Если любишь - отпусти

Меж невысоких деревьев в горах возвышается высокая каменная башня. Зелёные виноградники виднеются у подножий. От низин идут просушенные солнцем тропинки вверх к домам. Несколько небольших каменных домиков цепочкой тянутся по вершине каменных скал. Тонкие подвесы из яркой ткани закрывают от палящего солнца жителей. Вот светловолосый выходит во двор, после окликов своих подопечных, неторопливо поедая виноград. Ставни открылись, и на двор въехали несколько джигитов на конях. Один из них, русый с яркими, словно гранат, глазами, придерживал на плече девушку, затем поставил ее на землю. Длинное красное платье было немного помято, как и белая ткань под ним. Руки дамы были связаны какой-то веревкой, но она до сих пор пыталась вырваться. Кудрявый парнишка, поправив черкеску, подошёл к похищенной и снял с ее головы мешок. Собранные в длинную косу волосы упали на её плечо. Во рту был какой-то платок, чтобы девушка не шумела. Серые глаза с презрением оглядывали с ног до головы светловолосого. Парень ухмыльнулся, ухватил подбородок пленницы двумя пальцами и поднял его. — Красивая. Таких ещё не видел. Спасибо, парни, — подхватив другой рукой за талию девушку, усмехнулся светловолосый. — Геш, ты с нами поедешь дальше? Нам бы помощи, — русый статный парень подскочил на лошадь, спрашивая друга. Его темноволосый товарищ, хлопал длинными ресницами, робко сидел на лошади, слушая разговор. — Простите, друзья, сегодня много дел, — Георгий пальцами провёл снизу-вверх от бедра до груди дамы, улыбнувшись. Девушка скандально закричала, но звук заглушал платок на губах. Молодые джигиты уехали, возмущаясь о лени их названного брата. Парень молча отвёл сопротивляющуюся девушку к какой-то женщине, та в свою очередь поспешно увела её в другое здание. — Виктория, ты главное не спорь с ним и покладистой будь, — поправляя красное платье девушки, приговаривала женщина. Она посмотрела на молодую пленницу. Та горделиво подняла голову, задирая свой прямой нос вверх. Женщина обречённо вздохнула, — Твоя любовь к свободе угаснет также быстро, как подожженная спичка на ветру. К тому ж, зачем тебе это? Разве не люб тебе наш казачок? Он же такой красавец! — надевая головной убор из тонкой прозрачной ткани Виктории, усмехнулась она. — Красавец? Этот кудрявый подсолнечник? — убрав от себя руки женщины с головным убором, девушка пригладила косу и отвернулась, — Он мне и люб никогда не станет, — после этой фразы с глухим стуком полетела на пол небольшая шапочка, а женщина, закрыв рот руками, поспешно убежала куда-то. Виктория молча сидела у фонтана во дворе, перебирая в руках ткань платья. Её грустный взгляд был устремлён на небо и вершину ближней горы. Свободолюбивые орлы летали над ней. Виктории хотелось тоже воспарить высоко над землёй и улететь отсюда. Двое девушек подлеси к Виктории и начали о чем-то с ней болтать. Но вопросы словно проскакивали сквозь ее уши. Как птички в клетке, они щебетом окружали её, но резко замолчали, как будто у игрушки сел заводной механизм. Светловолосый вышел к ним, девушки встали, одна лишь Виктория осталась сидеть. Георгий протянул цветы, но в холодных серых глазах не увидел и капли заинтересованности в подарке. Она отбросила в сторону полевой букет. Девушки ахнули, и отошли подальше от пары. Светловолосый подсел близко к девушке, приобнимая ее. — Красавица, что грустишь? Девки другие докучают? — посмеялся Георгий, заправляя темный локон за ухо. В ожидании ответа, повернул голову девушки к себе, пальцами осторожно касаясь щеки. — Нет, — по-настоящему грустно промолвила она, — птица одна глаза мозолит. Красуется, красуется, как павлин, да на деле петух настоящий! — Ничего себе! Где такое увидела? — Да вот, рядом со мной сидит! — она яростно оттолкнула парня от себя. Двое других пленниц убежали, спрятавшись за колонну дома, наблюдая оттуда. Виктория встала и топнула ногой.