Круговорот Поттеров в природе.

****Рождественские каникулы. Площадь Гриммо, 12.       Последующие несколько дней прошли более или менее гладко, если не считать того, что как только Гарри прикрывал глаза, ему начинали сниться странные сны. Они не пугали, как видения, насылаемые Волан-де-Мортом. Они волновали, вызывали бурю эмоций. Он злился, боялся, смеялся до колик в животе. Просыпался в холодном поту от того, что отец застукал его десятилетнего в запретной части библиотеки. Плакал, когда Панси отобрала у него любимого игрушечного дракона в пять лет. Открывал глаза, дебильно улыбаясь, ведь его команда в очередной раз выиграла кубок по квиддичу. Гарри не мог понять, нравятся ему эти сны или нет. Ему было приятно ощущать родительскую заботу, пусть даже во сне. Но настолько реалистичные видения волновали парня. Гермиона была единственной, к кому Поттер мог обратиться. Рон бы начал драматизировать или обиделся, или ещё чего хуже. Крёстный был по уши занят делами Ордена, а также настолько счастлив наличию других людей в доме, что парень не хотел грузить его своими снами о том, как он в шкуре Драко Малфоя чистит разные коренья под присмотром Снейпа. Слишком бредовым это всё выглядело. Все носились с Гарри, как с навозной бомбой, запал которой сдетонирует в любую минуту. Ему не хотелось лишний раз напоминать о том, что он нестабильный псих. А вдруг это очередные видения? – Исключено, – отрезала Гермиона, резко захлопнув учебник. – Ну какие видения? Пятилетний Драко, серьёзно? Ты так долго был зациклен на нём, неудивительно, что он начал тебе сниться. – В этом-то и дело, мне не снится Малфой, мне снится, что я – Малфой. Я как будто проживаю его жизнь. Все эти события вполне могли происходить на самом деле. Самое странное, что шрам не болит. – Если шрам не болит, то это не магические видения, Гарри. Если честно, я ждала того дня, когда твоя психика начнёт подкидывать тебе сны о Малфое. Когда я начинала учить руны, я думала о них так много, что стоило только закрыть глаза, мне сразу же начинали мерещиться связки глаголов и различные склонения. Ты же знаешь, что их используют в написании различных древних текстов, – слегка менторским тоном продолжила девушка. Она отложила учебник и взяла ладони Поттера в свои. – Всё образуется. Ты отдохнёшь, выдохнешь. Забудешь о тайных заговорах и невербальных знаках. Сосредоточишься на ОД. На экзаменах. Наша обязанность, как учеников – в первую очередь хорошо сдать С.О.В. На крайний случай я выучила парочку успокоительных заклинаний. Они, конечно, не настолько сильные, как у колдомедиков в Мунго, но тоже ничего. Меня радует, что ты наконец-то стал спать. Ну и пусть тебе снятся всякие слизеринцы. Главное, что шрам перестал болеть Тепло ладоней и мягкий проникновенный голос подруги успокаивали Гарри. Может он и вправду надумал себе лишнего и ничего не происходит? Ведь он и вправду заметно посвежел за эти несколько дней. Он давно уже не спал так много и так сладко. И видения пропали, вынуждая Поттера согласиться с ней. Они сидели на излюбленном Гермионой диване в одной из боковых комнат Блэк мэнора. Сюда никто не заглядывал, можно было спокойно расслабиться с книгой, забившись на единственный очищенный от пыли предмет в комнате. Солнце впервые за несколько дней пробилось из-за туч и светило на плотную ткань, нагревая подлокотники. Девушка сняла туфли и забралась на старинный предмет мебели с ногами. Гарри развалился напротив, запрокинув голову на высокую спинку. Разговор угас сам собой, Гермиона вновь взялась за учебник, а Поттер, окончательно успокоенный её словами, смежил веки. Тёплые солнечные лучи играли на его щеках, сухая пыль наконец-то осела на ковёр и больше не щекотала ноздри. – Я пойду принесу чаю, – спустя час Гермиона поднялась с софы, ловко надев свои балетки. Гарри не ответил. Он уже задремал. На лице парня блуждала мягкая улыбка. Девушка ласково улыбнулась другу, который