Тебя подвезти?

- Тебя подвезти? Азамат окликает Ваню, который завис с задумчивым видом над собственной чашкой с кофе, провалившись всем телом в огромное кресло их гримерки. Выглядит он бледным, практически постоянный румянец куда-то исчез со щек, и Азамат снова отмечает про себя забавную правдивость придуманной однажды Дорохом клички для Вани - белоснежка. Очень светлая кожа, практически прозрачная, сейчас подчеркивается еще больше светлой, в салатовую полоску, рубашкой. Нашел чего надеть на съемку, точно в пижаме, вскочил с постели и приехал - Азамат уже привычно ругает Абрамова, правда, сейчас про себя, и одновременно испытывая какое-то болезненно-приятное угрызение совести. Минут тридцать назад закончились съемки Ошуительного хоу - шоу вечной парочки Гарика Харламова и Тимура Батрутдинова. Было достаточно весело, смешливо и музыкально, но для Азамата и нервно. Нервно как всегда, когда он среди посторонних людей пересекается с Абрамовым. Слава богу, Гарик, точно чёртов пророк, в начале программы заявляет "У вас же конфликт? Мы ждем конфликт! Все шоу выезжают на конфликте!" Они с Абрамовым смеются и почти синхронно качают головами, что нет такого - ты чего, Гарик? А потом все битых полтора часа перерекаются и огрызаются друг на друга, словно супруги в разводе. Электрические разряды между ними практически видны воочию, как там технику не вырубает, непонятно. Ваня сдается первым, впрочем как всегда - не без удовольствия отмечает про себя Азамат - и практически уже не отбивается от нападок Мусагалиева, лишь закатывает глаза и горит румянцем. Глаза блестят обидой, потому что шутки иногда горчат, а претензии иногда максимально справедливы, но он просто смеется или молчит, чем провоцирует Азамата удвоить усилия. В Азамата же вселяется ядовитый бесенок, он не может остановиться, не может прекратить - достается даже "господину ведущему". Его бесит, что Ваня показательно не ведется на подъебы, бесит, что Гарик ржет над дурацкими пародиями, бесит, что Маликов чаще смотрит на Абрамова, чем на кого-либо другого, когда они играют в "знатоков", бесит, что в студии слишком жарко, что он надел кепку, и сейчас ощущение, что мозг под ней просто закипит. Становится чуть легче, когда он в какой-то момент передачи хватается за ванину руку, словно утопающий хватается за спасительную соломинку. В данном случае, спасение будет от пучины раздражительности и накопленной за год усталости - он, оказывается, тоже человек и может безумно, беспредельно, болезненно устать от бешенного круговорота проектов, съемок, семейных проблем. От тоски по кое-кому. Но даже тут он не может унять свой темперамент - держится за ванину руку и... сдавливает ее с силой, большей, чем нужно для рукопожатия. Смотрит как Ванины глаза расширяются, слышит как тот дрогнувшим голосом произносит "не дави так сильно", но продолжает держать. Капканом. Говорит что-то шутливое, пока Ваня медленно бледнеет. Мне больно. Читается в глазах. Потерпишь. Ты мне тоже причинял боль. *** - Тебя подвезти? Ваня поднимает темноволосую голову и пару секунд разглядывает Азамата. Тот выглядит безмятежным и расслабленным, в зеленых глазах горят привычные озорные огоньки - от недавнего мучителя ничего не осталось, к такому Азамату хочется броситься без опаски и с открытой душой ехать с ним куда угодно. Но Ваня не сдвигается с места, опускает глаза и крутит в руках чашку остывшего капучино. Ему не хочется ехать с Азаматом. Ему не хочется даже смотреть на него сейчас. - Вань, ты уснул что ли? Я могу тебя подбросить, поехали! Поболтаем еще по дороге, есть что обсудить. - Я такси вызвал уже. Ваня так и не поднимает глаз. Понимает, что опять ведет себя как обиженный ребенок, и такси никакого не вызывал. И, если по разуму, по сути, ничего такого не произошло - шутили, дурачились, дружески кололи друг дружку, иногда больновато, но это так привычно в их комедийной тусовке. Он долго учился этому, болел и обрастал панцирем, забивал свою чувствительность и сентиментальность, дрессировал цинизм и жестокость. Но почему-то