Произведение искусства

      Мягкий белый свет снова обволакивает существо своими лучами, кажется, он снова призвал его сюда, остаётся вопрос, для чего? Разве он не выполнил всё, что от него требовалось? Кажется, так оно и было, но тогда почему он снова здесь? Неужели, Шангрин сделал что-то не правильно? Если и так, то что? И почему тогда Ангел Смерти не сообщил об этом сразу? А может, с Лололошкой что-то случилось? Хотя, будь оно так, он бы скорее всего догадался об этом, по крайней мере он бы был в курсе!       Он оглянулся в поисках уже давно ставшей родной, фигуры, казалось, что другое Божество просто игралось с ним, испытывало его терпение. Но по итогу, ему удалось разглядеть в далеке его силуэт, Шангрин бы не спутал мужчину ни с кем иным. Никогда, сам бы себе такого не простил.       Звенящие шаги стали раздаваться по всему пространству, от них немного болела голова, от чего Возродитель решил изменить свою форму в два раза уменьшив себя, что достаточно неплохо помогло, но… Почему пол стал неожиданно издавать звуки? Разве это было не совершенно пустое пространство? По идее, он вообще должен бесконечно падать вниз, а не ходить по идеально ровной, блестящей поверхности. Он готов был зуб поставить, приглядись он сильнее, увидел бы собственное отражение. Хотя кроме своего зачарованного на «невидимость», лица и ярких, алых глаз, он бы ничего не увидел.       Ангел сидел спокойно, словно и не заметил присутствия другого. Уже значительно сократив дистанцию между ними, Шангрин решил обратить на себя внимание. — Кхм-кх… — но его резко оборвали. — Не стоит, я знаю, что ты здесь. — Джодах открыл свои глаза, они отражали белый свет, от чего становились ещё более захватывающими, словно он смотрел и на бога, и на Нимфу. Шангрин, поймал себя на этих мыслях, и быстро одумался. От собственных греховных чувств стало неловко и стыдно, а молчание заставляло его ещё больше волноваться, чувствуя давление. От которого хотелось сбежать в другой мир, а если такое возможно, то вообще, вселенную, где всевидящий Ангел его бы не достал, и не нашёл. Но всё равно он всё же решил начать разговор первым. — И… Зачем вы снова меня сюда позвали? Я сделал что-то не так? — Беловолосый лишь фыркнул, прикрывая рот рукой. Он снова посмотрел на Шангрина, от чего другому стало немного неловко стоять перед ним. Он уже мысленно перекрестился, вспоминая все свои косяки, за которые теперь, другой мужчина хотел его смерти, но дальнейшие слова немного обнадёжили его. — Что ты… Нет-нет, конечно нет, мой милый друг. Будь это так, я бы дал тебе понять, ох, к слову, чего же ты стоишь, присаживайся. — мужчина похлопывает по месту рядом с собой, слабо улыбаясь. Голоса зловеще хихикали. Глаза рассматривали Багрянника, оглядывали со всех сторон, всматриваясь в лицо. Чего тот, конечно, не знал. — Да… Хорошо, но, почему тогда я всё ещё здесь? Вам так понравилась моя компания? — Джодах хмыкнул, отведя свой взгляд куда-то в сторону от Багрянника. Кажется, Ангел очень устал. Шангрин аккуратно присел рядом с мужчиной, даже забыв о том, что сейчас они, примерно, одного и того же размера. — Ангел… Вы… Что-то случилось? — — Что, ах, нет, просто, хотел рассказать тебе кое что, помнишь того парня? — — Лололошку то? Да конечно! Забавный малец однако! А с ним что-то случилось? — — Ну, да… Он недавно покинул тот мир… — — Блядь. — Прости, что? — Ну и зачем я тогда сделал то треклятое измерение?! Ах, постой-ка оно же не исчезнет само по себе только из-за того, что он переместится в другой мир, чего это я. — — Ну, в вообщем-то, он забудет обо всём, даже о нас с тобой, и о твоём «измерении» тоже. Так что, он не сможет в него зайти. А если и сможет, то точно не сразу. — Джодах немного посмеялся, смотря на расширяющиеся глазки собеседника. — Ч-что? Вы серьёзно, Ангел? Скажите что вы шутите! — мужчина начал трясти бога из стороны в сторону, пока тот весело смеялся, от ситуации в которую загнал Возродитель, который краснел от смущения и злости одновременно. Как он мог забыть о том, что мироходец забывал обо всём сразу же после