***
Напряжение в комнате становилось все ощутимей. Оно было таким сильным, что, казалось, его можно потрогать руками. Будто маленькие песчинки летали в воздухе и были настолько острыми, что могли оставить следы даже на безупречной коже вампиров. Разговор не клеился от слова совсем. Каллены боялись молвить лишнее слово и лишиться головы. Впервые вегетарианцы не понимали, как должны себя вести в столь опасной ситуации. Ведь только настоящий дурак будет противостоять одному из самых опасных вампиров в мире королей. Что бы кто ни думал про Вольтури, но уже не одно тысячелетие они держат всю власть над вампирами в своих руках — и точно не собираются поступаться этой властью. Все в клане боялись Вольтури, боялись до дрожи в коленях. Даже тот же Карлайл испытывал страх — пусть и скрывал это от собственной семьи, но они видели. Видели собственными глазами его страх, а сам врач не один век наблюдал за тем, на что способен клан красноглазых демонов. Тех, на кого его отец охотился всю жизнь и учил этому своего единственного сына. » — Запомни, сын мой, эти твари безжалостны и кровожадны. Они не знают, что такое человеческое сострадание. — Почему? Неужели мы не можем найти с ними общий язык и жить в мире? — спрашивал Карлайл, будучи невинным ребенком. Отец всегда в такие моменты смотрел с жалостью и презрением, но послушно отвечал из раза в раз, повторяя одно и то же. — Нет. Потому что они не люди». Тогда маленький Карлайл не верил в то, что могут существовать такие страшные чудовища. А когда столкнулся с некоторыми из них вживую, почему-то захотел помочь. Он пытался всеми способами найти другой путь, избежать насилия и бессмысленных убийств, ведь его отец не всегда был прав. Не всегда ловил настоящих ведьм и монстров. Иногда в сети инквизиторов попадали невинные мужчины и женщины, старики и дети. Они кричали, молили о спасении, но никто не откликался на их зов. Тогда мир был глух к чужим молитвам о помощи. Хотя… он и сейчас продолжает быть глухим - да и слепым в придачу. С годами его наивность улетучилась. Её уничтожила суровая, безжалостная жизнь. В те далекие века, когда ночь была наполнена реальными чудовищами - грязью, болезнями и безграмотностью людей. Тем, что забирало намного больше человеческих жизней в год, чем очередная поклонница дьявола, оборотень или одичавший от голода вампир. Только вот, даже несмотря на собственные робкие желания помогать людям, Карлайл никогда не мог сопротивляться воле своего отца. Его слова и авторитет всегда были для него нерушимым законом. Но все меняется. Единственный близкий человек умер, а Карлайл обратился одним из тех, кого отец так ненавидел. Именно после того, как Карлайл стал вампиром, немного пожил, походил по миру и познакомился с кланом Вольтури, он увидел весь извращенный ум, лисью хитрость, силу, что с легкостью ставила на колени любого. Это пугало. Вся эта мощь, спрятанная за красивой оболочкой, и власть в изящных руках, которая с легкостью могла уничтожить более слабых людей. Мужчина испугался, наверное, впервые, разделив тот самый леденящий страх отца, которого при юности не понимал. Тем временем, пока Карлайл был погружен в собственные, не особо радостные мысли, Кайус вовсю забавлялся. Он играл на чужих нервах виртуозно, как профессиональный скрипач. Доводить Каленов было одним сплошным удовольствием — те так реагировали на каждое его мимолетное движение, ухмылку или издевательское поднятие брови, что становилось смешно. И это - вампиры? Грозные ночные хищники, которыми так или иначе пугают смертных? Убого. Разочаровывающе. — Ну, так что? Долго ли я буду ждать? Я хоть я и бессмертный, но ожидание может убить любого. А ты знаешь, Карлайл, что я не люблю ждать. — Чего ты хочешь, Кай? — немного устало спросил глава клана, голос его был потухшим, даже усталым. — Я хочу услышать, на каком основании вы якшаетесь с местными дворнягами, когда давно должны были доложить о них Вольтури? — У нас с ними мирный договор, — рыкнул Эдвард довольно агрессивно. Кайус никак не отреагировал на жалкие потуги мальчишки выглядеть грозно. — Ах, договор, значит? Мирный? Какая прелесть, — саркастично-издевательский тон Кайя не услышал бы только глухой. Он обвел всех членов клана прищуренным взглядом, на дне которого плескалось хорошо спрятанное бешенство. Мужчина с трудом сдерживал желание оторвать чужие головы, в которых, похоже, вместо мозгов