Тихий убийца

Арлонг

      Вода невероятно расслабляла, насыщала кислородом мои жабры и приятно охлаждала кожу. В первые минуты после погружения я едва сдержался, чтобы не начать нырять, как придурошный дельфин, радостно вопя. Конечно, грязные людишки никогда не поймут, что такое вода для рыбочеловека, но если бы мне предложили объяснить, я бы сказал, что это как после долгого пребывания на чужой планете наконец-то возвращаешься на землю. Здесь привычная тебе атмосфера, обитатели, и уже не можешь представить себе, как мог находиться в другом месте.       Я шнырял между пронырливых рыбок, пару из них-таки изловил и с удовольствием съел, проплыл под пузом Морского короля, жалея, что у меня нет с собой Кирибати, и я не могу его раскрошить на аппетитные мясные кусочки. Тем более, что сейчас эти твари не обращают на меня внимания — Магеллан, надевая на меня кайросеки, говорил, что это еще и ради безопасности, чтобы чудища не кинулись.       Я ради интереса попытался достать до дна — хватит ли длины цепи? Должно, Мага специально брал такую, чтобы я мог искать тайник, ни о чем не беспокоясь. К счастью, поскольку это Калм-Белт, вариантов для нычки было много — неопытные новички совались сюда по глупости или даже уже прошаренные пираты случайно влетали и не могли выбраться, в результате чего их суда были атакованы Морскими королями. Обломки кораблей и целые их части теперь усеивали дно неподалеку от Импел-Дауна.       Лазить по затонувшим кораблям мне нравилось еще в детстве, когда я мелкой шпаной удирал из Квартала рыболюдей в поисках сокровищ и приключений на свою задницу. Так что в этом деле я уже прохаванный, че мне…       — О, привет, — я поздоровался с проплывшей мимо акулой и замер, выбирая подходящий корабль. Нужно было, чтобы судно было относительно целое, с возможностью пошарить внутри, иначе все рухнет мне на бошку. Поплавав немного, я выбрал разломившийся надвое корабль. Носовая часть у него была целее, поэтому я выбрал её.       — Да что ты пристала? — акула и увязалась за мной и, играя, боднула в плечо. Я развернул её за нос и заплыл внутрь обломков.       Галеон, судя по всему, не пиратский — здесь слишком много хорошо обставленных кают. Коридоры достаточно узкие, значит, только для мерзких людишек. Расисты!       Все настолько обросло ракушками и колониями бактерий, что облицовку уже было трудно оценить. Лестница провалилась вниз, и вместо неё теперь зиял черным глазом колодец. Я разочарованно пнул некогда украшавшего её крылатого коня — вряд ли он представлял собой какую-то ценность. Покружив немного, я распутал свою цепь и задумался. По идее, самые ценные вещи хранятся в сейфах в каютах знати, значит, можно положить кольцо куда-нибудь туда, а сейф скинуть в колодец. Я-то достану, знаю же, где искать, заодно и поживлюсь.       Знать обычно селились возле парадных лестниц и ближе к палубе, так что я проплыл выше, рассматривая оставшиеся на месте трупов ботинки и личные вещи. На первый взгляд, ничего интересного, кроме карманных часов и лог-посов, навеки застывших на одном показателе. Нда, будто время и пространство тут остановилось… Надеюсь, длины цепи мне хватит…       Я то и дело оглядывался, проверяя, не зацепился ли за что-то, пока плыл к самым хорошо обставленным комнатам. Навскидку поживиться тут можно разве что посудой с позолотой, но на тюремном рынке она не зайдет, да и не спрячешь её толком. Я даже расстроился, что не попадалось ничего такого, что имело бы какую-нибудь ценность. Наверное, надо было в багажный отсек лезть или в трюм, вот там я всласть в вещичках пороюсь и что-то подтащу…       Я заинтересовался выбитой дверью с покрытым грязью витражом и нырнул в зал. На первый взгляд — ничего, кроме покрытых илом столов и стульев. От картины осталась лишь рама, облепленная морской дрянью. Холст почти полностью разрушен, остатки повисли унылой соплей. А вот за ней уже что-то виднелось. Я подплыл ближе, брезгливо выбрал остатки полусгнившей ткани и увидел стыки, образующие квадрат. Ага, тайничок. Сюда-то нам и надо…       Попытка разблокировать механизм нажатием на стены возле и на саму дверцу провалилась, так что я решил вернуться сюда позже. Уж второй раз разрешение у Магеллана выбить будет явно проще. Заодно, может, инструментарий какой прихвачу.       