× × ×
Так что да, ни у кого из присутствующих в тот вечер в апартаментах Танкхуна не осталось выбора: каждый так или иначе принимал участие в реализации плана Кхуна. И если поначалу Пит был уверен, что в его обязанности будет входить только техническая часть исполнения проекта, то уже через пару минут Танкхун, распределяющий роли в этой эпопее, вернул его с небес на землю. — Пита посадим в будку поцелуев, — деловито сообщил Кхун и что-то написал напротив имени Пита в своём планшете. — Что? Почему меня? — опешил Пит и едва ли во второй раз за несколько дней не умер от удушения. В этот раз он подавился рисом, который он выбрал, когда они пришли на обед в студенческую столовую, но, благо, сидящий рядом Порш помог ему выжить. — Потому что ты у нас самый свободный! — сказал Танкхун, как будто это действительно могло что-либо объяснить. Вообще Танкхун уже давно закончил университет (просто преподаватели больше не намерены были терпеть его эксцентричные выходки и поспешили побыстрее от него избавиться. Не без помощи денег Корна, разумеется), но ничто и никогда не мешало ему от скуки в самый разгар рабочего дня являть своё величество туда, где учились его друзья. Вот и сейчас Танкхун, разодетый в неприлично-пёстрое, сидел напротив Порша и Пита в столовой и обсуждал с ними детали своего проекта. Со стороны действительно могло показаться, что они обсуждали учебные задания, если бы только щёки Пита не были такими красными от смущения, а смех Порша — таким громким. — Ну, посуди сам, — важно продолжал Кхун, — Порш, конечно, у нас самый симпатичный, но Кинн мне голову оторвёт, если я позволю его парню целоваться с посторонними. Порче ещё слишком мал, а Арм сказал, что не станет помогать с техническим оснащением, если я кину его, как он сказал, "на амбразуру"... вот и остаёшься у нас только ты! В конце своей воодушевлённой речи Танкхун сиял, как начищенный медный чайник. Пит его энтузиазма, разумеется, не разделял. — Почему бы тебе тогда самому не пойти целоваться с первыми встречными? — резонно заметил Пит, которого совершенно не прельщала перспектива целоваться с кем попало, да ещё и брать за это деньги. — Во-первых, и это самое важное, — начал загибать пальцы Кхун с таким оскорблённым, видом, как будто одним своим предложением Пит нанёс ему ужаснейшую обиду. — Не забывай, что я аромантичный асексуал. Меня не интересует телесность, отношения и всё в таком духе. Если только это не дорама, прошу заметить! — быстро исправился Кхун. — Во-вторых, я уже не учусь в этом университете, а проводить нашу акцию мы будем именно здесь. И в-третьих... Но Пит его уже не слушал, потому что как раз в этот момент мимо проходил Вегас. Вегас Корнвит, на первый взгляд нисколько не похожий ни на одного своего кузена внешне, тем не менее, был истинным представителем Тирпаньякунов. Уверенная походка, высокомерный взгляд... Когда Вегас проходил мимо, толпа замирала в благоговейном ужасе. Замирали все, кроме, разумеется, Танкхуна, который, только завидев своего кузена, спешил высказать своё непомерное презрение к его напыщенной, самолюбивой заднице. — А ты что здесь делаешь? — сверля уничтожающим взглядом подошедшего к их столику Вегаса, возмутился Кхун. — Я могу задать тебе тот же самый вопрос, — расслабленно парировал Вегас и, более не обращая внимание на Кхуна, переключился на сидящего рядом Порша. Порш, пожалуй, был единственным человеком, который мог поддерживать нейтральные, даже мирные отношения с Вегасом. Было ли всё дело в том, что Вегас питал неоднозначные чувства к Поршу с первого дня их знакомства, неизвестно, однако факт оставался фактом, а Порш и Вегас — приятелями. — Привет, Вегас! — радостно поздоровался Порш, совсем, похоже, не обращая внимания на близость Вегаса. Пит, сидящий напротив, мог только подивиться такой лёгкости, с какой Порш воспринимал присутствие Вегаса рядом. Сам Пит напрягался и отчего-то