Девочка больше никогда не заплачет.

Кусочек прозрачного острого стекла, размером с указательный палец, был уже совсем близок к запястью. На нем красовался старенький шрам. Взглянув на него, вспомнились те времена, что были не так уж и давно, но всё равно имели свою атмосферу. Это время было ужасным, но почему-то, всё равно хотелось туда вернуться, чтобы ощутить всё это снова, но уже зная конец. Острый уголок надавил на белоснежную мягкую кожу, ожидая момента икс, от чего руки начали дрожать. Стоит ли оно того? Правильно ли это? Решит ли это проблему? Но как ещё избавиться от боли, не рассказав никому? Наверняка есть и другие способы, но Мисаки уже одержима своим способом. Время будто остановилось, заставляя всё вокруг застыть. Надавив стеклом на кожу посильнее, наконец-то проведён порез. Девушка не ожидала, что он будет таким болезненным, но, это не вызвало у неё никаких отрицательных эмоций. Не чувствовалось почти ничего, кроме своеобразного успокоения и наслаждения. С каждой миллисекундой порез раскрывался, позволяя алой крови вытекать оттуда, виднелось даже мясо. Не каждый человек бы выдержал глядеть на такое. Наверняка ещё чуть-чуть, и она бы вскрылась, но ей ужасно повезло. Миса зашипела от боли. Кровь активно лилась из раны, начиная капать на пол, но девушке останавливаться на этом не хотелось. Хочется дальше портить себя, наконец переставая быть "чистенькой" девочкой. Слезы девушки продолжали активно течь, капая прямо на руку, смешиваясь с кровью. Кончик стекла был окровавленный, от того в каких-то местах отражал свет красным. Мисаки снова поднесла стеклышко к месту рядом с прошлым порезом, немножко задев кровь. Из-за того, что кончик был в крови, он довольно легко поскользил по коже, создавая большой порез, но уже поменьше прошлого. Тяжелый вздох боли раздался из уст страдалицы. Пока хватит, иначе потом не встанет. Держать руку горизонтально больше не получалось, ведь она уже почти не чувствовалась, кроме той адской боли. Вся рука была омыта кровью, которая не прекращалась. Боковым зрением, показалось, будто что-то чёрное и размытое пролетело, и почувствовалось чьё-то присутствие. Миса резко обернулась назад, не увидев перед собой никого. Может просто показалось? Но...статуя выглядит как-то...странно? Девушке казалось, будто она, как живая. Сделав пару шагов ближе к статуе, Миса посмотрела на её лицо. Глаза по-прежнему были закрыты, но внезапно, стало наглядно видно, как из одного глаза статуи потекла одинокая слеза. Установилась, словно вакуум, тишина. Будто в этом мире кроме Мисы больше никого и ничего нет. Неужели статуя и вправду живая? Может, эксперимент Рей удался, а результат она просто не заметила? С одной стороны, души дополнили друг друга, с другой стороны, они мучаются от отсутствия свободы. Наверное, в этой статуе заключено много душ, и им наверняка больно смотреть на то, как девушка вредит себе. Вся жизнь в такой момент кажется настоящей фантастикой, будто наука уходит на второй план. Рядом с этой статуей даже тревожиться не хотелось, словно она родной человек. Хотелось коснуться щеки ее, чтобы вытереть слезу, если бы не шаги за дверью ванной. Дверь внезапно открылась, заставляя Мису вздрагивать от негромкого, но неожиданного грохота. Повернувшись, она увидела, как не странно, Дотторе. Он выглядел спокойным, похоже, просто не рассчитал силы на открытие двери, пока не увидел, что тут происходит... Перед ним стояла удивлённая Мисаки, чья рука была окровавлена. Она услышала, как Второй перестал дышать. Где-то несколько секунд он смотрел на её руку, потом на неё саму. Так как Доктор без маски, было видно, как