В ресторанах тоже ничего особо найти не удалось. Я утащил только пару вилок, чтобы сделать из них заточки. Надеюсь, Магеллан не взбесится и не конфискует, а то знаю я этого блюстителя порядка… Перешагнув через битую посуду, я выбрался в коридор и стал шарить по каютам. Везде царил адовый бардак, все покрыто плесенью, песком и мусором. Я понадеялся, что найду ещё какие-нибудь карты, но их будет гораздо труднее спрятать, чем полезную мелочь. Отметил для себя висящий в коридоре небольшой пожарный ящик, после чего отправился рыскать дальше.       Плыть по коридорам было таким себе развлечением — они были слишком узкими, чтобы там можно было нормально развернуться. Кровати проломились, узкие шкафы перекосились, видимо, от удара корабля о землю.       Повезло мне не сразу — сейф обнаружился в одной из кают для высокопоставленных шишек, вмонтированный в шкаф. Я легко доломал подгнившую древесину, добыл из секретера скрепки и принялся заниматься замком. Сначала попробовал ввести заводской код, но ни один из них не подошёл, и пришлось возиться вручную. Он был довольно старый и частично проржавел, поэтому возился я дольше обычного и в конце концов доломал дверцу.       Я выгреб оттуда все бумаги, Какой-то ключ с номерной биркой, устаревшие уже деньги, кольца и прочие мелкие ценности. Документы я выбросил, а ключ и кольца себе оставил. Вытряхнул их футляра пенсне, положил в него кольцо и сунул обратно. После этого снова пришлось повозиться с дверцей, чтобы её закрыть, и я потащил сейф к колодцу, который остался на месте парадной лестницы.       По пути мне снова встретилась та самая акула и приветственно закружила вокруг меня.       — Нету нихера, — проворчал я, пытаясь протиснуться с этой бандурой по узким коридорам. Но акула продолжала вертеться и лезть под ноги, и пару раз я едва не упал, споткнувшись об неё. Сейф было тащить неудобно из-за его формы, так что я был ряд сбросить его наконец в колодец. Он упал туда с оглушительным грохотом, и я недовольно поморщился. Если каким-то образом за мной кто-то следил, то теперь понять, где сейф, не составит труда. Надеюсь, он там на дне не развалился… Я постоял возле колодца, потупил и рассеянно погладил акулу.       Пора возвращаться к Магеллану.       Интересно, он решится на что-нибудь сегодня? Зажатый ведь весь такой… Неловкий увалень.       Я невольно улыбнулся.       Надо признать, Магеллан нравится мне таким. Нравится, когда он смущено ерзает, отодвигается, но по глазам видно, как он хочет. А ниче такие глаза у него… Ну, красивые. Когда он на меня смотрит с какой-то тоской, по мне прокатывается больше мурашек волнения, чем когда его глаза горят вожделением.       Я отвлекся, подплывая под брюхом Морского Короля, а потом задумался снова. Наверное, мне надо поспешить, Магел там явно нервничает. Приплыву, будет ворчать и ругаться… Конечно, я могу ему ответить и дам отпор, если начнет наезжать, но я вдруг четко осознал, что мне впервые не хотелось спорить. Мне хотелось, чтобы он потерся об меня носом, прижался, коснулся губами. Он бы обнял меня, погладил по голове, поцеловал в макушку… А я его — в губы или в шею…       Я поспешил всплыть.       Магеллан сидел на пирсе, весь какой-то понурый. Голову склонил, крылья безвольно повисли, распластались по доскам Пирса. Я медленно приблизился. Серо-голубые глаза смотрели в никуда, взгляд пустой, печальный.       Может, лучше сейчас его не трогать?       — Эй, — окликнул я его. Он не услышал, продолжал пялиться на черноту водной глади. Я с тихим плеском вылез из воды, подтянувшись на руках. Сел рядом и какое-то время наблюдал.       