что пригласил» и т.д. — Да. Да, наверное. Извини, я хотел перенести встречу, чтобы убраться тут и привести себя в порядок, но раз ты уже ехала, то не оставлять же тебя стоять на улице. Проходи, проходи, — сказал он, осторожно выглядывая в коридор и подталкивая меня рукой внутрь. — Это из-за матча? — я разулась и проследовала за Ойкавой в его комнату, присела на край кровати и разглядела, что у него было в ноутбуке: куча вкладок со статистиками других игроков, открыто одно видео с каким-то матчем, а еще вордовский документ, куда, он, видимо, писал свои заметки. — Ээээ. Наверное. Все было хорошо, пока я не пришел домой. У меня как-то до этого пропало ощущение, что завтра матч. И. я стал изучать, с кем мы завтра играем еще кропотливее. Я отучил себя загонять перед матчами, но тут я сдался. — Так… Давай-ка тогда мы это закроем, — я аккуратно потянулась рукой к ноутбуку и медленно захлопнула его, ожидая негативной реакции, но Тоору просто сидел с опущенным взглядом, — и пойдем нальем тебе чай. Как тебе такой вариант? — Угу. Я взяла волейболиста за руку и он послушно поплелся за мной на кухню. Я включила свет на вытяжке, чтобы не напрягать Ойкаву ярким светом люстры. Поставив чайник, я села рядом с ним за кухонный стол. — Ты хочешь поговорить об этом? — спросила я и погладила его по руке. Мне было очень жаль его, и желание помочь уничтожило мою дневную тревогу. — Не знаю. Извини, что я вот такой сейчас, правда. Я думал, что все будет нормально, и мы мило посидим. — Мило посидим? — Ну да. Поедим, не знаю, поиграем в карты или поболтаем о чем-то. Что-то милое. — План, конечно, был хороший, но мы и сейчас можем что-то поделать. Например, уложить тебя спать через часик. Надо набраться сил. И да, не извиняйся за такое, все в порядке, я все понимаю. — Спасибо. Чайник вскипел, и я налила в кружку с пакетиком кипяток. Пока чай заваривался, я смотрела на Тоору, который так и сидел с опущенным неловким взглядом. Он напоминал мне растрепанного крохотного воробья сейчас. Пока Тоору пил свой чай, я думала, чем его можно занять. — Ты сказал про карты. А хочешь, я погадаю тебе? — У меня только обычные, таро нет. — Да нет, не на таро, а на обычных как раз. Меня в школе девчонки научили глупому гаданию на будущих жену или мужа. Это достаточно занимательно и даже весело. — Давай, да. Только не давай мне подбираться к ноутбуку. — Я уберу его в другую комнату. Мы расселись на кровати Ойкавы, и я объяснила ему правила этого детского гадания. — Ты понял? Сейчас ты должен в голове запомнить, какая масть соответствует какой девушке из твоей жизни. Запомни! Это будут 4 дамы, я сверху на них буду класть другие карты и объяснять, а ты каждый раунд будешь убирать по даме, пока не останется одна. Вот она — твоя судьба. — А я буду видеть какую даму я убираю? — Нет, в этом и суть. Главное запомни кто крести, а кто пики. — Понял, понял. Давай уже, шамань, — сказал он и внимательно стал следить за моими руками и колодой. — Так. ну смотри. С этой вы будете жить в бедности, у вас будет три ребенка, но она тебя очень любит, а с этой… — я постепенно раскладывала оставшиеся карты по дамам, объясняя значение каждой в этом гадании. Ойкава внимательно слушал. — Ну давай уберем самую правую. Я не хочу развод и измены. — Согласна, кошмар полный. Давай новый круг. Так мы дошли до момента, когда осталось всего 2 дамы. Ойкава решил убрать левую, и в итоге у нас осталась одна заветная «настоящая будущая жена» волейболиста. Я наконец перевернула карту и увидела, что это дама черви. — Ого, дама червей. Забавно получилось. — А что забавно? Скажешь, какую женщину-из-своей-жизни ты загадал под даму червей? — Ну, тебя, если честно. — Я думала ты не будешь загадывать меня в глупом школьном гадании, — я посмотрела на него в недоумении. Опустим тот факт, что мне было интересно, будет ли он гадать на меня. — А кого мне загадывать? — Не знаю… бывших там, первую школьную любовь, симпатичную менеджера команды… кто знает. — Ну, что вышло, то вышло. Поздравляю, жена, — Тоору стал копошиться в картах, которые повествовали о «нашей» жизни, — мы тут с тобой по картам будем страшно богаты. А еще у нас будет ребенок вундеркинд. Не жизнь, а сказка. — Хаха, меня все устраивает, — Тоору улыбнулся, отодвинул карты и подсел ко мне вплотную, — спасибо, что отвлекла. Не думал, что гадание сработает, но да. Спасибо. Он аккуратно поцеловал меня в щеку и застыл. То ли думал, продолжать ли ему, то ли ждал, что я что-то отвечу. — Не за что. Я рада, что тебе лучше. Тоору нежно поцеловал меня в щеку, стал двигаться поцелуями к моим губам. Мы слились в очень приятном, аккуратном поцелуе. Совсем недолгом. Ойкава оторвал губы и прислонился лбом к моему лбу. — Ты можешь не уезжать домой? Пожалуйста, — сказал он очень тихо и боязно. — Могу. — Спасибо, — парень оторвался от моего лба и обнял меня, положив голову мне на плечо. Я положила руки ему на спину. Так мы просидели в тишине минут 5, и я не смела обрывать момент или отодвигать парня. Всем нам бывает тяжело. Он хороший человек, а помочь хорошему другу — моя обязанность. Разве что как друга я не особо его воспринимала в данную секунду. Но на это было все равно. Мы стали готовиться ко сну. Пока Тоору был в душе, я постаралась сложить разбросанную спортивную форму в прихожей. Получилось, конечно, криво, но хоть что-то. Я получила очередной набор ванных принадлежностей, теперь явно украденных из какого-то дорогого отеля. Когда я вернулась из душа, Ойкава уже лежал в кровати и, кажется, спал. Сильная усталость и стресс взяли над ним верх. Я посидела рядом с ним в кровати минут пятнадцать, погладила его рукой по спине. Все его тело было очень нагретым, и если бы я не знала, что для него это нормально, то подумала бы, что у него жар и высокая температура. Сна у меня не было ни в одном глазу, поэтому я решила пойти на кухню и поглядеть в окно. В телефоне сидеть не хотелось, а снова заваривать чай было бы шумно. В квартире стояла полная тишина, соседей было не слышно, а на улице как будто не было ни души. Что странно, так как на часах даже не было 11. Разглядывать в окне было нечего, так что я стала изучать кухню Ойкавы. Удивительно, но несмотря на то, что я была здесь всего пару раз, это место казалось мне каким-то родным. Возможно, потому что оно обладало «историей». Или я просто не видели никаких других кухонь в последние недели, кроме этой и моей. Я вернулась назад в кровать и обняла Тоору со спины. Он все еще был страшно нагретым. От этого тепла я и правда моментально могла заснуть. Кажется, мне тут очень уютно. Все вопросы к себе и принятым мною за этот день решениям я решила задвинуть в долгий ящик.