Дракон

До конца ноября Драко сумел управиться со всеми документами и регистрациями имущества как заграничного, так и местного. Он собрал всю информацию по фондам и вкладам, по наличию средств, имений и ценных бумаг, которыми располагал род Малфоев и теперь смело мог считать этот вопрос закрытым. Все свое свободное время он проводил с Нарциссой, и к величайшему сожалению его было довольно мало. Драко плотно занялся вопросом освобождения себя от всех финансовых арестов и ограничений, которые были наложены на его семью, и постоянно пропадал в министерстве, или же у магических адвокатов (которых к слову пришлось сменить, так как прежние отказались сотрудничать с бывшим пожирателем смерти). А еще он постоянно перерывал магические справочники и научные статьи в поисках доктора, который смог бы помочь, но пока поиски не увенчались успехом. Сложность добавляло то, что фактически ему было разрешено находиться только на территории Мэнора, Хогвартса и Магического Лондона и отправиться на переговоры, скажем, в Японию и Китай оказалось для него невозможной задачей. Драко не справлялся. С тем, что каждый новый отказ врачей заставлял его руки опускаться. С той болью, с которой покидал палату матери каждый день, осознавая, что завтра она может его уже и не вспомнить. С теми кошмарами, приходящими по ночам, с зависимостью от зелья сна без сновидений, с той ломкой, которую он испытывал каждый раз прерывая его прием. Медленно, но верно Малфой терял рассудок, словно был также проклят, как эта девчонка. Он все еще старался разделять посещение госпиталя с Дейенерис, чтобы не пересекаться, потому как уже и не знал, как относится к ней. В дни, когда он чувствовал себя хоть немного отдохнувшим, он даже наслаждался ее обществом и чувствовал, что их отношения стали менее напряженными. Но что-то постоянно мешало ему в их общении. Определенно он к ней привык и тот факт, что она начала поддаваться воспитанию, все чаще выдавая вежливые просьбы о чем-то нежели приказывая, заставлял его чувствовать более расслабленно рядом. И именно этого ощущения он боялся больше всего. Все чаще, отказываясь от зелья сна без сновидений, он сражался с подступающими к горлу вспышками гнева и Драко опасался, что это может привести к тому, что в один прекрасный момент, будучи рядом с ней, он не сможет совладать с собой. И тогда он не знал, что может сделать с девчонкой, ведь совершенно терял контроль, утопая в приступах ярости. Сейчас же, затянув с приемом зелья, он ощущал, что отменять его стало еще сложнее: кошмары, снившиеся ему, выматывали и не давали отдыхать и даже крепкий алкоголь уже не помогал. Драко иногда обнаруживал себя в ванной с осколками стекла в руках, вонзающего эти осколки в ставшую уродливым шрамом метку на предплечье. Тщательно скрывая это ото всех, даже от домовиков, он лишь радовался, что с приходом осени можно было носить длинные рукава и скрывать бадьяновые компрессы, которыми он заживлял нанесенные раны. Но Драко все еще старательно натягивал на лицо улыбку и входил в палату Нарциссы, словно его ничего не мучило. Счастливый, сияющий и бесконечно любящий сын. — Я могу сегодня вывести ее на прогулку? — Спрашивал Драко каждый раз, когда появлялся в больничном крыле. И каждый раз получал отрицательный ответ. — Ее разуму нужен полный покой. — Говорила целительница, ведя Драко к палате мамы. Нарцисса всегда встречала его улыбкой — теплой и светлой, такой родной и осознанной, что каждый раз на миг он ощущал внутри надежду, что наступают улучшения. Но их не было. Мама угасала… А он ничем не мог помочь. — Драко? — Осторожно спросила Нарцисса, когда он в очередной раз пришел к ней ранним утром. — Почему ты не приходишь