рядом с одним конкретным человеком это никогда не работало, точно его обезоруживали одним лишь присутствием. Или взглядом. Раскосых темно-зеленых глаз. - Ваня, мы едем вместе, короче! Отменяй своё такси! И собирайся. Я сейчас с Гариком попрощаюсь и вернусь за тобой. Говорит как о решенном вопросе и исчезает. Ваня шумно вздыхает и за пару глотков допивает кофе. Опять поднимается глухое раздражение, что он ведет себя как-то не так. Может, надо делать вид, что всё классно и они по-прежнему классные друзья с Азаматом? Или, может, надо послать его? И на вопрос, за что, пояснить - за сучизм высшей пробы. Но Ваня не делает ни того, ни другого, так что теперь остается как всегда сделать так, как ему говорят старшие. Хмыкает от этого спонтанного самоанализа и всплывшего слова "говорят старшие". Его ребенок внутри, всегда на месте, и когда-нибудь, возможно, он перестанет ожидать от старших удара. В машине Азамата болтает радио, и они достаточно легко тоже от молчания переключаются на болтовню. Азамата всегда поражает, как легко Ванька открывается, доверяется, если его немного приласкать. И сейчас, когда рядом с ними больше нет никого, не к кому ревновать и не перед кем воевать за внимание, Азамат дарит эту ласку щедро и искренне: говорит, как классно пародировал Иван, как здорово выглядит сегодня, несмотря на озвученный час сна, как пел красиво, и, кстати, как здорово однажды собраться и спеть вместе. - Да! Это отличная мысль! Почему мы до сих пор не сделали этого? - Ваня действительно недоумевает, прогоняя предательскую мысль о том, сколько они в общем и целом не сделали вместе того, что когда-то собирались. Зачем-то перед глазами всплывает картина из прошлого: сидят с Азаматом рядышком плечом к плечу в каком-то очередном южном городе их квновского тура. Им жарко, на них только легкие маечки и шорты, сидят на полу - там прохладнее - и случайно прижимаются плечом друг к другу. Жарища ведь, кожа липнет, но почему-то они не отстраняются, а так и сидят, увлеченно правя сценарий грядущего шоу. И периодически встречаясь блестящими взглядами. Нос от носа - сантиметров десять. Два капитана яростно соперничающих команд. Два врага, колящих на глазах довольных зрителей своего соперника. Два друга, залезших под кожу друг друга однажды и навсегда. - Ну, может, потому, что ты тусуешься теперь только со стендаперами? Кроме Щербакова и Сабурова, и Эли, кто-то еще может тебя вытащить куда-то? Ваня улыбается. Азамат даже не столько видит его улыбку, ведя машину, а сколько чувствует ее. Он знает, что обвинение несправедливо, ведь он и не приглашал ни разу Ваню в студию, однако, почему-то хочется напомнить Абрамову, что именно он ясно обозначил приоритеты общения. Азамата, хоть он никогда и не признается открыто, это здорово задело. - Я вижусь теперь с ними реже. Особенно после всей этой нашей затеи с футбольным клубом фк10. И ты знаешь это! А перед игрой тебя с Дорохом я видел чаще, чем Элю с девочками! Черт, вы мне однажды даже приснились! Теперь Ваня уже в голос смеется. Азамата забавляет едва заметное, совершенно кошачье подмурлыкивание в ванином смехе, но он никогда не признается, что ему нравится этот звук. Не признается, что нравится быть причиной этого смеха. Не признается, что ревнует страшно, когда кто-то другой становится причиной. - Слушай, а поехали ко мне в офис? Это всё равно по дороге! Заедем минут на тридцать, посмотришь мои инструменты новые, попьем кофе, сыграю тебе новый трек! Азамат выпаливает предложение и сам приходит в восторг от идеи. И правда, Ваня же не был в его новом кабинете, не видел новых гитар! А сейчас ранний вечер, у них еще есть время пообщаться и поиграть. Косится на Абрамова, а тот в свою очередь смотрит на него. Ваня - правильный, ему надо домой, он обещал Эле быть до семи вечера, да и чувствует он сегодня себя неважно, после часа сна-то. Но любопытство сильнее, а еще желание доказать Азамату, что ничего это он не выбирал тусить только со стендаперами, что открыт для других людей тоже. - Окей. Давай только ненадолго.