Магеллан весь скорчился, глаза его помутнели. Он поморщился, как от пощечины.       — Маг… Магеллан… — я осторожно тронул его бедро. Магеллан вздрогнул и посмотрел на меня. — Ты чего?       Он сгорбился ещё сильнее. А его печальный взгляд… Он просто завораживает. Я готов любоваться им вечно. Если бы только Магеллан не был так сильно расстроен и напряжен… Мне захотелось его успокоить. Взяв его за руку, я прижал ее к себе, и слегка сжал, пытаясь передать ему свое тепло. Я тихо поинтересовался, как он, может, ему приспичило…       — Нет, Арлонг, я…       Мы выдержали паузу. Не получив поцелуя, я отвернулся, давая Магеллану возможности отвлечься от своих мыслей и вспомнить, для чего мы на самом деле сюда выбрались. Я чувствовал кожей его взгляд, внимательный, пронизывающий. Он старался скрыть, что смотрит на меня, совсем, как тогда, в лазарете. Я скосил глаза и увидел, как он изучает меня, как неловко ерзает. Он то и дело опускал горящие желанием глаза в пол, и пару раз его пальцы как бы невзначай коснулись ширинки. Я сам начал потихоньку возбуждаться, но решил пока выдержать время, чтобы дать Магеллану завестись посильнее, чтобы он начал сам проявлять инициативу и мог без особого стеснения овладеть мной. Но он медлил. Я видел, как он отчаянно пытается скрыть, что у него уже привстает, и сдался:        — Не мучайся, иди сюда.       Магеллан развернулся ко мне.        — Тебе помочь или сам разденешься?       Он молча стащил рубашку, и я принялся ласкать его тело, сначала руками, потом ртом. Я целовал его грудь и живот, пока он не застонал и не прижался ко мне всем телом. Пальцы взъерошили мне волосы. Я переместился ниже и расстегнул его брюки.       Черт, какой же все-таки здоровый болт у него! Мне таких ещё не доставалось. У Тая был куда меньше…       У меня внизу живота приятно потянуло. Я облизнул губы, наклонился и высунул язык, чтобы попробовать на вкус его член. Он был горячий, слегка солоноватый. Я лизнул головку, потом прошелся по длине всего ствола. Потом и начал медленно насаживаться на него ртом, двигая головой вверх-вниз. Магеллан застонал, и его руки сильнее сжали мои волосы. Я начал двигать головой вверх-вниз, взад-вперед, а он тем временем нежно гладил меня, перебирая спутавшиеся мокрые пряди.       Каждый раз, когда Магеллан стискивал пальцы, мне казалось, что сейчас он больно потянет на себя, пока головка его члена не упрется мне в горло, и начнет ритмично толкаться, награждая меня тумаками, сдавит шею, вынуждая открыть рот шире. Пару раз он поднимал руку, и я жмурился в ожидании ударов и ругани, но Магеллан то убирал налипшие пряди с моего лица, то придерживал меня, то упирался рукой о пирс, чтобы было удобнее. Я все равно вздрагивал: то ли от непривычной ласки, то ли просто рефлекторно.       Сосать Магеллану было кайфово — он краснел еще так… Я уже не мог остановиться. Его член ходил во мне все чаще и чаще, и каждое движение было все глубже. Я скользил взад-вперед, двигая головой, потом стал отпускать, играть языком. Он шумно выдыхал и выгибался, дразня меня, и я все ждал, когда же он оттолкнет меня, потом резко прижмет к мокрым доскам тяжестью своего тела и начнет трахать.       Но он не спешил, позволял мне делать с ним, что хочется. Я продолжал ласкать его, пока не почувствовал, что он уже на пределе. Вдруг он напрягся, издал протяжный стон, и я сразу ощутил, как горячая сперма заполнила мой рот. Я глотал и глотал, пока не почувствовал, что мне нечем дышать. Тогда я отстранился, вытер губы тыльной стороной ладони и посмотрел на него.       Магеллан изможденно рухнул на расстеленный на досках плащ, такой уставший, будто на нём пахали. Я тоже шлепнулся рядом, в ожидании, когда же он скажет, что я шлюшка или начнет грубо тискать мое лицо. Он потянулся ко мне, и я инстинктивно дернулся, ощутив его медвежьи объятия. Он что-то забормотал, целуя меня в макушку. Я беспокойно завозился, прижался к нему плотнее.       