телепортации в другое измерение? Ему же даже говорили об этом, от стыда хотелось уйти под землю. — Не волнуйся ты так, ты можешь в любой момент уничтожить его, что бы не тратить лишнюю энергию… — предложил Джодах, рассматривая ярко рубиновые глаза перед ним. Ангелу всё ещё нравилось смотреть в них, даже не смотря на то, что он постоянно следил за успехами божества из далека. Он успел высмотреть каждую частичку этого тела, просто из-за своей любви к подобным существам. Он уже знал как выглядел Возрадитель, видел его истенный облик, чего-то более прекрасного, ему никогда не удавалось запечатлеть. И как можно было подумать, что такие прекрасные создания порабощают целые народы? — Н-нет! Это был, а-а, кхм, это был подарок, за то что он помог мне многое осознать, и… Ну… Подарки не отдарки? Верно? — смущение снова взяло над ним вверх. Джодах хотел бы, чтобы демоны резко нарисовали в его голове картину Шангрина, с собачьими ушками и хвостиком. Джодаху даже льстило то, что именно рядом с ним, Багрянник терялся в смущение. Был таким неуверенным, неумелым. И всё же, прочесть это очаровательное существо можно было даже без способностей и тысячи глаз. Прекрасный и очаровательный Багрянник, что стал ещё прекраснее с их последней встречи, кажется, общество людей пошло ему даже на пользу. Его эмоции стали ярчи, и теперь он даже прикосновений не страшился как раньше. Не то что бы он боялся их, просто, именно от Джодаха он старался быть подальше. — Похоже, проведя так много времени с людьми, ты перенял некоторые из их повадок. — заключил он, продолжая смотреть на краснеющего от стыда мужчину. Хм, он ведь стал меньше, верно? Что вообще могло в нём измениться после этого? Раньше он был под три метра ростом, а сейчас, он кажется неестественно маленьким, для своих естественных размеров. Хотя, смотреть в его прекрасные, словно выколотые из рубинов глаза, стало намного легче, жаль, что под его длинным балахоном не видно и половины его прекрасного тела. Джодах никогда не был равнодушен к монстрам. Возможно, потому что, он и сам отчасти таким был. — Находиться среди людей довольно интересно… — тихо произнёс Шангрин. Это было неожиданным признанием, больше самому себе, чем Божеству. Произнесенное было сказано так тихо, словно он боялся, что его странные мысли услышал бы кто-то чужой, не родной в этих местах. Не родной его сердцу. Боясь быть высмеянным за свои же слова, Багрянник быстро всполошился продолжая: — О-они такие непредсказуемые, всегда интересно, что они сделают дальше! — призадумавшись, Джодах, в принципе понял, что имел ввиду его старый знакомый, наблюдая за одним лишь Лололошкой, он мог спокойной справить досуг, полностью избавляясь от скуки. Но другие люди, никакого интереса не вызывали, голоса противно присвистнули и зашипели. Джодах шикнул, что бы те заткнулись. Он ценитель искусства, а Шангрин ничем от самой восхитительно картины не отличался. Разве что, живой. — Да, я с тобой отчасти согласен, но почему же ты покинул этот мир? Тебя что-то не устроило? — на секунду, красноглазый даже задумался, он покинул мир, потому что хотел рассказать собратьям о иных способах порабощения воли. Ну, что за забавный Багрянник? Действительно считает, что его слова кто-то послушает, его род столетиями жил по правилам «убей или будь убит», а теперь приходит он и говорит, мол, «Можно действовать иначе!», больно им это нужно, кровавый народ вряд-ли примет такого очеловеченного братца. Интересно, все ли они такие прекрасные? Если это так, то почему природа дала им подобные качества? Может, их задачей с самого начала было более лояльное порабощение воли? Одурманить с помощью внешности например… Существует кучу способов обмануть другое существо, медленно втираясь в доверие, миловидной внешностью, лишь один из этих способов. Слишком притянуто за уши, но впервые за долгое время ему действительно жаль, что эти мысли некуда записать. Получилось бы неплохое расследование истинной природы этих существ, ведь не даром, за одним лишь Шангрином, следовало куча людей. Он создал собственный культ, в котором, очень бережно относились к тем самым людям.       