- Ряженный пустозвон! — она направилась подальше от фонтана, к зданию, где её наряжали. — Услада глаз моих, куда ты? — догнав ее, покружил, словно в танце, обнял за талию. Девушка отчаянно пыталась выбраться, пока парень смеялся. — Шутница ты! Останься со мной, выпей вина, хорошо? — он встретился взглядом с её холодными серыми глазами. Зелёные, словно плоды винограда глаза, искали в холодной бездне что-то. — Не буду я вина пить! Так ещё и с тобой! Отстань от меня! — она сильно сжала его руку, прижимающую талию, после чего ее отпустили. Виктория хмурясь, ушла к себе в комнату, оставив кудрявого парня стоять в недоумении. Солнце медленно заходило за вершину гор, оставляя после себя оранжевый след. Из окна своей комнаты Виктория наблюдала закат. Очень красивое зрелище, которое хотелось запечатлеть. Последний жёлтый луч тепло пробежался по подолу ее платья, плечу, щеке и затем скрылся за горами. В дверь постучали. Виктория недовольно вздохнула: ненадолго лишь удалось забыть обо всем и погрузиться в свои мысли как вдруг ее снова тревожат. Медленно вставая с кровати она подошла к двери. " Не уж то снова та женщина… но я же сказала ей, я не буду есть! Что уж что, а есть в этом доме я не намерена! Так ведь снова этот кудрявый пристанет!» — мысли быстро сменялись одна другой, но приводили к одному исходу -надо бежать. Дверь открылась. — Душа моя, здравствуй! Что же ты одна здесь? — поставив на резную узорами деревянную тумбу бутыль вина, начал расспрашивать с порога светловолосый. Без черкески выглядел он забавно — прилегающий к телу бешмет и широкие шаровары. В мыслях Виктория усмехнулась, но на деле лишь отвернулась от собеседника. — А на что обиделась, птичка моя? — сквозь ткань сумела девушка почувствовать касание чьих-то горячих губ к своему плечу. Румянец покрыл ее светлые, фарфоровые щечки, сковывая движения. Георгий лишь усмехнулся. Парень постарался усадить девушку на кровать, но та, дёрнув плечами, освободилась от хватки и отошла к окну. Сложив руки на подоконнике она смотрела на горы, не проронив не слова.— Уф, какая гордая орлица. Говорить со мной не хочешь, может тогда просто выпьем? М? — пытаясь продолжить разговор, кудрявый подошёл к окну спиной, вставая рядом, заглядывал девушке прямо в глаза. — Любовь моя, ну скажи мне хоть пару слов, — он самодовольно продолжил, будто в очередной раз повторяя сладостные речи, которые ему так часто говорят, — как любишь меня, как я красив, как рада ты что сейчас со мной! — он немного откинул голову назад, завтавляя светлые кудри упасть с его лица. — Да как же радоваться… — их взгляды встретились. Взгляд серых глаз будто стал лишь холоднее, — попасть в дом к такому джигиту это настоящее горе. На эти слова Георгий нахмурился. Хотел сказать что-то ещё, но лишь вздохнул. Он заправил за ухо локон темных волос и с неким страхом повернул к себе лицо Виктории. Она была такая красивая, но такая грустная. Как сорванный цветок в вазе, она увядала. Лепестки ее последней радости иссохлись, и даже платье её казалось серым. А девушка грустным взглядом оглядела парня. Он казался таким испуганным. Вика совсем ничего не испытывала к нему. Обычный самоуверенный мальчишка. Так ещё и назойливый. Она понимала что если сбежит, то далеко ей не уйти — дорогу назад не знала. Виктория убрала от себя руки парня, а тот незамедлительно вышел. День прошёл. За ним уже медленно, как смола, тянулся другой. Виктория не выходила из комнаты. Да и зачем? Есть особо не хотелось, а жажду вчера и глотком вина отлично утолила. Или не одним… Да и не совсем важно. Похоже что вчера вино стало единственным упованием, после встречи с этим светловолосым. Вчера она уснула, сидя у окна и уже готова была проснуться в неудобной позе, испытывая неприятную, колющую боль в руке которую отлежала. Зевнув, она открыла глаза. Немой вопрос окутал на пару мгновений. Она лежала в кровати. Ладно, возможно, градус в крови вчера совсем затуманил последние воспоминания. Заплетя косу у зеркала, темноволосая решила всё же выглянуть из комнаты. Опять этот невыносимый шумный фонтан во дворе. А вон и хозяин дома. Этот бездельник просто сидит у фонтана и ест, пока эти девочки облепили его, как мухи корову! Эти двое черноглазых красавиц просто бесцеремонно пристают к нему! Но почему-то парень не получал от этого удовольствия, не купался в лучах внимания, а задумчиво смотрел в пол, после чего, резко взглянул на Викторию. От испуга она закрыла дверь. Неприятное чувство. Он очень странно посмотрел на неё, словно орёл на беззащитного ягненка, заплутавшего в горах. Попытавшись закрыть дверь плотнее, судорожно начала пытаться искать замок, но его там не оказалось. Не успев что-либо сделать, Виктория увидела перед собой светловолосого. — Драгоценная моя, ты проснулась! — Георгий осторожно взял её руки в свои, немного сжимая, — как ты себя чувствуешь? — горячий след от поцелуя остался на её руках. Виктории захотелось убрать