Хочу быть с ним. Пусть он и не такой, как другие. По крайней мере, я еще не встречал никого, кто касался моей кожи так бережно и нежно.       Магеллан посмотрел на меня так странно, будто хотел что-то сказать, но его не высказанную реплику перебил крик:       — Где шеф Магеллан?       Он, ещё лёжа, шумно задышал и сделал страшные глаза. Я замер, ожидая от него действий.       — Арлонг, быстро в воду, — скомандовал он и запихал наши вещи в сумку, сбросил цепи в воду, после чего поспешно натянул штаны и стал кутаться в тяжёлый плащ. Я поспешно спрыгнул с пирса.       — Не высовываться! — строго приказал Магеллан и тут же обернулся к появившимся на входе охранникам.       Потрясающе, сходу разгон от ласкового пушочка до строгого недовольного начальства.       Я отплыл под водой подальше и, спрятавшись под дном одного из военных кораблей, высунулся и вытряхнул воду из уха. На пирс выбежали несколько охранников.       — Господин главный надзиратель!       — Что случилось?!       — В комнате наблюдения на третьем этаже произошла резня. Вы срочно там нужны!       — Черт! — ругнулся он. — Иду!       И медленно потрусил в сторону входа в Импел-Даун. Я остался на месте, шокированный.       Ну нифига себе заявка на успех! Это мы удачно с Магой отлучились! Трындец! А если его уволят, получится, что… Из-за меня!.. Мы и так рискуем, и…       Помрачнев, я погрузился в воду и уныло уставился на водоросли и ил. Заметил, как внизу что-то блеснуло.       Цепи! Точно! Надо их забрать, пока Морские короли не решили, что я вкусный. Я быстро поплыл к цели. Пару раз мне пришлось прятаться от шнырявших вокруг тюрьмы блугори, чтобы меня не порубили на рыбный салат. Морские Властелины лениво скользили по водам Калм-Белта, и мимо них я старался плыть максимально медленно и плавно, чтобы они не среагировали на мои движения. Один из них, правда, дернулся в мою сторону, но я успел укрыться за огромным якорем прежде, чем в него с другой стороны вонзились острые зубы.       Совсем немного осталось… Я быстрым рывком бросился вперёд, хватил кайросеки и обмотался ими. Ну все, теперь от внимания тварей я защищён.       Я инстинктивно поплыл прочь, не думая ни о чем. Просто не хочу здесь оставаться ни на минуту.       — Ничтожество, от тебя вечно одни проблемы! — рявкнул Джимбей и отвесил мне мощный хук слева в челюсть. Я упал, вытирая разбитые губы.       — Арлонг, какого черта? — Тай нахмурился. — Договорились же!       Я молчал. Обычно я легко придумывал отмазки, но в этот раз в голову ничего не шло.       — Ну… Они сами напросились, — начал я, но Джимбей не дал ме договорить. Тяжёлый удар снова прилетел мне в лицо. Я откатился назад, чувствуя, как солоноватых кровь заливает мне рот.       — Из-за того, что ты устроил драку с людьми, мы крупно влипли, — Тайгер привычно скрестил руки на груди. Я повернулся, чтобы лучшего видеть, и покраснел, наблюдая, как под алой кожей перекатываются его мышцы.       — Мы потеряли несколько сородичей из-за твоей глупости, — тон капитана стал строже. Джимбей врезал мне ногой под ребра и я, начавший было подниматься, завалился опять.       — Сволочь, — он плюнул на меня.       — Сколько они за нами носились?       — Нас все равно ищут из-за наград, — я попытался пожать плечами и в очередной раз попытался встать, но Джимбей снова ударил меня. На этот раз в живот. Ребра хрустнули. Я поморщился, чувствуя, как в лицо врезаются грубые доски.       Удар. Ещё удар. Опять. Не знаю, сколько времени я так лежал, я потерялся во времени. Рядом стоял Тайгер, а Джимбей продолжал меня пинать. Наконец, он остановился и, тяжело дыша, посмотрел на меня. Набирал силы, чтобы дальше бить?       — Хватит, ты его так убьешь. Он все еще член нашего экипажа.       — Он всегда все портит, зря только с ним связались!..       Я поджал губы. Кажется, Джимбей тогда был прав.       