страшно нервничал, когда ловил даже мимолётный взгляд Вегаса на себе. — Здравствуй, Порш, — голос Вегаса, вопреки внешнему образу — острому и опасному, — обволакивал слушателей мерными, тёплыми волнами океана. Тем удивительнее был эффект, который производил на собеседников Вегас обычно. — Поздоровался? Ну и молодец, а теперь вали, не видишь, что ли, у нас тут важный разговор! — начал закипать Танкхун. — Важный разговор? — усмехнулся Вегас. — Что, девочки, обсуждаете последнюю коллекцию «Луи Витон»? — Даже не пытайся быть остроумным, Вегас, тебе это не идёт, — раздражённо ответил Кхун и закатил глаза. — На самом деле Танкхун решил устроить благотворительную акцию в канун Рождества! — радостно сообщил Порш, даже не подозревая, какую кару впоследствии уготовит ему Кхун за его излишне болтливый рот. — Порш! — возмутился Кхун и даже слегка ударил кулаком по столу. — Благотворительную акцию? — Вегас скептически приподнял одну бровь. — И что же ты собираешься делать, будешь продавать пряничных человечков? Вегас откровенно веселился, однако Танкхун, глубоко оскорблённый поведением человека, которого он считал своим другом, уже был готов метать в него — предателя — и Вегаса — мудака — молнии. Пит почувствовал, что должен спасти ситуацию. Откашлявшись, тем привлекая внимание компании, он робко произнёс: — Я согласен работать в будке поцелуев. Все трое, как по команде, обернулись на Пита. На лице Порша и Вегаса читалось замешательство, но вот Танкхун воспрянул духом и радостно хлопнул в ладоши. — Ура, Пит! — Будка поцелуев? — проигнорировав возглас Кхуна, переспросил Вегас. — То есть вы серьёзно... Но закончить Вегас уже не мог: грудь его разрывало от нарастающего смеха. — То есть… нет, но вы серьёзно решили продавать поцелуи в канун самого чистого и светлого праздника?.. — Иди в задницу! — прорычал Кхун, подскакивая на месте. — Что ты вообще можешь понимать? Ты никогда не сделал ничего, чтобы помочь другим людям, зато смеёшься над стремлениями тех, кто пытается сделать добро! Пит понимал, что сжавшиеся в кулаки ладони Вегаса не к добру. Ему на самом деле ничего не стоило ударить Кхуна, вопрос был только в том, пойдёт ли он на это, когда вокруг них было так много непрошеных зрителей. Казалось, голоса и шум в столовой затихли, и всё внимание теперь было приковано к их столику. — Эй, ну всё, парни, угомонитесь, — натянуто рассмеялся Порш, вклиниваясь между кузенами. — Вегас, лучше приходи поучаствовать. Уверяю, тебе понравится, — продолжал Порш, кидая взгляды в сторону Пита. Как будто бы он ждал, что Пит поддержит его идею. Однозначно, это был худший вариант, чтобы успокоить этих двоих, поэтому Пит просто улыбнулся своей фирменной глуповатой улыбкой. Вегас смерил Пита острым, описательным взглядом. По нему было трудно понять, о чем Вегас думал, однако Пит постарался не придавать этому большого значения. — Если ты приедешь, — воскликнул Танкхун, — я сделаю так, чтобы ты-... — Чтобы я что? — ухмыльнулся Вегас. — Пожалел об этом? О нет, мой дорогой, жалеть будешь ты. Я специально приду, чтобы увидеть, как ты опозоришься. Вегас торжествовал. Танкхун был взбешён, поэтому лучшим ответом для него стало молчание. Гордо запрокинув подбородок, он двинулся в сторону толпы. Перед ним расступались, как перед императором. Каждый, кто хотя бы по слухам знал Тирпаньякунов, не хотел иметь с ними, разгневанными, ничего общего. И это, пожалуй, было тем единственным, что действительно объединяло старшую и младшую семью. Когда Кхун ушёл, театрально размахивая полами своей плюшевой розовой шубы, Вегас мог только ухмыляться самодовольной, острой улыбкой. Пит старался не смотреть на Вегаса, однако тот привлёк его внимание сам. — Так это с тобой я буду целоваться, верно? — насмешливо проговорил он, окидывая Пита заинтересованным, оценивающим взглядом. Пит инстинктивно сжался, когда Вегас, подобно хищнику, начал