Ледяное сердце

      «Говорят, звезды не меняют своих орбит. Врут! Еще как меняют! Их оттуда просто вышибают!» - подумал Чан Ань, и зло пнув ногой камень, встал со скамейки. Его не просто так потянуло на лирику он просто не находил других слов.        Он шел по аллее парка совсем чужого города всеми покинутый и забытый. Он уже привык к Аньяну и к Сонбаю. Там всё стало родным, а здесь даже листва шумела иначе совсем незнакомо. Как он мог оказаться в таком положении? Много друзей-учеников, победы выкрики «Мы - семья», улыбки Байцао. Кажется, всё это было только вчера, но нет, прошла неделя. Только полгода прошло с того памятного дня, когда он пообещал Байцао ждать. А теперь что? Легкий импульс, посланный раненым сердцем, помчался к мозгу и одну за другой начал будить коморочки хранящие события недельной давности:       «Спортзал, залитый солнечным светом. Он занимается с Байцао и ему хорошо. Показывая удар, он смотрит ей в глаза. Так хорошо…. А что потом? Потом крики. Возбужденный Ифэн и взбудораженная Сяоин. Она тащит Байцао к выходу, а там…. В солнечном прямоугольнике двери, как ангел небесный, стоит парень с чемоданом. Тьфу ты, чтоб у него крылья поотпадали! Да, это Жо Бай, хилый инвалид, впрочем, нет, вычухался сердцеед проклятый! Бедное моё сердце, бедные мои нервы, да за что ж я так страдаю! А она тоже хороша, со мной три с половиной года дистанция ни дать ни взять километр, а этому сразу на шею бросилась, и целовать начала. Ух, все девушки на свете змеи! А может это я дурак? Нет, не дурак! Кто ж знал, что он воскреснет? Я виноват лишь в том, что как идиот ждал у моря погоды, пока каким-то легким бризом принесло этого замориша. Ох, как я мог им верить? Друзья по гроб жизни, а, оказалось, по гроб жизни моей! Бегали за мной как собачонки, а как вернулся этот старший ученик только на него зеньки и пялят! А мне что остается, только сапоги ему чистить, для вида, чтобы лучше блестели? Нет! Я правильно сделал, собрал вещи и рванул когти. Пусть их теперь восставший из мертвых тренирует. Воскресать надо уметь, он и их научит! А мне там делать нечего! Начну всё заново! Единственное о чем я жалею это о потерянных трех годах. А может и о Байцао? Нет! Она просто вырванная страница! Она растоптала мою любовь, а я растопчу мои воспоминания о ней…»        Вдруг его нога резко ушла в никуда, и Чан Ань ощутил, что теряет равновесие. Задумчивость вмиг прошла и он начал искать опору. Впрочем, опора сама его нашла. Чья-то рука вцепилась в его руку и потянула на себя. В люк он не грохнулся, но зато упал на своего спасителя, успев при этом больно ободрать до крови локоть и заработать ссадину на щеке.        «Как же это я не заметил люк?» - подумал Чан Ань, но в следующее мгновение ощутил, что кто-то толкает его в грудь. Он повернул голову и увидел что спасителем, на которого он так удачно приземлился, была красивая девушка лет двадцати. Можно было подумать, что она сошла с картинки не только по внешности, а и по красивой со вкусом подобранной одежде.        -Прости, но мне немного неудобно под тобой. Если так хочешь позагорать, то слезь, будь добр. А то ты тяжеловат, не в моей весовой категории – с улыбкой сказала она, и выражение её лица указывало на то, что ей действительно тяжело.       Чан Ань послушно отодвинулся и, усевшись прямо на асфальт, встряхнул головой. Вокруг был уже не парк, а пустынная улица с аккуратными частными домами, а на тротуаре чуть поодаль зиял открытый люк. Очевидно, он так задумался, что не заметил куда пришел.       -Ты поэт? – как выстрел прозвучал в тишине вопрос девушки.       -Почему это?       -Ну, только поэт может идти, мечтая и не заметив открытый люк упасть туда и умереть. Они всегда кончают по-глупому! Или поэт или влюбленный!       -Тогда почему именно поэт?       -На влюбленного ты не похож. Они улыбаются, а у тебя лицо как ледышка!       -Много ты знаешь, о любви – недовольно проворчал Чан Ань.       -Много! Это ничего что я еще сама не влюблялась, зато много книг об этом читала, а история говорит, что лучше учится на других, а не на себе! Так значит влюбленный? Странно. Я раньше никогда не ошибалась в людях. А может, я просто плохо еще знаю людей?       -Оно и видно! - снова пробурчал Чан Ань пытаясь разглядеть свой локоть.       -Зато я отлично знаю расположение люков. Оно и видно, оно и видно – передразнила она его – сомневаюсь, что тебе вообще что-нибудь видно, даже люк не заметил – и она звонко засмеялась, но смех прервался на неожиданной ноте, едва она увидела строгое выражение лица «влюбленного».       -Прости, я, кажется, тебя обидела – с раскаянием произнесла она и подошла к нему.       -Нет. Я не могу, на тебя обидится, ты же спасла мне жизнь – ответил он, глядя на неё снизу вверх, что было не в его привычке и поэтому раздражало.       -Э, да тебе досталось. Слушай, вон мой дом – и она указала на аккуратною постройку среднего размера, но довольно красивую – вернее это был мамин, но от этого сущность его не меняется. Пойдем туда, я тебя осмотрю и перевяжу.       -Нет, я пойду своей дорогой!       -Ты не можешь пойти так, посмотри на себя! Пойдем ко мне! – настояла она.       -Да пойми же, я не хочу! И к тому же, что скажут твои родители? Подумай, ведь это дом твоей матери, что она подумает о тебе?        Лицо девушки вдруг погрустнело, в уголках глаз блеснули слезы. Дрожащим голосом она произнесла:        -Моя мама больше никогда ничего мне не скажет. Ах, я бы что угодно сделала, чтобы она меня хотя бы отругала, но её больше нет со мной! – Чан Ань понял, что сболтнул лишнего, но не в его манере было извинятся. Впрочем, девушка уже взяла себя в руки и с улыбкой возможно натянутой, но похожей на настоящую, произнесла – а папа вечно в разъездах и если приезжает домой, то не сюда, а в наш общий дом, а здесь я живу сама. Да и сам говорил, я спасла тебе жизнь, поэтому имею право попросить тебя об одолжении.       -Ну ладно! – Чан Аню не хотелось этого, но ему было неловко, что он заставил её плакать. Они пошли по тротуару.       -Слушай, ты не боишься оставаться одна в доме с незнакомым мужчиной? – вдруг спросил он, в глубине души еще надеясь избавиться от женского общества.       -Нет! Ты не из тех. А впрочем, даже если я ошибаюсь, то я умею кое-что из боевых искусств. Так что не боюсь – уверенно сказала она, но на лице Чан Аня заиграла его кривая усмешка, уж кого она хочет напугать боевыми искусствами. Тем временем девушка изучающе окинула его взглядом и произнесла:       -Давно травмировал ногу? Вижу что давно, но где-то полгода назад ты её точно сильно потревожил – ухмылка сразу сползла с его лица, и её заменило удивление. -Откуда ты знаешь? Я тебе этого не говорил.       -Э, не хватало еще, чтобы ты мне об этом сказал! Какой бы из меня был тогда травматолог? Впрочем, если я ошибаюсь на пару месяцев это не страшно, ведь я еще только учусь. Видишь, я тебя не боюсь, потому что знаю как вывести тебя из строя – самодовольно добавила она.        