зрачки в его глазах быстро сужаются, а глаза начинают немного краснеть. Видно, как его руки начинают дрожать. Молчит, просто молчит... Легко догадаться, какой ужас Дотторе сейчас испытывает, от которого может и крыша поехать. Он совсем не ожидал такого. Секунда. Две. Резкий удар рукой по щеке, который заставил беспомощно упасть на колени. Слезы накатывались на зрачок, мешая видеть происходящее вокруг, от чего девушка просто смотрела в пол. Раненная рука дёргалась, опираясь о пол и оставляя тем самым небольшую лужу крови. В гробовой тишине слышалось только тяжёлое дыхание девушки, которая всё ещё не пришла в себя. Она чувствовала жжение на своей щеке, и из-за этого протянула к ней руку. Сразу же после этого её повреждённая рука была грубо схвачена и потянута ближе к Доктору. Челка Мисы немного мешала смотреть, пока она не махнула головой, чтобы убрать её от глаз. Беловолосая наконец увидела Дотторе, что держал её руку, глядя прямо ей в глаза. Он явно был зол, очень зол. А какой ещё реакции можно ожидать? Предвестник ведь даже не знал, что с Мисой происходит. У Второго и сил не было что-то говорить, просто молчал и не отводил взгляд от предвестницы. Она понимает, что он чувствует, ему страшно. Только сейчас Миса поняла, что сделала. – Дура... Какая же ты дура! Я бы много как назвал тебя, но ты так меня бесишь сейчас! – кричит Второй, сжимая руку девушки. – Отпусти, пожалуйста, мне больно... – чуть ли не пищит Миса. – А руку себе хуярить не больно было, да?! – Да оно же всё равно регенерирует, какая разница..? – рука Мисаки наконец была свободна от его хватки и она снова сделала эту руку опорой, чтобы держаться на коленях. – И что? Это повод резаться, ещё и у меня в ванной?! Ты отвратительна, Лиля... – он снова назвал то имя. Удивительно, что он вообще еще говорит что-то, а не рушит всё вокруг от злости. С трудом сдерживает себя, чтобы просто её не убить сейчас или не заплакать. Дотторе очень эмоциональная личность, и это порой очень заметно. – Не называй меня так, – грубо ответила Мисаки, вытирая слезы. Она снова почувствовала жжение в щеке из-за новой, второй пощёчины. Дотторе увидел, что раны уже начинают заживать, но остановить кровотечение всё равно нужно, поэтому взял из полки рядом с ним перекись водорода и аккуратно накапал на раны. В разрезах кожи начали появляться пузырьки, которые распространяются по струйкам крови. Остальная кровь и та, что была на полу уже давно свернулась, теперь её будет легче убрать. Хотя, Дотту хотелось даже оставить её, так сказать, на память. – Что случилось? – наконец он начал успокаиваться и уселся рядом с Мисой, всё ещё придерживая её руку, но уже не так грубо, как раньше. Она молчала, всхлипывая и глотая слезы. Даже не смотрела на него, боялась от такого огромного стыда даже в глаза смотреть. – Иди сюда, – он аккуратно притянул её к себе на коленки и обнял. Девушка не могла и слова сказать, ведь ощущение большого кома в горле мешало ей. Она просто уткнулась лицом в его плечо и продолжала плакать. Уж слишком много эмоций и чувств сейчас кипят в её маленьком сердце. – Прости меня... – это единственное, на что хватило Мису. Она прижалась крепче к Второму, сжимая одной рукой его халат с ремнями. Она немного укололась клювом той "птицы", что была у него на плечах, поэтому она постаралась усесться поудобнее, чтобы не задеть больше этот аксессуар. – Слушай, если ты не хотела становиться Предвестником, то так бы и сказала. Нахера ты тут всё это устроила? – он явно очень переживает. Миса чувствует поглаживания по её голове. – Это не причём... – заикаясь, прошептала девушка. Кровотечение остановилось, но