Oel ngati kameie, Neteyam

      Я видел сон. Прекрасные грёзы. Чувствовал щекочущие колыхания травы. Слышал шелест листьев, звонкое журчанье реки и треск веток от пробирающихся по ним животных. Нос, слегка подёргиваясь, улавливал сладковатый запах распускающихся цветов. Всё вокруг говорило мне, что я дома. Действительно, дома.       Дом посреди леса, а не в парящих горах Аллилуйя. Здесь, во множестве хижин на деревьях, кипела жизнь. Взрослые на’ви занимались привычными для племени вещами: охотились, рыбачили, ткали, пели, смеялись и обучали младших, пока те, задорно смеялись и играли. Всё было таким, каким я запомнил. Хотя, казалось, время должно было давно стереть это из памяти.       Такой сладкий сон. Я почти поверил, что вернулся в своё детство. Меня, будто тёплыми объятиями, накрыли воспоминания. В моей памяти всплывали долгие сказки от мамы с папой перед сном, детские игры с младшим братом и сёстрами, тогда Ло’ак часто проигрывал и дулся на нас. Помнил ещё совсем малышку Тук, других детей на’ви, что были мне верными друзьями. И я правда поверил бы во всё происходящее, я хотел в это верить, только… Если бы у этих на’ви были лица. Я слышал голоса, но не мог понять, от кого они исходили. Была лишь бескрайняя пустота.       В один момент они начали окружать меня. Теперь это были пугающие, смутные силуэты, что возвышались надо мной и удушающе давили. Они неумолимо напирали на меня, всё больше и больше наседая. Сейчас я был мальчишкой. Как я мог противопоставить этим ужасающим образам? Как мог защитить себя от этого кошмара?       Только бежать. Бежать от них, что есть силы. Туда, где их голоса, уже не кажущиеся мне такими родными, не смогут дотянуться до меня. Бежать. Бежать. Бежать.       В глазах помутнело. В очередной раз в страхе обернувшись, я позорно споткнулся о ветку и упал. Руки и живот зачесались от новоявленных ссадин. Кряхтя и хныча, я уселся на колени. Ком подступал к горлу. Тогда я не умел держаться, не умел контролировать свои эмоции, как это подобает воину. Я был просто мальчишкой, готовый вот-вот расплакаться от обидного падения.       — Вставай! — сказал кто-то передо мной. Такой одновременно знакомый и чужой голос.       Вытирая рукой мокрую дорожку у носа, я поднял голову. Девчонка, стоящая передо мной, с отвращением взирала на меня. Даже если поднимусь, она все равно будет выше меня и, конечно, продолжит горделиво поднимать подбородок, чтобы казаться ещё рослее и серьёзнее. Она будет вечно воротить нос от игр и шуток, демонстративно игнорировать других, что кажутся ей детьми. Этакая взрослая, старающаяся при любой возможности продемонстрировать, что она лучше и сильнее — лишь бы заслужить гордость своей матери, чтобы она заметила Атеру хотя бы на миг.       Только девчонка не понимала тогда, что в слепом стремлении быть похожей на мать, она сама может превратиться в стерву. Да-да! В стерву! Самую настоящую стерву, с которой в дальнейшем вряд ли кто-то захочет иметь дела и тогда она сильно пожалеет о том, что всё это время задирала нос. Никто не захочет общаться со сварливой задавакой.       — Отвяжись, Атера! — я подобно ей, вздернул подбородок вверх и вдобавок ещё раз хмыкнул носом. Как будто сейчас мне не хватало унижения. — И без твоей вредной рожи тошно!       Глухая боль отзывалась внутри меня на всё сказанное. Но почему? Почему я жалел о каждом слове, что произнес? Это же Атера. Мамина подопечная. Вечно вредная девчонка, что не умела улыбаться и, самое неприятное, вдобавок прилежная ученица, часто получающая похвалу от взрослых. Всякий раз воротило от её метких выстрелов из лука. Зазнайка и воображала. И, как назло, способная и схватывающая всё на лету. Но она ведь всего лишь немного старше меня!       — Очнись же! Вставай! — продолжила она.       Что-то в её голосе начало меняться. Он становился другим. Искажался. Никак не вязался с той девчонкой, что я видел перед собой. Мне вдруг стало так совестно за все те мысли о ней — всё это время я не мог и представить через какую сложную войну Атера проходила изо дня в день. О, моя Атера!       В один момент она замерцала, постепенно становясь перед моими глазами всё взрослее. Холод и злость в ней сменялись добротой и лаской. Еë лицо менялось, на нём больше не было той горделивости и тех детских попыток казаться взрослее. Теперь я видел в ней любовь, самые настоящие тёплые чувства. Моя Атера.       — Тебе пора проснуться, Нетейам…       Она улыбнулась мне и протянула руку. Заворожённый её красотой, я протянул руку в ответ девушке, что полюбил и пообещал всегда защищать. Когда наши пальцы коснулись, я наконец понял. Это был не её голос. Это сон. Иллюзия. И голос принадлежал не ей.       — Приди в себя, брат!       Я резко открыл глаза и начал жадно глотать воздух ртом. Попытался сесть, но жгучая боль в левом боку не позволила мне, и я со стоном рухнул назад. Перед глазами стояла пелена. Всё вокруг окутывала глубокая ночь. Везде полыхал пожар. Тёмное небо освещалось языками пламени, но море было удивительно спокойно. Рядом со мной сидели Ло’ак и Цирея, обеспокоенно осматривая меня.       — Где… Где я?       — В тебя попали, когда мы уходили с корабля. Пуля не задела важные органы, — Ло’ак слабо улыбался, старался говорить ровно и скрыть волнение в голосе. У него почти получилось, если бы я не поймал его взгляд. Он выдал его. — Подлатаем тебя, ничего страшного! Атера увидит тебя — героя и точно расцелует!       — Роди…тели? Отец? Мама? — дыхание понемногу выравнивалось, а в глазах прояснялось. Не без помощи брата, мне, наконец, удалось сеть. Я постепенно стал привыкать к боли. На живот мне наложили неаккуратную повязку, а на месте ранения выступали красные пятна.       — Они отправились на корабль спасать Кири и Тук. Их захватили в плен. Чёртов Куоритч. — выплюнул Ло’ак, показывая всем своим видом свою злость на демона. — Они должны вернуться.       Он ободряюще похлопал меня по плечу, от чего разряд боли сразу прошёл от левого бока. Я невольно сжал челюсти и не подал вида. Я не мальчишка и могу стерпеть боль. Мысли в голове путались, пронизывались страхом. Выругавшись, я начал подниматься. Я не мог просто разлеживаться здесь. Нужно было действовать. Сейчас.       — Стой! Стой же! — братец потянул меня назад. — Куда ты? Тебе нельзя в таком состоянии!       — Атера. К ней. — решительно ответил я, ни на секунду не колеблясь. Сейчас мне нужно было спасать её.       — Брат, успеешь навидаться с ней! У тебя кровь! — не унимался Ло’ак, но уже не тянул назад, а подхватив под руку семенил рядом.       — Она там. Моя Атера. — говорить было трудно. Я тут же заходился сухим кашлем после каждого вздоха.       — О чём ты, брат?       — Там, — я с трудом поднял свободную руку и указал на корабль, что почти скрылся под водой. — Она там. Отвлекла на себя солдат, чтобы мы смогли отступить.       На корабле раздался взрыв, топливо разлилось на воду и вспыхнуло. Ло’ак в ужасе уставился на меня. Ещё один член семьи был на адском судне и неизвестно жив ли. Но я был уверен — она жива.       Ло’ак подозвал илу и как старший я сел вперед, не взирая на ноющий живот. Эта боль помогала мне оставаться в сознании.       Мы подплыли, уже когда корабль полностью ушёл под воду. На поверхности были только Кири и Паук. Сердце неприятно стукнуло. Тревожное и жгучее чувство разливалось внутри от осознания, что сейчас меня больше волнует Атера, чем другие члены семьи. Но беспокойство в первую очередь о ней показалось мне чем-то правильным.       — О, Эйва! Нетейам! — сестра в слезах кинулась ко мне в объятия, но постаралась быть осторожной, чтобы не задеть живот и быстро отпрянула. — Тук и маму утянуло во внутрь, а папа сражался с тем мужчиной и они…       — Ты видела Атеру? — я резко перебил её.       — Я… Точно не уверена…       — Она сражалась с военными в той части корабля! — встрянул Паук и указал под воду в нужном направлении. — Там я видел её в последний раз.       Я кивнул ему и коротко поблагодарил. Ло’ак мгновенно спрыгнул с илу и пожелал мне удачи. Я тут же нырнул под воду, уносясь прочь. Они справятся без меня, я был в этот полностью уверен. Мне нужно спешить к моей Атере. Я был ей нужен.       В непроглядной тьме было легко углядеть очертания уходящего в глубину корабля. Некоторые фонари ещё горели, тогда как другие мигали и затем затухали. Нужно было торопиться. Верхом на илу я быстро осматривал палубы, выискивая глазами знакомые очертания. Её нигде не было. Тревога, что я мог пропустить её где-то раньше возрастала во мне. Где же ты? Где ты, Атера?       Стрекочущий рык цурака раздал под нами. Зверь извивался под разрушенной крышей и периодически со всей силы бился о неё головой, будто хотел сдвинуть обломки. Приглядевшись, я увидел копну черных длинных волос и руку, крепко сжимающую клинок. Нашёл. Я ринулся к ней и, аккуратно разгребая завалы, медленно вытаскивал её маленькое, по сравнению со мной, тело. Мне вспомнился тот странный сон. А ведь и правда, она когда-то была выше меня. Как же всё переменилось с той поры.       Оказавшись на поверхности, я слегка зажмурился от ярких лучей света. Уже расцветало. Подтянув девушку к себе на колени, прощупал пульс — еле бьётся. Не медля я прильнул к её губам, вдыхая воздух в лёгкие. Ещё раз. И ещё. Наконец, её грудь дёрнулась. Атера повернула голову и, выплёвывая воду, задалась кашлем. Она жива. Я облегченно выдохнул и, не дав её прийти в себя, порывисто обнял, одной рукой придерживая за голову. Жива.       Её хрупкая аккуратная ладонь мягко коснулась моего плеча и слегка надавила. Поддаваясь её желанию, я отпустил её, и мы встретились лицом к лицу. Измученная, вся в саже и крови, с потрескавшимися от жара губами и усыпанная ранами — она была как никогда прежде восхитительна. А как горят её глаза сейчас, в рассветных лучах! Я вновь влюбился в неё, как мальчишка. Атера со мной. Отныне и навсегда.       — Нетейам…       Медленно, по слогам, она произнесла моё имя и заставила сердце трепетать. Её пальцы невесомо коснулись моей щеки, словно хотела убедиться что я не мираж, что я на самом деле перед ней. Я постарался подарить ей самую ободряющую улыбку из всех, что способен был сейчас дать. Она улыбнулась в ответ и заплакала. Я вновь обнял её, пряча от всего мира.       — Вернёмся домой вместе, моя Атера.       Здесь, на тлеющих обломках поля битвы, я наконец выбрал свой собственный путь.