неспешно приближаться к нему. — Ты, конечно, совсем не в моём вкусе, но чего только не сделаешь, чтобы позлить Танкхуна. Впрочем, если снять с тебя эту идиотскую форму, ты даже будешь выглядеть симпатично. — Спасибо, кухн' Вегас, за высокую оценку моей внешности, но я что-то не припомню, чтобы просил вас об этом, — улыбаясь, сквозь сжатый зубы проговорил Пит. И хотя Вегас был младше Пита на целый год, тот, чувствуя превосходство Вегаса по статусу и богатству, не позволял себе обращаться к нему пренебрежительно. Однако сейчас, когда Вегас переступил черту, Пит почувствовал острую потребность высказать всё, что он думал о его заносчивой заднице. В глазах Вегаса вспыхнул интерес. Он обвёл Пита долгим, изучающим взглядом, остановившись на тонко очерченной линии губ. Они выглядели привлекательными и мягкими. Вегасу не терпелось попробовать их на вкус. — А у этого котёнка, оказывается, есть зубки. Любопытно, — рассмеялся Вегас, находясь в опасно близости от лица Пита. Только сейчас Пит осознал, что ладонь ублюдка всё это время невесомо ласкала линию его челюсти и напряжённую из-за гнева шею. Их взгляды встретились: холодный, беззвёздный океан и тёплая глубина орехово-шоколадного цвета. Они смотрели друг на друга не дольше нескольких мгновений, но и они показались Питу вечностью. Окружающий мир потонул в безвременье и тишине, и это напугало Пита, когда он понял, что мир вдруг сжался до того расстояния в один короткий выдох, который разделял их с Вегасом. Пит мог видеть только его глаза, острые черты и манящие, соблазнительно приоткрытые губы. Мгновение разрушил Порш. Откашлявшись, он привлёк внимание обоих, положив руку на плечо Пита. Не держал, но как будто бы предупредил, вытягивая его из тьмы к свету. Когда Пит пришёл в себя, он вдруг понял, что всё это время не дышал. Однако не это поразило Пита. Когда он вновь посмотрел на Вегаса, тот выглядел настолько же потерянным, как и он сам секундой ранее, но, в отличие от Пита, Вегас намного быстрее сумел вернуть себе самообладание. — Увидимся, — сухо бросил Вегас и развернулся, чтобы уйти. Он не спешил, но шаг его теперь как будто бы был не таким твёрдым и жёстким, как обычно. Пит провожал его взглядом, пока Вегас, наконец, не затерялся в толпе. — Что, черт возьми, это только что было? — вдруг воскликнул Порш, ошарашенно глядя на Пита. — О чём ты? — хмуро спросил Пит. Отчего-то настроение его резко испортилось, и, увы, он понимал, что это совсем не из-за ранее сказанных нахальных, оскорбительных слов Вегаса. — Да от вас едва ли искры не летели! — восхитился Порш и громко хлопнул в ладоши, как ребёнок, которому только что вручили в подарок огромный кулёк конфет. — Я просто... — Пит смутился. Даже без подтверждения Порша он почувствовал странное напряжение, возникшее между ним и Вегасом в момент такого почти интимного контакта. Раньше они ещё никогда не были так близки. Зачастую Вегас не замечал Пита, хотя сам Пит всегда смотрел только на него. Пит соврал бы, если бы сказал, что Вегас ему не интересен. В конце концов, Пит не был слепым, и сейчас у него были все причины опасаться, что Вегас действительно исполнит свою угрозу и придёт на акцию. — Ты выглядишь напряжённым, всё в порядке? — вдруг спросил Порш, настороженно посмотрев на притихшего Пит. — А ты как думаешь? — огрызнулся Пит. — Это не тебе предстоит целоваться с толпой незнакомцев. Почему вообще этим должен заниматься я? Разумеется, Пит умолчал о том, что его страшно волновал тот факт, что ему придётся целоваться с кучей народа, среди которого будет ещё и Вегас. — Потому что ты симпатичный, — пожал плечами Порш. — А ещё ты же знаешь, что Кхун до смерти на тебя обидится, если ты откажешься. — Да, но... Пит знал, что Кхун не оставит его в покое, если он откажется от его авантюры, и будет неделями стенать и театрально плакать прямо Питу под ухо, а это было равносильно пытке. — Это немного