***
Чонгук начал с самого начала. С первого приговоренного к казни. И на этот раз, он старательно запоминал имена каждого, пролистывая папку за папкой. Конечно, человеческая память убога и не в силах сохранить их все, но Чонгук постарается. Когда-нибудь, когда ему не будет грозить смертельная опасность, а над его душой не будет нависать демон, он выучит каждое. И у каждого попросит прощения. Но это позже, сейчас его интересовал один конкретный человек. Нашел. Быстро пробежал глазами информацию, жадно поглощая ее, затем прошелся по рукописным строчкам еще раз, уже внимательнее. Он вспомнил. Смутно, размыто, кусками, но вспомнил. Ким Тэхён был посыльным и разносил корреспонденцию между секретариатом епархии и зданием инквизиции, до тех пор, пока на него не пришел донос. Дальше — обыск в доме, где тот снимал жилье, обнаруженные «атрибуты ведьмовства», допрос с пытками и казнь. Чонгук тогда не участвовал в допросе, Ким Тэхён был для него одним из многих. Он вспомнил, что присутствовал, чтобы зафиксировать признание, но на этом все. Как Чонгук и сказал — человеческая память слишком убога. Если он попросит демона восстановить его воспоминания, так же как тогда — с книгой Юны, — сможет ли тот это сделать? Да, это причинит ему боль, Чонгук был уверен. Но он хотел помнить. Каждого невинного, которого убил. Несмотря на то, что он вспомнил Тэхёна, ответов по-прежнему не было. Чем тот не угодил церкви, за что отправился на костер? Если он спросит у него, то получит ответы? Или вновь придется… «платить»? По позвоночнику прокатился жар от несвоевременных воспоминаний. Это не забыть, не выкинуть из головы, слишком свежо, слишком ярко. Тэхён играл на его теле, как искусный менестрель на любимой лютне, перебирая красивыми пальцами струны. А Чонгук гнулся и подставлялся, прося еще. И даже сейчас, стоя среди деревянных стеллажей, в пыльном архиве, где из освещения — пара факелов на стене, Чонгук испытывал неуместное, но такое приятное возбуждение.***
День пролетел поразительно быстро. Пока он чертил ловушку, пока давал указания слугам наполнить ванную для Юны, найти ей новую одежду и накормить, пока отправлял гонца с сообщением к отцу Аврелию и изучал архивные документы, на улице стемнело. Приют при церкви был уже закрыт для посещений, но Чонгука пропустят, он уверен в этом. Как и в том, что тянуть до завтра нельзя — епархии уже, наверняка, донесли все его действия. А значит, имело смысл поспешить. Как он и предполагал, детей удалось забрать без проблем, с ним просто не посмели спорить. Чумазые и испуганные мальчишки, явно погодки лет пяти-шести, смотрели на него огромными глазами и, кажется, были готовы вот-вот разреветься из-за того, что их уводит незнакомый человек. А может, наоборот, слишком хорошо знакомый? Могли они запомнить, как Чонгук приходил в их дом? Скорее всего, да. Тем более и в тот вечер он был одет в черную форму инквизитора. Детская истерика ему была ни к чему, слишком велик шанс привлечь ненужное внимание, хотя, сомнительно, что кто-то из горожан решится подойти, а вот какой-нибудь священник вполне. Допустить, чтобы церковь узнала о его действиях раньше завтрашнего дня было нельзя. Ему не сказать, что часто приходилось иметь дело с детьми, и он понятия не имел, как с ними общаться и что говорить. — Так, — чувствуя себя глупо, он присел на корточки и, дождавшись, пока оба мальчика посмотрят на него, продолжил, стараясь говорить спокойно: — Сейчас мы поедем в мой дом, где вас дожидается мама, — то, какой надеждой засверкали их глаза, вызвало еще один болезненный укол совести. — Вы должны вести себя тихо, поняли? — Да, — одними губами прошептал тот, который казался Чонгуку чуть старше. — Молодцы. Чонгук усадил на лошадь сначала одного, затем второго и, отвязав поводья, двинулся пешком, ведя ее за собой. Старался идти переулками, не выходя на центральные улицы, благо, это не самая окраина и встретить здесь бандитов маловероятно. — Кар-р! — словно отвечая на его мысли, раздалось сверху. Чонгук