их, но парень придерживал кончики пальцев, поглаживая, — Вчера я вечером заходил ещё раз, и ты задремала у окна. Я решил, что такой красавице лучше спать в кровати, — зелёные глаза встретились с ужаснувшимся тусклым серым взглядом, блондин торопливо продолжил, краснея —нет, что ты! Нет! Я просто уложил тебя в кровать ничего более! Не думай… то есть — тяжёлый вздох последовал, словно окончание фразы. Он отпустил хрупкие, словно фарфоровые руки. Она вся была как кукла. Очень грустная кукла. Одно неосторожное движение, и она, кажется, сломается. Её щека, такая маленькая и холодная, по сравнению с теплым, даже горящими пальцами Георгия. — Ласточка моя, прошу поешь. Я волнуюсь. — Лучше бы так волновался, когда девушек крал. — Ну что же ты грубишь, милая? Разве я один так делаю? — А мог бы прилично посвататься, раз кто-то мил стал! — убрав от себя его ладони, заявила Виктория. Она снова повернулась спиной к собеседнику. Георгий обернулся, глянув на открытый проем двери, и затем осторожно обвил руками плечи девушки, робко обнимая её. Чувствовалось, как он сам боялся, что делает что-то не так, словно все его тело начало краснеть. Увидь это кто-то сейчас, парню бы пришлось долго объясняться, но он не боялся. Наклонившись к девушке, прошептал ей на ухо: — Любовь моя, ты мне дороже всего этого дома, всех драгоценностей, всех благ на земле. Я никого так не любил, как тебя. Я не смогу тебя отпустить, а если отпущу, то, кажется, умру в печали, — с каждой фразой, прижимался всё крепче, не отпускал, будто боясь, что девушка сейчас раствориться в воздухе, как дым костра. — Знаешь такую фразу: «если любишь — отпусти»? А значит врешь ты про свои чувства ко мне. И Георгий отпустил. Убрал руки и молча вышел из комнаты. Виктория смогла, наконец, с облегчением выдохнуть. Надоел ей уже этот парень и всё что с ним связано. Решено было бежать. Когда? Конечно же ночью. А вот как, девушка не знала и не догадывалась, но должна была обязательно придумать до захода солнца. Мысленно она строила вокруг себя всё здание, пытаясь понять, где же может быть наиболее подходящий выход. Не успев обдумать все достаточно хорошо, а лишь продумав некоторые детали, девушка снова была потревожена. Для неё прошло несколько мгновений, а на деле Виктория ходила по комнате пару часов, лишь изредка выходя и осматривая здание. Низенькая пухленькая женщина вбежала в комнату, захлопнув дверь, а затем торопливо подперев ее, чтобы никто не смог зайти. «Так, что ей нужно? В прошлый раз она пыталась меня в этого их Гошу влюбить, а сейчас что будет?» Викторию без объяснения причины усадили на низенькую скамейку, стали распускать ей волосы и расчесывать. — Простите, что вы делаете? Что-то случилось? — Ой радоваться тебе надо, Виктория! Георгий наш сказал, что поздним вечером тебя видеть хочет! — она тихо захихикала. — Так, погодите, нет! — девушка остановила руку женщины и обернулась к ней. — Скажите ему, что я не согласна и мы с ним говорили … — Ох ты, дуреха! — Викторию продолжили расчесывать, — сколько девушек в него влюблялись, так ни одну к себе не звал! А ты радуйся! Приглянулась ему значит! Он у нас ведь парнишка молодой! Ты с ним не соскучишься ночью. Ой! — женщина снова тихо захихикала, — Надо сейчас тебя причесать, приодеть! Будешь красавицей! Хотя что ж ты и так красива! Серые, уже тусклые глаза, наполнялись безысходностью и слезами. Девушка прикрыла глаза рукой и тихонько заплакала. Нет. Не такой жизни она хотела. Прямо сейчас готова была она прыгнуть в окно и полететь вниз по обрыву. Лишь бы не так. Но она дрожала. Надеясь найти хоть каплю человечности в этом эгоисте, убедилась, что он неисправим. Как же было больно осознавать, что её не слышат. Что её игнорируют и лишь делают вид, что ставят во что-то. Да, она была похожа на розу. Увядающую розу, у которой чрезвычайно быстро осыпались листы, а сама она медленно загнивала от непригодной почвы. Здесь ей слишком плохо, и, пока она не сгнила до последнего росточка, нужно было бежать Вот солнце, желая удачи, уронила прощальный луч на землю. Сумерки, а за ними и медленно наступающая темнота. Всё это время девушку «приводили в порядок». Сейчас она выглядела как принцесса. Принцесса, заточенная в неволе. Вот, снова поправляя платье женщина приговаривала: — Ты главное ему не перечь и много не болтай! А ты у нас и так красавица, так что живот можешь не втягивать! — она тихо посмеялась, — и не болтай много! Вообще молчи лучше! Вот! Виктория кивала, кивала, а на деле глядела по сторонам. Глаза не совсем привыкли к темноте. Но вот её завели в другой дом. Переступив порог, в теле кровь будто начала становится всё более вязкой, руки немели, а ногами удавалось с трудом передвигать. В висках будто быстро начало биться сердце.