Хотя, Джодах, даже не удивлён, он и так знал, что его старый знакомый станет более человечным, в конце концов, глаза видели всё, даже если он и не совсем хотел что-то видеть. Красные глаза смотрели прямо в душу, изучая, пытаясь понять Ангела Смерти. Это выглядело забавно, с этой детской любопытностью он напоминал ему Лошку. Ему стоило бы снова вести дневник, может быть, странные мысли исчезли бы из его головы. — Нет-нет, не подумайте превратно, меня действительно всё устраивает, но люди перестали приходить в мой мир, вот я и подумал, что самое время двигаться дальше. — глаза существа прищурились от слабой, нет, даже нежной улыбки, казалось, что его ничуть не пугала неизвестность, поджидающая дальше. Это было… Опять-таки, очаровательно. — Правда? Я рад, что ты решил расширить свой радиус. — — Э… Не совсем, я кажется, решил более подробно изучить человеческую натуру и качества, мне показалось это довольно интересным. Да и было бы неплохо сказать моим собратьям о иных способах «охоты». А то эти примитивные способы действуют на нервы, как обезьяны, ну точно. — было не удивительно и то, что он всё-таки решил изучить человеческую натуру чуть лучше, в конце концов он и с людьми себя вёл как с младенцами, даже кровавые ванны устраивал. Настраивал даже то, насколько тёплой была кровь, словно с детьми возился. Может, для их расы, это даже было нормальным, но лично Джодах, предпочёл отказаться от такой ванны. — Так получается, я тебя прервал? — вопрос смешной, скорее всего оба знают ответ. Но если сейчас они не продолжат этот странный диалог, то вряд-ли увидятся через ближайшие, если не 50, то 100 лет. И если для беловолосого это не было какой-то проблемой, то Шангрин ждать следующего ответа уже не хотел. Эти странные чувства вызывали дискомфорт и стыд. От собственной беспомощности и глупости. — Конечно нет, просто, я немного удивлён. Почему вы меня вообще позвали? Ангел? —       Это прозвище вызывало странное чувство неполноценности, имя, которое, казалось, давно стало ему совершенно безразличным, обретало смысл лишь на губах Шангрина, который о нём даже не знал, и верно, для Багрянника, Джодах навсегда останется Ангелом Смерти, с которым тот не сможет себя непринуждённо вести, от части, он даже завидовал тому мироходцу, который с культистом разговаривал почти на «ты». Тот даже целое карманное измерение ему выделил, не сильно это конечно било по его самооценке, но достаточно, что бы задуматься.       Джодах не был влюблен, а так же он не любил это прекрасное существо, нет, ничего кроме чистого восхищения в нём не было, как красивая статуэтка к которой так и тянуться руки, что бы осмотреть со всех сторон, а после поставить пылится где-то подальше. От этого сравнения он дал себе мысленную пощёчину, Шангрин был больше, чем какая-то одноразовая статуэтка, просто, Бог перед ним, был слишком глуп, а его демоны слишком навязчивым и назойливы. Не раз они рисовали в сознании странные, нелицеприятные картины, не было никакого стыда, лишь чувство вины перед ним. Небольшое, но оно было. — Хотел ещё раз взглянуть на тебя. — сказал как отрезал, эти слова показались слишком прямолинейными, но, в конце концов, кто виноват, что этот мужчина перед ним был так красив? Шангрин немного опешил, и не удивительно, не каждый день ваш, чуть ли не кумир, говорит, что призвал вас, потратил свои силы на вас, ради того, что бы просто посмотреть опять же — на вас. Это вообще звучало как прощание. Но Шангрин лишь покраснел, немного отодвинувшись от Джодаха.        Мужчина лишь усмехнулся, мысленно отмечая, что этому существу, явно нравится, когда к нему выражают неподдельный интерес. Не важно в каком плане, Багрянник явно любит комплименты, даже если Бог ничего такого сверхестественного не сказал. Одним из своих крыльев он нежно и ненавязчиво подтолкнул мужчину к себе, от чего тот немного съежился, покраснев ещё больше, сжимая руки на своей длинной, красно-золотой, мантии. Это показалось Богу плохим знаком, и сразу же убрав крыло, он почувствовал, что кто-то нежно, почти невесомо тянет его за рукав его фиолетовой кофты. Конечно, это был Шангрин, который уже не прятал своего лица за заклинание, показывая свой истинный облик.       