были чертовы опилки. — То есть, вы не видите никакой проблемы в данном заявлении? — Мы вроде живем в свободной стране? Или, может, я что-то путаю? — голос Эдварда сочился гневом и издевкой. Мальчишка прям нарывался на мучительную смерть и будто совершенно не понимал этого. Карлайл пусть и был местами наивным глупцом, но он никогда не был идиотом. Он с непониманием и нарастающим в глазах страхом смотрел на своего старшего сына, те же эмоции разделяли и другие члены клана, с опаской поглядывая на спокойного, как затаившейся удав Кайя, что, видать, по чужой логике должен был оскорбиться, вспылить и повести себя совершенно не подобающе его статусу. Вот только столь глупое и детское поведение было не в характере одного из королей. Кайус разочарованно покачал головой. Окинув замершего Эдварда равнодушно-презрительным взглядом, он спокойно ответил. — Вы, может, и живете в свободной стране, вот только я не живу по законам людей, мальчик. Но есть закон. Закон Вольтури. Закон нашего общества, которые сохраняет наши шкуры в целости и сохранности уже не одну тысячу лет. И хотите вы того или нет, но вы будете подчиняться нашим требованием. Потому что мы никакой-то мелкий клан. Мы Вольтури! Клан, который уже не одно тысячелетие хранит ваши шкуры от гнева и технологий людей, — одним плавным и слитным движением Кай оказался возле входной двери, — Вы можете и дальше влачить жалкое существование. Ходить в школу, развлекая местных своей «обычностью» и «незаметностью». Кстати, хоть убейте, не понимаю, зачем вам таким извращенным способом прозябать свою вечность в школе за партой, в кругу гормонально неуравновешенной детворы, — мужчина покачал головой, а Каллены были похожи на соляные столбы, ибо замерли, будто лани перед грозным львом. Хотя, как успел заметить Кай, в глазах некоторых светилось молчаливое согласие с его пусть и резкими, но правдивыми словами. Интересно, может, не все потеряно с некоторыми из данной семейки. — В любом случае, все, что вам нужно сделать - так это привести ко мне местную стаю для разговора. — Они на это не пойдут, — ответ на удивление прозвучал от Розали. Блондинка отрицательно качала головой, и даже сжатые в тонкую линию губы не портили её красивого лица. Она была достаточно очаровательной, чтобы Кай мог обратить на неё свое внимание. Может быть, в другой жизнь, где нет его зеленоглазой Немезиды. Интерес короля заметил стоящий рядом с девушкой здоровяк, который придвинулся ближе, явно оберегая жену от чужого внимания. Все его тело напряглось, желтые глаза потемнели, выдавая переживания и бушующие эмоции парня. За свое он готов был драться до смерти. Кай понимающе хмыкнул и примирительно кивнул. Эмметт кивнул в ответ, но от Роуз не отошел. Тем временем, девушка, как будто ничего не произошло, продолжила говорить: — Псы агрессивны и плохо идут на контакт. Они нас-то с трудом терпят. В серьезных и опасных ситуациях мы держим связь через Беллу, а так предпочитаем держаться от них подальше и не заходить на их территорию. — Розали! — гневно воскликнул Эдвард, при этом выглядя таким оскорблённым, будто он до этого каждый день пил с волками на брудершафт и был с ними лучшими друзьями. — Что? — также гневно бросила блондинка. — Я говорила, что Свон не принесет нам ничего, кроме очередных проблем. Ты совсем ослеп от своей любви, что не видишь очевидного? Она принесет нам лишь смерть! — Роуз! — укоризненно воскликнула Эсми. Розали недовольно сложила руки на груди, замолкая и ограждаясь от всех. С приемной матерью она никогда не могла спорить. Однако промолчать уже не мог Эмметт. Он видел, что все опять ополчились против его девочки, а ведь, надо заметить, что та говорила чистую правду. С появлением Свон проблемы так и сыпятся на их семью. Если бы не смертная девчонка, то не было бы кочевников и смерти Джеймса. Виктории с ее местью. Вольтури точно бы никогда не проявили столько интереса к маленькому городку и рядовому клану. Даже позитивный и добродушный по своей натуре Эмметт больше не мог притворяться, что это все неправда. Свон создавала им всем большую головную боль. А из-за того, что она была связана с Эдвардом, который не вел себя как взрослые - скорее, как подросток в пубертат - неприятности задевали остальных. Их нужно было решать радикально, и иногда такие ситуации создавали еще больше проблем. Кайус почти что с научным интересом наблюдал за чужим скандалом. Тот