Je t'aime

Какая все-таки загадочная и интересная штука эта любовь. На первый взгляд- лишь обычная химическая реакция, всячески из себя раздутая, и к тому же, абсолютно недолговечная. Однако влюбленный человек даст любви абсолютно иную характеристику, куда более глубокую, нежели это нелепая теория ученых, чьи души сухие, как и страницы книг, к которым они привязаны навсегда. Тот, чье сердце ранили стрелы проказника купидона опишет любовь как пылкое, пламенное, безумное чувство полностью подчиняющее человеческую душу. Воистину великое чувство, способное, кажется, на все в этом низшем грешном мире. Любовь может вырасти из близкой крепкой дружбы, и именно эта любовь и будет самой красивой, самой живой, и будет самым сильным чувством на Земле. Воистину могучим. Воистину светлым. Воистину безумным. Эннард точно мог сказать, что он без ума от - о, какой стыд,- своего лучшего друга. И пусть это казалось таким низким, таким неправильным, ему все равно нравились эти нежные чувства, пусть они и были весьма томительными и болезненными для него. Он был готов с головой окунуться в свою любовь, и с сделал бы это с какой то странной и ненормальной резвостью, или даже со страстью, конечно, если Марионетка бы ему позволил... Клоун словно терялся в бездонных прекраснных аметистовых омутах его глаз. Поэтому он старался лишний раз не смотреть кукольнику в глаза - Эннард боялся вновь подвергнуться этому сладостному наваждению. Не то чтобы он бы против, но... Как же его романтическая французская душа хотела быть не "просто другом"! Эннарду хотелось зарыться пальцами в густые, шелковистые тёмные волосы, хотелось целовать алые пухлые губы до посинения, хотелось обнять и не отпускать, хотелось защищать свое сокровище до последнего издоха. ...но реальность оказалась слишком жестокой. У Эннарда и Марионетки были лишь дружеские отношения. И если первый втайне надеялся на продолжение их отношений, то второй вряд-ли хотел становится для клоуна чем-то большим. Вероятность того, что la marionette тоже испытывал к Эннарду нежные чувства была настолько мала, что бедный француз готов был рвать на голове белые волосы от досады и душевной боли. Эннард никогда не пытался "добиться" Марионетки. Он был уверен, это растоптало бы их дружбу, а клоун не хотел обрывать ту тонкую химическую нить, что образовалась между ними. Да и он не понимал этого фетиша "достигания" любовоного интереса. Коль человек сказал тебе "нет", а ты продолжаешь докучать ему и всячески указывать своими чувствами, то никакая ты не жертва невзаимной любви, ты просто эгоистичный мудак, думающий только о себе. По его мнению, любовь - это когда человек любит, по-настоящему, зрелой любовью, он заботится и оберегает объект любви, а не пытается его использовать. У него есть желание сделать любимого человека сильнее, более приспособленным к жизни, чтобы тот развивался, добивался успехов в разных областях, радовался жизни. А для этого порой необходимы боль и страдания, ибо далеко не все люди настолько разумны, чтобы по своей воле делать что-то полезное для себя и своей жизни, чтобы развиваться и расти над собой. Им для этого может понадобиться стимул, коим и являются страдания и боль. И надо иметь в себе силы, чтобы причинить такую полезную, мотивирующую боль тому, кого ты любишь. Это тоже определенная жертва ради любви к человеку, ведь так сложно видеть страдания того, кого ты любишь, от этого сердце кровью обливается, но если это страдание необходимо, его нужно организовать или допустить. Вот таких вещей может требовать настоящая любовь, не та, которая красивую обертку имеет, а та, у которой ценное содержание. Если бы Марионетка бы отказал ему и не разделил его чувств, Эннард не стал бы ему докучать. Ведь если он не любит его, то смысл на него давить? Кукольник не будет счастлив с ним, а именно его счастье для клоуна было на первом месте. Ведь он действительно заслуживает его как никто другой. Отнюдь не положительные мысли роем жужжали у француза голове, постепенно сводя его с ума. Постепенно он становился сам на себя не похож, что, к его огромному сожалению, стали замечать остальные. Голубые глаза, некогда излучющие доброту и некую лукавость словно погасли, отражая лишь печаль и пустоту. Под самими глазами красовались большие черные синяки, вызванные недосыпанием. На губах больше не играла веселая ухмылка. Они были печально