Она встала, в ступоре, напротив двери, как ей сказали «будущего мужа». Женщина проводила ее до двери и ушла. Всё не может и не должно так произойти. Поглядев в окна, выходившие уже «на свободу», девушка заметила и вторую лошадь. Две лошади. Друг его приехал? Мысли закрутились в ураган. Сейчас стало по-настоящему страшно. Именно сейчас надо было бежать. Один шаг, как первый у младенца, был сделан с трудом. Следующий чуть легче. Ещё и ещё один. Дверь открывается, и из-за нее выглядывает светловолосый рубахе. Он удивлен, пытается что-то сказать и, выходя из комнаты, начинает идти за девушкой. И тут Вика побежала. Никогда так быстро она не мчалась. Выпрыгнув в открытое окно на полянку, запрыгнула на лошадь и погнала скакуна. Она слышала, что парень бежал за ней, а затем и скакал. Дороги Виктория не знала совсем, но скакала куда глаза глядят. Горы мелькали рядом, подбадривая девушку скакать дальше, зелёная трава шуршала под ней. Вот впереди холм и развилка. Конечно она поскачет под холмом! Погнав скакуна едет дальше, ни на секунду не думая остановится. Вся прическа уже к черту расплылась и темные волосы развевались на ветру. Они скачут дальше. Девушка немного успокоилась, когда перестала слышать топот копыт за собой. «Теперь лишь звёзды ее единственные спутники на эту ночь», -думала она. Но зря… Парень на коне появился будто из воздуха, чем напугал девушку и скакуна. Тот встал на задние копыта, начав неистово громко ржать. Девушка, не удержавшись, больно упала на спину. Юноша спрыгнул со своей лошади и стал успокаивать другую. Та медленно и нехотя, перестала брыкаться и признала хозяина. Виктория в этот момент уже встала и хотела снова пуститься в бегство. — Виктория стой! — впервые за все это время парень назвал её по имени. И Виктория остановилась. Повернулась к собеседнику и, прерывисто дыша, стала ждать. — Виктория, ты… Я уверен ты неверно всё поняла! — Георгий подошёл ближе. Холодный луч луны освещал его. Весь измотанный, с красными щеками, со съехавшей на одно плечо рубашкой и с нелепыми веснушками по всему лицу и телу. — Виктория, я не хотел от тебя ничего! Хотел выпустить! Хотел… — юноша замялся, краснел и искренне каялся, смотря на землю, а не в глаза девушки.— Я видел как тебе плохо. Как ты страдаешь… Ты словно полевой цветок, который я бесцеремонно сорвал и … И я каюсь, сначала я надеялся что ты привыкнешь! Я знаю я полный дурак! Даже не знаю как меня земля носит! Но ты сказала очень правильные слова: «если любишь — отпусти». Я сказал, чтобы тебя отвели ко мне лишь для того, чтобы без лишней суеты проводить. Виктория, я правда… — парня нагло перебили. Глядя в пол, он не увидел заветной улыбки этой фарфоровой куклы. Того, как она медленно подходит к нему, словно постукивая ножками, как смотрит в его изумрудные глаза, искренне хихикая, как тянется к нему холодными руками, притягивая за шею чуть ближе к себе. А сейчас целует. Очень нежно и ласково. Были ли это чары? Совсем нет. Виктория слишком ценила искренность. А Георгий… Георгий никогда такого не чувствовал. Это не то что бабочки в животе, всё его тело словно стало настолько лёгким, что воспарило. Всё будто замерло, время остановилось, все звуки затихли. Кажется, он покраснел до кончиков ушей. Прикрыв глаза от неимоверного наслаждения, блондин робко положил руки на талию дамы. Хотелось, чтобы этот момент застыл, чтобы это никогда не заканчивалось, но темноволосая отстранилась, убирая руки. Георгий удивлённо взглянул на неё, поймав хрупкую фарфоровую ладошку на лету и поднеся к своей щеке. Жалобно хмуря брови, он выглядел совсем иначе. — Перестал бы ты дурью маяться, может и больше бы мне понравился, — серые глаза не казались такими холодными, теперь они, как ни странно грели. Словно теплая овечья шерсть в зимний ветреный вечер. А слова … Такие ласковые, что грели душу лучше самого сладкого вина. Она засмеялась. Так тепло и звонко. Но посмотрев в изумрудные глаза, продолжила, — Гешенька, прощай. «Если любишь — отпусти», — успокаивающий голос Виктории, словно шептал мысли на ухо парню. И он отпустил.