Ломаный контроль

      Сознание к Питеру приходило медленно. Он чувствовал, что его веки весят тонну как минимум, а в голове было мутно, будто он проснулся после неплохой вечеринки. Его мысли лениво текли в голове, пока он отходил ото сна.       «Ну, я хотя бы жив, » — подумал Питер, уставившись в потолок. Он не очень хотел вставать. В действительности, не то чтобы ему куда-нибудь нужно, верно?       Он почти снова заснул, когда его телефон зазвенел. Ах да, отчёт, точно.       Питер хватает телефон, не глядя на определитель номера, а потому голос по ту сторону его удивляет. — Братишка, привет! — Очень жизнерадостно доносится из трубки. — Мэт? — Питер недоверчиво мямлит, проверяя номер. — Он самый, — самодовольно хмыкает Мэтью, — я тут слышал, ты в Готэме, да? — Говорит его брат, и Питер устало стонет.       Он специально не говорил никому из членов семьи, что поехал в самый опасный город в США. Ради бога, его брат — его же информатор и хакер, он точно попросит достать ему какое-то тупое хакерское дерьмо, которым тут нелегально торгуют, и, хотя это от части выгодно Питеру, он очень, очень не любит связываться с нелегалами. — Ты, сукин сын, ты опять мой телефон отследил? — Очень недовольно спрашивает Питер. — Я глубоко ранен твоим предложением, чтобы ты знал, — с излишней драматичностью отвечает Мэт, — И у нас одна мать. — Я про нашего отца, — зевает Питер, и с той стороны звучит смешок. Старший Эванс слабо улыбается. — Ну а так, ты там в новостях мелькнул, я твою бомжатскую сумку из тысячи узнаю. Я тут хотел спросить, ты можешь достать мне… — Нет, — прерывает своего брата Питер, — Неа. Ни за что. Я не лезу в дерьмо с готэмскими преступниками. Они меня сожрут заживо, а кости кинут в реку, где меня никто никогда не найдет, и я не смогу доставать тебе ничего вообще, начиная от энергетиков, заканчивая новыми деталями для твоего супер компьютера. Я ещё не отошёл от того случая с бешеными собаками и перестрелкой… — О, пожалуйста, прекрати ныть, ты будешь в полном порядке, — Мэт хмыкает, — К тому же, я уже проверил этих чуваков. Они почти безобидны, и если достанешь мне эти детальки, я, так уж и быть, пришлю тебе парочку интересных файлов по тем наркотикам, которые ты недавно изучал.       Питер резко садится на кровати, чувствуя себе неожиданно гораздо менее сонным. — Как ты…? — Было сложновато их отследить, но, благодаря тебе и тем файлам, что ты недавно мне отослал от своих информаторов, я всё-таки нашел несколько компаний, продающих тот новый галлюциноген, и несколько инвесторов. Удивительно, как хорошо они замаскированы, но, проверив их недавние поставки, я обнаружил парочку интересных вещей. Поверь мне, ты хочешь знать, кто эти люди, — Питер слышит на фоне звук клавиатуры, потому что конечно, с раннего утра его братец уже сидит за компьютером. — Как ты умудряешься учиться и делать это всё? Я в твои годы еле успевал связи налаживать, — он устало потирает глаза. — Ну, в отличие от некоторых, я не сбежал от своих очень богатых родителей в восемнадцать, так что все нужные связи у меня уже есть, — Дразнящим тоном отвечает Мэт, — Ну так что, мы договорились? — Ты — маленький гремлин, и я ненавижу то, насколько ты хорош, но да, да, мы договорились, — Питер отвечает, потирая лицо. Он уже знает, что просто так он из этой ситуации не выйдет. И что-то ему подсказывает, что это начало чего-то очень и очень опасного. — Отлично! Я уже всё оплатил, сегодня вечером подъедешь к адресу, который я тебе кинул на второй телефон. Точное время я отправил туда же. Пока-пока, братец, не дай себя убить! — Бросает Мэтью напоследок и сбрасывает трубку, не дав Питеру даже шанса ответить.       Эванс ещё пару секунд смотрит на свой телефон, в который раз за эти несколько дней задаваясь вопросом, как его жизнь превратилась в это, но в итоге решает, что этот мир сумасшедший, и сдается. В самом деле, он уже не новичок, как будто он не лез в какое-то опасное дерьмо ради сенсации. Не первый и не последний раз проворачивает такое, как-нибудь справится.       