опущены, и это было так противоречиво, так противоестественно, так неправильно, что хотелось встряхнуть его за плечи, стереть с его лица это грустное выражение и добавить в его жизнь хотя-бы маленькую толику той "жизненной яркой краски", которую он вместе со своей улыбкой раньше дарил всем. Однако никто этого не делал. Все предпочитали быть более тактичными, и решали просто иногда подходить и невзначай спрашивать товарища о его самочувствии. Но получав от клоуна ответы, типажа: "Все прекрасно!" и "Лучше быть не может" все как-то быстро сдались, и теперь просто изредка бросали на парня жалостливые взгляды. Эннард вздохнул, тяжелым взглядом осматривая свое отражение в зеркале. Он и сам не понимал, что именно он хотел выглядеть в себе, но по какой-то причине он не мог отвести глаз от зекрала, хотя раньше предпочитал его гордо игнорировать, всегда встречая знакомых и товарищей с нерасчесанными и торчащими во все стороны волосами, а также немного диковатым, но добрым огоньком в глазах. И если огонь в глазах стремительно угас, то неугомонные белесые волосы абсолютно не претерпели измений. Вообще, любой разумный человек мог бы со спокойной уверенностью сказать, что пусть он и стал более апатичным, что и отразилось на его внешности, у него была довольно привлекательная внешность. Фигура высокая и поджарая. Он не казался Дядей-Стёпой-Великаном, хотя был довольно высоким. На глаз его рост был где-то примерно метр девяносто. Платинового цвета волосы, весело торчащие во все стороны, обрамляют миловидное белое личико. Аквамариновые глаза раньше источающие доброту и некую лукавость сейчас как будто заморозили, делая их какими-то абсолютно холодными и безжизненными. Их умело подчёркивают тонкие, будто начерченные, угольные брови. Но совсем не украшали черные синяки под глазами, аля "месячный мертвяк" . Острый нос на кончике которого красовался красный клоунский шнобель добавлял в общую картину толику резкости, как и обветренные коралловые губы. Однако сам француз будто бы не замечал этого. Даже если, возможно, он был красив, это не имело особого значения, и на это была довольно простая причина. В нем не было ничего, что способно было бы заинтересовать его возлюбленного. Эннард устало прислонился лбом к зеркалу, слегка удерживая его, чтоб не разбилось. Все было слишком больно и сложно. Хотелось кричать, но нельзя. Казалось, судаба Эннарда уже предрешена быть несчастливой. И все, что ему оставалось- глядеть на любимого, как на последний недосягаемый лучик света в этом темном лживом мире. * * * Волшебница Зима вновь ступила на землю, разнося по миру холод, стужу и не каждому понятный чарующий зимний уют. Он особенно заметен, если смотреть из окна отопленного дома на улицу, где вовсю бушует метель. Этот момент можно назвать каким то воистину волшебным и красочным. И из за такой волшебной атмосферы в воздухе витала любовь. Каждый согревал свою вторую половинку в объятиях, словно пытаясь укрыть от всех невзгод этого мира. Глядя на обжимающихся парочек, Марионетка лишь горько ухмылялся. Он даже не мог представить, что... что этим мог заниматься и он с кем нибудь. Исключено. Никто бы никогда не полюбил его таким, каким он есть. Вот использовать- использовали бы. Но не полюбили. Как вообще можно любить такого, как он? Как вы думаете, каково жить, когда ты полностью осознаешь свою беспомощность и никчемность? Когда ты понимаешь, что по сравнению со всем миром ты ничто, лишь презренная букашка, не способная ничего сделать и мнение которой никогда не будет учитываться. Каждый день он был вынужден переживать все свои промахи. Пусть он и старался не думать об этом, но мысли навязчиво текли в другом направлении, вплывая в не очень хорошие воспоминания. Даже чертова зима, словно издевательски ухмыляясь, напоминает ему о его неудачах. Он не смог спасти тех детей. А ведь они могли бы быть живыми, могли бы не быть заключенными в эти куски металла. Они могли бы вырасти, выучится, женится или выйти замуж и завести детей. Или могли бы пойти карьерным путем. Могли бы. Но он не спас их. Он не спас их. Он заслужил то, через что теперь проходит. Смотря в окно, он ощущал... пустоту. Было немного обидно, что никто не позвал его отмечать Новый Год, но, хах, кому нужно такое ничтожество, как он? Марионетка считал, что виновен перед остальными и им просто незачем превзмогать отвращение и