замер и вскинул голову, ища чертову птицу, и тут же, в вечерней тишине, до ушей донесся шорох шагов. Он обернулся, вглядываясь в темноту переулка, когда слева от его лица что-то пролетело… Секунда-вторая ушли на осознание, а затем он, отпустив лошадь, рванул вперед. Арбалетный болт! Вот, что пролетело мимо! Но это не лук, он требует перезарядки, а значит, у него есть несколько секунд до следующего выстрела. На бегу достав из поясных ножен длинный кинжал, Чонгук нашел глазами стрелка, который уже поднял свое оружие и целился в него. Поднырнув под руки, он одним слитным движением приблизился к противнику и, упираясь ладонью в рукоять кинжала, всадил его в уязвимое место под нижней челюстью. Лезвие вошло наискось, легко разрезая плоть, и стрелок мгновенно начал оседать на землю. Сзади раздался детский крик и ржание лошади; Чонгук, развернувшись, увидел, как один незнакомец схватил поводья лошади, а второй, вооруженный мечом, двинулся в его сторону. Кинжал, даже длинный, против меча — сомнительное оружие. И почему он сегодня решил не брать меч?.. Первый удар он отбил, звон эхом разнесся по переулку. — Кто вы такие? — выплюнул он, коротко замахиваясь. — Чего хотите? На обычных бандитов эти люди были не похожи, слишком уж хорошо вооружены. — Отдай детей и можешь убираться, — прорычал мужчина, одновременно целя острием в его живот. Чонгук чудом успел отскочить, и металл проскрежетал по стене. — Отойди, — вдруг рявкнул тот, который держал лошадь. Бандит отступил назад, к своему подельнику, а Чонгук с замиранием сердца заметил у второго арбалет. Взведенный. Направленный на него. И как-то сразу осознал, что не успеет увернуться, не успеет добежать до них, чтобы выбить оружие. Его тяжелый плащ и жакет из толстой кожи могли бы защитить от удара по касательной, но не от прямого попадания арбалетного болта. — Глупый инквизитор, — разнеслось шелестящее. Дети закричали, бандиты начали было оборачиваться назад, но их опутало тенями, что плотным туманом соткались из стен. Позади одного из них выросла фигура Тэхёна и тот, медленно устроив одну ладонь на подбородке, а вторую на затылке, дернул. Раздался хруст, и мертвый мужчина повис на тенях, будто поломанная марионетка в руках непутевого кукловода. — Нет! — второй бандит задергался в удерживающих его путах. — Пощадите! Поща-акх… В открытый рот «затекла» тень, и тот начал захлебываться. — Тэхён, — Чонгук, пытаясь успокоить собственное бешенное сердцебиение, шагнул к демону. — Как ты?.. Ты воплотился? И тут один из мальчишек вскрикнул и начал съезжать с лошади. Демон обернулся, недовольно глядя на детей, но падающего ребенка поймал. Тенями. Поднял обратно, закатывая глаза. — У тебя опять куча вопросов, Чонгук, — приблизившись вплотную, Тэхён ухватил его за подбородок. — Но я сильно сомневаюсь, что ты захочешь расплачиваться за мои ответы прямо при маленьких зрителях. Или захочешь? — насмешливо так. — Нет, — он посмотрел на притихших детей через плечо демона и вновь вернул взгляд на лицо Тэхёна. — Спасибо, — вырвалось. — Ты спас меня… — Ты не представляешь, сколько сил мне пришлось потратить, чтобы убить их, не имея физической формы. А все из-за того, что у тебя не хватает мозгов быть осторожнее. Ага, значит, еще не воплотился. Что-то подсказывало Чонгуку — Тэхён прекрасно осознавал, что таким образом все же ответил на его вопрос. Бесплатно, если уместно так выразиться. — Но ты все же сделал это, чтобы помочь мне, — негромко прошептал Чонгук. — Убить тебя могу только я, — криво усмехнувшись, Тэхён приблизил свое лицо к его. — Запомни это. Ты — моя жертва, Чонгук, а не каких-то жалких смертных. Чонгук сглотнул. Губы Тэхёна были так близко… Слишком. Чонгук испытал жгучее желание податься вперед и коснуться их в поцелуе. — А, значит, — медленно-медленно, стараясь удержать себя в руках, зашептал он, — ты будешь защищать меня. Так? — Да, — чужая рука скользнула по затылку, и Тэхён сжал его волосы в кулаке. — Но я не всегда могу успеть. Поэтому, — тот