не то, к чему я привык, — наконец, сказал Пит, тяжело вздохнув. — Да и я убеждён, что целовать нужно только тех, кого по-настоящему любишь... Порш, выслушав его исповедь, глупо захлопал ресницами. Он, как лучший друг Пита, знал, что Пит на самом деле был несколько невинным парнем, но он не думал, что Пит окажется настолько сентиментальным романтиком. — Оу, даже так, — задумчиво произнёс Порш. — Хорошо, может быть, я поговорю с Кинном и подменю тебя? В конце концов, я не хочу, чтобы первый поцелуй моего друга случился с десятком-другим озабоченных студентов... — Это не мой первый поцелуй! — поспешил возразить Пит, но тут же почувствовал, как его уши начали гореть. — И тебе не нужно беспокоить Кинна. Я смогу справиться с этим. В конце концов, Танкхун может отказаться от своей задумки, ты же его знаешь. К сожалению, сам Пит знал Кхуна слишком хорошо, чтобы поверить в собственные слова.× × ×
Вероятно, Танкхун немного преувеличивал, когда говорил, что ему не нужны деньги его отца, чтобы организовать благотворительную акцию. В конце концов, всё, что было сделано для этого вечера, было куплено на деньги кхун' Корна. Это был морозный вечер сочельника, когда Пит стоял у столиков, где Пол и несколько других студентов раскладывали еду и напитки. Изначально Пит представлял себе благотворительную акцию, как скромное мероприятие, однако скромность никогда не была сильной стороной Кхуна. Всё, что делал Танкхун, априори должно было быть шикарным, ярким и шумным. Поэтому сегодня, в канун Рождества, здесь, на выделенной студенческим советом площадке, было многолюдно и суетливо. Пит до сих пор не знал, как Кхуну удалось убедить деканат организовать это мероприятие. Танкхуна в университете откровенно недолюбливали, однако Пит предполагал, что большие деньги могли решить маленькие неприятности. Немало в этом деле помог и Порш, который имел множество связей со студенческим советом, отвечающим за все мероприятия. Так, вечер, украшенный рождественской музыкой, закусками и безалкогольным глинтвейном, можно было заранее считать состоявшимся. Сам же Пит заметно нервничал. Несмотря на то, что он поддался на уговоры Кхуна, он всё ещё не был уверен в правильности своего решения. — Хэй, Пит, отлично выглядишь! — сделал ему комплимент выпрыгнувший из ниоткуда Порш и просиял счастливой улыбкой. — Рад, что ты всё-таки решился прийти. — Ты же знаешь, у меня не было выбора, — почти естественно рассмеялся Пит, однако было в его голосе больше напряжения, чем реальной иронии, какую он хотел продемонстрировать. Не помог и сделанный Поршем комплимент. И хотя Пит знал, что выглядит действительно хорошо в этой бежевой кофте и свободного кроя брюках, он чувствовал себя не в своей тарелке. Впрочем, это было всё равно намного лучше, чем тот откровенный наряд, который изначально предлагал ему надеть Танкхун. — Это же не вечеринка, Кхун, а благотворительная акция в честь приближающегося Рождества. Разве я не должен выглядеть скромно? — Ты буквально должен будешь привлекать студентов, чтобы они хотели тебя поцеловать. Ты должен выглядеть желанным! Формулировка совсем не понравилась Питу — как будто бы он был какой-то дешёвой шлюхой! — и он уже собирался высказать Танкхуну всё, что он думал о нём и его затее, как вдруг Танкхун смилостивился и согласился оставить всё, как есть. — Впрочем, — задумчиво сказал он, — ты выглядишь безумно милым и уютным, пожалуй, это тоже может сработать. Но мы всё равно нанесём тебе немного макияжа на лицо. Конечно же, одним лёгким, почти незаметным, но удачно подчёркивающим черты Пита макияжем дело не обошлось. Танкхун сделал Питу укладку и добавил на волосы симпатичную маленькую заколочку с рядом милых цветочков ромашки. Так что да, Порш не наврал, когда сказал, что Пит выглядел очень хорошо. Однако Пит всё равно сомневался, что ему удастся привлечь много... клиентов? Как вообще назвать то, чем он