ненависть ради какой то вежливости. Поэтому он ни с кем не общался. Очевидно же, что они притворяются, на самом деле они не испытывают к нему доброжелательности, лишь вполне обьяснимую злость. Хотя признаться, один паренек его немного озадачивал. Эннард либо был дураком, либо мазохистом, потому что иначе Марионетка не мог обьяснить его интерес к своей скромной и весьма меланхольной персоне. Они были словно две половинки одной души. Поэтому неудивительно, что общий язык парни нашли быстро и даже стали друзьями, к огромному внутреннему шоку Марионетки. За общим столом Эннард практически не отрывал своего внимательного взгляда от куклы, видимо, наивно думая что тот этого не замечает. Клоун был добр с Марионеткой, доброта его всегда была истинна, словно исходила от самой души. Его забота и нежность не были лживой маской. Эннард не обвинял его. Не указывал, что ему делать. Он не был ни за него, не против него. Эннард просто был рядом. Марионетка не показывал перед ним свою слабость. По какой то причине он не хотел, что бы парень подумал, что он сопливая тряпка. Именно рядом с этим человеком хотелось хотя бы казаться сильным и понимающим. Поэтому клоун не знал о его психическом состоянии. Или Марионетка просто думал, что он не знал... Паппет вообще не мог понять, что он чувствует к Эннарду. Так уж вышло, что выросши круглым сиротой в полном одиночестве, он не мог сказать, что такое любовь и дружба. Для него все это было чем то неизведанным, непонятным. Но он надеялся, что испытавал хотя бы что-то, что должен испытвать если и не друг, то товарищ [1]. Хах, "друзья"... А ведь Эннард оказывается тот еще лицемер. Ведь даже он не пришел поздравить его с Кануном Нового Года. И не пришел разделить с ним эту горькую ночь... ...и и тут Марионетка тряхнул головой, понимая, что он забылся. Черные волосы, с едва заметными проблесками седины еще больше растрепались, создавая впечатление, будто их нерадивый носитель не расчесывал их неделю, как минимум. Клоун никому не был ничего обязан, статус друга не означает, что они должны быть как два неразлучника. К тому же, Эннард- не он. Клоун гораздо лучше. У него есть друзья и кроме Марионетки. И если выбирать из двух зол, выбор явно не падет на куклу. Да кому Марионетка вообще нужен, если есть куда более яркие и лучшие личности? Больно. Он уже успел привыкнуть к нему, и чувствовал даже какую-то потребность в этом парне. Но он предупрежал себя: не привязываться. Эту боль он тоже заслужил... *** -Давай же, дорогуша, будет весело!- Баллора решительно тащила Эннарда в студию, где проходил банкет по случаю Нового Года. Но клоун в свою очередь сопротивлялся и давал отпор как мог. Почему же? Во первых: потому, что он всегда ненавидел несусветные торжественные мероприятия и в строгом официозном костюме чувствовал себя абсолютно нелепо. Он считал, что все это полная чушь, созданная специально и с любовью идиотами для идиотов. Ведь такие... кхм, индивидумы любят чтобы все было торжественно, пафосно, изысканно и идеально. Парадные костюмы, идеальные лакированные ботинки, оптимистичная победоносная улыбка и всему тому подобное. Тех же, кто не соответствовал параметрам быстро сметали, как мусор на помойку, без малейшего сожаления. И, как бы справедливо или не справедливо это было, с этим ничего не попишешь. Таков мир в котором мы живем. То и дело проскакивают искры - вера людей в светлое будущее, но их тут же тушат те, кто сидят выше. И сделать что то с этим ничего нельзя. Люди сами того не осозновая выбрали себе такой путь. А что во вторых многие уже догадались: абсолютно непраздничное настроение. Наивно и глупо было надеяться, что повсюду преследовавшые Эннарда апатия и меланхолия уйдут сейчас. Хотя, если бы они действительно ушли, было бы неплохо. А если бы еще все наладилось в личной жизни, то француз даже не видел бы смысла умирать. Провести вечность с любимым человеком. Что может быть лучше? Но, к сожалению или к счастью, мнение клоуна никто не спрашивал, поэтому вскоре он, несмотря на глубокое нежелание, оказался на этом банкете. Благо, в этом году решили обойтись без официоза. Ну и отлично, нам же лучше. Как говорится: "Мы не против советской власти". Все смотрели на него очень странно. Или же Эннарду так казалось на нервной почве. С недавних времен, пребывать в социуме для него становилось все более трудно, хотя раньше проблем с