рана всё ещё жжёт, как и рана в душе, что не собиралась заживать. Миса думала, что сможет отвлечься от моральной боли, причиняя себе физический вред, но она сделала только хуже, причём не только себе. Ей ужасно стыдно. Сейчас, как никогда, хочется вернуться в прошлое и не делать этого, но уже поздно. – Ты меня бросишь, если я расскажу... – С чего ты взяла? – наконец он увидел её заплаканное лицо. Теперь она смотрит на него. Голубой цвет глаз был особенно виден в красноте вокруг из-за слез. Щеки и нос были тоже красные и мокрые, а некоторые волосы слиплись от слез. Дотторе аккуратно убрал волосы с её лица, чтобы видеть её всю. – Что случилось? – Наверное, хуже уже не будет, а если и будет, то я просто убьюсь... – шепчет Мисаки, на что получила третий удар по щеке. Теперь у девушки на щеке виден почти что красный след от руки Второго. – Я тебя сейчас сам убью мучительной смертью, идиотка, заткнись уже. Просто объясни, в чем дело. Я вообще сейчас не понимаю ничего, – ему не нравилось делать ей больно, но по-другому она не понимает сейчас. У него у самого глаза начали слезиться. – Мама... Она... Она во сне уверяла меня, что ты мне лжёшь и что не способен любить, тем более меня. Говорила так убедительно... Мама столько гадостей говорила про тебя... Я очень испугалась, потерявшись в собственных мыслях. Я боялась, что если расскажу тебе, то ты будешь очень зол... – ей не хотелось его отпускать. Девушка наоборот очень рада, что сейчас Доктор рядом, даже не смотря на его настроение. Дотторе молчал, видимо переваривая информацию. От него послышался тяжёлый напряжённый вздох. – Даже если бы и был зол, то какое это имеет для тебя значение? – было слышно, что он очень напряжён. – Что значит "какое"? Я не хочу снова ранить тебя! – Не веди себя как тряпка и хоть раз отключи эмоции, – он облокотился спиной о стену, сидя на полу и придерживая Мису у себя на коленках. – Не проще же поговорить? Сейчас ты сделала отвратительный поступок, что разочаровал меня даже больше, чем если бы ты сразу рассказала мне про свои страхи. Я хоть и мерзкий человек, но волнуюсь за тебя. Расскажи теперь мне всё, что тебя сейчас беспокоит, больше ты не отвертишься. – одной рукой он придерживал её бедро, даже немного ниже, после чего сжал, чтобы показать, что она действительно больше не отвертится. – Мне страшно, мне очень страшно... – шепчет Миса, – Как вообще можно любить подопытную? Меня с самого начала это беспокоит, я просто не могу принять реальность. Я не понимаю, за что меня можно любить, я ничего из себя не представляю. Мы с тобой такие разные, и боюсь быть собой. Например, очень сильно боюсь разговаривать, потому что к хорошему это не часто приводит. Всегда вам лишь проблемы создавала или портила вам настроение. Я не думаю, что заслуживаю любви и уважения. Я отдалялась, потому что боялась ощущать моральную боль от тебя, но сейчас я уже её чувствую, и это отвратительно. Рицуко говорила, что хочет забрать меня с собой, подальше от тебя. Я не была согласна на это, но я задумалась о её словах. Думала, что вдруг ты действительно просто меня используешь... Я пойму, если ты воспримешь это как недоверие... – она начала плакать ещё сильнее у него в руках и отводить взгляд. Ещё минуту он молчал, только было слышно его тяжёлое дыхание. – Ты ошибаешься, – его голос начал дрожать. – С чего ты взяла, что любовь нужно заслужить? Почему я не могу любить тебя такой, какая ты есть? – он гладит её плечо. – Я понимаю твои страхи, но с ними нужно бороться, а не убегать, не так ли? Ты поверила ей, только потому, что она твоя родная мать? Родители далеко не всегда могут быть правы, и