***
"Осень"
Прекрасное время. Сезон, когда природа, как настоящий художник, не боится ярких цветов и начинает творить что-то по-настоящему волшебное. Смелое сочетание красок смешивается на палитре в невероятную гамму самых разных цветов, от ярко жёлтого до насыщенно оранжевого, от дерзко красного до спокойного коричневого, а вкрапление угасающего зелёного лишь дополняет общую картину. Для многих именно осень является любимым временем года. Летняя духота уходит, уступая права ласковым лучам солнца, которые больше не обжигают, а лишь ласково согревают. Бушующая зелень скрывается в ярких мазках тёплых оттенков, которые медленно опадают, скрывая землю под листвой. Черная импала 1967 года мчалась по шоссе, которое казалось бесконечным. Рыжий лес утопал в белой мгле, такой густой, что она сливалась с серым небом, от чего граница между небом и землёй стиралась. В салоне машины сидело двое мужчин. Тот, что сидел за рулем, был длинноволосым и имел тёмную трёхдневную щетину, что лишь подчеркивала красоту и мужественность, выразительный взгляд, который периодически бросался на своего пассажира, был пропитан любопытством с долей волнения. В салоне царило молчание. Они ехали в тишине уже много часов, и никто не стремился нарушать эту вязкую, будто па́тока, тишину. Гаррет не любил лезть в чужую душу, в которой текли тёмные реки секретов, впадающие в морские глубины человеческих страхов, сомнений и пороков. Каждая такая попытка заканчивалась тем, что мужчина будто наяву ощущал, как на него налипает вся грязь несовершенства этого мира, а в особенности людей. Поэтому в какой-то момент он заржавел, утратил обычное человеческое сострадание — люди стали просто едой, а чужие проблемы казались не важнее надоедливой мухи. Только вот на этот раз ситуация была другой. Потому что Дамиан не был для него безликим чужаком. Потому что Луна попросила его присматривать за человеком, который несмотря ни на что был ей дорог. Потому что Гаррет был не настолько конченым социопатом, чтобы не беспокоиться за того, кто стал другом, которому хотелось помочь. Именно поэтому он сейчас сидел в этой машине, ехал в незнакомый город, пытался найти нужные слова, чтобы спросить: «Что случилось?», однако вместо этого с губ срывается такое глупое: — Ты знал, что коты - высокомерные, эгоистичные, наглые твари, которые требуют от тебя жратвы и периодической ласки. Точь-в-точь как люди. Дамиан, не поворачивая головы, согласно хмыкнул, тогда как кот, черный, будто кусок угля, посмотрел на Гаррета презрительным взглядом, будто не только подтверждая этим его слова, но и как бы говоря: «Закрой свой рот, жалкий смерд, иначе я сожру твою душу». Вампир передернул плечами. Он давно забыл, что такое страх, но кот был настолько жутким, а взгляд таким красноречивым, что червяк этого давно забытого чувства шевельнулся где-то внутри, посылая по позвоночнику фантомные мурашки. Однако отступать Гаррет был не намерен. — Так откуда у тебя кот? — Это…хм…подарок, — со вздохом ответил Дамиан, продолжая смотреть на завораживающий пейзаж за окном. — Который, по всей видимости, пришелся тебе не по душе, раз у тебя такое скверное настроение, — хмыкнул вампир, — Или не он причина? Неужели поссорился со своим ручным садистом? Жнец не ответил, но молчание было понятней любых слов. — Ты же знаешь, что можешь мне сказать, — сказал Гаррет, кидая на него быстрый взгляд, после чего сразу возвращая его на дорогу. — Я долго живу и смогу понять тебя. — Ты видел многое? Видел этот мир? — вместо ответа жнец задал вопрос. — Я видел войну. Бесконечно много войн, где люди проявляли всю свою жестокость и бесчеловечность. Они, будто звери, рвали друг друга на части и купались в крови врагов не хуже, чем мы — вампиры! — Гаррет ухмыльнулся с безумным весельем, но легкая нотка грусти, совсем не видимая для чужих глаз, затаилась, как капля росы, в уголках опущенных губ и дне темно-красных глаз. — Назови любую из них, я там был и видел всё, на что способен человек. Ты ведь тоже, да?.. — Я все-таки жнец, — хмыкнул Дамиан, — Мой вечный удел - собирать души. — Звучит как-то невесело. — Да уж, веселого и вправду мало, — хмыкнул Дам. Немного помолчав, Гаррет всё же решил озвучить свои мысли. — Послушай, Дамиан. Я прекрасно понимаю, что мы не особо близки, и по большому счету нас держит вместе моё обещание Луне приглядывать за тобой, но тем не менее, я пошёл на это добровольно. Вступил в клан Вольтури добровольно. Я хочу, чтобы ты не закрывался от меня. Хочу, чтобы мы стали с тобой друзьями, потому что за свою очень долгую жизнь мне встречалось не так много по-настоящему достойных людей. Еще меньше было тех, кого бы я мог назвать другом. — Даже если я — англичанин? — Даже если он, — хмыкнул вампир, а потом немного ехидно добавил: — Главное - не слушай Битлз, а то я могу и передумать. Дамиан хмыкнул. О нелюбви Гаррета ко всему английскому знал уже весь клан. Причем если многие приняли это понимающе, Кай будто специально играл на нервах мужчины, хотя почему будто — их противостояние было отличным развлекательным шоу для всех членов Вольтури, больше всех, кажется, веселился Аро. Дамиан же только возводил глаза к потолку, когда становился невольным свидетелям очередной такой потасовки. Но если быть откровенным хотя бы с самим собой, то жнец понятия не имел, что ответить. Ему хотелось сказать, что последние, с кем он