этим не возникало. Если раньше он мог спокойно завести разговор даже с первым встречным, то сейчас он не мог просто морально поговорить со своими товарищами по работе, если можно так сказать. Конечно, стандартные приветствия не выветрились из головы, но ведь разговор- это другое! В каждой беседе есть смысл. Беседа затевается, когда у люди хотят обсудить что-то. Интересы, работу или что-то иное. А что мог обсудить клоун с остальными? По его мнению- ничего. Эннард как то взволнованно огляделся. Чего-то не хватает. Он уже был вынужден находится здесь без преувеличения два часа. Где-то через тридцать минут, должен был наступить одиннадцатый час вечера. И до сих пор он не видел знакомой фигуры, отчасти ради которой он решился прийти сюда. Он лихорадочно разыскивыл глазами родное лицо, но все не находил его. Так вот чего стоит твоя любовь? По телу Эннарда пробежала дрожь. Внутри похолодело. Да как он вообще мог надеяться, что Марионетка придет сюда? Клоун ведь знал, знал что Марионетка ненавидит социум и общественные мероприятия чуть ли не вдвое больше его. Если в одном помещении с ним находилось человека четыре, он уже впадал в панику. Частично, это была вину того недуга, от которого и страдал его любимый. Со стороны Марионетки глупо было скрывать это. Ведь депрессия-не слабость. Депрессия- знак того, что человек слишком долго пытался быть сильным, но в какой то момент он устал. Человека страдающего таким недугом можно сравнить с тележкой. Нагружают, нагружают, и в один прекрасный момент ХРЯСЬ - и тележка падает, не выдерживая всего этого руза. Колесики ломаются, а потому встать уже не выходит. Депрессия- это признак сильной личности. Только сильная личность сможет вытерпеть такте беды, пройтт через силтные испытания, пусть и тяжко ранив свою душу на тоудном жизненом пути. Но эти раны не постыдны. Ты бросил его одного. И попробуй скажи после такого, что любишь его. Ты тоже использовал его. Он открыл пред тобою свое сердце и душу, доверился тебе. А что же ты? Эннард сорвался с места и устремился к выходу, игнорируя взгляды. Печально, что он не заметил одобрительных взглядов близняшек Лолбит и Тангл, которые знали чуть больше, чем все остальные. *** Какой же он идиот! Да как он мог оставить его? Вдруг Марионетка посчитает это за предательство? Хах, а он посчитает это за предательство. Эннард помнил, как он сам говорил ему, что всегда будет рядом. Конечно-конечно. Они не виделись месяц из-за расположения пиццерий. И Эннард не пришел на встречу в этот раз. Марионетка наверняка подумал, что вновь остался один. А француз знал, знал как кукла страдает от одиночества, но из-за боязни социума и чувства вины не мог ни с кем морально поговорить. Он даже не мог представить, какую боль чувствует Марионетка от осознания того, что друг, единственный человек, с которым он вообще разговаривал, которому он поведал некоторые из своих секретов просто взял и изменил ему. Черт, но ведь Эннард совсем не этого хотел! Сердце клоуна бешенно стучало, от волнения, а ноги сами несли его к своему возлюбленному. Хотелось бросится к нему в ноги, и умолять о прощении. Найти, обнять, убедить, что он будет с ним всегда и не отпускать... Марионетка был его жизнью. Его воздухом. Его лучиком света в кромешной тьме. Марионетка был его чудом и самой недосягаемой мечтой. И если Эннард реально потеряет его, смысл своей жизни по собственной глупости, существовать на этой земле не имело смысла. Без стимула и смысла жить люди- лишь призраки, закованные в бренное тело и вынужденные скитаться по миру, ища покой, но не находя его. Поэтому если бы погиб Марионетка, за ним в мир иной ушел бы и Эннард. Добежав до заветного коридора и завидев знакомую фигуру Эннард хотел было броситься к ней, но ноги внезапно стали словно ватными, а глаза были не в силах оторваться от представленного ему зрелища. Напротив окна в мрачной комнате стоял несильно высокий, но донельзя худой парень. Черные, как смоль волосы длиною до плеч были стянуты в небрежный, есле держущийся хвост. Глаза потускневшим взглядом буравили окно, словно что-то выискивая на улице. Черты лица не особо выделялись на общем фоне этой картины, но зато в глаза бросались губы. Алые, чуть пухлые, искусанные до крови. Эннард предательски покраснел. Даже в таком виде Марионетка продолжал вселять в робкую душу француза страстные, горячие и пугающие его желания. Наконец Марионетка заметил, что он не один. Аметистовые глаза, пускай и не напрямую, но столкнулись с аквамариновыми. Эннард от взгляда пурпурных очей покраснел еще больше. В комнате зависло напряженное молчание. *** Первым отмер Марионетка. Он все также пронзающе смотрел на Эннарда, неосознанно смущая его. -Зачем ты пришел?