Поняв, что он больше не заснёт, Питер решает, что он с таким же успехом может заняться чем-то полезным. Он смотрит в окно, на то, что он смеет назвать солнечным небом в Готэме, и думает. Он прекрасно осознает, что, как и ожидалось, все его планы аккуратно и с фанфарами полетели в трубу, так что, действительно, всё, что ему стоит делать с имеющимися данными — отправиться в Готэм сегодня вечером и завтра взять интервью у Брюса Уэйна. Ограничится ли он только этим? Конечно нет.       Он хочет и будет пытаться узнать, что не так с Уэйном изо всех сил. Хотя всё то, что он решил сделать до того, как впервые с ним пообщался, определенно не включало в себя тот факт, что Брюси будет глубже обычного бизнесмена, который строит из себя невежественного идиота.       Планы придется поменять. Определенно больше библиотеки. Если никто не крал документы, то она надёжнее, чем интернет. И, пока Питер не забирает их с собой, его будет невозможно отследить. Ну, то есть, если он наденет перчатки и там не будет камер.       Ещё также ему точно стоит сходить за чаем, потому что боже, он слишком верил в человечество и в готэмцев в частности. Сумасшедшие — единственное слово, идеально описывающее их, и Питер не будет пытать свою удачу, пытаясь купить чай в очередной забегаловке. И ему потребуется что-то сильнее обычной мяты и меллисы. На самом деле, такими темпами он начнет добавлять алкоголь в чай.       Ему, наверное, нужно будет переехать в другой отель. Ближе к библиотеке и, как он знает, к одному из лучших магазинов чаев в городе, потому что, зовите его параноиком, но, хотя он и верил изо всех сил, что чай будет не так плох, он всё ещё подготовился к тому, что будет ошибаться.       Питер не готов каждый день тратить несколько часов туда и обратно, когда он может тратить эти же часы на то, чтобы впитывать в себя информацию. Да, ему стоит начать бронирование на тот номер и отменять этот уже сейчас. Ещё собрать вещи, чтобы сразу переехать, когда он пойдет за чаем и в библиотеку. Звучит как отличный новый план.       Питер посмотрел на время на часах. — О, святой Бэтмен, этот маленький гремлин разбудил меня в семь утра! — Он собирается жестоко отомстить. Да, определенно. После всей этой историей с Готэмом, Питер просто приедет к нему домой, и плевать на то, что ему придется встретиться со своей матерью впервые за много месяцев, и заберёт все запасы энергетиков этого чертёнка. И нет, он ни в коем случае не мелочный.       Эванс застонал от разочарования, когда понял, что снова заснуть у него не получится, но, раз уж ему нечем заняться, стоит начать выполнение плана прямо сейчас.       Так что, именно таким образом он стоял в два часа дня у нового, немного более потрепанного и не так безопасно выглядящего отеля рядом с одним из самых опасных районов Готэма, молясь, чтобы он всё-таки дожил до своей мести.       В ту же секунду он услышал звуки сирен. «Хотя бы до конца следующей недели, » — поправил себя Питер, вздохнул и пошёл заселяться. Не то чтобы стоять на улице ему поможет, верно?       Он быстро разобрался с женщиной на ресепшене, которой, и Питер не мог её винить, было так плевать на всё вокруг, что он смог почувствовать это в ту же секунду, как вошёл. Он как можно быстрее разложил вещи, позвонил миссис Миллер, отчитался и отправился в чайный магазин.       Потому что завтра, он точно зальёт пиво или коньяк, который купит в ближайшем в продуктовом, в чай и расслабится. Хотелось бы сегодня, но нельзя вести интервью с самым изворотливым человеком в Готэме с похмельем и надеяться, что полученные данные будут достаточно хороши. После он сможет позволить себе немного отдыха.       Пока Питер шёл, он в очередной раз размышлял о том, как может пройти встреча. Он уверен, что из них двоих самая лучшая светская маска не у Питера. Потому что Брюс родился и почти всю жизнь прожил в Готэме, он ходил на все эти благотворительные вечера, встречи и всякое остальное каждый день и общался со всеми акулами светского и журналистского мира. И за эти два дня Питер научился, что это имеет гигантское значение.       