сегодня собирался заниматься? Если бы об этом узнала его бабушка, то её, вероятно, хватил удар. Пит предпочёл не думать об этом и просто с благодарной улыбкой принял из рук Порша стакан с напитком. Он ещё не успел сделать и пару глотков, как почувствовал, как его горло обожгло горечью алкоголя. — Порш, что ты туда добавил? — с трудом проглотив напиток, воскликнул Пит. — Нам же строго сказали, чтобы на этом вечере не было алкоголя! — Не волнуйся, Пит, этот коктейль я смешал специально для тебя, чтобы ты не нервничал, — подмигнул ему заговорщицки Порш. — Расслабься и получай удовольствие! — Легко тебе говорить, — проворчал Пит, но всё-таки сделал ещё несколько глотков теперь уже явно ощущающейся в лимонаде водки. — С точно таким же успехом Танкхун просто мог отдать всё, что он потратил на сегодняшний вечер, прямиком в благотворительный фонд. — Ты же знаешь, Кхун не ищет лёгких путей. Да ладно, это весело! Я сначала тоже не верил в успех этой затеи, но посмотри сюда, — с этими словами Порш обвёл рукой помещение просторного холла, где проходило мероприятие. — Все эти люди пришли, потому что хотят сделать доброе дело, даже если у них, как у студентов, не так много денег. «Нет, Порш, они пришли сюда, потому что они все озабоченные придурки», — хотел огрызнулся Пит, но вовремя понял, что на самом деле он, пожалуй, единственный здесь, кто не разделял всеобщего энтузиазма. А портить настроение другим Пит уж точно не собирался. Благо, Кхун, пусть и в последний момент, но всё-таки решил, что одного Пита на всех собравшихся за поцелуем будет мало, и потому поставил ещё две будки, в которые пригласил Тэя, близкого друга Кинна, и Карину — девушку, с которой Танкхуна два года назад судьба свела в баре Йок. Так что Пит мог немного расслабиться, потому что, по крайней мере, теперь у всей этой толпы был выбор. И Пит был просто уверен, что никто из присутствующих не захочет целоваться с ним. И хотя друзья Пита с ним были не согласны, сам Пит не считал себя привлекательным. По крайней мере, именно эта мысль спасала и успокаивала его ровно до тех пор, пока Танкхун не объявил о начале и не попросил ребят занять свои места в будках для поцелуев. Сама конструкция будок представляла из себя небольшую арку, украшенную золотыми и белыми огнями и гирляндами, еловыми ветками и лентами. По центру всего этого великолепия стоял высокий стул, на котором должны были сидеть целующиеся. А сверху, прямо над головой, была подвешена омела. Отчего-то Танкхуну это показалось страшно забавным, и он не смог отказаться себе в удовольствии добавить подобных традиционных деталей. Когда Пит занял своё место на стуле, он почувствовал безумное биение своего сердца. Неподалёку от него за столом сидел Арм, который отвечал за сбор и подсчёт средств, а также за дисциплину и соблюдение очереди. Знакомое лицо успокаивало Пита, но всё-таки не могло окончательно избавить его от нервозности. Толпа студентов, узнав о начале, радостно двинулась в сторону будок. Во все три, к большому удивлению Пита, начали выстраиваться почти одинаково длинные очереди. Когда первый человек уже отдавал пожертвования Арму, Пит понял, что всё это на самом деле было не шуткой. Он действительно сидел здесь и сейчас, через пару мгновений, должен будет поцеловать совершенно незнакомого парня непривлекательной для Пита наружности. И хотя Пит старался не думать об этом, как о чём-то важном, унять дрожь, разбегающуюся по всему его телу, он так и не смог. — Привет, — вежливо поздоровался подошедший мальчик. По юному лицу Пит понял, что тот, вероятно, учится ещё на первом курсе. — Привет, — Пит, помня указания Кхуна, постарался вести себя дружелюбно и мило, чтобы ребята захотели вернуться за поцелуем. Однако Пит не чувствовал в себе силы улыбаться по-настоящему, искренне. Но, похоже, это мало волновало рослого первокурсника. По его голодному блеску в глазах Пит мог