- равнодушным голосом спросил кукла. Эннард вздрогнул. От этого грустного взгляда у него пробежали мурашки по коже, а сердце защемило от боли. Он открыл было уста, но при взгляде аметистовых глаз слова не могли вылететь наружу, политься из коралловых губ. -Эннард?- вышеупомянутая персона вздрогула. Марионетка вскоре отвел глаза и продолжил пустым взглядом смотреть в окно. Сердце клоуна отбивало белезненную чечетку при взгляде на такого Марионетку. Отчаявшегося и пустого. Словно не живого. Все его проблемы и печали отошли на второй план. Мысли занимал лишь один человек, который сейчас буравил бедное окно безэмоциональным взглядом. Нужно помочь ему, нужно защитить его... -Я....-горло пересохло, а губы не желали слушаться. Марионетка все так же не отводил глаз, будто не замечая Эннарда,- Я... я просто.... "...просто я конченый идиот!"- отчаянно подумал Эннард, лихорадочно думая что ему делать. Как назло, видя беззащитного возлюбленного, мозг не хотел думать, не мог мыслить здраво. Все инстинкты и даже сердце кричали ему, чтобы он просто подошел и... "Да пошло оно к черту,"-он быстро преодолел те проклятые метры, разделяющие его от возлюбленного. Марионетка обернулся и удивленно посмотрел на Эннарда, но сказать ничего не успел. Эннард впился в губы Марионетки страстным, отчаянным поцелуем. (Пресс ф ту пэй респект, хороший был пацанчик, умный, добрый, красивый) **** Эннард застонал в чужие губы. Это было гораздо лучше, чем он когда либо мог представить. Он мягко приобнял другого парня за талию, отчего тот слегка дернулся. Марионетка как-то обессилено облакатился на подоконник, и закрыл глаза. Оторвавшись от столь желанных губ, клоун блаженно приоткрыл глаза, немного неверяще, и тут же застыл в ещё большем благовении. Парень перед ним смотрел на него немножко пораженным взглядом, преимущественно сконфуженным, его губы были прикрыты, набирая воздух в легкие, вороньи волосы были растрепаны и щеки покрылись румянцем, на удивление смотревшимся чертовски привлекательно на фоне черезчур фарфоровой кожи. Эннард издал какой-то мурлыкающий звук, прижал Марионетку ближе к себе и уткнулся ему куда-то в шею. -Извини...- еле слышно проговорил он. Марионетка, накенец выйдя из ступора, приобнял его одной рукой в ответ. Казалось, что стояли они так целую вечность, прежде чем кукольник сказал: -Что же...- и замолчал, не в силах вымолвить больше ни слова, как будто у него отказал язык. -М,-сердце Эннарда будто перестало биться. Вот, сейчас. Сейчас его отвергнут, возненавидят. И он больше никогда не сможет обнимать его, говорить ласковые вещи, смеяться с ним в унисон и просто наслаждаться его компанией, даже как друг,- Я... Я люблю... Тебя. Марионетка странно молчал. Он ничего не говорил, не смотрел на него глазами полными презрения. Он легонько, почти невесемо поглаживал Эннарда по спине, но от этих прикосновений, его кожа будто бы загоралась. Он оторвался от чужой шеи, и, смотря прямо в глаза возлюбленного, практически на одном дыхании произнес: -Я буквально помешан на тебе. Но я все равно счастлив, потому что у меня есть ты. Я так сильно люблю тебя, что хочу умереть. Это чувство прекрасное, жгучее, болезненное... Я готов сделать все, ради твоего счастья, ради твоей ангельской улыбки. Я хочу чтобы ты радовался и был счастлив всегда. И это от всего сердца. Поэтому я знаю, что не смогу вынести даже малейшего кашля у тебя. Вот бы я заболел вместо тебя. Я готов взять твое самое страшное бремя на себя, лишь бы освободить тебя от него. Я падаю пред тобой ниц, только пред тобой одним, ослепленный твоей красотой. Потому что я люблю тебя. Сильно. Безвозмездно. Ты... -Успокойся, я понял, - Эннард почувствовал, что в его волосы зарылась чужая рука. Он инстиктивно прильнул к чужому теплу. И после спросил, краснея: -Мы снова в моменте или?... Щеки Марионетки тоже запунцовели, уже второй раз. Не то чтобы Эннард был против этого, как раз наоборот. Кукольник притянул парня ближе к себе и целомудренно чмокнул в губы. Вновь ощутив теплоту и мягкость чужих губ клоун