Меня опять начало заполнять то самое ощущение, которое я испытал, когда погиб Тайгер. Ярость и боль смешивались, душили меня, оглушали, сдавливали. Мне хотелось орать, рушить все, что я вижу, посылать всех к черту.       Я рывком спустился на дно, и, давясь слезами, подлетел к одному из затонувших кораблей и врезал по нему. Мокрые доски разлетелись во все стороны. Я врезал еще. Рыча и чувствуя, как глаза обжигают слезы, я колотил и колотил по остову судна, пока не разнес три этажа. Только после этого я смог остановиться, но боль все еще сидела на моем горле.       Это из-за меня все. Меня же приспичило пойти купаться, а если бы Маг остался внутри тюрьмы, ничего бы этого вообще не было!       Может, лучше мне уплыть? Я же все равно сбежать хотел, вряд ли другой шанс мне представится… И сам обрету свободу, и Магеллан будет делать, что хочет. Вон, пускай развлекается, гоняясь за убийцей. Я-то тут с какого, боку…       — Ты не сможешь убежать, — заговорил внутренний голос.       — Это почему еще?       — У тебя нет корабля. Тебя хватятся и найдут быстрее, чем ты успеешь убраться из «Треугольника».       Я промолчал.       — А еще Магеллану из-за тебя сильно попадет, если ты свалишь. А потом вскроется и то, что вы с ним творили на пирсе, и ему влетит еще сильнее.       Я сдался, развернулся и поплыл обратно. Потом вдруг замер.       Маге попадет… Да какого хрена мне не все равно?!       — Потому что Магеллану было не все равно, когда тебе сломали ребра. И когда ты отравился. И…       Мне стало стыдно. Я активно поплыл в сторону пирса. Пока я двигался назад к Импел-дауну, взгляд опять поймал тот корабль, на котором я прятал кольцо.       Точно, я же хотел в документах и багажном отделении порыться…       Я первым делом вернулся в тот отсек, где уже бывал — там отыщу что-то полезное намного быстрее. В этот раз я потратил гораздо меньше времени, потому как более-менее запомнил расположение коридоров и кают.       — Опять ты! — моей спины коснулся акулий нос. Увлечённый, я не сразу её заметил, и от неожиданности дернулся. — Ладно, таскайся, если тебе нравится.       Я решил докопаться до тайничка под картиной. С ним пришлось конкретно повозиться, но в конце концов, мое упрямство победило — я отыскал кнопку, заодно вычистил грязь из швов, после чего наконец открыл тайник. Стряхнув грязь, обнаружил небольшую папку из кожи Морского Властелина. Она отлично сохранилась, и в ней что-то очень заманчиво звякало. О, а вот это по-нашему!       Чувствуя себя так, будто выиграл куш, я прихватил папку и задумался, что надо бы сплавать на кормовую часть обломков, поискать багажный отсек. Акула крутилась рядом, мозоля глаза, и пару раз мне пришлось слегка отпихивать её рукой, чтобы не отвлекала.       Я примотал папку к поясу частью цепи, чтобы не мешала, выплыл наружу и забрался на корму. Там было искать уже тяжелее — я там не был ни разу. Акула задергалась, начала вести себя так, будто почуяла добычу. Я отвлекся от попытки разобрать мебель в опустевшей каюте и понаблюдал за ней. Она явно намеревалась уплыть куда-то по коридору, вертелась там, сшибая толстым хвостом все, что можно, но каждый раз возвращалась обратно и глядела на меня чёрными блестящими бусинками. Как кошка, желающая что-то показать. Я выплыл вслед за ней в коридор.       Акула запетляла туда-сюда, шныряя по узким проходам. Заинтригованный, я следовал за ней. Она иногда останавливалась, дожидаясь, если мне было трудно за ней пробраться. Я еще то и дело замирал, поправляя съезжавшую папку. Надеюсь, она не размокнет, пока я тут плаваю. Конечно, вскрыть ее прямо сейчас, чтобы избавиться от лишнего, было заманчиво, но тогда большинство ценных бумаг может погибнуть, так что приходилось терпеть.       Интересно, почему акула вообще хочет мне помочь? Я ведь ей даже пожрать не дал… Строго говоря, у меня ничего для нее и нету.       