вместе с Дени? Вы поругались? Мама уже не помнила ни времена Темного Лорда, ни детство Драко, ни даже собственного мужа. Зато хорошо помнила ту, с которой прожила от силы пару месяцев. Это вызывало чувство ревности в Малфое, однако он понимал, что это больше связано с тем, что мама помнила лишь последние события. Раньше он очень остро воспринимал это, злясь и негодуя, но сейчас он был даже рад, что девушка, к которой так прикипело сердце Нарциссы, неустанно посещает ее каждый день, подыгрывает ее мыслям о том, что является ей дочерью и заботится о ней. — Нет, мама, мы живем очень дружно. — Улыбнулся Драко, успокаивающе поглаживая ее руку. — Тогда почему вы приходите по отдельности? — У меня много работы и я не могу быть с тобой весь день. Дени же более свободна, и мы приняли решение, что так ты меньше будешь оставаться одна. Что ж, он не соврал, ведь еще и по это причине разделял с ней посещения. Дени обычно приходила в полдень и до самого вечера оставалась у Нарциссы. — Такой взрослый, мой сыночек. — Блаженно улыбнулась она, растянув бледные губы и положив свою голову ему на плечо. Мама не знала, что скоро ее не станет. Она жила в мире, где было четыре стены, пусть просторных, с огромным окном, букетами белых роз повсюду, книгами и картинами, но замкнутом словно в клетке. Она угасала. Драко плотнее сжал губы, чтобы не поддаться нахлынувшей тоске, подкатившей комом к горлу. В глазах защипало. — Мама? — Да, милый? — Я очень тебя люблю, мама. Пожалуйста, помни это всегда. — Я помню, милый. И буду помнить даже когда меня не станет. — Нарцисса огладила его гладко выбритую щеку прохладной рукой. — Я тоже очень тебя люблю, сынок. Она закрыла глаза, проваливаясь в дрему и Драко был этому очень рад, потому что не хотел, чтобы мама видела, как по его щекам покатились слезы.

***

Дени заканчивала читать учебник по Истории Магии за третий курс, время клонилось к обеду, который она обычно пропускала — из-за огромного количества зелий, обычно она не успевала проголодаться. Она сидела на скамеечке в беседке, где открывался вид на сожженные ею когда-то конюшни. Там обычно любила сидеть Нарцисса, но она никогда не рассказывала о том, что произошло в том месте. Лишь всегда с тоской смотрела на развалины. Теперь же домовые эльфы расчистили пепелище и взрыли почву. Драко сказал, что по весне посадит там любимые цветы Нарциссы — белые кустовые розы. А Дени бы вернула туда конюшни. Ее посетила мимолетная мысль, что, прочитав уже довольно много книг и узнав об этом мире достаточно много, она так и не повидала его, оставаясь либо в Мэноре, либо в госпитале. Но, все внимание Дени было приковано к той, кого она кажется всей душой приняла в качестве матери. — Читаешь? — Драко подкрался незаметно, словно призрак и Дейенерис вздрогнула. — Нет, я смотрела на место, где раньше были конюшни. — Призналась она. — И о чем ты думала, глядя на это место? — О конюшнях. — Пожала Дени плечами. — Ну да, странно было бы, если бы ты думала о Мерлине. — Нервно хохотнул Драко. Дейенерис повернула к нему голову и удивленно взглянула ему в глаза. — Почему я должна думать о Мерлине в этот момент? — Вот и я бы задался этим вопросом. — Он ухмыльнулся. — Странно, что ты подумал о нем, глядя на это место. Ничего даже отдаленно напоминающее этого человека и его отголоски я не вижу здесь. — Она надменно вздернула носик, отворачиваясь к виду конюшен. — Это была шутка, Дейенерис. — С нажимом ответил он, но потом обнаружил, что ее губы тронула улыбка. — Между прочим, я поняла. — Фыркнула она. — Ты пойдешь сегодня к маме? Она кивнула, опустив глаза на книгу, которую только что закрыла. Нарциссу она воспринимала, как мать, однако не могла