наконец-то выглядел расслаблено и спокойно. Уходя, она тихонько притворила за собой дверь. Мальчик-Который-Наконец-Уснул был счастлив в этом сне. Горячий песок французского побережья был идеально мелким и оптимально нагретым. Гарри любовался своим отражением в бокале с вишнёвым соком, представляя, что это красное полусухое с виноградников дальних родственников отца. Мокрые после купания пряди обрамляли чуть подзагоревшее, но всё ещё аристократически бледное лицо. Ресницы, набравшие солёной воды, потемнели и ещё больше увеличивали и так заметные дымчато-серые глаза. Гарри улыбнулся своему отражению, мысленно отметив, как же он хорош. Рядом, растянувшись во весь рост, валялся Блейз. Казалось, он поставил перед собой цель собрать все солнечные лучи на свете. Бронзовая кожа юноши стала ещё темнее, он был похож на плитку горького тёмного шоколада. Того, что ешь наслаждаясь, маленькими кусочками наедине сам с собой и чашкой хорошего эспрессо. Гарри краем глаза следил за другом, чтобы тот не сгорел окончательно, и показательно жаловался на скуку. – Это солнце меня уже утомило, mon ami. Почему нельзя было остаться дома? – парень протянул указательный палец и лениво потыкал товарища в плечо. Блейз поднял голову от тканого пледа и зевнул вместо ответа. Раз уж его потревожили, юноша перевернулся, подставляя жаркому июльскому солнцу грудь, живот, плечи, вытягивая шею, демонстрируя миру всего себя, и идеально очерченную линию подбородка, конкретно другу. Он потянулся, словно дикий книзл, вытягивая изящные запястья в сторону солнца, прогибаясь в полумостик, разминая затёкшие мышцы спины. – Я не сдвинусь с места ещё час, можешь делать что угодно. Погрейся на песке, наколдуй ещё сока. Пойди покачайся на волнах, – лениво предложил Забини, коверкая половину слов в чудовищно огромном зевке. Нагретый солнцем итальянец закончил зевок, прикусив костяшку среднего пальца и хитро взглянув на друга. Привычка кокетничать с кем бы то ни было впиталась в него с молоком матери. А уж она-то была экспертом в амурных делах. – Имей в виду: я очень огорчусь, если испорчу загар, – предупредил Блейз и снова закрыл глаза, отдаваясь во власть летнего ультрафиолета. Он не заметил вспыхнувший бледный румянец на щеках блондина. Или списал на жару. Наследник семьи, всю жизнь учившийся держать себя в руках, позорно повёлся на мимолётное заигрывание. Сердце забилось чуть быстрее, но парень показательно медленно поднялся с общего пледа. Не торопясь, оставляя следы в горячем песке проследовал к месту, где пенистая волна соединяется с мокрым песком и с разбегу забежал в море. Он надеялся, что прохладная вода смоет внезапное возбуждение, скроет его от такого соблазнительного брюнета на берегу. – Мерлин бы тебя побрал, Блейз, – прошептал блондин, пытаясь смыть ладонями предательский румянец со щёк. Гарри окунулся несколько раз с головой, очищая мысли. Ласковые волны бились о грудь, заворачиваясь маленькими водоворотами пены. Пахло солью и водорослями. Мир словно застыл, только слегка покачиваясь в такт морской глади. Едва слышно разбивались волны о деревянный пирс. Он застыл, впитывая, запоминая эти солёные запахи, ощущая, как ступни утопают в намываемом песке. Он слушал скрип старого дерева, шум прибоя, крик надоедливых чаек. Вокруг ног неподвижно застывшего юноши вертелись мелкие рыбки, тыкаясь тупыми носами прямо в лодыжки. Боясь спугнуть их, парень глубоко вдохнул и аккуратно опустил лицо прямо в воду, широко раскрыв глаза. Он держался, пока лёгкие не начали гореть, а склеры не защипало. Ну и ладно, психанул Поттер и шугнул рыбок от себя. Без заклинания воздушного пузыря наблюдать за подводным миром было не так комфортно. С берега, приподнявшись на локтях, за ним наблюдал изнеженный летним днём Забини, и хихикал. – Я уж думал, что ты решил утопиться от нечего делать, – звонкий голос тёмноволосого юноши разлетелся по побережью. – Не дождёшься, – фыркнул Гарри, задирая