ты это понимаешь. Всегда можешь сказать мне "нет" на предложения о твоём проекте, но ты молчишь, значит, тебя всё устраивает, я правильно понимаю? – Дотторе приблизился к лицу Мисы и прикоснулся к её щеке, глядя на неё свирепым взглядом. – Только я смогу сделать тебя счастливой, Лиля, – произнес снова, снова, снова это имя... – Только я могу спасти тебя, слышишь? Если тебе требуется точная причина моей одержимости тобою, то это твоё принятие. Ты была со мной и прощала меня, даже когда я делал тебе больно, – его голос не прекращал дрожать. – Красота твоего тела сводит меня с ума, как и твоя личность. Ты идеальна во всех проявлениях, лучик. Мне плевать, что говорит твоя мама, и тебя тоже это волновать не должно. Слушай себя, а не её. Поняла меня? – он хищно улыбнулся, открывая вид на свои острые клыки. – Дотторе... – у Мисы не было слов. Она ожидала, что он будет ругаться или злиться. Хотя, было видно, как он сдерживает эмоции, и наверное, это похвально. Про порезы девушка и вовсе забыла, поэтому ближе прижалась к Зандику, полностью расслабив своё тело. Всхлипы периодически возникали, но это не важно, ведь её дыхание почти пришло в норму. – Прости меня, пожалуйста, я правда люблю тебя... – Это взаимно, дорогая, – Второй заботливо поцеловал её в лоб и продолжил обнимать. Мисаки закрыла глаза, будто пытаясь уснуть у него в руках, пока Дотторе снова не заговорил. – Знаешь, я соврал! – у Мисы остановилось дыхание после этих слов, она сильно испугалась и открыла глаза, пока не услышала продолжение. – Рицуко тоже мне говорила кое-что, – девушка одновременно успокоилась но и напряглась. – Сказала, что ты только и ищешь повода, чтобы сбежать отсюда навсегда. Но я что, дурак, её слушать? – он усмехнулся. – Тебя тоже её слова напугали, да? – Миса очень чувствительна, и видела, как Дотторе что-то не договаривает. – Капельку да, пока информацию не обработал. Даже если ты и хочешь сбежать, то это твоя проблема, я не собираюсь в это лезть, тебе потом всё это расхлебывать. – это прозвучало очень холодно и уверенно, но искренне. Доктор просто не хотел держать её, он понимает, что её найдут и накажут после побега, поэтому, у неё нет выхода, теперь нет. – Вот как... – девушка опустила взгляд и вспомнила кое-что, она хотела рассказать про плачущую статую, но, быстро передумала, ведь лучше об этом рассказать Рей, когда она вернётся. Дотторе ведь не верит в подобные вещи. Раны всё ещё болят, но уже не кровоточат и начинают заживать. Мисаки чувствовала тепло в груди Предвестника, не смотря на его холодные руки. Всё это очень успокаивало и заставляло хотеть спать. Это чувство, будто они одни в этом мире, и ничто им больше не помешает, будто они далеки от мира, будто им больше ничего и не нужно. Ни о ком и ни о чем не хотелось думать, кроме как друг о друге. Никакими разговорами не хотелось рушить тишину, от которой так и веяло комфортом. Удивительно, что тот монстр Иль Дотторе сейчас сидит под Мисой и обнимает, будто забыв обо всём. Даже не верится, что он может быть таким, никто бы не поверил, даже он сам. Краем уха Второй услышал глухие стуки в дверь его комнаты. Знакомые четыре быстрых стука... Это Рейчел... Сразу стало понятно, что она пришла попрощаться. Дотторе потрепал Мису по голове, чтобы та открыла глаза и аккуратно поставил её на ноги. Он быстренько подошёл к шкафу рядом с зеркалом и достал оттуда бинты, протянув их Мисе. – Забинтуй и приходи. – прошептал Второй и побежал к Рей, уходя в кабинет. Когда Дотторе ушёл, Мисаки поглядела несколько секунд на свои раны и принялась их аккуратно забинтовывать. Бинт, к счастью, был липким, поэтому его