Конечно, это не значило, что он сам не справился бы с этим, Питер так же пережил львиную долю внимания со стороны инвесторов родителей, держал лицо «всей компании, Питер, ты не можешь нас так подводить», общался с такими же акулами тех же миров, сначала из-за родителей, а уже потом из-за того, что это часть его профессии. Но он не общался с ними так много в повседневной жизни, не на протяжении стольких лет и уж точно не с готэмской элитой. Ради всего святого, Брюс Уэйн старше его на сколько? Тринадцать лет?       Из своих тридцати восьми лет как придурок он ведёт себя с тех пор, как он вернулся из какого-то там крупного путешествия. То есть, примерно восемнадцать лет. И несколько лет на различных гала концертах и балах, пока он был ребенком. До того как его родители… Что ж.       На секунду Питера поразила мысль. Старший Уэйн действительно сильно изменился с тех пор, как побывал в том путешествии, так что же действительно там произошло? Что заставило депрессивного, озлобленного и расстроенного подростка за несколько лет превратиться в то, чем бы ни являлся нынешний Брюс?       Что-то подсказывает Эвансу, что прямо сейчас он нашёл ниточку, которая может развязать узел под названием «Почему Брюс Уэйн ведёт себя как придурок».       И не то чтобы он никогда не задумывался о том, что случилось там, пока Брюса не было в Готэме. Просто везде это упоминалось так, вскользь. Об этом говорили только чтобы рассказать, что он вернулся и начал творить беспредел и почему-то… Почему-то никто не копал глубже. Почему-то никто не задавался этим вопросом, и что-то подсказывало Питеру, что без внешнего влияния не обошлось. То же влияние, что закрывало все хорошие стороны Брюса Уэйна.       Пока журналист думал, он дошел до небольшого традиционного магазина чаев, который, если исследования Питера были верны, стоит тут уже более тридцати лет. Что о чем-то говорит в Готэме.       Он вошёл в магазин, колокольчик прозвенел у него над головой, оповещая скрученного старика за прилавком и высокого худого пожилого мужчину-покупателя лет пятидесяти о том, что Питер вошёл. Эванс осмотрел помещение, которое просто кричало «антиквариат» и одобрительно хмыкнул. Ему тут уже нравилось. — Здравствуйте, молодой человек, вам нужна помощь? — Голос старичка был скрипящим, как старая несмазанная калитка, когда он предлагал свою помощь.       Питер хотел отказаться, но действительно задумался. Он хотел взять что-то более успокаивающее, чем чай с меллисой и мятой, а старик выглядит так, словно он пьет что-то с эффектом успокаивания уровня Будды. И Эванс всегда мог взять ещё и что-то необычное. Как сувенирный чай. Он готов поклясться, что в Готэме, а особенно в этом магазинчике, у него есть все шансы найти что-то действительно интересное. — На самом деле, да, я был бы не против, — Питер кивает, — у вас есть что-нибудь успокаивающее? Желательно что-нибудь посильнее. И что-нибудь необычное? — Хмм, — старик поглаживает бородку именно так, как это делают в фильмах, что, вау, Готэм действительно сюрреалистичен, — Я хотел бы уточнить, вам для улучшения качества сна, чтобы снять стресс или уменьшить тревоги? — Всё, желательно, — журналист выдыхает. — Мой мальчик, боюсь, что это невозможно, — старик выглядит искренне сожалеющим, и Питер на секунду раздумывает о том, чтобы просто посмешивать разные чаи и молиться на нужный эффект, но он как бы ещё не совсем сошел с ума. В действительности, он может пойти в аптеку за успокоительным, а не мучить бедного старика.       «Да, это нападение нехило так мой мозг тряхнуло. В какой момент я на чаи стал так полагаться?» — Тогда что-нибудь, что лично вы считаете лучшим чаем для успокоения, — и всё же, не может этот хозяин магазина быть таким расслабленным без каких-либо причин. Либо чай, либо наркотики, либо лекарства. Питер хочет верить в первое по многим причинам, но, в основном, потому что это самый простой вариант.       