дернул, заставляя чуть запрокинуть голову, — будь осторожнее. Ты наследил везде, где мог, глупый инквизитор, — и вдруг резко отпустил и оттолкнул от себя. — Уходи отсюда быстрее, не стоит тебе попадаться стражникам, которые через несколько минут будут здесь. Демон потемнел, превращаясь в тень, которая расплылась по стене и вновь стала… обычной? Тела нападавших на него людей осели на землю. Тэхён прав, ему нужно уходить, пока не явилась стража — трудно будет объяснить, что он делает с двумя детьми посреди переулка рядом с трупами. Нет, задержать не задержат, но вопросы возникнут. Да и лишние свидетели ни к чему. Подхватив поводья испуганной лошади, он ободряюще улыбнулся детям и поспешно двинулся в сторону своего дома, по пути анализируя произошедшее. Нападающие точно были отправлены не церковью, те бы не стали его тихо убивать, достаточно ведь задержать. Очевидно, что эти люди пришли за детьми. Возможно ли, что они хотели защитить их? Чтобы муж Юны не раскололся и не сдал мятежников? Но как они узнали, что он сегодня собирался их забрать, ведь Чонгук никому не говорил об этом… Или просто дежурили рядом с приютом? А возможно, сами планировали напасть, а он так невовремя вмешался? Жаль, что Тэхён убил всех, и допросить теперь некого. Как бы то ни было, сам Чонгук теперь застрял между молотом и наковальней, если не хуже. С одной стороны церковь и епархия, которые, наверняка, уже решают, что с ним делать, с другой — мятежники, для которых он представляет опасность до тех пор, пока удерживает у себя Юну. И еще демон. Который одновременно и враг, и друг. Который спасает его и открывает глаза на истину, но при этом считает своей жертвой. И как ему со всем этим справиться? Уже поздней ночью, тайно отправив Юну и детей к отцу Аврелию, в сопровождении верных Чонгуку людей, он лег спать, намереваясь поговорить с Тэхёном. Демон, как и всегда, ждал его на помосте, сидел, свесив ноги и опираясь ладонями на доски, запрокинув голову вверх. — Так и знал, что явишься, — продолжая смотреть на небо, негромко произнес тот. — Твое любопытство тебя и погубит. — Ты сам его разбудил, нет? — Чонгук сел рядом, чувствуя себя поразительно спокойно. Словно бы он не на встречу с могущественным чудовищем пришел, а просто поболтать со старым другом. Или любовником. — Сам же хотел, чтобы я понял, какие ошибки совершил и раскаялся в них. — Плевать мне на твои ошибки, Чонгук, и на твое раскаянье. Мне просто нужно, чтобы ты отдал себя мне, вот и все. А что там будет с церковью, с мятежниками, с женщиной и ее отпрысками мне неважно. — Я нашел информацию о тебе, — осторожно начал он подводить к нужной теме, — знаю, что ты был посыльным. За что тебя сожгли? — Официально — за ведьмовство, — лениво усмехнувшись, ответил Тэхён. Просто ответил, безо всяких требований и торгов. — А на самом деле за то, что я невовремя появился в епархии и услышал то, что не должен был. — Что именно? — напрягся Чонгук. Он не сказать, что готов был к новым потрясениям. — Скоро сам узнаешь, не переживай. А я помогу. Было очевидно, что разговор окончен, и ничего больше демон рассказывать не собирался. Чонгук так и продолжал сидеть на месте, не понимая, что должен делать… Тэхён не прикасался к нему, не желал вести беседы или искушать речами и поцелуями, тот просто смотрел своими невозможными зелеными глазами, будто в душу заглядывал. — Хорошо, — он нервно зачесал волосы. — Значит, я могу уйти? — он понимал, что не сможет этого сделать, если Тэхён не пожелает его выпускать. — Нет. — Нет?.. Тогда что? — Ложись, — указывая взглядом на свои бедра. Чонгук замешкался, и Тэхён поторопил: — Ну же. Не заставляй меня повторять просьбу. Чонгук не понимал, что происходит, но спорить в данном случае себе дороже, поэтому, он медленно сделал то, что было велено — лег на помост, устроив голову на бедрах Тэхёна. В волосы тут же вплелись тонкие пальцы, не дергая, а лишь ласково массируя. — Ты устал, мой инквизитор, я вижу. Так что закрой глаза и спи. А я буду охранять твой сон.