подбородок. – Я тебе такого удовольствия не доставлю. – Ой, а какое доставишь? – тут же поинтересовались с берега. И, не успел Гарри ответить, продолжили. – Натри мне спинку зельем для загара? Я не достаюююююю, – Блейз капризно сложил губы уточкой так ловко, что этот манерный жест было видно даже с воды. Ругаясь про себя на свою безотказность, блондин побрёл прочь из такого спасительного моря. Он вроде только успокоил свои разбушевавшиеся гормоны, как проклятый Забини беззаботно сел на колени спиной к другу, собрал одной рукой длиннющие локоны в высокий хвост, убирая волосы и на автомате изящно прогнулся в районе поясницы, повторяя тысячу раз воспроизведённое перед зеркалом движение. – Да ты издеваешься, – сквозь зубы процедил шёпотом Гарри. Поднялся ветер и лёгкий бриз растрепал пряди волос Блейза, раскидав то, что он не успел собрать по узкой загорелой спине. – Где там твоё зелье, – буркнул блондин. Идея трогать такую нежную нагретую солнцем кожу Забини ему совсем не нравилась. – Ой, Драко, у тебя такие прохладные пальцы, – замурлыкал итальянец, растекаясь в блаженстве. – Вот, ещё шею не забудь. Я просто таю от твоей заботы. «Хуёты» – злобно подумал блондин, но вовремя прикусил язык. Юноша бесился, ему не нравилась реакция на происходящее. Он контролировал себя с большим трудом. Хотелось трогать и трогать. И возможно даже без спроса. Но ни он, ни Блейз не заслуживали такого отношения. «Я же не грязнокровка, чтобы поддаваться инстинктам». Поттер собрался, набрал воздуха в грудь, и, как учил отец, начал медленно выдыхать, возвращая себе контроль над разумом. – Ммм, какой приятный ветерок, – довольно заурчал итальянец низким бархатным голосом. – А подуй ещё? Мерлин, да что же такое-то! Это же просто издевательство! – Гарри стиснул зубы и подул ещё. – Раз уж мы начали, намажь меня и спереди, – решил Блейз и развернулся. Его лицо было так близко, что они практически столкнулись носами. Блондин замер, как пойманная в сети мелкая рыбёшка. Спутанный со всех сторон чувствами, он застыл на месте, не выпуская бутылёк зелья из левой руки. Лицо мгновенно запылало снова. Ёкнувшее сердце, опомнившись, забилось ещё быстрее. Блейз моментально оценил ситуацию и не преминул воспользоваться. Юноша не торопясь поднёс ладони к лицу товарища, и медленно прикоснулся к щекам, боясь спугнуть. Испуг и истерика в глазах друга только подстёгивали его. Поттер понимал, что происходит, но ничего не мог сделать, итальянская сирена зачаровала его своими тёмным глубоким взглядом. Длинными ресничками, слегка кривой на одну сторону улыбкой, торжествующей. Они оба понимали, что сейчас случится. Оба понимали, что никакая из сторон этому не воспрепятствует. Это было мокро. Непонятно. Странно. Ощущать, как чужие губы прикасаются к твоим. Слишком быстро. Слишком сумбурно. Пока Блейз не поймал своими зубами нижнюю губу юноши. И не прикусил слегка. Молния, пробежавшая по всему телу, остановила разгорячённого подростка. Заставила сдаться более опытному товарищу, который взял ситуацию в свои руки. Забини то ласково прикусывал его губы, вызывая волны возбуждения размером с цунами. Еле соприкасаясь с кожей, водил пальцами по лицу, ключицам, плечам, аккуратно спускаясь всё ниже. То вдруг Блейз ускорялся, усиливал напор, добиваясь своего, чтобы партнёр издавал все те звуки, которые в приличном обществе максимально осуждаются. Поттер не мог представить, что простое соприкосновение губами может вызывать такой всплеск эмоций. Забини нетерпеливо опустился ниже, целуя шею и оставляя на нежной аристократической коже красные отметины. Блондин подался вперёд, соприкасаясь своей прохладной от купания грудью с тёплой нагретой французским светилом кожей Блейза. И… Упал с дивана. Гарри не сразу понял, где находится и что происходит. Ему потребовалось ещё несколько секунд, чтобы вырваться из тёплого курортного сна, в зимнюю гостевую на площади Гриммо. По ощущениям