определиться со своим отношением к Драко. Он сильно напоминал ей Рейгара, которого, к ее великому сожалению она знала только по книгам, и сильно напоминал ей Визериса, которого она знала не понаслышке. И, к сожалению, Дени совершенно не понимала, когда от него ожидать явление личности Рейгара, а когда — Визериса, потому что они словно сменяли друг друга. И когда приходил черед ее среднего брата — ей хотелось взять палочку и применить люмос, чтобы вырвалось неконтролируемое пламя и хорошенько подпалило личико этого надменного мальчишки. Хотя, наверное она не сделала бы этого, чтобы не ранить Нарциссу. — Ты ходил к ней? — Спросила она, чтобы отвлечься от начавших раздражать мыслей. — Да. — Как она? — Было глупо спрашивать это. Во-первых потому что она сейчас отправится к ней сама, а во-вторых, потому что если бы были какие-то изменения в лучшую сторону — Малфой точно незамедлительно сказал бы. А плохое она знать и не желала. — Угасает. — Был его ответ. Дени поджала губы. Кажется, ей вдруг стало трудно говорить. Такие ощущения появлялись у нее всегда, когда она думала о том, что Нарциссы скоро не станет. — Я не хочу, чтобы она умирала, Драко… — Я знаю, Дени… — Голос его надломился. — Я тоже не хочу этого… Но, пока не могу найти никого, кто мог бы помочь. Как бы ни старался… Они просидели в тишине, глядя на место, где раньше зияли развалины конюшен, пока Драко не поднялся со скамейки. — Мне пора в Министерство. К ужину я вернусь. Дени кивнула ему, чуть сжав книгу в руках и поднимаясь вслед за ним. — Драко? — Она невидящим взглядом уставилась вперед. Краем глаза она видела, как он остановился и обернулся. — Что? — Голос его был сломлен и пуст, словно она разговаривала с тенью. — Я хотела попросить тебя… — Она опустила глаза в пол, ощущая, что просьбы все еще даются ей с трудом. — Да? — Можно я пойду завтра к Нарциссе с тобой? — Неловко спросила она. Он безразлично пожал плечами. — Почему со мной? — Она спрашивает меня о нашем прошлом. — Дени нарочито сделала упор на словно «нашем». — О твоем детстве, моем детстве… О твоем отце… Но я… Я не член вашей семьи, как она думает. — Она вздохнула. — Я ничего ей не могу рассказать. И мне трудно. Ведь не хочу разрушать ее идиллию… Он так же безразлично кивнул. — Как же ты пойдешь туда сегодня? Она тяжело вздохнула. — Я не знаю. Честно. Наверное, возьму книгу и буду читать ей вслух. Иначе… — Дени замолчала, оборвавшись на полуслове. Она знала, Драко понял ее и без слов. — Завтра после завтрака отправимся к ней вместе. — Кивнул он. — После обеда у меня важные дела. Лицо Дени тронула печальная улыбка. Сейчас перед ней был Рейгар. Такой спокойный и рассудительный, взрослый и надежный… — Спасибо, Драко… — Тихо поблагодарила Дени, все еще сжимая книгу в руках. Однако, он качнул головой, подойдя к ней тремя быстрыми шагами и едва уловимо коснувшись пальцами ее подбородка, легонько его приподнял, чтобы заглянуть ей в глаза. — Это я должен говорить тебе спасибо, Дейенерис. За то что проявляешь заботу о единственном дорогом мне человеке… — В его взгляде читалась обреченность, в каждом его движении виделся тяжелый груз на плечах. Сейчас, именно в этот момент что-то щелкнуло в голове Дени и она еще сильнее ощутила близость с этим мужчиной. Эмоциональную, физическую, словно магнитом ее тянуло и дальше смотреть в эти глаза цвета грозовых облаков. А потом он ушел, так же резко, как подошел к ней. Драко оставил ее одну с ее печалью и Дени так и не успела сказать ему в ответ, что Нарцисса для нее стала таким же единственным дорогим человеком, каким считает ее он. И что она точно так же тонет в боли от возможной потери. Хотя, наверное, ему этого знать было не обязательно.