с каждой секундой становился все громче и эмоциональней. Обычные упреки перешли в крик и даже ор, где каждый пытался обвинить другого, старался что-то доказать. Поначалу молчал только Джаспер, но и он постепенно влился в скандал, особенно, когда его обвинили в уходе Элис. Но как бы не было приятно смотреть на то, как разваливается ненавистный клан, у Кайя, к сожалению, были еще дела. Аплодисменты, что раздались в наполненной криками комнате, были подобны взрыву. Все сразу обратили внимание на блондина, который небрежно прислонился плечом к косяку двери и смотрел на всех насмешливо с нотками легкого раздражения во взгляде. — Как бы мне не было приятно наблюдать за бесплатным шоу, которое вы устроили, у меня еще есть свои дела. Я не намерен тратить его на вас. Вопрос с оборотнями не будет закрыт до тех пор, пока я не встречусь с местной стаей. У вас есть два дня, чтобы уговорить их на встречу. Можете задействовать свою ручную мартышку, если псы не идут на контакт по-другому. — А если они все же откажут? Что ты сделаешь? — напряженным голосом спросил Карлайл, и от ухмылки, что расползлась по лицу Кайуса, мужчину пробрала дрожь истинного, почти что первобытного ужаса. — Что ж, по факту я много чего могу, — мужчина сделал вид, что задумался, начав постукивать себя длинными пальцами с острыми ногтями по подбородку, — Например, я могу убить всех местных жителей и утопить Форкс в крови. Если это не поможет, то я могу прийти в их мирное поселение и убить всех женщин… детей… стариков. Могу заставить щенков наблюдать за каждой смертью, что будет целиком на их совести. Но их самих я могу не убивать. А могу, допустим, посадить на цепь, как обычных уличных дворняг, и цепь будет не простой, а магической, чтобы те никогда не смогли ее снять. Я могу доставить их в Вольтерру, где они познают все мое гостеприимство. А могу отдать каждого пса своим подданным, и тогда смерть будет казаться им благом. Но я сомневаюсь, что Бледная госпожа или один из ее слуг снизойдут до каких-то дворняг. — Его взгляд был холодным и жестким. В глазах горели жажда крови и безмолвное обещание воплотить все слова в жизнь. Некоторые из Калленов сами готовы были заскулить, как щенки. — Так что, видишь, Карлайл, я много чего могу. Вопрос лишь в том, сделаете ли вы все возможное, чтобы этого не произошло? — Тут вампир уже ступил за порог и, не поворачивая головы, добавил так, что Каллены почувствовали мурашки пробегающего ужаса, а волосы готовы были стать дыбом, — И да, я надеюсь, что вы достаточно умны, чтобы не играть со мной в игры и не пытаться строить заговоры по моему убийству. Что бы вы о себе ни думали, убить вы меня не сможете. Как бы ни старались. Но даже попытка, может сильно меня разозлись. И поверьте, вы не захотите увидеть мою другую сторону. Уверяю, она вам не понравится. Вампир ушел так же тихо, как и появился, а Каллены еще долго стояли и просто смотрели в ту сторону, где последний раз мелькнул его смазанный силуэт. Почему-то никто из них даже не усомнился, что Кайус шутил или врал. И от этого становилось еще страшней, потому что в сердце каждого закрались сомнения, что на этот раз они могут не выжить. *** Сиэтл был известен многими достижениями, в числе которых можно выделить следующие: родина стиля гранж, культура потребления кофе (многие американские кофейные сети были основаны в Сиэтле), высокий уровень образования среди жителей (более 51% населения Сиэтла имеет высшее образование), но мало кто знал, что в Сиэтле есть несколько небольших общин самых настоящих ведьм. Ковен Полярной звезды был малочисленным. В него входило очень мало по-настоящему одаренных ведьм. По силе они уж точно уступали своим коллегам из Нового Орлеана. Однако это никак не преуменьшало их знаний. Сила, что они хранили в своих гримуарах, предавалась из поколения в поколения и делала ковен Полярной звезды достаточно значимым в мире сверхъестественного. Мелисса Харт была рядовой ведьмой клана. Особыми способностями она не обладала, из-за чего у многих из сестер не вызывала ничего, кроме жалости и презрения. Поэтому, будучи не сильно одаренной магически, но при этом обладая пусть и скромными, но все же знаниями травницы и менеджмента, она решила, что лучшим для нее решением будет открыть магический магазинчик со всякими полезными штучками, где все желающие смогут приобрести все, что им необходимо. Идея оказалась