***
Это место угнетало. Ему не нравилось здесь находиться. Каменные стены давили, а недобрые взгляды, что провожали его и следили за каждым шагом, вызывали неприятный зуд. Будто тысячи скарабеев пробрались к нему под кожу, пожирая изнутри. Карлайл считал это отвратительной идеей - вернуться в место, которое он так стремительно покинул, которое не стало ему домом. Вольтерра заставляла чувствовать себя маленьким и никчемным. В ней было все, что его отец — религиозный священник или, лучше сказать, фанатик — так ненавидел и стремился уничтожить.Дикое. Ненормальное. Бесчеловечное.
Карлайл знает: он рос с таким же отношением в течение двадцати шести лет своей человеческой жизни. Пусть и не таким фанатичным, как у отца. Но за прошедшие годы сложно избавиться от привычек, что вбили в тебя намертво. Именно поэтому жить в клане Вольтури он просто не мог, только вот приказу короля нельзя отказывать, а уж когда этих королей трое! Карлайл не хотел умирать столь глупо. А ведь у него птенец, и мужчина обещал его матери присмотреть за ним, он нес ответственность за чужую жизнь. Поэтому он не мог умереть — это было бы очень эгоистично с его стороны. — Карлайл! Что мы тут делам? — Эдвард старался говорить тихо, но, как и любой новообращённый, еще не умел соизмерять силу своего голоса, да и тела, в принципе, тоже. Его глаза все еще были красными, что не очень нравилось старшему вампиру, но он уже начинал приучать птенца к крови животных, и красный цвет глаз был все же не таким насыщенным, как у членов клана. Еще немного, и он вовсе уйдет. — Меня пригласили короли нашего вампирского сообщества. И, как ты понимаешь, я не имел права отказать им в их просьбе, — спокойно ответил первый вампир-вегетарианец. Гордая осанка, уверенный шаг, пусть он и в половину не чувствовал себя так. Эдвард же на его фоне выглядел как желторотый птенчик, невзрачный и неуклюжий, даже внешность, что стала божественной, по сути не могла сделать из парня этого самого бога. Еще не научившийся всем премудростям вампиров, не осознавший, что больше не человек. Конечно, прошло не так много времени с его обращения, но, тем не менее, у Эдварда совершенно не было того самого стержня, который выделял каждого вампира так или иначе. Не было характера, индивидуальности, он походил на одного из обычной серой массы, которую не заметишь в толпе похожих друг на друга людей. Возможно, пока Карлайл не видел этого или не хотел видеть, но в будущем именно Эдвард может принести ему множество проблем. Новоявленный вампир что-то недовольно пробурчал себе под нос. Тихо для человека, но громко для любого вампира. Карлайл со спокойствием Будды проигнорировал его, потому что прекрасно знал, насколько птенцу страшно и не комфортно. Эдвард все еще слишком человек, и Карлайл боялся признать даже самому себе тот простой факт, что парнишка совершенно не подходил для жизни кровожадным монстром. Но ничего изменить уже было нельзя. К сожалению или к счастью, смотря как посмотреть. Ведь, как бы эгоистично это не звучало, но теперь Карлайл больше не будет один. Карлайл долго прожил в Вольтерре, поэтому прекрасно знал, куда нужно идти, но вот появление Деметрия в компании как всегда невозмутимой Джейн немного насторожило его, пусть он и постарался сохранить спокойствие, чего нельзя было сказать про Эдварда, который чуть не споткнулся, когда увидел красивую и хрупкую на вид блондинку с детским, фарфоровым личиком и взрослым взглядом, что даже не взглянула в сторону парня. — Карлайл, — кивнула Джейн. Девушка говорила холодно, с легкими нотками презрения. — Не могу сказать, что рада тебя видеть. Но, увы, обстоятельства сложились иначе, и нам нужна твоя помощь. — Джейн, — слегка поклонился вегетарианец и мысленно попросил сделать Эдварда тоже самое, парнишка неуклюже повторил за новоявленным отцом. — Сделаю все, что в моих силах, чтобы помочь. — Следуйте за мной, — бросил Деметрий. Как оказалось, вели их не в тронный зал, где обычно короли принимали аудиенцию из незваных гостей, а в библиотеку. Насколько Карлайл помнил, то это было второе по важности место во всем замке, где тройка правителей любила проводить свою вечность. Все трое ценили книги и знания, они помогали им разбавить скуку и скрасить серость однотипных будней. Жаль, что это не всегда помогало. Вечность — это не только дар, но и проклятье, с которым они все вынуждены смириться. Аро и Маркус встретили своих гостей, сидя на двух мягких креслах. Кайуса не было видно, чему Карлайл немного порадовался, ведь со светловолосым королем у него были не самые хорошие отношения, но в тоже время это и насторожило. Лица правителей Вольтеры были серьезными, походя на каменные маски греческих богов. Аро был без вечной ухмылки немного безумного учёного, что всегда украшала красивое лицо вампира. Создавалось ощущение, что он весь как натянутая струна, что вот-вот лопнет — и случится что-то страшное. Необратимое и кровавое. В противовес ему же, Маркус был поразительно спокойным, хотя красные глаза были чуть темнее и напоминали собой уже не кровь, а темно-красное вино. Их красота затмевала собой все, она пленила, ей с трудом можно было противиться, особенно тем, кто видел их впервые; хотя без Кайуса, одного из самых красивых вампиров, эффект все же был не полный. — Ах, мой дорогой Карлайл, как хорошо, что ты посетил нашу скромную обитель, — Аро поднялся одним грациозным движением, длинный водопад темных волос тяжелой волной рассыпался по его широким