сказать, что он ждал мгновения поцелуя с таким же нетерпением, как и сам Пит мгновения, когда сможет сбежать отсюда. — Стой-стой, — выставив руку вперёд, в последний момент остановил уже потянувшемуся к нему парня Пит. — Ты же знаешь правила, верно? — Не волнуйся, красавчик, тот зануда за стойкой уже рассказал мне... — нетерпеливо оборвал его парень и снова склонился над Питом, требовательно вытянув вперёд свои сальные губы. Пита передёрнуло от отвращения. Он зажмурился и уже готов был распрощаться со своим первым настоящим поцелуем, как вдруг услышал, как по очереди в его будку пробежал удивлённый и вместе с тем — раздражённый ропот. — Ну что ещё? — возмутился парень, так и не получивший поцелуй от Пита. — Какого хрена, чувак, я заплатил за поцелуй с этой крошкой свои грёбанные деньги! — Тебе придётся подождать, пока я не изопью эти губы сполна. Но я не уверен, что ты готов ждать до следующего утра. Этот тихий, успокаивающий, но вместе с тем и опасно-отравляющий голос Пит мог узнать из тысячи. Он распахнул глаза и тут же встретился взглядом с Вегасом. Тот, стоял акКурат напротив Пита и смотрел на него через плечо рослого первокурсника. Все, кто хотя бы раз слышал о семье Тирпаньякун, а в особенности о Вегасе, знали, что вставать у них — у него! — на пути равносильно смерти. Похоже, первокурсник с сальными губами знал о Вегасе не понаслышке, потому что, когда он развернулся и увидел, кто помешал ему осквернить губы Пита, его решимость подраться и отстоять свои потраченные деньги мигом угасла. Пролопотав что-то испуганное, первокурсник отскочил в сторону и тут же ретировался, прячась среди замершей в удивлении толпы. — Вот и умничка, — ухмыльнулся Вегас и теперь уже нацелил всё своё внимание на Пита. Преодолев разделяющее их расстояние в два широких, уверенных шага, Вегас остановился напротив испуганно замершего Пита. — Что... что вы делаете, кхун' Вегас? — наконец, совладав со своими эмоциями, пробормотал Пит. Вегас склонился к нему так близко, что теперь его дыхание обжигало губы Пита. От Вегаса пахло одеколоном и виски с колой. Похоже, Пит был всё-таки не единственным, кому Порш смешивал "особые" коктейли для смелости. — Разве не видно, Пит? — усмехнулся Вегас. — Я собираюсь тебя поцеловать. И не успел Пит отреагировать, как Вегас уже накрыл его губы своими — горячими и мягкими, пахнущими табаком и терпким алкоголем. Вегас целовался умело, но движения его, вопреки ожиданиям Пита, не были настойчивыми или жадными. Он осторожно касался его губ своими, смаковал, наслаждаясь, как будто бы пил дорогое вино. — Как я и думал, — отстранившись, едва слышно прошептал Вегас в губы Пита, — На вкус они такие же мягкие и аппетитные, какими и выглядят. Сознание Пита помутилось. Всё, что он мог чувствовать сейчас, — горячие губы Вегаса. Он больше не видел толпу, он больше не слышал чужих голосов, которые возмущённо обсуждали огромный взнос, который сделал Вегас, чтобы поцеловать Пита. По правилам, оговорённым заранее, никто из меценатов не должен был задерживаться в будке поцелуев дольше двух минут, а также они не имели права трогать дарителя поцелуя и принуждать его продолжить близость, если целующий этого не хотел. Но Пит, хорошо знакомый со всеми этими правилами, не пытался отстраниться или закончить поцелуй. Напротив, он, загипнотизированный глазами Вегаса, в любой момент был готов продолжить делать то, что ещё несколькими минутами ранее приводило его в состояние вящего ужаса. Вегас проследил за взглядом Пита, который очень красноречиво остановился на его губах, и, ухмыльнувшись, спросил: — Хочешь продолжить у всех на виду или найдём более уединённое место? В конце концов, за те деньги, которые я отдал, мне полагается нечто большее, чем обычный поцелуй. С каждым новым словом, сказанным Вегасом, глаза Пита расширялись всё больше. Он вдруг понял, что именно сейчас вёл себя ничуть не лучше