не пришлось завязывать и всё прошло довольно быстро. Сначала она забинтовала слишком туго, поэтому пришлось перебинтовывать. Теперь готово. Убрав оставшиеся бинт обратно, девушка выходит из ванной, и затем из комнаты. В кабинете стояли Дотторе и Рейчел рядом с ним. Сзади неё был серый небольшой чемоданчик с кармашками и тёмный рюкзак, достаточно большой. На чемодане лежала клетка с Чернышем. Крыса что-то поедала у себя в маленьких лапках, периодически оглядываясь по сторонам или меняя своё положение. Рей выглядела немного грустной, в принципе, понятно почему. – Я собрала вещи, и мне пора отчаливать, – спокойно говорит учёная обоим. – Очень тебя прошу, не говори так, будто мы уже никогда больше не встретимся! – ворчит Дотторе. – У тебя отпуск неделя, да? – Мисаки подошла поближе к Рей. – Да, я буду по вам скучать. – тёплая улыбка появилась на лице ассистентки. Мисаки потянулась обнимать подругу. Рей обняла её в ответ, нежно прикасаясь к её спине, случайно нащупывая позвоночник. – Куда вы уходили, кстати? – Ээээ... – Дотторе смутился и задумался. – Да хотели ей одежду новую глянуть, вот к портной нашей заглянули, – частично это правда, поэтому звучало довольно убедительно, и Рей действительно поверила. – Она дала несколько эскизов, вот теперь Ли...Мисаки надо будет выбрать, какой больше нравится, – опять он пытался сказать не то имя. – Вот как... Ай, Мис, не жми меня так, – корчится Рей, так как Мисаки немного переборщила с объятиями, но та ослабила хватку. Ученая сначала и не заметила, как сзади её обнял и Дотторе. Она сразу же напряглась, явно не ожидая тактильности от него. Такого ещё не было, никогда. Дотторе никогда не прикасался к ней, тем более так. Это заставило Рейчел негодовать, что прошло спустя несколько секунд, как Миса прижалась к подруге ближе. Учёной было хоть и страшно, но очень приятно чувствовать такое тепло от подруги и начальника. Подобные ощущения приходили только рядом с родной семьёй, но похоже, Мисаки и Дотторе теперь ее "вторая семья", если можно так сказать. Каждый стал для неё хорошим другом, которому можно довериться, хоть и по поведению это можно понять не сразу. Она действительно ценит такую компанию и рада, что всё это с ней происходит. Это момент, который заставляет хотеть продолжать жить. Это момент, при котором ты чувствуешь себя полезным и нужным. Наконец она не жалеет, что работает здесь. Наконец они отпускают её. Мисаки помогла Рей надеть рюкзак, чтобы было не так тяжело. – До встречи! – ассистентка улыбнулась, беря в руку ручку от чемодана, что был на колёсиках и пошла к выходу из кабинета. – Пока, Рей! – Мисаки машет ей рукой с грустным лицом, ведь всё ещё не может принять, что не сможет видеть свою подругу целую неделю. Дотторе тоже машет ей рукой, улыбаясь через маску. Дверь закрылась и за дверью слышались звуки ездящих по полу колесиков чемодана. Миса совсем загрустила, уже начав скучать по подруге, хотя она ещё не успела даже здание покинуть. Её внимание отвлёк Дотторе, который взял её за руку, будто бы пытаясь показать, что она не одна и что всё хорошо. – Рука не болит? – спокойно спросил он. – Нет, почти не болит, только когда напрягаюсь. – Ну это да, такое ещё будет тебя беспокоить ближайшие два дня. – Дотторе, а Рей точно вернётся? – Ты боишься, что она не придёт? Придёт конечно, куда она денется... – Второму и самому на душе немного стало тревожно. – И кстати, теперь её комната свободна для тебя, можешь делать там что тебе угодно, – он подошёл к Мисе и прикоснулся к её плечу. – Скоро тебе нужно будет собирать вещи для поездки в Сумеру и, конечно же, готовиться к инъекции. – Она будет