плечам. — Аро, Маркус, — Карлайл поклонился со всем почтением, на которое был способен - как-никак, но он хорошо знал правила поведения перед королями. Сейчас он был подданным, а не членом свиты. Эдвард снова очень неуклюже повторил за ним, но Аро мазнул по нему быстрым взглядом и без особого интереса. — Это твой птенец? Мило, однако боюсь, он еще не дорос до того, чтобы присутствовать при нашей беседе. Уверен, Джейн и Деметрий проведут для него небольшую экскурсию, пока мы побеседуем. Возможно, позже я уделю время… — Аро вопросительно посмотрела на врача. — Его зовут Эдвард. Эдвард Каллен. — Значит, тебя можно поздравить с новоявленным сыном, — хмыкнул Аро, прекрасно знавший, что не многие создатели дают птенцам свои фамилии. Если такое происходит, то это значит они становятся частью одной семьи. Одного клана. — Значит ли это, мой старый друг, что ты решил основать свой клан? — Я знаю правила, Аро. Я бы никогда их не нарушил, — сразу же подобрался Карлайл. Внутренне он испугался, потому что без разрешения Вольтури вампир не имел права создавать клан без разрешения. Если такое происходило, то создатель был вынужден наблюдать за гибелью своих птенцов. Связь разрушалась, и часто такие вампиры дичали от невыносимой потери, а после их убивали цепные псы Вольтури, которые предпочитали не оставлять врагов за своей спиной. Во избежание, так сказать. Кто-то бы назвал это жестокостью, тот же Кай называл это справедливостью. — Конечно, я тебе верю, старый друг, — Аро усмехнулся, и эта усмешка не предвещала ничего хорошего. — Но ты же понимаешь, что я предпочту проверить, — мужчина протянул руку, и если бы Карлайл был человеком, то сглотнул бы вязкую слюну. Но выбора не было - он протянул свою руку в ответ. Дар Аро был прекрасным в своей ужасающей силе. От него нельзя было ничего скрыть или соврать, ведь он все равно узнает правду. И потом эта правда обернется для тебя сотней кинжалов прямо в сердце. Чтение мыслей не заняло много времени, спустя всего миг Аро уже знал все, что ему было нужно, и про напряженного Эдварда, замершего словно суслик перед большим, страшным удавом в том числе. Теперь король выглядел чуточку заинтересованей, окидывая новообращённого вампира любопытным взглядом. — Узнал что-то интересное, брат? — подал голос Маркус. — Возможно, жаль, что для этого сейчас нет времени. Деметрий, Джейн, проведите Эдварда, — Аро повелительно махнул рукой, и через секунду двое вампиров увели несопротивляющегося птенца прочь из библиотеки. После этого двое королей и их гость остались наедине - ну, не считая Феликса и Алека, притаившихся в тени. Немного посверлив Карлайл взглядом, Аро снова опустился на свое кресло; положив ногу на ногу и сложив руки в замок он, немного помолчав, по всей видимости, проверяя нервы вегетарианца на прочность, сказал: — У меня будет к тебе предложение, Карлайл. Такое предложение, от которого откажется только глупец. Готов ли ты его услышать? — Да, — не думая, согласился Карлайл, потому что знал, что у него нет иного выбора. — Кай болен, он одной ногой в могиле, — жестоко, без лишних слов, а сразу с обрыва в карьер начал Аро, взгляд его красных глаз был холодным и пугающим. Страшным. Таким его доводилось видеть нечасто. — Если ты сможешь его спасти, я позволю тебе создать небольшой клан и даже привить им твою псевдофилософию. — А если я не смогу его спасти? — Карлайл был не всесильным, он мог спасти человека от смерти, обратив его, но когда речь заходила о больном бессмертном, то это было нечто другое, более сложное , кажется, будто нереальное. Даже несмотря на свой большой опыт, мужчина боялся, что его сил окажется недостаточно. — Мы не монстры, Карлайл, — в разговор вмешался Маркус, он лениво болтал кроваво-винный напиток в своем бокале и смотрел на врача с неким снисхождением во взгляде, будто говоря этим: «Я знаю все твои страхи». — Если ты не сможешь спасти Кайя, потому что тебе не хватит сил или знаний, мы это поймем. Ты в любом случае получишь свою награду уже за добровольную помощь, разве что количество обращённых тобой вампиров будет ограничено. — Я так понимаю, времени подумать у меня нет, — это был не вопрос, а простая констатация факта, Каллен хмыкнул, понимая, что Аро был прав, и он будет глупцом, если откажется от столь щедрого предложения. — Тогда я могу увидеть своего пациента?***
И, пока Карлайл обследовал спящего короля и пытался понять, что же с тем такое, Дамиан и Агата отправились на встречу с тем, кто, возможно, действительно мог помочь жнецу спасти вампира от беспробудного сна и медленной смерти. Если говорить откровенно, то у Дамиана совсем не было предположений, про какого старого друга говорила ведьма. Этим некто мог оказаться кто угодно: вампир, оборотень, другая ведьма и даже человек. Но Дамиан никак не ожидал увидеть невысокую девушку с белоснежными будто первый снег волосами, затуманенным взглядом в которых сияли звезды и знания, мечтательной улыбкой, такой знающей, такой понимающей… знакомой. Дамиан замер, словно парализованный, во все глаза смотря на стоящую перед ним нимфу. Он не видел перед собой ничего: ни высокого, патлатого вампира с наглой ухмылкой, ни обстановки вокруг, не слышал, что говорит Агата. Все, что видел перед собой Дамиан — это большие голубые глаза, что смотрели на него с почти что забытого лица из такого далекого прошлого. — Этого… этого не может быть, — тихо, немного надрывно прошептал жнец. — Это нереально, мираж?! — Здравствуй, Гарри Поттер! — Луна?