Красные глаза, смотрящие прямо в душу, черно-пепельная нежная кожа, выразительные и подходящие форме черепа скулы, милый носик, короткие, почти до плеч, вьющиеся чёрные волосы, которые поблескивали в свете пустоты, эти чёрные, скорее всего, безумно нежные губы, вызывали лишь тихое восхищение. Самым прекрасным были в этом образе… Глаза, длинные, плотные ресницы, что лишь немного прикрывали блеск по настоящему волшебного зрелища. Эти рубины сверкали, смотрели с небольшим испугом, но и интересом. Они оба хотели сделать этого. — В близи эту красоту видеть намного удивительнее… — шёпотом проговорил он, нежно прикасаясь к щеке Шангрина, на что тот, немного вздрогнул, но сразу же потянулся за приятными прикосновениями. Его лицо горело от смущения и стыда, он никогда никому так близко не давал рассмотреть свой истинный облик, в их народе это считалось слишком интимным и греховным, если ты не делал этого с «человеком» которому доверял. И сейчас, Багровянник, был полностью уверен, здесь, полностью в пустом пространстве, с Ангелом Смерти, он был в полной безопасности, это было высшим показанием его доверия. Хоть и немного странным, но похвала заставило его сердце вновь затрепетать, а живот скрутить, от непонятных, щекочущих чувств. Люди ещё называют это явление «бабочки в животе», странные они конечно. Это же так противно, настоящие бабочки в животе никому не нужны, но это образное понятие как нельзя лучше описывало эту тягу в его животе. — Шангрин, сейчас, я поцелую тебя, ты ведь не против? — Багрянник помотал головой, тем самым давая согласие. Говорить что-то, было излишне для них. Они сказали друг другу достаточно, и сейчас, пик. Лица медленно приближались к друг другу, значительно сокращая между ними расстояние. И когда они уже дышали друг другу в губы, когда дрожащие от волнения руки Возродителя ухватились за плечи мужчины, как за спасательную соломинку, Бог поцеловал его. Сначала, лишь соприкосновение губ, нежное, ничего не требующее, такое… Ожидаемое.       Потом, когда бог устал ждать ответных действий от его партнёра, немного укусил за темную губу, на вкус они были словно кровь, кровь, от которой не воротило желудок, наоборот, хотелось даже больше. Поняв намёк, Багрянник приоткрыл рот, давая чужому языку проникнуть. На секунду, оба открыли глаза, не зная как же поступить дальше. В конце концов, Шангрин, в этом плане, был полный ноль. Ибо ни с кем из своего народа он давно не взаимодействовал, хоть и знал о таком явлении как «секс», был немного занят порабощением миров, ну, вы знаете… А его партнёр, может и имел представление об этом, но у него раньше было мало времени на поиски второй половинки… Да и кто бы на него посмотрел, раньше он был лишь «отродком из рода Ави». Только сейчас, он изучает половую жизнь, и то, с мужчиной, хотя его это, если честно, ни капельки не смущало. Демоны заглохли притаив дыхание, с замиранием наблюдая за представлением. Кто-то из них тихо перешептывался, но не смел прерывать этот неловкий момент. С начала, Ави неловко перекладывал языки, пока не понял основ и не начал водить им кругами, задевая зубы и десны Шангрина, тот лишь тихо мычал, вцепившись в чужие плечи пуще прежнего. Руки бога переместились за его спину, притягивая Багрянника ближе к себе, от чего последний краснел, и от предвкушения сжимал руки на плечах сильнее. Руки Ангела уже переходили на чужую грудь, водя кругами по мантии, но не снимая одежды. Сейчас, им некуда торопиться, сейчас, для них, последним, должно было быть время. Шангрин, был просто обязан отдать Ангелу свою невинность, что второй принял бы, забирая себе без остатка. Он потянулся к крыльям мужчины, поглаживая их основание, от чего сам Джодах невольно вздрогнул, но от партнёра не отцепился, наоборот, это стало отправной точкой и своеобразным сигналом для него. Что-то вроде «зелёного» цвета. Его руки уже оглаживали чужие бедра, медленно проводя по ним то вверх, то вниз.       