было расслабился, но когда они тут же шаловливо отстранились, он сам собой издал разочарованный вздох. - Прости. Просто делать нечто большее я немного боюсь, - Марионетка натянуто улыбнулся. Эннарда в тот момент словно ударило током. То, что делал его возлюбленный... Он не осознавал, что Эннард действительно его любил, не осознавал его чувств даже после того, как он буквально прокричал ему их в лицо. Он не верил. Хотел верить, но не мог. Марионетка думал, что это просто секундная блажь, похоть, что его вновь используют и выкинут, но... Эннард никогда бы такого не сделал и никому не позволил это сделать. Он провел рукой по любимому лицу и терпеливо спросил: -Скажи мне... Что ты думаешь обо всем этом? Марионетка печально улыбнулся: - Я тоже люблю тебя. Это то, что ты хочешь услышать, верно? - Нет... Если это вынужденное признание- нет... - Марионетка немного испугался такого количества боли, страха и горечи в глазах напротив, - Я не хочу, чтобы ты был со мной из жалости или чувства долга. Я так хочу, чтобы ты был счастлив. -Но кто сказал тебе, что я не люблю тебя? Не могу тебя любить? В конце концов, может я и не могу испытывать то же, что и ты, но мне определенно нравится проводить время с тобой. Ты - единственный, кто может спасти меня, освободить из пучины грусти. Разве это не любовь? - Мари... - Я больше опасаюсь... Я правда боюсь привязываться к тебе, потому что знаю, что привязавшись один раз, я больше не брошу человека... Я своего рода волчонок, знаешь. Так же нелюдим и моногамен. - Милый... - Двое мужчин в отношениях. Ты понимаешь, что все это значит? Все таки в мире достаточно гомосексуалистов, но только малая часть после своего взросления, физического и ментального, не отступаются от своей ориентации и не идут на попутную. Провстречаемся мы год, максимум два, ты познакомишься с красивой, умной девушкой, которая будет в сотню раз лучше меня, если не в тысячу, ты влюбишься, она влюбится, вы начнете встречаться, вы поженитесь, вы родите детей...и ты забудешь про меня. Но при таком раскладе, я, боюсь, никогда тебя не забуду... - Марионетка не успел даже закончить, как его прервали резким поцелуем. Эннард, помня робкие слова парня, о том, что он боится заходить дальше, нежно ласкал его губы, пытаясь успокоить, подарить чувство защищенности и завершенности, заставить его поверить в свою нужность и исключительность. Его руки норовили бегать по такому родному, но по иронии судьбы, чужому телу, и Эннард с трудом удерживал их на талии. Он еле сдерживался от того, чтобы подарить любимому более глубокий поцелуй, который бы уже наверняка точно показал всю его любовь, но он знал, что не может сделать этого, так как это посеет в душу Марионетки еще большее недоверие и боль. Хотя, может действительно, ему нужен был человек, который сможет завести его? От ласок Эннарда прервала рука, упершаяся в его грудь. В сердце что-то защемило. С болью он отстранился от любимых губ. Марионетка, отстранившись, тяжело дышал, его раскрытые, набиравшие воздух губы были с непривычки опухшими, а глаза странно блестели. Блондин ощутил, как что то дернулось в его штанах. "Черт, давай не сейчас!" - отчаянно подумал он, краснея. Кукольник, запыхавшись, произнес: - Хотя, судя по твоим действиям, ты действительно любишь меня. Если бы это не было так, ты бы бросил меня. - Наконец ты это понял, - нервно выдохнул Эннард, надеясь, что прижатый к нему почти вплотную Марионетка сможет не ощутить его вставшей проблемы. Но, судя по шокированному и раскрасневшемуся лицу, ему было достаточно того, что уже произошло. Или он действительно почувствал. -Ведь если бы ты не любил меня, то, наверное, давно бросил бы? Кому я нужен, такая жалкая плакса, - неуверенно прошептал Марионетка. - В любом случае, - каким то чудом не услышав парня, француз прокашлялся, стараясь игнорировать ощущения в паху и отпустив талию любимого, чтобы тот причину этих ощущений не обнаружил, - мы... Ты... Ты принимаешь мои чувства? Не успел Марионетка скахать и слова как раздался звонкий девчачий голос: -Ах, мальчики! Прямо возле них будто телепортировались Лолбит и Тангл. Они выглядели на веселе, словно немножко пьяные, и лукаво смотрели на них. - Ах, Мальчики!...-начала Лолбит. - Вот куда... - Вы делись! - Вас искали... - Хотя искали... - В основном Эннарда... - Так как все знают... - Что Марионетка интроверт!