☽
бомгю впервые в жизни ощущает себя словно на небесах, словно на мягчайших перьевых облаках. словно сделай шаг, подпрыгни на сантиметр — и вот уже летишь в самую высь, навстречу лучшей подруге, в ее прохладные объятия. — представляешь, сегодня мы с субином впервые соприкоснулись губами! он такой мягкий и теплый, с ним я чувствую себя до бесконечности комфортно! — восторженно жестикулируя, не сдерживая счастливых слез, молвит чхве. она не смеет перебивать. внимательный слушатель. юноша бросает признания в самой чистой и искренней любви — репетирует. — не слишком ли слащаво? получает ответ. — хорошо, тогда я просто скажу ему все как есть. да, верно, никаких спектаклей и маскарадов. не с ним. они еще совсем юны. у них в запасе нескончаемое количество времени, их ждет целая жизнь впереди. столько возможностей, чтобы любить, целоваться до потери пульса, вместе гладить пушистых котов, читать дурацкие романы и полностью меняющие мировоззрение психологические триллеры, чтобы сжимать друг друга в объятиях до хруста каждого сустава тела. в следующий раз бомгю приводит субина посмотреть на луну. — она такая красивая, хён, взгляни! порой когда я наблюдаю за ней в окружении миллиардов звезд, мне кажется, что я вот-вот расплачусь. она так дорога мне. а субину кажется, что нет ничего красивее бомгю, в глазах которого отражается целая галактика, в которой он с головой ушел на самое-самое дно. он дарит младшему свою нежную улыбку, хватает тонкое запястье и легонько тянет на себя. гю останавливает взбушевавшийся океан своих восхищений, смотрит пристально-пристально, ни на секунду не отрывая взгляд от любимого лица. они так влюблены. осторожно целуются снова. до ужаса страшно причинить боль. хрупкие. столько всего хочется сказать друг другу, но слова будто затерялись в другом измерении. они здесь, на самом кончике языка, но как только пытаешься издать хоть звук, они исчезают, словно и не было их здесь вовсе. младший просит остаться на подольше, рассказывает о своих любимых созвездиях, не унимается и выкладывает субину практически все связанные с ними легенды. чувствует себя виноватым за попусту потраченное чужое время, говорит об этом старшему, но тот уверяет, что приходит в восторг, слушая чувственное повествование из его уст. чмокает куда-то в щеку для подтверждения слов. все в порядке.☾
— все хорошо, милый, я рядом с тобой, смотри, — чхве берет его ладонь в свою и подносит к собственной щеке, — я здесь, мы здесь, ты ощущаешь меня, ты видишь меня, все в порядке. когда бомгю в первый раз снится сон, где старший добровольно расстается со своей драгоценной жизнью, он продолжает думать, что все в порядке. это не их реальность, не эта вселенная. он надеется, что не эта. когда это происходит вновь и вновь, страх снова потерять самое дорогое, что у него есть, прокрадывается в каждый потаённый уголок его тела. поцелуи приобретают отчаянный оттенок. прежде крепкие объятья постепенно превращаются в соревнование «кто первый сможет задушить». словно бесконечные потоки слез, льющиеся из самых завораживающих — по словам субина — глаз, каждую ночь практически насквозь пропитывают тонкую подушку. тело пробивает истерическая дрожь. но старший здесь, субин рядом, бомгю его ощущает, бомгю его видит. все в порядке. когда чхве не удается сохранить свое сокровище, он со всех ног торопится на встречу к своей давней подруге. слезы мешают видеть, но дорога изведана от и до, каждая развилка и каждый маленький камешек, будто лишившись зрения насовсем, юноша все так же смело будет двигаться вперед, наступая на намертво втоптанные следы обуви, намеривающие остаться здесь на несколько десятилетий. бомгю хочет найти успокоение в родном холодном взгляде, однако небосвод в этот день полностью перекрыт тяжелыми облаками. луна отдыхает. в грудной клетке сдавило до безостановочного кашля, дрожь усилилась и гю не видит смысла утаивать свои эмоции. не перед ней. поэтому он дает им зеленый свет и плачет. долго и надрывисто. до сорванных голосовых связок, боли в глазах, до содранной кожи рук в порывах отчаянной ярости. — все покидают меня, даже ты не рядом со мной, бесчувственный кусок небесного тела, — обессилевший голос еле слышен. но она слышит. обиду не таит. не на него. чхве еще долго повествует о своем горе и о неизбежности одиночества. небо этой ночью не проясняется. бомгю последний, кто видит субина, последний, кто прикасается к его уже давно ледяному телу в бессмысленных попытках подарить остатки своей нежности. такой холодный. «её прикосновение ощущается так же?» два самых любимых создания в жизни чхве породнились. они теперь одной температуры, и гю кажется, что он не может быть счастливее. однако он приобретает умиротворение лишь тогда, когда присоединяется к их несравненному дуэту. луна присмотрит за ними. все в порядке.