***

В Министерстве Магии снова не позволили ему получить портал во Францию, где жил целитель, который занимался здоровьем мамы, когда они отдыхали в своей летней резиденции. Малфой направил ему четыре совы, но ответа так и не дождался. Поэтому решил, что нет ничего лучше, чем попытаться заявиться туда самостоятельно. Однако его заверили, что в Мунго сделали все возможное, чтобы исцелить Нарциссу и не видят необходимости в выдаче портала для человека, которому покидать территорию магического Лондона было строго запрещено. — Вы не понимаете! — Вспылил он. — Моя мама… Она умирает… Однако, глава отдела по контролю перемещений мистер Стюарт Лепрексон был непреклонен. — В рапорте из госпиталя Святого Мунго было описано тесное взаимодействие с французскими целителями. Был даже задействован один из целителей разума из Индии. Они делают все возможное и, поверьте, их связи с целителями по всему миру довольно весомы. То, что вы решили устроить себе отпуск под предлогом самочувствия вашей матушки, еще не значит, что мы вам его позволим. — Он сверкнул ехидной улыбкой и поставил красную печать со словом «отказано» на прошении Драко. Малфой вырвал из рук Лепрексона бумагу с прошением, резко развернулся на каблуках, и вылетел в коридор, чтобы его желание стереть эту ехидную улыбку с физиономии чиновника о свой кулак не воплотилось. Он широким шагом направился прочь из министерства, все еще негодуя и кипя от бешенства. Чуть замедлив шаг, он сделал глубокий вдох и попытался успокоиться, дабы эта вспышка гнева не переросла в настоящую ярость, которая заставляла Драко терять контроль над собой. Он найдет способ. Отправит кого-нибудь туда. Да хоть ту же серебряную девчонку! Хотя, нет. Это уж он погорячился. Та сама не отличалась крепостью ментального здоровья, что бы было, если он отправил ее во Францию одну? — Малфой? — Послышался голос Поттера. — Что ты тут делаешь? Он обернулся, недобро сверкнув глазами. — И тебе привет. — Я как раз планировал отправить тебе сову с приглашением посетить министерство. Готов отчет о проклятии в твоем доме. И его могут развеять, но ты должен подписать бумаги и дать свое согласие. — Сказал Поттер. — У тебя есть время? Что ж, если снимут проклятье, значит можно будет приступить к переделке дома. А значит к возвращению Нарциссы он удивит ее посвежевшим интерьером, перестроенным и совершенно по-новому задышавшим домом. Если она, конечно, вернется… Потому что надежды на это таяли на глазах. Драко кивнул Поттеру и отправился за ним следом. — Как твоя мама? — Спросил он делано небрежно, хотя Малфой видел, что Поттеру определенно не все равно. — Она угасает… — Я могу тебе чем-то помочь? — Участливо спросил он. Драко повел плечом. Да. Наверное, мог. — Мне нужно во Францию… Попросить одного доктора обследовать маму. — Признался Малфой, протягивая прошение с отказом. Поттер хмыкнул. — Такое я устроить не смогу. Я всего лишь возглавляю отряд стажеров, однако я могу сделать для тебя кое-что. Ты знаешь, как связаться с ним через каминную сеть? — Поттер дождался неуверенного кивка. — В моем кабинете камин с международным переговорным доступом, он не отслеживается, но перемещаться по нему нельзя. Можешь воспользоваться им сейчас для переговоров с врачом. — Спасибо. — Прохрипел Драко, чувствуя, как руки задрожали от волнения. У него появилась надежда. Призрачный шанс, что доктор поможет, хотя где-то на задворках здравого смысла противный голосок пищал, что это совершенно сомнительная затея. Ведь если бы доктор желал помочь — ответил бы сразу. Бросив порох в камин, он назвал адрес целителя Рюссо, надеясь, что он сейчас дома, а не на вызове. Едва заглянув в светлую гостиную, он тут же позвал его, стараясь быть громким, но не истеричным. — Мсье Рюссо. — Голос Малфоя дрожал от