Багровянник, медленно и неловко подполз ближе, пытаясь притянуться к влажному поцелую, от чего был пересажен на чужие колени, и всё-таки, Джодах был в десять раз сильнее его. Он медленно начал отвечать на поцелуй, пытаясь действовать интенсивнее, от чего быстро отстранился глотая ртом важный для жизни воздух. Их соединяла лишь слюна, кончено же, та быстро оборвалась, скатываясь по чужим подбородкам. Воздух вокруг словно стал гуще. Развратнее. Они смотрели друг на друга с неподдельным ужасом, в глазах так и читалось «Что я наделал?». Это было неестественно для них, слишком неправильно, импульсивно и глупо. Не достойно поведения Бога и его друга. Они были слишком импульсивными, совершили ошибку, огромную и неискупимую для существ как они. И если раньше Шангрин понимал всю сущность проблемы, того, что они зашли слишком далеко с этими «экспериментами». То сейчас он просто схватил сидящего перед ним Ангела за лицо, притягивая к себе для нового, жадного, отчаянного поцелуя. Теперь, когда Возродителю уже нечего терять, он намерен продолжить дело до конца. Эта настойчивость немного удивила Джодаха, в конце концов, до этого, этот Багровянник боялся даже лишнее движение сделать. Хотя сейчас, его губы тёрлись о его, потрескавшиеся временем и пустотой, в которой он так долго находился. И теперь черные, мягкие уста сливались воедино с совершенно инородными, непохожими, абсолютно чужими и в тоже время родными. Словно так и должно было быть.       Это было отчаянно, словно мир вокруг них рушился, и с минуты на минуту, один из мужчин, исчез бы. Джодах не собирался подыгрывать этому спектаклю, не сегодня, он собирается сделать это медленно и нежно, им некуда торопиться. Просто Шангрин страшиться того, что будет после этого действия, будет ли он чувствовать к другому отвращение, презрение, а может и стыд, за мерзкий и своевольный поступок. Но Джодах не идиот, он не боится подобных глупостей, он видел его, видел вожделение в его глазах, и теперь отступать глупо, с самого начала было слишком поздно. Он нежно притянул его за талию, водя кругами по позвоночнику, нежно, трепетно, вызывая у другого мурашки, успокаивая, почти говоря: «Тише, тише, не время торопиться, в переди ещё вся вечность, тебе нечего бояться. Не сейчас, не потом». И это сработало.       Нервы Шангрина немного утихомирились, от чего поцелуй стал больше похож на обычный, первый, когда оба только начали, не нуждаясь ни в воздухе, не во времени. Руки культиста снова потянулись к крыльям, лаская, немного щекотя их. От чего вырвал сквозь поцелуй, смешок Бога, бархатистый, спокойный. Словно они не занимались чем то столь странным и неестественным, наоборот, снова сидели в пустоте, иногда тихо перекидываясь словами, ведь большего никому не нужно было. Сейчас ему нужно больше, им хочется больше. В этот раз Бог медленно полез под одежду Багрянника, приоткрыв глаза, и наблюдая за реакцией, вс было в порядке. Он был не против, даже не так, только этого второй и ждал, медленно скользя своими тёплыми пальцами под чужую одежду, касаясь ключиц, оглаживая их, постепенно перемещаясь на шею, а после и за спину. Оглаживая чужие мышцы, немного царапая чужую спину, что и Джодах делал не менее интенсивно. Его холодные руки перемещались под чужой мантией медленно, маняще, от чего другой вздрагивал, ведь неожиданный холод пронзавший его грудь и соски, заставлял его врасплох. Это было и приятно, но и очень неожиданно, от чего эмоции и ощущения смешивались образуя комок где то в его животе. Палатка в его штанах это лишь подтверждала. От столь приятных, и одновременно странных ласок, его тело было возбуждено. Нет, он не был на грани как об этом обычно пишут, для него это было началом, где нужно было перешагнуть новую линию. Зайти чуть дальше.       