неплохой, а бизнес даже приносил прибыль. А уж какое удовольствие переполняло Мелиссу, когда выскочки из ее клана приходили именно к НЕЙ, потому что без ЕЁ трав они не могли приготовить даже самое простое зелье. Женщина гордилась собой. Наконец-то она перестала быть пустым местом. С одной стороны, мисс Харт можно было понять. Когда ты всю жизнь «никто», то в какой-то момент опровергнуть это становится единственным и очень навязчивым желанием. Эдакой почти что недостижимой мечтой. У молодой женщины это даже получалось. По крайней мере, благодаря собственному делу, ее частично признал собственный клан — пусть для этого ей и пришлось заделаться торгашкой всяких сомнительных порошков, заклинаний с проклятьями, защитных амулетов и, конечно же, любовных зелий. Ведьмы, знаете, не добрые феи. На Сиэтл опустился вечер, и очередной рабочий день подошел к своему долгожданному завершению. Было только начало недели, а Мелисса уже чувствовала себя как выжатый лимон. Хотелось просто завалиться на кровать, налить себе бокал вина и посмотреть дурацкую комедию, где не нужно особо напрягать мозги, лучше этого может быть только тридцатишестичасовой сон. Самое то для ее изможденного организма. Единственная ее радость заключалась в том, что она получила большой заказ. Скоро планируется большой шабаш, и в город начнет съезжаться всякая нечисть, так что это большая возможность заработать неплохие деньги, которые не только помогут ее бизнесу, но и позволят отправиться в долгожданный отпуск и хорошо провести время. Да, у Мелиссы были грандиозные планы на грядущее торжество. Вот только она забыла одну маленькую, но очень важную деталь… Планы иногда могут идти по одному месту, особенно важные для нас. Вот, например, собираешь ты всю жизнь на дом своей мечты. Копишь, во всем себя ограничиваешь, и вот, когда нужная сумма уже в твоих руках, остался последний шаг….БАЦ!!! – и твой дом мечты уносит чертов ураган, как в детской сказке про страну Оз. А может, это карма? В любом случае, мисс Харт, несмотря на собственную усталость после рабочего трудового дня, выключила свет, закрыла магазин и смело отправилась на парковку, где ее ждал старенький Форд грязно-зеленого цвета. Увы, денег на новую машину у неё пока не было. Сначала женщина шла медленным, неторопливым шагом, но постепенно волосы на ее загривке начали шевелиться, кожу начало покалывать от чужого пристального взгляда. Хищного. Опасного. Смерть дышит ей в затылок. Она почти видит ее наяву и может прикоснуться. Она не хочет этого делать. Истинный ужас охватывает ее, и женщина начинает дрожать, как осиновый лист на ветру. Но даже столь сильные эмоции не позволяют ей сбавить шаг, наоборот, она ускоряется, трясущими руками стараясь достать ключи с дурацким брелком в виде карикатурной ведьмы, коими их представляют люди. Вот только женщина не успевает добежать до машины всего пару шагов. Быстрая, смазанная тень с дьявольски сияющими глазами сбивает её с ног. Мелисса даже не успевает закричать, про и так слабенькую магию она просто забывает. Да и все мало-мальски знакомые защитные заклинания вылетают из головы, когда адская боль обжигает шею, а по венам начинает течь лава. Единственный вопрос, который крутится в ее голове, как мантра: «За что? Почему она? Ведь она почти была…счастлива?» Ответы на свои вопросы она никогда больше не узнает, как и не узнает того, что причиной ее смерти стала невзрачная девочка, которая всего какую-то неделю назад покупала у нее любовное зелье. Девочка, которая показалась ей даже милой. *** На следующий день дом шерифа огласил истошный женский крик. Он был таким громким, что многие из соседей даже попадали с кроватей. Ворвавшийся в комнату дочери Чарли застыл в шоке. Его дочь круглыми от переполняющего ужаса глазами сидела на кровати и смотрела в сторону окна. Посмотрев туда, мужчина сам чуть не закричал: на подоконнике Беллы стояла женская голова. Голова некогда миловидной женщины смотрела на него пустыми глазницами. Глаз не было от слова совсем - некто вырвал их, причем очень профессионально. Рот был широко распахнут в безмолвном крике. И даже находясь на небольшом расстоянии, Чарли мог увидеть, что у бедняжки отсутствует язык. Но самое жуткое - это надпись прямо посреди белого лба убитой. Одно слово. Такое простое, но дорогое и значимое. Слово, что разбило сердце любящего отца и навсегда поселило в нем страх.«Белла»