Мы пробрались в технический отсек. Дальше пробираться стало труднее — во-первых, коридоры и проходы в принципе были там еще уже, чем между каютами, а во-вторых, постоянно мешали лестницы и трубы, часть из которых обвалилась. Корма-то пострадала сильнее… Акулий хвост мелькнул возле одной из лестниц и исчез. Я принялся спускаться, щурясь от темноты. Мне уже закладывало уши от спуска на еще большую глубину — будучи представителем высшей расы, умереть от давления я не мог, но неприятные последствия плавания на глубине все-таки были. Опустившись, я принюхался и попытался понять, где я.       Слишком темно. Мое сумрачное зрение не было настолько сильно развитым, как у рыболюдей белой акулы, и я автоматически пошарил рукой по стене в поисках выключателя, но вовремя осекся и даже заржал. Свет, на погибшем корабле, ага, ага!       Постепенно мои глаза начали привыкать к полумраку. Я осмотрелся и заметил очертания каких-то поломанных коробок, мешков и прочего хлама. О! Так это то, что мне и было надо! Интересно, как акула поняла, куда я хочу попасть?       Я покрутил башкой в поисках рыбы. Она с интересом зарылась в обломки какого-то ящика и с наслаждением чем-то зачавкала. Че это она там жрет-то? Я фыркнул и осторожно подплыл сзади, чтобы посмотреть. Как оказалось, в одной из деревянных клеток перевозили скот, и именно полусгнившими останками рыбина с таким удовольствием поживилась. Увидев меня, отодвинулась, как бы приглашая к трапезе.       Нет, спасибо. Сомневаюсь, что мой желудок настолько протухшую еду выдержит. А надзиратели вряд ли меня лишний раз выпустят помучиться на унитазе. Я ж не Магеллан, у которого есть личная кабинка. Так что лучше поживлюсь чем-нибудь материальным.       Я принялся рыться в ящиках и чемоданах. Часть древесины уже сгнила, так что мне не предстояло труда ее сломать. Некоторые шмотки даже уцелели, но все равно рвань незадачливых путешественников меня интересовала мало. Вот ценности вроде монеток и камушков другое дело — с ними, скорее всего, даже с надзирателями удастся договориться и получить некоторые плюшки… Кто ж откажется от золота, разве что круглый дурак…       Но на золото и камни мне не очень-то везло — в основном только барахло. Самое ценное пассажиры явно предпочитали держать при себе. А отыскать у кого что есть, это та еще задачка… Впрочем, может, я смогу надыбать запрещенку? Ром, дурь или что-нибудь для черного рынка меня вполне устроит. Может быть… Может быть, за такую смачную подачку кто-нибудь из продажных волков поможет мне сдристать из тюрьмы на всех парусах, радостно гогоча в закат.       Я перерыл, наверное, меньше четверти барахла, когда у меня наконец лопнуло терпение. Ну нихрена нет! Не может быть такого, чтобы все растащили!.. По крайней мере, я не видел следов пребывания любителей поживиться на полусгнивших в воде трупах, а кроме того, у представителей низшей расы подобные мероприятия проходят гораздо труднее — эти ничтожества даже под водой дышать не могут, не то, что переносить давление… Вот и хрен им, а не сокровища со дна.       На очередном ящике, обмотанном сетью, чтобы не откатился от пары полусгнивших чемоданов, я уже разозлился и как следует выместил зло на древесине. Рыча, я крушил все, что попадало под руку.       — Ублюдки! Козлы! Кретины! — орал я, понося невесть кого. То ли предприимчивых мародеров, которые осмелились шарить близ Импел-дауна, то ли засранцев-пассажиров, сныкавших самое ценное хрен знает куда. Один из чемоданов отлетел от моего удара в стену и широко раскрылся. Внутри блеснул позолоченной окантовкой длинной вытянутый футляр. Я живо заинтересовался и, прекратив ругаться на чем свет стоит, подплыл в сторону брошенной вещички и поднял футляр. Тяжёлый, дорогая кожа. Клеймо «МВА» в центре. Интересно, что там?       