шлюхи, продающей себя и своё тело незнакомцам. Вегас незнакомцем не был, но тем оно было и хуже: после его слов Пит чувствовал себя легкодоступным и грязным, потому что именно таким его, похоже, видел Вегас и все здесь собравшиеся. — Да пошёл ты, Вегас, — прошипел Пит и, решительно оттолкнув Вегаса, подорвался со стула. Толпа всё ещё была там, но уже никто не стремился вперёд. Все просто молча наслаждались шоу. Пит, не дожидаясь больше никакой реакции, сердито растолкал всех присутствующих и побежал прочь. Он не реагировал ни на возгласы студентов, ни на оклики знакомых голосов. Кажется, он даже слышал голос Танкхуна, но, разозлённый на всех, а в особенности — на самого себя, он решительно выбежал из холла. Пит чувствовал себя униженным и жалким. Он залетел в ближайшую к холлу аудиторию, где оставил все свои вещи, и, забрав куртку и сумку, поспешил уйти. На улице было морозно, но ясно. Светлый месяц сверкал, подвешенный, как за ниточку, к огромному полотну тёмного, почти беззвёздного неба. И только совсем редкие жемчужинки звёзд освещали Питу путь, когда он, наконец, добрался до небольшой поляны, где стояли столы и скамейки для отдыха. Пита колотило от холода и нервов, но он не обращал на это никакого внимания. Наспех накинув куртку на плечи, он прислонился к одному из столов и запрокинул голову к небу. Тишина обволакивала Пита, успокаивала его разгорячённую кровь, и только губы по-прежнему жгло от фантомных ощущений губ чужих. Когда эмоции заглушил голос разума, Пит, наконец, понял, как глупо, вероятно, он выглядел со стороны. Он пожалел о своём решении уйти. По крайней мере, он мог бы врезать Вегасу, чтобы прилюдно расквитаться с ним за почти публичное оскорбление. Но смог бы он сделать это на самом деле? Вряд ли. За своими раздумьями Пит не заметил, как тишину сменил тихий скрип снега. Кто-то подкрадывался к нему со спины, но Пит не сразу обратил на это внимание и обернулся только тогда, когда услышал всё тот же до боли знакомый голос. Вегас стоял там, окутанный морозной дымкой и тайной тёмной ночи. На нём было лишь распахнутое настежь пальто, которое подходило лишь тем, кто передвигается на машине, а не общественном транспорте, как Пит. Но, казалось, Вегас совсем не мёрз, хотя его горячее дыхание быстро превращалась в молочно-белые клубы, когда он дышал тяжело и немного... сбивчиво? «Неужели бежал?» — мелькнула в голове шальная мысль, но Пит отогнал её, потому что совсем недавно нанесённое оскорбление снова ужалило его в самое сердце. — Что, снова пришёл торговаться? — резко, перебивая невысказанное Вегасом, выплюнул Пит. — Пит, — тихо позвал его Вегас, но Пит не собирался слушать. — Извини, но я не продажная шлюха, так что сообщи Танкхуну, чтобы он вернул тебе деньги и иди искать себе компанию в другое место! — Пит чувствовал, как с каждым новым словом он начинал закипать всё сильнее. Однако Вегас, странно притихший, по-прежнему так и не сдвинулся с места. Их разделяло всего несколько шагов, но и этого было достаточно, чтобы Пит разволновался. — Пит, я не имел в виду это, — наконец сказал Вегас. — Правда? А что же ты тогда имел в виду, Вегас? — Я понимаю, как это звучало, но... — впервые за всё это время Пит видел Вегаса таким... расстроенным и даже уязвимым? — Но? — сердито буркнул Пит. — Но я правда не хотел тебя оскорбить. — Тогда поздравляю, именно это ты и сделал! Думаешь, раз я согласился на эту авантюру, значит, я и лечь под первого встречного готов? Как бы не так! Пит хотел уйти, но Вегас был проворнее. Вмиг оказавшись рядом, он перехватил его за локоть и держал, пока Пит снова не повернулся к нему. — Отпусти, — угрожающе зашипел Пит. — Или я выбью тебе зубы. — Послушай, Пит, — примирительно начал Вегас и действительно отпустил его руку, поднимая свои в безобидном жесте раскрытыми ладонями вперёд. Пита удивила такая перемена, но он по-прежнему был насторожен. — Я-... Но