- закончила Тангл. Но после девушки проницательно уставились на них двоих и после произнесли: - Хотя мы понимаем, что... - Вам лучше остаться одним, но... - Не думаю, что вы бы хотели... - Чтобы остальные узнали о вас так быстро. - Так, стоп, а откуда вы об этом знаете? О том, что мы вместе? Вы следили за нами? - спросил Марионетка. Эннард смущенно прокашлялся: - Ну, любимый, думаю, по нам видно. - Нет, я имею в виду, - Марионетка покраснел еще больше, представляя, как сейчас он выглядит, - они сказали: "Узнали о вас так быстро". Откуда вы могли знать, что мы только воссоединились? Вы не могли обладать этой информацией, если только не следили за нами! Лисицы рассмеялись. -Женская интуиция,- снисходительно пропели они. Чему-то улыбнувшись, Эннард слегка отошел от Марионетки, встал на колено, аккураино взял руку возлюбленного и, нежно погоаживая ее большим пальцем , произнес: - Мой прекрасный, любимый, очаровательный принц! Могу ли стать достойным великой чести и стать вашим партнером на балу? Марионетка замер. Он уже и так был красным, как помидор, краснеть дальше было некуда. Он тихо произнес: - Я полагаю... Да. Мой ответ-да! - чуть громче добавил он. Эннард счастливо рассмеялся, мягко поцеловал костяшки пальцев возлюбленного и резко встав, подхватил того на руки. От неодиданности кукольник пискнул. - Тебе нужно переодеться во что то более торжественное, как считаешь? - томно зашептал француз ему на ухо, из за чего Марионетка почувствовал явное присутствие бабочек в своем животе. - Ага.. - промямлил он. Лолбит и Тангл весело смотрели на воссоединившихся нежно воркующих голубков. - Это будет интересно, - произнесла Тангл, весело играя бровями и повиливая лисьим хвостом. - Ох, ещё как! Безумие и тоска. Несопоставимое сочетание!- Лолбит пощелкала пальцами, и развернулась к сестре. - Думаю, свое дело мы уже выполнили. Как насчет... - она попыталась подойти к ней и поцеловать ее, как Тангл тут же де отошла. - Даже не думай, - сквозь зубы прошипела Фантайм Мангл[2]. Она сложила руки в боки, и выжидательно уставилась на сестру. - Но почему ты так сурова?-озабоченно спросила Лолбит, - я же люблю тебя, а ты любишь меня... - Но это неправильно, - вскричала Тангл, - Мы подруги! Это аморально!!! - А мне плевать что там правильно, а что нет, - она приблизилась ближе к бело-зеленой лисичке, - я люблю тебя. Это все, что имеет для меня значение. - Дура, - покраснела Тангл, - и не люблю я тебя ТАК, ты как сестра для меня! Вбей это себе в свою глупую голову, и прекрати! Это пройдет, дорогая моя! Тебе лишь кажется, что ты влюблена в меня. Мы просто знакомы целую вечность. Между ними всегда связь особая,-после чего она сбежала из комнаты, оставляя Лолбит одну, наедине с мыслями. Лолбит тяжело осела на пол, подавляя слезы. - Прям френдзона какая-то, - горько прошептала она. И почему у них все не может быть также солнечно, как у Марионетки и Эннарда? *** Марионетка, вскоре довезенный одним блондином и одетый в лучших стилях вампирского аристократического общества, шагал по коридору. Он банально не знал, куда идти. И Эннард его бросил. Неужели, это все было сном, галлюцинацией? Или он просто захотел поиздеваться над ним и его чувствами? Внезапно, Марионетка почувствовал, как кто-то обнял его со спины и прошептал: - Ты прекрасан. Марионетка вздрогнул. Горячие руки нежно прижимали его к чужому телу, вызывая смешанные чувства. Внезапно он почувствавал мягкий поцелуй на своей шее. Потом еще один, и еще. Эннард оставлял на нем невидимые метки, одну за другой, хотя мечтал оставить видимые, ярко фиолетовые по всей коже, чтобы все окружающие понимали, что этот юноша ЕГО. Он принадлежит ему одному. - М-м, от-отпусти...-прошептал Марионетка, пытаясь выпутаться из назойливых рук, но внезапно они сжались так сильно, что он охнул,- черт возьми!.. - Никогда... Я больше никогда не отпущу тебя. Только не теперь,- в голосе промелькнула какая-то странная одержимость, от которой волосы хотели мгновенно встать дыбом. Марионетка аккуратно обхватил пальцами рук чужие руки, буквально схватившие его в обьятия, и произнес: - Я не собирался уходить. Мне просто больше некуда. У меня много знакомых и товарищей, но из самых близких у меня есть только ты. Понимаешь? Или ты не доверяешь мне?