Он медленно потянулся к своей мантии, отпуская спину Бога, на что тот немного зашипел, кусая губы партнёра сильнее. Возродитель же, медленно развязывал узлы на мантии, тем самым показывая, что он не торопиться, что он в порядке. Чужие пальцы остановились на груди, играясь с ней, а точнее сосками. Он щипал их, легонько проводил руками, на что Шангрин, мог лишь вздыхать между перерывами во время поцелуев. Когда Мантия была наполовину снята, Джодах наконец то смог воочию лицезреть чужое тело. Накаченное, подтянутое телосложение вызывало неподдельное восхищение, и всё это — для него, для них. Конечно же это не было чем то удивительным, в конце концов, многие существа стараются поддерживать себя в хорошей форме, в основном ради себя и собственного удовлетворения. И обычно, у него, вид полуголого, или полностью голого тела, ничего не вызывает. Но сейчас, это было чем-то волшебным, особенным для них двоих. Никого из них не волновало насколько же клишированно они мыслили, насколько же громко демоны улюлюкали и подначивали, нет, оно было не важно. Поцелуй разорван как с минуту, Но Джодах и глаза оторвать не мог. Действительно, словно с картины сошёл. Он прощупывал чужую, оголённую грудь снова, в попытках понять, не бредит ли его сознание. От столь долгого нахождения в пустоте. Но всё было более чем ощутимо, и пока крылатый пытался разобраться в собственных мыслях, о реальности тела сидящего перед ним, Возродитель искренне не понимал, чем же его грудь так привлекла внимание Бога. Он даже случайно прокусил губу, что бы утихомирить собственный интерес, перед ним Ангел Смерти, конечно он знает, что делает, сиди смирно и не мешай.       Если бы он не был собой, он так бы и сделал. Но он всё ещё тот самый Шангрин, Багровянник, который собирается лечь под Ангела. Его руки потянулись к чужому шарфу, что свисал с шеи мужчины, и полностью размотал его. Вещь, что веса почти не имела, беззвучно упала рядом с ними, что Джодах, всё-таки заметил. И теперь его руки тянулись с груди к бедрам, которые всё ещё были прикрыты совершенно ненужной тканью. Он нежно снимал её, стараясь не быть слишком резким или быстрым, он хотел сохранить в голове всё, каждую деталь, любую частичку чужого тела, это было важно, сейчас как никогда. - Шангрин, ты уверен? - Джодах спросил больше себя, чем партнёра, он знал, что ответит этот очаровательный Багрянник перед ним, просто лишний раз хотел услышать чужое сбивчивое дыхание, интересно, а как он шептал? Оставался ли его голос таким же бархатистым, или немного ломался, искажаясь в нечто неузнаваемое? Его мысли заводят совершенно в иное русло, здесь и сейчас, он и Шангрин должны сделать то, что оба хотят. Просто не стоит никуда торопиться. - Да, да я готов. - он шепчет, но этот шёпот уверенный, решительный, такой, что в даже Бог покраснел от этой твёрдости в его словах, интересно, кто из них сейчас выглядел большим дураком? Нет, это не важно, что бы не шептали демоны, прислушиваться к ним сейчас, не нужно, он хочет его, и он сделает это с ним. Как же неловко в собственной голове говорить о том, что они собираются заняться сексом, хотя к этому всё, казалось бы, и идёт. Он смотрит в эти глаза, в очередной раз поражаясь природной красоте Возродителя. Они решительные, они уверенные, такие же, как когда они встретились впервые. Ему это нравится, нравится, что Шангрин не боится, даже бросает вызов, словно крича "Ну же! Чего ты стоишь? Давай, вот я, перед тобой, ты ведь сам это начал, не останавливайся!", Джодах принимает вызов. В этой "битве" он точно выйдет победителем, как и в любой другой.       Когда существо перед ним остаётся в одних красных боксерах, сердце Бога непроизвольно начинает биться быстрее, волнение, похоть, перекрывающая сознание, и чужое, идеальное тело. Словно фарфоровая куколка, красивая и без изъянов. Хотя многочисленные шрамы от битв говорят о его "неидеальности", для Джодаха, это лишь подтверждение дороговизны, а главное, уникальности изделия. Даже у Мона Лизы есть шероховатости, так почему же их нельзя иметь культисту? Кстати о нём, по его движениям и небольшой скованности в теле, видно, что он не привык оголять своё тело пред другими существами. Что ж, вряд-ли он каждый день раздевался перед другим богом, так что, всё в порядке. Ему это очень даже льстит.       