Я поднял футляр и потряс его. Глухой стук. Еле слышно. Наверное, кремниевый пистолет. Открыть, нет? Вода может испортить ценность… С другой стороны, надо же мне знать, что это, вдруг отрезанный хрен моржовый, а я его с кожухом потащу наверх…       Я взял футляр и положил его себе на ноги, просунул между створками найденный рядом кусок железа и повернул, как рычаг. Створки с тихим щелчком открылись. Я не сразу понял, что это, но, присмотревшись, выпучил глаза.       Рог. Огромный, длинный, изогнутый и чёрный. Гладкий. Я бережно взял его из обитого бархатом короба и поднял, чтобы рассмотреть. Край рога был неровно отпилен и ещё хранил порошок запекшейся крови. Ближе к срезу виднелся край белой полосы.       Совсем, как у Магеллана.       Твою мать, твою мать, твою мать…       Я сунул рог в футляр и бросился на поверхность. Сердце бешено колотилось, я задыхался. Два раза сорвался с пирса при попытке на него влезть, а потом, дрожа, попытался избавиться от цепи, но только запутался в ней больше и едва не упал. У меня стучали зубы — ветер неприятно холодил голое тело.              Я оглянулся и увидел оставленную Магелланом сумку. Лихорадочно порылся в ней, нашел полотенце и трусы. Я поспешно вытерся и поспешил натянуть белье на ещё мокрое тело. Набросил полотенце на плечи с чтобы хоть как-то согреться.       Что мне теперь делать? Я же не могу деловито продефилировать по тюрьме в кабинет начальника и сказать «Мага, ты часом не знаешь, какого хрена какой-то ублюдок перевозил в багажном отделении рог, похожий на твой?»       Я уселся на Пирс, все еще дрожа. В отчаянии я снова открыл футляр и достал рог, внимательно его рассматривая. Спил неровный, будто рог отрезали, когда это… существо сопротивлялось.       Твою мать.       Это не может быть рог Магеллана. У него оба на месте. Тогда чей?       В отчаянии я принялся изучать сам чехол, надеясь получить хоть какие-то подсказки, но ничего, кроме инициалов. Тогда я взялся за папку и стал её изучать. Ничего интересного, кроме каких-то ценных бумаг, вроде договоров. Блокнот ещё какой-то только… Я открыл его и полистал. Местами страницы слиплись, чернила поплыли. Я бережно отгибал их, изучая.       Похоже на бухгалтерские записи… Я сощурился, пытаясь разобрать кривой почерк.       Как оказалось, блокнот был поделён на разделы с названиями всех рас, но среди обычного «люди», «рыболюди», «русалки», " гиганты», «минки» я наткнулся на строчку «демоны» и уставился на то, что было в разделе. Глаза сами цеплялись за слова «крылья», «клыки», «шерсть», «почки», и… «рога». Я перевёл взгляд правее и охренел от количества нулей в сумме.       Чтоб меня Морской король драл! За части тел демонов можно выручить баснословные деньги! Сравнить их можно только с суммой за голову самых отбитых пиратов, бороздивших Гранд лайн! У меня в руках рог за миллиард Белли! Да моя собственная голова стоит гораздо дешевле! А уж в рабстве за меня и подавно не дали бы больше лимона. И сколько же тогда на аукционе будет стоить живой демон? Сколько, сколько?!..       — Арчи, — услышал я сзади уставший голос Магеллана и обернулся. Он смотрел на меня так, будто совсем не ожидал тут увидеть, хотя сам же меня здесь оставил. Видимо, думал, что я кину его и сбегу.       — Арчи, там… — начал он, внимательно глядя на предметы в моих руках. — Что это у тебя?       Я молча вскинул на него глаза. Все мысли, бродившие у меня в голове разом улетучились, уступив место одной тревоге. Она вертелась у меня в мозгу, жужжа и мучая. Я смотрел в серо-голубые глаза Магеллана, смотрел на полосы на его рогах, на тяжёлые крылья, понуро опущенные вниз, и вдруг спросил севшим от волнения голосом:       — Магеллан, скажи мне… Это важно… Я должен узнать… Какая у тебя раса?       Начальник от моих слов шарахнулся, тяжело задышал, будто ему врезали под дых. Мощные кулаки его сжимались и расслаблялись, крылья ноздрей трепетали. Глаза расширились, дыхание окончательно сбилось. Он стоял так какое-то время, пугая меня своей реакцией, а потом вдруг взгляд его стал осмысленным и даже злым, он склонил голову, грозно расправил крылья и пророкотал:       — Я демон.