завтра, да? – Мисаки получила положительный кивок. – А уезжать когда будем? – Послезавтра, ближе к вечеру, нам придётся целый день ехать. – он отчаянно вздохнул. – А на сколько мы там останемся? – На четыре дня. – Зачем так много? Это вы все четыре дня будете тело искать? – девушка сделала удивлённое лицо. – Нам на это и двух дней хватит, я просто хочу, чтобы ты отдохнула в городе, лучше без меня. – Как это без тебя? – испугалась она. – Почему без тебя? Мне страшно там будет одной... – она сложила руки на груди, совсем замявшись. – Всё будет в порядке, ты сможешь себя защитить, если нужно. Главное - веди себя уверенно и холодно, тогда людям будет незачем с тобою мериться силами. – Я постараюсь... Кстати, – Мисаки достала три рисунка с эскизами и показывает один из них. – Мне вот этот больше всего нравится, но мне бы хотелось сюда добавить корсет. – Корсет? Ты итак скелетик, зачем тебе корсет? – он взял этот листок и рассматривает его снова. – Просто, мне кажется, он бы неплохо смотрелся здесь. – Хорошо, учту, но не закрепляй его слишком туго, – он переводит тему. – У меня тут работка есть, а ты иди отсюда отдыхать, завтра после завтрака сразу ко мне, поняла? – его тон сменился на более серьёзный. Девушка кивнула Второму и, помахав рукой и получив поцелуй в лоб, удалилась из кабинета. Она отошла от кабинета где-то семь шагов, пока не услышала сзади крик своего имени. – Ты шубу забыла! – громко говорит ей Дотторе в след, держа шубу в руках. Мисаки быстренько забрала шубу и ещё раз попрощалась с Предвестником. Теперь она ничего не забыла, и наконец вернулась в комнату. Комната была достаточно пустой по сравнению с тем, что было раньше. Даже как-то непривычно и грустно. Но какое счастье, одежда для Мисы всё ещё осталась! И теперь ведь её ждёт новый образ, который ей очень понравился. Это было чёрное платье по колено с несколькими слоями ткани разной длинны, а так же высокие сапоги с застёжкой и высокой подошвой. Платье прикрывала красная рубашка с средним размером рукавов, её низ лежал на платье, немножко прикрывая его. На воротнике был чёрный галстук с двойным концом и золотистыми узорами. В будущем ещё появится корсет, который разделит рубашку и платье и даже сделает образ ещё более великолепным. Поверх всей этой красоты должна быть накидка без рукавов и тоже с золотистыми узорами. У этой накидки есть небольшие кармашки и пушистый, белый густой воротник. Накидка заканчивалась почти что на коленах, немного прикрывая платье. Мисе это показалось очень гармоничным и подчёркивающим её положение Предвестника. Слишком тяжёлый день, сейчас лучше просто отдохнуть в одиночестве, чтобы прийти в себя. Мисаки улеглась в постель по середине и закрыла глаза, пытаясь задремать. Теперь она больше не та самая подопытная, которая не имела ни на что права, теперь она очень уважаемый и влиятельный человек. Хоть и уважение нужно заслужить в таких обстоятельствах, но всё будет хорошо. Даже не верится, чтобы достигнуть таких высот, понадобился другой человек, который увидел в ней потенциал. Это очень приятно чувствовать. Хоть она и продолжает быть подопытной, но уже другого уровня. Теперь её жизненная цель кажется ещё более выполнимой, от чего у девушки улыбка не может спасть с лица. Скоро она найдёт своего отца и свою семью. Но хочет ли она остаться с ними навсегда? Хочет ли она бросить Дотторе, бросить свою страну ради своей семьи, которую ни разу не видела? Это трудный вопрос. Наверное, ей хотелось бы просто узнать правду или же поговорить. Все эти размышления выматывали девушку, но её это почти не волновало, ведь теперь можно как следует отдохнуть.