В любом случае, может он бывший монах Шаолиня и покинул храм по какой-нибудь очень разумной причине? Питер снова осматривает старика, мысленно кивает сам себе, и решает, что может быть прав. Но ещё вполне возможно, что у него просто недосып, лёгкое истощение — потому что когда он в последний раз ел вообще? — и куча, гора, стресса, которые сильно ограничивают его умственные способности. Он поспит потом. И поест. — О, у меня есть как раз то, что вам нужно, — кивает старик, — я схожу за чаем в кладовку.       Питер просто кивает в ответ, когда хозяин магазина выходит из поля его зрения. Он бросает быстрый взгляд на мужчину, выбирающего чай и уже собирается продолжить осмотр магазина, когда его мозг наконец обрабатывает лицо, которое он видит в отражении витрины чая, около которого стоит. Эванс моргает несколько раз и борется с желанием протереть глаза, чтобы прогнать наваждение. Единственная мысль, которая застревает в его голове это: «Это что, Альфред Пенниуорт?»       С одной стороны, он провел достаточно времени за поиском информации о странном дворецком слэш опекуне слэш единственной адекватной взрослой фигуре в жизни Брюса Уэйна, чтобы понять, что прямо сейчас перед ним стоит именно он, но… Серьезно, что за удача у него?       То есть, каков шанс, что человек, который лучше всех знает Уэйна, который является его доверенным лицом с самого детства и который определенно не собирается делиться с ним ни каплей информации, будет покупать или изучать чай в том же магазине, в тот же день?       И, хорошо, Питер мог бы подойти, завязать разговор, попробовать узнать что-нибудь про Брюса. Однако. Мужчина пугает, он будет честен. С помощью интернета и нескольких очень долгих поисков, он выяснил, что Альфред служил в воздушных силах в Великобритании. Он также воспитывал ходячий комок неприятностей, как утверждали газеты, с самого момента смерти родителей Брюса. И при этом он ни уволился и, насколько журналист может судить, не свихнулся. Питер умеет использовать свои мозги для получения простейших выводов. Альфред Пенниуорт невероятно силен характером, духом и, скорее всего, способен переубедить даже Бэтмена. Питер не будет даже пытаться заговорить с дворецким. — Вам что-то нужно, сэр?       Что ж, похоже Питеру этого и не нужно делать.       Эванс моргает и понимает, что всё это время он просто стоял и пялился на спину Пенниуорта. Ох, вау, поговорите о неловкости. — Эээ… — Всё красноречие покинуло журналиста под внимательным взглядом дворецкого, — Нет, нет, ничего, — Питер отводит взгляд, чувствуя себя так, словно его медленно препарируют, — Вы просто выглядите так, словно хорошо разбираетесь в чаях. Я думал, может вы тоже сможете что-нибудь посоветовать?       Альфред хмыкает, но взгляда не отводит, что-то подсказывает Питеру, что на его ложь не купились и журналист хочет сбежать. И он бы сказал, что знает, что ему никто не навредит, только вот он этого не знает. Готэм, черт бы его побрал. — Я думаю, вам отличо подойдёт чай из пассифлоры, — снисходительно отвечает дворецкий, и у Питера уходит смущающе много времени, чтобы обработать сказанное. — Кхм, ну, звучит… Интересно. — Он действительно интересен, — соглашается Альфред.       Питер пытается придумать способ избежать неловкой тишины, глазами выискивая то, о чем можно поговорить, когда что-то в кармане дворекого неожиданно начинает звенеть. — Прошу меня простить, — Пенниуорт кивает журналисту, одаривает его последним оценивающим взглядом, и, прикладывая телефон к уху, выходит из магазина.       Эванс чувствует себя так, словно его только что разобрали на детали, осмотрели и собрали заново. То, что произошло, и диалогом то можно назвать с натяжкой, так почему ему кажется, что за эти пару фраз его смогли проанализировать лучше, чем за все годы его жизни? — Что это вообще было.?