Вегас не успел договорить — его перебил третий. — Он же, кажется, уже сказал тебе, что не хочет проводить с тобой время? Оба, Пит и Вегас, повернулись на голос, прозвучавший, как вызов, чтобы увидеть перед собой незнакомого верзилу. — Что? — Он никуда с тобой не пойдёт, Вегас, — с вызовом бросил старшекурсник и подошёл вплотную к Питу. — Идём, малыш, этот урод тебя не заслуживает, а мы там уже заждались... — Перехватив Пита за локоть, парень потянул его на себя. — Что ты творишь? — возмутился Пит, пытаясь вырваться из чужой хватки, но верзила держал крепко. — Ну же, детка, ты же не хочешь остаться здесь наедине с этим?.. — парень смерил Вегаса презрительным взглядом. Наконец, Вегас опомнился. Подойдя к отморозку, он встал рядом с ним, и вот тогда-то Пит понял, что Вегас, от природы невысокий, значительно уступает парню в росте. — Повтори, что ты сейчас сказал, — сквозь зубы проскрежетал Вегас и, как показалось Питу, только каким-то неимоверным усилием воли сдержался, чтобы не причинить парню физический вред. Зато верзила, не долго думая, двинул кулаком Вегасу по лицу. Удар вышел не таким сильным, каким, вероятно, его планировал нанести парень, однако в этот момент сыграл эффект неожиданности: Вегас пошатнулся, но, когда оправился, ударил наглеца в ответ. Со всей злобой, со всем остервенением, какие только накопились у него от обиды и горечи. Получив неслабый удар в живот, парень отступил, скрючившись от боли. — Ублюдок, — хрипло выплюнул громила и, поднявшись, снова двинулся на Вегаса. Но именно в этот момент вмешался Пит. Он бесстрашно встал между дерущимися, заслоняя Вегаса от возможного удара. — Убирайся, — холодно и жёстко приказал он, готовый в любой момент ударить. Пит не понимал, что творит, ведь парень перед ним был способен одним ударом уложить и его, и Вегаса. Единственное, на что мог рассчитывать Пит, так это на благоразумие верзилы. — Так теперь ты защищаешь эту суку, да? Ну и пошли вы оба на хуй, уроды! — выругавшись и смачно сплюнув, парень всё-таки ушёл. Пит вздохнул с облегчением и повернулся к Вегасу. Тот замер, очевидно, поражённый поступком Пита. — Ты... Пит... Но Пит не дал ему закончить: подошёл и, протянув руку, коснулся покрасневшей от удара скулы. Его сердце всё ещё бешено колотилось в груди от страха, напряжения и волнения. Но всё, о чём он мог думать сейчас, были беззвёздные глаза Вегаса и его расцветшая ссадина. — Больно? — Что? — Тебе очень больно, Вегас? Но Вегас не ответил ему. Почувствовав прикосновение тёплой ладони Пита к лицу, он потянулся к ней, как котёнок, жаждущий ласки. Пит не смог удержаться от смешка, когда подумал, что Вегас, вероятно, может и замурлыкать, если почесать ему за ушком. — Не будет больно, если ты простишь меня, Пит, — тихо проговорил Вегас и осторожно взял ладонь Пита в свою. Направил его руку к губам, опалив горячим дыханием мягкую ладонь. — Тогда тебе придётся очень хорошо постараться, чтобы загладить свою вину, кхун' Вегас, — ухмыльнулся Пит и, подавшись вперёд, накрыл губы Вегаса своими.× × ×
— То есть вы хотите сказать, что Вегас пожертвовал пятьдесят тысяч долларов, чтобы... — Чтобы больше никто не целовал Пита, да, — закатив глаза, в десятый раз повторил Арм. Ему порядком надоело рассказывать всем своим друзьям волшебную, почти сказочную историю о том, как Вегас спасает Пита от мерзкого дракона. Или это Пит спас Вегаса от дракона? Даже сам Арм на десятый раз уже порядочно запутался в этой истории. — А я уж было подумал, что в нем проснулась совесть, — усмехнулся Порш, мысленно уже представив реакцию Танкхуна на новость о том, что его затея с благотворительной акцией удалась. Не без помощи его ненавистного кузена, который ко всему прочему, если верить слухам и довольному, почти сияющему выражению самого Вегаса, ещё и увёл у Кхуна его любимое сокровище, его Пита. Но это уже совсем другая история… Счастливого Рождества!