дружил, сейчас в виде изуродованных призраков сидели на заднем сидении и поливали его грязью, виня за дела минувших дней и собственную смерть. Болтовня Рона и Гермионы, что давно кормили червей, отвлекала, а еще безумно раздражала, вызывая мигрень. Речь Гаррета была сентиментальной чушью. Дамиан отказывался признавать то, что она его тронула. По крайней мере, вслух. Но ведь сказать что-то нужно? Как-то отреагировать. Но на банальные «что?» и «как?» не было ответа. Ибо что он мог сказать? Что Дамиан устал как собака? Что из-за собственных ошибок он вечный раб? Или что Дамиана беспокоит даже не это и не то, что его тело снова украшали новые шрамы, которые, скорее всего, будут заживать целую вечность, а то, что перед самой отправкой у них с Кайем произошел безобразный скандал? Возможно, если бы не связь… Все было кончено. И от этого нечто похожее на страх трепетало внутри загнанной бабочкой. Ведь потерять мужчину… Дамиан помотал головой, даже думать об этом было неприятно. Он прекрасно понимал, что их отношения с Кайем похожи на созависимый клубок, из которого невозможно выбраться без потерь. Если только не оторвать от себя огромный кусок с кровью, мясом и костями. Да Дамиан и не стремился его распутать или, уж тем более, что-то от себя отрывать. В конце концов, он сам избрал этот путь, выбрал этого мужчину, который наполнял его мертвую жизнь с оседающим горьким пеплом на языке и черной дырой в груди смыслом. Сладкая боль мешалась со всепоглощающим удовольствием, когда руки Кайя обнимали его, прижимали к твёрдой, каменной груди, даря то тепло, которого так не хватало. Поцелуи горели на коже метками принадлежности, и Дамиан больше не ощущал себя одиноким. Любовь ли это? Пока что Дамиан не мог дать ответ на такой вроде бы простой вопрос. Ему казалось, что этого слова недостаточно, чтобы описать ту связь, которая образовалась между ним и Кайем. Оно ощущалось слишком…приземленным, неполным. И в половину не отображающим всю ту бурю чувств и эмоций, бурлящих между ними. Да, ссора между ними была неприятной, но, в то же время, она очень наглядно продемонстрировала то, что надменный вампир тоже страдает без жнеца, тоже не хочет его отпускать. Они так крепко связаны, будто были рождены специально друг для друга. И чтобы встретиться, им нужно было пройти через все девять кругов ада, пройти по острым пикам камней, преодолеть бесконечный лес костей, переплыть бескрайний океан алой крови. Тем временем молчание в салоне начало затягиваться, становясь все более напряженным. Дамиан не находил слов, поэтому продолжил смотреть в окно, где лес даже не думал редеть, а город все еще был где-то в белесом тумане. Гаррет вздохнул - совсем по-человечески, он не понимал, но все же надеялся на ответ, который поможет ему понять, что тревожит жнеца. — Зачем мы вообще едем в этот городишко? Если тебе нужна душа девчонки, ее можно просто забрать, без всех этих сложностей. Дамиан понимал, что замалчивание проблемы - не самое лучшее решение в данной ситуации, но правда была в том, что обсуждать с Гарретом свои проблемы на данный момент он не хотел. Точно так же, как не хотел вести столь личный разговор в присутствие чертового кота, который, несмотря на свой пофигистический вид, внимательно слушал каждое слово. Поэтому он был рад смене темы и мысленно дал себе обещание поговорить с мужчиной откровенно, но позже. Сейчас он не был к этому готов. — Во-первых, мне скучно, и я хочу немного повеселиться, — начал Дамиан спустя пару минут молчания. — А во-вторых, милая Изабелла Свон идеально подходит. — Для чего? — непонимающе спросил Гаррет, смотря на жнеца с вопросительным взглядом и очень живо поднятой бровью. На этот раз Дамиан решил ответить - он повернул голову к вампиру и заговорил. — Для жертвы, конечно же, — как само собой разумеющееся сказал Дамиан, — Моя Госпожа очень любит подарки, а я перед ней облажался. Причем сильно. И если этого пацана, как его там звали, — Дамиан пощелкал пальцами, пытаясь вспомнить имя желтоглазого вампирчика, но в голове было пусто, и он махнул на чужое имя рукой, — В общем, не важно. Факт в том, что он теперь для меня недоступен по причине своей… кровососущей натуры. — Пх-а! — звук, который издал Гаррет, был очень неопределенный, но то, что мужчина громко рассмеялся на весь салон, причем так искренне и весело, запрокидывая голову назад, говорило громче любых слов. — А девушка пахнет очень даже неплохо, — как ни в чем не бывало продолжил Дамиан, — Тлен, зависть, юная кровь поет в ней, жаждет, чтобы ее вкусили. Отдавать ее вампирам, да и еще таким бесполезным, как клан вегетарианцев - на мой взгляд, ужасное расточительство. Из-за своей узколобости они даже не в состоянии оценить подарок, который попал им в руки. Возможно, в этой женщине даже есть зачатки магии, что прямо вишенка на торте. Однако, я пока точно в этом не уверен, нужно чуть больше времени и пара исследований. Но одно я знаю точно - кровь этой человеческой свинки прольется на алтарь, а моя дорогая Госпожа возликует, получив её душу в виде подарка. Душонка самоубийцы, даже ад покажется ей раем после того, как она побывает в чертогах Бледной невесты. — А я ведь искренне сомневался, что вы с Кайем подходите друг другу. Похоже, я еще никогда так не ошибался. Широкий оскал и сумасшедший блеск в разноцветных глазах, делающий их не только ярче, но и больше, был ему ответом.