волнения. — Мсье Рюссо, мне нужна ваша помощь. Мужчина появился через мгновение, облаченный в дорожный плащ и с чемоданчиком в руках. На миг он замер при виде камина, а потом отставил чемоданчик в сторону. — Что привело вас в мой дом, Драко Малфой? — Холодно спросил он. — Я писал вам несколько раз с просьбой прибыть и осмотреть маму, но вы ни разу не ответили мне. — И конечно же мое молчание вам не сказало о том, что я не хочу вам помогать? Драко опешил. — Но… — Он хотел что-то возразить, напомнить, что этот целитель был лучшим во всей Франции и именно поэтому мама выбрала его в качестве их семейного доктора. И он никогда не отказывал их семье… — Драко Малфой. — Оборвал его мсье Рюссо. — Вы — сын пожирателей смерти. Вы — сам пожиратель смерти. Ваша семья стояла на стороне тьмы и в моих принципах никогда не работать с такими людьми. — Но… — Я свободный целитель, Драко Малфой. И могу сам выбирать, кому оказывать помощь, а кому нет. Никакие ваши деньги не изменят моего мнения. А теперь прошу прощения, у меня срочный вызов и мне нужно воспользоваться камином. Драко вынырнул из зеленого пламени, оседая на полу в кабинете Поттера и держась за голову, которая все еще кружилась от такого дальнего путешествия. — Что он сказал? — Тихо спросил Поттер. — Что не работает с Пожирателями Смерти… — Глухо ответил он.

***

Он не явился на ужин. Дени прождала его час, а потом, так ничего и не съев, отправилась в свою комнату. Она волновалась. Несмотря на то, что их с Драко отношения вряд ли можно было назвать теплыми, она начала привязываться и к нему, словно к члену семьи. Он определенно был не такой агрессивный, как Визерис и, наверное, был бы прекрасным братом ей, судя по тому, как он заботится о своей маме и проявлял какие-то отголоски заботы о ней. После того, как Нарцисса стала считать ее своей дочерью, Дени совершенно иначе посмотрела на семью Малфоев. Ей нравилась эта маленькая ложь. Ведь она начинала чувствовать, что у нее есть семья, которой никогда в жизни и не было. Дени знала, что, когда Нарциссы не станет, вся эта иллюзия семьи рухнет и ее сердце снова разобьется. Часы на ее каминной полке в комнате пробили десять, когда в дверь кто-то коротко постучал. — Дени? Не спишь? — Это был Драко. Она открыла дверь и посмотрела на него с укором. — Я ждала тебя к ужину. Ты сказал, что придешь. Вид его был очень странным, помятым и совершенно сломленным и Дени даже подумала на миг, что с Нарциссой что-то случилось, но он бы сказал это сразу. — Прости… Просто мне выпал шанс связаться с врачами, которые могли бы приехать и помочь маме… — Голос Драко, однако, был не веселым. Он облокотился о дверной проем, голос чуть дрожал и Дени вдруг поняла, что на этом идеальном и вечно надменном лице сейчас проступало отчаяние. — И каков результат? — Все те доктора, что когда-то по первому зову приносились к нам… Отказали мне. Потому что моя семья поддерживала сторону Темного Лорда. Но мама… У нее, ведь, не было выбора… — Выбор есть всегда. — Дени пожала плечами. Она выпалила это на автомате, не подумала о том, что это могло задеть чувства Малфоя, но было уже поздно — она уже сказала. Хотя, конечно мнение ее не поменялось бы, Дени действительно считала, что у Нарциссы был выбор. Эмоции Драко из отчаяния мгновенно сменились на ярость. Такую осязаемую, что, казалось в ее легкие залили удушающую кислоту, а глаза из стального оттенка приобрели цвет грозовых туч. Он распрямил спину, отрываясь от дверного проема и вытягиваясь в струнку. Малфой излучал ненависть, словно он сейчас воспламенит все вокруг. — Да что ты знаешь о выборе, девчонка! — Прорычал он, прожигая ее взглядом. А потом Драко развернулся и быстрыми шагами пересек коридор, направляясь по лестнице вверх, видимо, чтобы запереться в своем кабинете.