прошло часа три. Но по положению солнца в окне, оказалось чуть меньше. Разгорячённый сновидением, он тяжело дышал, тело подростка среагировало так, как от него ожидалось. "Что за бред? Мне же девочки нравятся. Мало мне Малфоя, так ещё и Забини." – Гарри резко попробовал подумать о Чжоу. Об их поцелуе под омелой. О её губах. Выходило, что Забини целуется в разы лучше. Проверять это в реальности Поттер, конечно, не планировал. Но огорчился. В доме что-то стучало, послышался крик мадам Уизли, она опять распекала близнецов, которые со звуками марша целого пехотинского полка ускакали на второй этаж. Дверь в комнату хлопнула. И два ржущих вихря вломились в тихую обитель Гермионы. – Ой, Гарри. А ты чего тут делаешь? – На полу сижу. – Очень прогрессивно! Мебель для слабаков! – Фред устроился на выцветшем ковре рядом с Гарри, сложив ноги по-турецки. – Мир не зря дал человечеству ковры! – рассудил Джордж и с размаху плюхнулся рядом с братом, вызвав небольшое пыльное облако. – Мы тут шли, шли, – начал Джордж. – И пришли? – поинтересовался Гарри, подтаскивая подушку с дивана. – Именно, мой шрамоголовый друг! Пришли к тому, что необходимо подарить тебе кое-что. Разрешите представить новое улучшенное зелье для защиты мозгов! Почти как окклюменция, только жидкая! Версия вторая, рабочая, – продекларировал Фред. – А что стало с первым вариантом? – подозрительно поинтересовался Гарри. Брать что-то съестное из рук близнецов было небезопасно. Даже если они утверждают обратное. Особенно если они говорят, что всё в порядке. – Ну, не то чтобы он не защищал. Просто обволакивал голову маслянистой плёнкой. Если долбить сверху лигилименсом, отскакивает, как горох от стенки. Но дышать сложновато, конечно. В общем, мы пошуршали... – ...покрутили... – ...добавили то и это... – И вуаля! Улучшает цвет лица! – Защищает от нежелательных видений! – Восстанавливает режим сна! – Я, пожалуй, воздержусь, – попытался отмазаться Поттер. – Не переживай! – Джордж ободряюще хлопнул Гарри по плечу. – Мы всё проверили! Даже несколько раз! – И даже на себе! – похвастался Фред. Как будто эта информация могла сделать препарат безопаснее в глазах остальных. – Может, оно мне не надо? Я вроде и так нормально себя чувствую. – Гарри пытался аккуратно слиться с темы. – Надо, надо! Ты такой бледненький! – Такой несчастненький! – хохотнул Джордж, щипая Поттера за щёку. – Мы две недели уже тестируем, эта штука просто начисто отрубает сны. Гарри задумался. Видеть опять Забини в эротических снах он хотел даже меньше, чем убийства магглов. Близнецы выглядели в порядке. Даже хорошо. Ну не стали бы они предлагать чёрт пойми что. – Ладно, давайте эту вашу бурду, – согласился парень. – Может психику поправлю. Джордж заправским движением фокусника достал из бездонного кармана мантии маленький бутылёк. – Только для тебя, Гарри. Последняя порция. Старались, как для себя. Гарри вытащил пробку с характерным хлопком. И, не нюхая, залпом выпил маслянистую довольно-таки приятную на вкус жидкость. – Хм, а даже неплохо на вкус, – оценил гриффиндорец. По телу растеклось приятное тепло. Он чувствовал, что голову словно обвязали уютным шарфом. Ощущение защиты разливалось внутри. Вдруг шрам задёргало. Гарри привычно вскинул ладонь ко лбу и растёр молнию. Зелье заблокировало сны о Драко, но разбило ту малюсенькую защиту, что слизеринцы неосознанно распространили и на Поттера. Заблокировав приём «сноминаний», Гарри разблокировал другую связь, ту, что была куда крепче. Парень схватился за лоб и согнулся на полу, он успел только вскрикнуть и тут же замолк, провалившись в беспамятство от болевого шока. – Гарри! Гарри! – Джордж тряс младшего товарища за плечо, пытаясь привести его в сознание. – Мерлин, это опять началось. Фред, зови Сириуса! Фред, слегка шокированный таким развитием событий, схватил брата за запястье, пресекая тряску. – Джордж. Похоже, мы только что отравили надежду магического мира.