Oel ngati kameie, Neteyam

      Я стоял по колено в воде и позволял тяжёлому дождю жестоко бить меня, напрасно надеясь, что он сможет хоть как-то отрезвить мою голову и помочь прийти в себя. До чего ж он был немилосерден ко мне, совсем меня не щадил.       Вновь я был зол. На себя. На этих вояк. На бескрайнее море, которое, несмотря на свою бескрайность, будто держало меня в клетке. На брата и сестер, что нашли здесь дом и друзей. На отца, по чьему слову мы отправились сюда. На мать, что не смогла возразить ему. Я злился на всё и всех… Кроме неё. Просто не мог испытывать этого чувства к ней. Я хотел лишь окружить её заботой и любовью, но она была как этот самый океан во время шторма. Дикая. Необузданная. Готовая в любой момент унести тебя на дно. Буйство в её глазах напугало меня. Там, в доме, передо мной стоял хищник, собирающийся на охоту. От неё веяло волевым стремлением всех защитить и отомстить за всю боль. Оно шло из самого её нутра и заполняло собой всё пространство. Такой Атеры я не знал.       Наши сердца совсем недавно устремились навстречу друг другу через пол мира, но теперь стали лишь дальше друг от друга.       Я возненавидел себя в тот момент, когда произнес ей эти ужасные слова. Когда опустил голову, не в силах выдержать её взгляд. Когда ноги понесли меня прочь от дома, а любовь всей моей жизни разочарованно смотрела мне в след. Я просто жалкий трус.       Вода рядом с ногами окрасилась красным. На миг я растерялся и отвлекся от своих мыслей. Оглянувшись назад, я увидел маму. Она промывала пропитанную кровью ткань — кровью той девочки.       — Нельзя всю жизнь скрываться, и твой отец это знает, — начала Нейтири. Я напрягся, стараясь расслышать её тихий голос сквозь пелену дождя. — Мы покинули дом, потому что вы были ещё слишком малы, чтобы противостоять Им. Думали, у нас есть время воспитать из вас воинов.       Медленно до меня доходил смысл её слов, вызывая ещё больше вопросов, чем раньше. Захотелось так много всего сказать, но, понурив голову, я смог выдать лишь сдавленное:       — Зачем?       — Потому что после нас кто-то должен повести на’ви. Продолжить борьбу.       — Мама, — я присел рядом с ней, чтобы видеть её бесстрастное лицо.       — Ты не просто мальчик, Нетейам. Твой отец наездник Последней Тени, тот, кто объединил кланы. Ты — его наследник и обязан продолжить его дело.       — Какое дело? Он сам не позволял мне вступать в бой! — я вскинул возмущенно руками.       — Ты не был готов. Небесные люди сильны и биться против них трудно, — она повернулась ко мне, даже тень улыбки не проскочила на её лице. — Особенно одному.       Я понял, на что она намекала. О чём так осторожно хотела мне сказать. Новая вереница вопросов закружилась у меня в голове, и прежде, чем я заговорил, мама продолжила:       — Когда-то твой отец предал меня. Так я тогда думала. Не понимала всего, что происходит. Но он понял и сделал всё, чтобы вернуть моё доверие. Не оставил меня, не удерживал силой, а был рядом и помогал стать лучше. Сильнее.       Она отпустила ткань, всё ещё покрытую красными пятнами, но уже менее заметными, и посмотрела на меня так пронзительно, что я ощутил себя годовалым ребёнком, по сравнению с ней. Её казалось вековая мудрость, тяжко давила на меня.       — Только вместе можно стать сильнее, сын. Ты дал обещание. Серьёзное обещание.       Внутри меня разбушевался шторм ещё сильнее, чем тот, что окружил остров. Голова заболела от нахлынувших воспоминаний о детстве. Далеком и беззаботном. Они никак не хотели вязаться с моим настоящим. Я окончательно запутался в себе. Заплутал в поисках ответов, которые мне никто не мог дать.       — Нейтири! — раздался голос отца у хижины. Он спустился к нами свистнул, подзывая цурака. — Тоновари хочет видеть нас.       Мама отдала мне ткань с уже еле заметными коричневыми разводами и ловко запрыгнула за спину отца. Уплывая, он бросил мне скорбный взгляд, смысл которого я понял только когда вернулся в дом. Атеры не было. После случившегося она не пожелала оставаться со мной.       Жгучие чувства переполняли меня, и я позволил взять им вверх над собой. Я был в отчаянии. Бессилие одолело меня. Это было просто невыносимо. Мне ужасно захотелось разнести здесь всё, не оставить ни одной целой вещи. Разбить всё, до чего смогу добраться. Разорвать в клочья весь маруи, над которым на’ви могли трудиться по несколько месяцев. Как же легко разрушить то, что могло создаваться годами. Сегодня я это сделал.       Я открыл один из походных ящиков, в котором хранились мои личные вещи. Его я с трудом когда-то выпросил у Норма и Макса. Будучи человеческим изобретением, он прекрасно справлялся со своей задачей — сохранить всё содержимое в нём. Немного порывшись, я достал маленькую книжку размером с мою ладонь. Вместо листов бумаги в ней были прозрачные листы с прорезями, внутри которых бережно хранились мои воспоминания. Наши воспоминания.       Аккуратно перелистывая страницы, я вглядывался в фотографии. Здесь были запечатлены все мы в детстве: в лесу на охоте, в горах, верхом на па’ли, на празднествах. Огромное множество красочных картинок, где все мы были счастливы. Где моя Атера улыбалась. В сердце предательски кололо, при виде её. Я переживал за неё. И так тосковал. Моя душа просилась к ней. Сейчас больше всего на свете я хотел быть рядом. Хотел отмотать время назад, лишь бы она была в безопасности.       На одной фотографии я задержался. Она была последней и единственной, где мы вдвоем. Мы сделали её незадолго, как пришли небесные люди. Я помню этот день, как будто он был совсем недавно, хотя я уже и не смогу сосчитать точно.       Мы долго летали на икранах над кромки леса, где он встречался с океаном. Когда сидя на обрыве, мы провожали оранжевый диск за Полифем — я впервые поцеловал её. Робко и невесомо. Она не оттолкнула меня, не прогнала прочь, лишь смущенно засмеялась и пылко обняла.       Тогда я поклялся быть с ней всегда.       Как она светилась тогда! То ли от лучей света, то ли просто сама по себе. Я не мог оторвать взгляда от россыпи маленьких звезд на её лице, небольших морщинок у краешек глаз, что появлялись когда она так ярко улыбалась. Улыбалась мне.       Я не знаю точно, как долго предавался воспоминаниям. Я не замечал времени, проводя пальцами по дорогим моему сердцу фотографиям. Воспоминания поглотили меня. Они успокаивали и помогали собраться, окутывая своей теплотой. Наверное, сейчас я бы отдал всё, чтобы вернуться в то беззаботное время и пережить все эти счастливые моменты вновь.       Мой братец и Аонунг стремительно ворвались в хижину, заставив меня с хлопком закрыть книгу и вернуться в реальность. Они прерывисто дышали, а безумные глаза метались туда сюда. Один их беспокойный вид меня сильно встревожил, и я резко подскочил со своего места.       — Беда, брат! Тулкунов убили!       Холод пробежал по моей коже, а я сам казалось провалился в бездонную пропасть. Где же ты, моя Атера?