"И я тебя"

— Юр, — такое тихое, нежное "Юр". Пронзает тишину словно лезвие ножа. Оно эхом раздаётся в голове Смирнова. Мужчина чуствует дрожь по всему телу, перед глазами мелькают яркие пятна вперемешку с размытыми силуэтами, превращая все в непонятную кашу, в которой сложно разобрать хоть что-то то.но он безошибочно разпознает деньги, которые только что собирал в сумку и дуло пистолета. Пистолета, который направил на него его напарник - Константин. Гром целится, щурится, но в его глазах читается страх и безысходность. Безысходность, которая сковывает изнутри, стирает все из головы и не даёт нормально мыслить. Нужно действовать быстро, умно, правильно. Только вот, как будет правильно? Правильно ли будет выстрелить? Потерять верного напарника, но за то поступить с ним так, как бы он поступил с любым преступником? Или оставить Смирнова в живых, но чуствовать вину перед собой и остальными до конца жизни? Ответить на эти вопросы Гром не мог. Он определённо не справится с чуством вины, но также он понимает, что после этого отношения с Юрой уже не будут прежними. Его испортили деньги, жадность. Смертный грех, который карается вечными страданиями в аду. А заслужил ли Юра эти страдания? Наверное, заслужил. Как и все остальные преступники с которыми Гром расправлялся с легкостью. Он бы расправился и с ним, только вот есть проблема: Привязанность. Он ведь информатор, друг, напарник, любовник. С ним он не может поступить так же, как с каким-нибудь незнакомцем. Слишком много времени они вместе провели, прикрывая друг друга, что бы так просто взять и нажать на курок. В мысли закрадывается все больше сомнений, а времени остаётся все меньше. В голове гудит, он слышит, как быстро бьется сердце. Сможет ли он убить Юру, которому он еще вчера "зализывал" раны, как котёнку подобранному с улицы? Сможет ли убить человека, чьих нежных губ он вчера касался?

***

Спокойный вечер четверга проходил довольно обыденно. Ну, спокойным он был только для обычных работников и жителей города, а не для Константина Грома и Юрия Смирнова. Юра щурится и отдёргивает руку, которую Гром только что ему забинтовал последними кусочками марли, которая была в аптечке. — Зато я завалил сразу троих! — бубнит Смирнов, чтобы сохранить своё достоинство перед Громом, который в драке не получил ни одной царапины. Драка началась случайно, в результате попытки отогнать пьяных мужиков от женщины. Один из них как раз и был вооружён ножом, который в итоге прошелся довольно-таки глубоко по руке Юры, прямо по запястью. Сам Смирнов сначала раны и не заметил. Но тёплая кровь, которой к слову было довольно много, вытекала из раны и не собиралась останавливаться, все-таки заставила его обратить на рану внимание. Так они и попали в квартиру Грома, чтобы обработать рану у горе-спасателя. Как раз в его ванной, на холодном кафеле, Смирнов сейчас и сидит. Из освещения у них есть только тусклая лампочка на потолке и закат за окном, который красиво переливается на кафеле.и на ногах Юры. — Повезло, что вены не задело, — отвечает Костя, полностью игнорируя очередное хвастаство со стороны Смирнова. Он давно к этому привык, чаще всего ведь именно этим в участке Юра и занимается. Хвастается. Но Косте это даже в каком-то смысле нравится. Это делает мужчину таким особенным среди остальных. Таких скучных, замученных жизнью коллег. В ответ Юра хмыкает, но сразу чуствует как грубые руки, которые только что обратывали его рану, проводят по щекам. Гром сидит прямо перед лицом Юры, с интересом рассматривает каждый его сантиметр. Будто Смирнов какой-то экспонат в музее. Только он не только рассматривает этот экспонат, а ёще и трогает его. — Проверяю тебя на наличие других ран, — Костя сразу заметил недоумение на лице напарника и выпалил наверное самую глупую отговорку, которую можно было придумать. Если бы у него и были раны на лице, это можно было бы заметить невооружённым глазом. Но видимо Грома это никак не волновало. Ему даже показалось, что при тусклом освещении лицо Смирнова кажется даже симпатичнее обычного. Аккуратные скулы, небольшие круги под глазами, тонкие губы и красивые глаза, цвет которых был больше похож на изумрудный. Костя кажись совсем забыл, что рассматривает живого человека, а не статую. Ведь лишь спустя наверное секунд 20 "исследования" лица напарника, он снова останавливается взглядом на его глазах. Юра молчит, будто язык проглотил. Дыхание ему будто без надобности, за то сердце стало биться вдвое быстрее, возможно даже втрое. Нелепую отговорку он будто и не услышал. Обычно он бы посмеялся над таким, но сейчас он молчит. Молчит и вглядывается в тусклые глаза мужчины напротив. В такой позе они находились впервые, что и не удивительно. От этого становится даже неловко, ведь оба сейчас не осознают, какими должны быть их дальнейшие действия. Но обоим хватает лишь пары секунд. Хватает лишь пары секунд игры в молчанку, чтобы Юра поддался вперёд. Аккуратно, не сразу касаясь, а лишь прощупывая почву, будто он идет по минному полю. Константин не сопротивляется, а наоборот. Тянется навстречу и прикрывает глаза. Смирнов наконец накрывает губы мужчины своими и все вокруг резко забывается. Забывается перебинтованное, пропитанное кровью запястье, забывается странная отговорка Кости, забывается вся неловкость, успевшая возникнуть за это время. Ладонь Смирнов кладет Грому на шею, тем самым он старается быть ближе к мужчине. Тот же, кажется улыбается в ответ. Запах дешевых духов и табака одурманивает сознание похуже любого, даже самого крепкого виски. Из важного остается только на удивление нежный поцелуй, который оба не захотели прекращать ёще довольно долго.

***

— Юр, — снова повторяет Гром. На этот раз тише, чуть ли не шёпотом. Голос предательски дрожит, и он запинается, не в силах продолжить. Слова просятся наружу, царапают душу, но он просто не в силах их произнести. А Юра все равно слышит, Юра чуствует. Он слышит слова, которые напарник не может выговорить. Слышит боль, слышит немое признание, которое так ждал все это время. Затуманеному сознанию сложно понять, что именно сейчас происходит. Единственное, что ему ясно это то, что сейчас его ждёт смерть. Тихая, возможно не самая лучшая, но смерть. Он умрёт окружённый деньгами и темнотой, а убьёт Смирнова его же напарник и по совместительству человек, перед которым он не скрывался за глупым образом бандита. Он больше не сможет впечатлять девушек и новеньких криминалистов своими навыками стрельбы, не сможет выкурить очередную сигарету, не сможет огорчится очередным утром, когда нужно на работу. И конечно, он уже не услышит голос Констатина, и не почуствует его близости. В стеклянных глазах отображается немое "И я тебя".