Тем временем они подошли к её калитке. Девушка пошарила в сумочке и извлекла оттуда небольшую связку ключей, среди которых раскачивался брелок в форме хрустального сердца. Взгляд Чан Аня задержался на нем, так как оно было надтреснутым, и он подумал, что его не мешало бы чем-нибудь заменить. Спутница, перехватив его взгляд, словно прочитав мысли сказала:       -Здесь я цепляю самую дорогую мне вещь. Понимаю что его надо бы заменить, но это подарила мне мама, а вещи поважней я еще не получила! – и она открыла калитку одним из ключей.        Они пошли по дорожке аккуратно обсаженной розами и посыпанной мелким гравием. Вот и дверь. Девушка привычным движением повернула ключ в замке и, шагнув внутрь, растворилась во мраке неизвестности. Чан Ань с недоверием посмотрел в дверной проем и шагнул через порог. Было темно, и он не понял, что представляет собой комната, в которую он попал. Вдруг яркий свет больно ударил в глаза. Когда он открыл глаза, то увидел что стоит в уютной веранде с широкими окнами. Возле одного из них стояла его новая знакомая и поправляла только что раздвинутые шторы.       -Почему стоишь на месте? Разувайся. Чувствуй себя как дома, тем более что у тебя его нет! – сказала она.       -Почему ты так решила? – спросил он разуваясь.       -Ну вот, опять двадцать пять! Почему, да почему! Ты что сумасшедший или ты так качаешься, таская чемоданы по городу взад вперед?       -А ты наблюдательная – задумчиво протянул он всё еще стоя посреди веранды.       -Да не стой ты, пошли! – сказала она и, взяв его за руку, потащила по коридору, но он вырвал свою руку – ого, какие мы гордые! Ну ладно это я, наверное, лишнее себе позволила – вслух подумала девушка и пошла вперед. Свернув за угол, она пошла по лестнице, ведущей на второй этаж. Чан Ань начал подниматься следом за ней, но по мере того как он это делал тренер начинал понимать что стукнул больную ногу во время падения. Наконец девушка остановилась в со вкусом обставленной прихожей. Она тут же усадила его на диван у журнального столика, а сама исчезла в каких-то дверях. Чан Ань посмотрел по сторонам. Комната как комната. Здесь всё выглядело очень уютно, особенно два кресла поставленных возле камина.       -У неё красивый дом, настоящее родовое гнездо. Уютно, не хватает только толпы ребятишек играющих на ковре, а то бы подумал, что здесь живет счастливая молодая семья – произнес он, вслух полагая, что находится в комнате один.       Вдруг голос за спиной заставил его обернуться. Девушка стояла с аптечкой в руках и мило улыбаясь, говорила:       -Правда? Мне тоже нравиться! Как ты сказал, родовое гнездо? Да этот дом был им… когда-то. Когда мои родители только поженились, моя мама обставила этот дом чтобы жить в нем. Но когда мне было пять лет, папа захотел переехать в дом своего покойного отца, он не очень-то любил романтику. Порой мне кажется, что он любил только маму, меня и боевые искусства. Когда мама умерла, отец и вовсе стал пропадать по делам целыми месяцами, и я решила жить здесь. Так что нет здесь ни ребятишек, ни счастливой молодой семьи. Есть только не знающая жизни наивная дурочка. Ты ведь так обо мне думаешь? Так что, прошу любить и жаловать! – и она, положив аптечку на столик, с тоской окинула взглядом комнату.       Чан Ань молчал. Ему почему-то было неловко, будто бы это он был виноват, что эта молодая девушка так одинока. Но она, как видно не умевшая долго горевать, уже хозяйничала у аптечки. Закончив обрабатывать ему раны, она с удовольствием оглядела свою роботу. В конце концов, девушка произнесла:       -По-моему отлично! Теперь ты похож на секретного агента с какого-нибудь боевика!       -Что за глупые сравнения – недовольно проворчал себе под нос Чан Ань.       -Да я правду говорю. Они все сначала красивые как с картинки, а потом поранятся, наклеят пластырь и… - тут она выдержала паузу.       -Что и? – спросил он, полагая, что она запуталась в мыслях.       -И всё ровно красивые! – вопреки его ожиданиям ответ был лаконичным – а теперь, не признанная звезда экшн, извольте показать свою ногу!       -Это еще зачем? – спросил он, инстинктивно подтягивая ногу к себе.       -Не бойся, я не собираюсь тебе её переломать. Я как молодой специалист одним глазком взгляну. А то ты её всё же долбанул, как я погляжу. И не спорь, я тебе как врач говорю, а если будешь сопротивляться нокаутирую!       Ему было смешно от её слов и, кроме того, известно, что если женщина чего-то хочет, то надо ей дать иначе она возьмет сама. И он подумал: «Я всё ровно ничего не теряю, и к тому же она кажется, кое-что смыслит в этом. Пусть посмотрит, если ей так хочется. Не пройдет и часа, как мы разойдемся навсегда». И он начал закачивать штанину.       Осматривая его ногу, она бормотала себе под нос: «странно, именно тот случай», «должно помочь», «две недели законные», «хм, везунчик».       -Что бормочешь? – спросил Чан Ань.       -Для тебя это не предназначено – отмахнулась она, быстро пробегая пальцами по его коленке.       -Почему не говоришь, что она болит? – вдруг спросила она, резко подняв голову.       -А ты не спрашивала!       -Вот! – она протянула ему таблетку и стакан воды – это обезболит, но придется посидеть примерно час. И не спорь!        Сам не зная почему, он послушался.       -Ну, раз ты будешь сидеть здесь, то я угощу тебя обедом – сказала девушка.       -Не нужно!       -Не бойся, не отравлю. Я прекрасно готовлю. Если не веришь, у любого спроси, я половину парней нашего курса через желудок покорила – и звонко засмеявшись, она ушла на кухню.        Во время обеда они молчали. И только иногда девушка еле слышно произносила вслух свои мысли, что-то вроде: «так и быть, дам», «она ему действительно нужна». Чан Ань не спрашивал о чем она, он не привык лезть в чужую жизнь, тем более обед действительно был великолепен и он полностью увлекся его поглощением.       Час пролетел незаметно. Прощаясь на пороге, девушка вдруг решилась:       -Подожди минутку! – вдруг сказала она и метнулась в дом. Девушка вернулась с декоративной баночкой в руках.       -Держи! – произнесла она и протянула её Чан Аню.       -Что это? – не понял он.       -Мазь для твоей ноги!       -А разве мази в таких баночках-коробочках хранят?       -Если мазь сделала девушка, то хранят! Это моё изобретение. Дипломная работа или что-то в этом роде – объяснила она – будешь мазать коленку три раза в день и твоя нога за две недели восстановиться. Ручаюсь!       -Спасибо! – когда он произнес это такое редкое для него слово, что-то сдавило грудь, и комок подкатился к горлу мешая говорить – ты отдаешь мне её, а мы ведь даже не знакомы!       -Ты не спросил моего имени, а я никогда не спрошу первой. Я трусиха. Пусть ты останешься загадочным незнакомцем.       -Но как, же тогда я отблагодарю тебя?       -Как? А вот как! – и она, легким движением стащила с его руки браслет – возьму на память. Можно?       -Да ты уже взяла, а теперь спрашиваешь. Но зачем он тебе?       -А, брошу в верхний ящик комода, для истории. А вообще-то, это я чтобы тебя ограбить! Прощай незнакомец!       -Прощай! – сказал Чан Ань и пошел по улице. А девушка, оставшись одна, крепко прижав браслет к груди, прошептала:       -Я так надеялась, что ты всё же скажешь своё имя! Но всё ровно я буду помнить тебя, за то, что с тобой я снова стала прежней, такой как до смерти мамы, мой загадочный незнакомец!