Неожиданно, как удар в пах, он понимает, что заниматься этим в пустоте, на холодном полу, не очень приятно. И притягивая мужчину к себе, снова завлекая того, в этот раз, в довольно нежный и спокойный поцелуй, сплетая их языки в медленном танце. При этом под собой он колдует довольно большую для двоих "человек", кровать. Её матрас мягкий, почти сравним с облаками, сиреневые простыни, что переходят в красный, почти кровавый цвет, не выглядят вульгарно или нелепо, они подтверждают их слияние, связь которую они собираются установить. Ему показалось это довольно символичным. Ровная, мягкая, и почти невесомая ткань покрывала, вся покрывается складками по всей площади из-за двух высоких фигур. Конечно, Шангрин удивлён тому, как быстро оказался на кровати, хотя вроде и сам мог похвастаться созданием предметов из ничего. Возможно, сам факт того, что это может делать кто-то помимо него, вызывает небольшую неприязнь и даже, чувство соперничества. Которое ему нравится, он хватается за шею другого мужчины, тяня на себя, от чего оба падают на матрас, полностью обрывая поцелуй, в этот раз всё должно идти быстрее.       Бог судорожно снимает с себя остатки одежды, пока сам не остаётся в одих боксёрах, оба смотрят на друг друга долго. Проедают взглядом, снимая последние ткани, они жаждут большего чем жалких поглаживаний, долгих, чертовски приятных ласок им не достаточно. Они хотят друг друга. Джодах нависает над Шангрином, рассматривая чужое тело, облизывая собственные губы от своего предвкушения, немного напряжённое тело внизу рассматривает идеально симметричное, без недостатков. Он тянется к напряжённым мышцам,пока его руки не перехватывают, притягивая к чужой шее. Последние элементы одежды сняты, и не понятно, было ли это сделано магией, или Возродитель даже не заметил чужих рук на своих бёдрах. Уже не важно, возбуждённые органы видны им обоим, они почти одинаковые, есть ли вообще смысл их сравнивать? Наверное, нет?       Рука ангела перемещается с бедра на чужой член, аккуратно поглаживая головку, медленно переходя к основанию, от чего его партёр невольно шипит и стонет, изгибая спину, пытаясь дотянуться рукой до чужих гениталий, пока и вторую его руку не останавливают, перемещая на плечи, которые он сразу же сжимает. Он стонет, когда Джодах снова приступает к действиям, уже притягивая существо ближе, целуя его ключицы и шею, немного посасывая, и оставляя на черной коже, слабые, почти не заметные отметины. Он не хочет этим заявить права на территорию, просто это кажется ему правильным, а слыша чужие стоны, он в этом лишь сильнее убеждается. На чужом члене видны вены, которые он аккуратно поглаживает кончиками пальцев, а после слышит тихое шипение под своим ухом. Шангрин впивается зубами в чужую шею, царапая ногтями спину партнёра, и Джодах даже не вздрагивает. Словно кто-то несильно ущипнул его. И это кажется ему чертовски милым. Он снова нежно целует шею, медленно перемещаясь к груди, покусывая и посасывая соски, он не упускает не одного стона из уст Возродителя. Его грудь не казалась какой-то шибко чувствительной, хотя, когда он дышал на ухо мужчине, тот покрывался мелкими мурашками, сжимая пальцы на ногах, и сминая простыню под ними ещё больше.       Шангрин продолжал вгрызаться в плечи и шею Джодаха, параллельно охая и ахая от чужих ласк, прижимаясь всё ближе. Момент, и белая, вязкая жидкость покрыла животы обоих. Шангрин томно вздохнув, полностью обмяк в чужих руках, не в силах даже оставлять отметины на чужой коже. Он упал на спину, тяжело вдыхая этот томный воздух, пытаясь не задохнуться в собственном оргазме. Джодах рядом с ним лишь мягко посмеивался, продолжая поглаживать чужой атрибут, медленно переходя второй рукой к чужим ягодица. Он смачивает пальцы в собственной слюне, ведь смотря на откинувшего назад голову, Шангрина, сделать он это вряд ли сможет. И аккуратно пристраивает первый к входу, немного погодя, он аккуратно, стараясь нежно растянуть чужие стенки, вводит первый палец. Прислушиваясь к тихому шипению под ним. Он нагибается, что бы оставить на чужой груди больше мягких поцелуев, пока растягивая внутри, лишь одним пальцем. Вслед на ним идёт и второй, а после и третий, всё это время он нежно целует Возродителя, пытаясь обеспечить полный комфорт. Тот тихо вздыхает, бёдрами подтягиваясь к Ангелу. Когда оба считают, что готовы, они начинают.       - А-ангел! - шипит Возродитель, вздрагивая от чужого члена внутри, что трётся о его стенки, и ведь он ещё не полностью в нём, но уже такое ощущение полноты, словно он весь воткнут прямо в него. Там всё немного побаливает, это и не слишком больно, но и приятного мало. Пока Джодах аккуратно вводит в него член, пытаясь не сделать хуже. Всё так сильно трется, что он готов поспорить, что после пяти толчков не выдержит и кончит прямо в Шангрина, или на него в принципе, его грудь уже вся в чужом семени, от чего хочется запачкать партнёра своей.       - Ангел, чёрт возьми... - Шангрин чувствует, как в животе снова появляются "бабочки" и мурашки по всему телу, просто пробивая на сквозь. Его Ангела кажется не устраивает кличка.       - Джодах. - тихо произносит собственное имя Бог. Это так странно, так странно желать того, что бы кто-то знал твоё имя, называл тебя по имени, стонал под тобой твоё имя. Это просто - странно и неестественно.       - Чт-то? Что вы имеете ввиду? Угх! - он вздрагивает, когда по его телу словно проноситься ток, что это вообще было? Мысли в голове смешиваются, когда его вновь прошибает тем же "электрическим" зарядом       - Джодах - моё имя. - крылатый мягко двигается вперёд назад, задыхаясь от наслаждения, от того что его партнёр сейчас так же стонет под ним, полностью красный, возбуждённый, жаждущий. Это чертовски нравится представителю рода Ави.       - Дж-Джодах? Эт-то, такое красивое имя! Ах! - всё его тело снова вздрагивает от странного ощущения внутри. Словно клубок спутавшихся ниток, долгое время оставленный гнить где-то на складе, наконец-то распутали. Словно он родился по новому.       Джодах над ним медленно ускорял темп. От чего это странное чувство становилось всё сильнее и сильнее, пока он уже не пытался заглушить собственные стоны руками, которые весело перехватывали, прижимая к кровати.       - Мне, Шангрин, очень нравиться когда ты зовёшь меня по имени, а твои стоны, прекрасны, прошу, не заглушай их, не нужно. Нас никто не услышит здесь. - кроме тысячи демонов, конечно. Хотя, в остальном он не солгал. Ведь чужие стоны ему чертовски нравятся, настолько, что сам он ели сдерживает себя, от чего то жуткого и страшного.       - Джодах! Черт возьми, Джодах! - и в животе у Бога появляются бабочки. То, как это существо отчаянно зовёт его, пока он вбивается в парня со всей силы. Заставляет расплываться в улыбке, нежной, не насмешливой или самодовольной, а именно нежной. Шангрин под ним изгибается, скулит и стонет, пытаясь дотянуться до него. Его губ, которые сейчас так необходимы. И он снова целует его, страстно, со всей накопившейся похотью сплетает их языки, отпуская чужие руки, мягко продолжая двигаться внутри, от чего оба стонут в поцелуе. Их языки борются за господство, хотя оба знают кто победит, и исход очевиден. В голове Ангел конечно делает заметку, что в следующий раз, возможно, даже поддастся очаровательному Багряннику перед ним. Мужчина, освобождёнными руками зарывается в чужие волосы, а ногами обхватывая талию, двигая бедрами мужчине на встречу.       Всё это продолжалось, пока оба не кончили, в этот раз одновременно. Совершенно выбившись из сил. Джодах аккуратно вынул орган из Шангрина, пытаясь не сделать тому больнее. Тело Возродителя немного тряслось, он казался слишком уставшим. Поэтому, Джодах спокойно рухнул рядом с ним, нежно обнимая, и закрывая крыльями. Никто не должен был их увидеть, даже демоны. Он посмотрел в полузакрытые и усталые глаза его прекрасной статуэтки. Такой идеальной, блаженной. Тянувшийся к его лицу что бы... Поцеловать того в лоб, и в итоге провалиться в сон. Что ж, Джодах предоставит ему наилучший уход, а пока, он может только поцеловать того в ответ и провалиться в недолгий сон. Это сейчас всё что он бы хотел.