- Эннард вздрогнул. - Нет... Нет... Я не это хотел сказать! Я не это имел ввиду... Конечно, я доверяю тебе,-он прикусил губу, - но я просто так боюсь... Так боюсь, что когда- нибудь ты уйдешь из моей жизни. А я ведь так долго мечтал об этом моменте, моменте когда мы наконец по-настоящему воссоединимся. Но я не могу допустить, чтобы наша сказка закончилась так быстро,- он выдохнул, и отпустил Марионетку, но лишь только для того, чтобы взять его за руку, - М-может, ну его, этот банкет?.. Может, пойдем на..., - Эннард начал краснеть, - на свидание?... Марионетка застыл. Его щеки снова загорелись, а в глазах снова замерцало нечто, что описать было просто невозможно. "Какой же он красивый", - подумал Эннард, завороженно смотря на кукольника. После Марионетка почувствовал, как руки выпустили его из обьятий. Он уже было испустить разочарованный вздох, как почувствал, что эти же руки аккуратно приподняли рубашку, и теперь исследуют его кожу. - Эннард! - надрывно произнес кукольник, - почему... твои руки... по моей спине движутся?... - Считай это маленьким наказанием за то, что заставил меня волноваться. Не переживай, я не стану делать нечто большее,-сказал Эннард, его руки задвигались на чужой спине активнее,-позвоночник,лопатки... Говорят, лопатки-единственное, что осталось от наших крыльев. - К-крыльев? - выдохнул Марионетка. Он выглядел весьма обеспокоенным чем-то. - Я читал об этом в романе. Внезапно, он оказался неплохим,-он продолжал исследовать чужое тело, - твоя кожа такая чертовски мягкая. Ты точно не принцесса? Марионетка задрожал. Он вцепился руками в плечи Эннарда, на что тот заулыбался, как кот, объевшийся сметаны. Клоун хотел было потянуться к желанным губам, как кукольник, словно очнувшись от наваждения, резко отстранился, тяжело дыша. Эннард вопросительно приподнял бровь. -Не сейчас, - услышал он, - Я не готов. Марионетка ожидал в ответ чего угодно. Флирта, больших приставаний, крика и возмущений, но он никак не ожидал понимающей улыбки и мягких объятий. -Все хорошо... - произнёс блондин, - Я понимаю. Повисло неловкое молчание. Марионетка до сих пор ошарашенно хлопал глазами, пока Эннард прижимал его к себе. Руки кукольника безвольно висели, не обнимая француза в ответ, но тот и не возражал. Он хотел, чтобы Паппет любил его. И доверял ему. А для этого требовалось время. Много времени. А уж что-то, а времени у них, проклятых и обреченных, было предостаточно. Целая вечность. -Пойдем со мной, - наконец прервал нагнетающее молчание Эннард, отстранившись от Марионетки, но взяв его за руку. Кукольник покачал головой, легонько улыбаясь. -Куда? - спросил он, на что незамедительно получил вдохновленный ответ: -В объятия моей любви. После того, как Эннард произнес эти слова, он увидел, что лицо кукольника начало искривлятся в непонятных гримасах. Его плечи начали трястись. Клоун уже хотел спросить, что не так, как Марионетка больше не смог себя сдерживать. Он засмеялся на весь коридор. Проходила минута, вторая, но он все никак не мог успокоиться, несмотря на обеспокоенные взгляды, которые на него бросал Вайр. Паппет не мог перестать нервно хихикать, о чем бы он не думал. Внезапно, его всхлипы начали казаться иными, словно брюнет не смеялся, а плакал. -Детка, твой тревожный смех звучит даже хуже, чем мой. Ты в порядке? - спросил клоун. Марионетка пошатнулся на месте в приступе смеха, чуть не упав, после чего Эннард моментально подхватил его. -Лучше не бывает! - ответил кукольник, все еще хихикая и словно не замечая смены своего положения, - Ты просто такой... Хи-хи, такой... -Какой? - поинтересовался блондин, начав произвольно прихорашиваться. Марионетка всхлипнул: - Идиот! Француз вначале раскрыл рот от какого-то внутреннего шока, после чего поднял челюсть назад, закатив глаза. -Я серьезен, - и, повиновавшись какому-то внутреннему желаю доказать свои слова, и он обхватил руками чужую талию и посмотрел прямо в глаза. -Ты не можешь быть серьезен, - заявил кукла. В глазах Вайра промелькнуло недоумение. Слегка отстранившись, он вздохнул. -Это ты не серьёзен, раз подумал такое, -внезапно, в клоунский нос Эннарда ткнули пальцем, отчего тот издал характерный забавный писк. Марионетка вновь затрясся от смеха, пока Эннард с улыбкой наблюдал за ним, качая головой. На мгновение весь мир исчез. Остались только они вдвоем. Вскоре Вайр тоже раззарился счастливым смехом. Так они и стояли, смеясь над жизнью в объятиях друг друга. Двое сумасшедших. Двое ненормальных. Двое влюбленных.