Ирреальность

Они живут за городом, в маленьком городке, рядом с которым есть озеро, где вода такая чистая, что можно сосчитать все веснушки на своем лице. Да, они все бросают и переезжают сюда. Не потому что им надоедает охота, нет. Просто Сэм так хочет. Он просит тишины и покоя. — Потому что я устал, — говорит он, — и я хочу, наконец, жить спокойно, не оглядываться каждый раз, с ужасом ожидая увидеть какое-нибудь чудовище, пришедшее за моей душой. Сэм смотрит так проникновенно и умоляюще, что Дин просто не может ему отказать. Он плюет на все, собирает свои и сэмовские немногочисленные пожитки, бросает в багажник, берет Сэма за шиворот, закидывает на пассажирское сиденье, садится за руль, включает на полную громкость попсу из репертуара Мадонны и едет куда глаза глядят. Сэм всю дорогу спит, и Дин не понимает с чем это связано — то ли он устает сильнее, чем говорит, то ли просто наглатывается снотворного, что бы хорошенько отдохнуть. "Лишь бы со мной не разговаривать", — оскорбляется Дин и делает музыку погромче. Они оказываются на юге страны, в маленьком гостеприимном городке, название которого Дин проглядел. Братья осматривают приглянувшийся дом и расплачиваются наличными, которые Дин откладывал на тот случай, если Сэм все таки уедет от него. Он надеялся, что этого никогда не случится и обрадовался, что деньги ушли на что-то, что они смогут разделить вместе. — И нет, мы не геи, — устало говорит Дин. Он ловит непонимающий взгляд риэлтора и оборачивается на Сэма, который закатывает глаза и фыркает, молчаливо давая понять, какого он нелестного мнения о своем брате. "Сам дурак", — злится Дин и жестами сообщает, что сломает Сэму руку. Брат заливисто смеется, и от этого смеха старшему становится до того хорошо, что он так и не приводит свою угрозу в исполнение. Они въезжают в дом в конце августа. Дом маленький, но достаточно просторный для двух мужчин, которые поддерживают везде порядок и спят прямо там, где стоят. Их новое жилье необычайно яркое. Большой спектр цветов переливается в отражениях неба на стеклах шкафов и окон. Все в доме дышит жизнью и радостью, и Дин понимает, что эту радость их новому жилью дает Сэм своим ежедневным смехом и тихими уютными посиделками за ноутбуком поздно ночью, разнося по всему дому запах свежесваренного кофе. На обустройство дома уходит несколько недель, и незаметно для Дина наступает осень. Он достает из новоприобретенного шкафа теплые куртки и одну из них протягивает Сэму. — Не надо, — улыбается он. — Мне и так хорошо. — Не глупи, — хмурится Дин. — На дворе минус десять. — Все равно, — пожимает плечами брат. — Я не чувствую холода. Что-то в его фразе не нравится Дину, но он только кивает и прячет куртку Сэма обратно в шкаф, вешает ее на самое видное место, чтобы брат в случае чего не искал бы ее. Дин устраивается на работу в местную автомастерскую. Его услуги ценятся, и у него появляются постоянные клиенты, большая часть которых составляют женщины всех возрастов. Они сладко ему улыбаются, как бы ненароком касаясь его руки и нагибаясь слишком низко, чтобы Дин сумел получше рассмотреть открывающийся вид соблазнительной груди. Дин отводит взгляд и натянуто смеется. — Извините, но нет, — говорит он, — я не могу. Женщины не обижаются, нет. Наоборот, становятся более напористыми. — Такое чувство, что они добиваются руки принцессы-недотроги, — со смехом комментирует ситуацию Сэм и получает подушкой по лицу, отчего падает с дивана на пол и смеется уже оттуда. Сам Сэм, кстати, не работает. — Не хочу, — просто объясняет. — Не вижу в этом смысла. Дин не спорит. Ему спокойнее, когда Сэм сидит целыми днями дома, не показываясь на улице. "Как будто я дракон, охраняющий покой принцессы в замке. Отсюда вывод, что принцесса — он, а не я". На этих мыслях Дин успокаивается и покупает Сэму лишнюю банку колы. Придя домой, он не обнаруживает в доме брата. Дин проверяет все комнаты в доме, открывая каждую дверь. Он надеется увидеть радостное лицо Сэма, но его встречает только тишина. Дин достает мобильный и дрожащими пальцами набирает номер брата. Он ждет несколько минут, и когда длинные гудки не сменяются голосом брата, Дин в раздражении отбрасывает телефон. Он чувствует нарастающий страх. Он пытается убедить себя, что ничего страшного, Сэм просто вышел за пирогом, который вчера обещал Дину. Он скоро придет, и они вместе посмеются над Дином, но не может подавить панику. Она поднимается со дна его души, плотным кольцом оборачиваясь вокруг легких, и Дин с ужасом понимает, что не может дышать. Он старается успокоиться и делает глубокий вздох, отчего легкие обжигает огнем. "Тише, тише, тише, — говорит он своему бешено стучащему сердцу. — Он не мог уехать. Он просто ненадолго вышел. Он скоро вернется". Но время идет, а Сэма все нет. Дом резко теряет все краски и яркость, представая перед мужчиной серым и безумно уродливым местом. Даже звуки на улице перестают влетать в открытое окно, на полпути натыкаясь на отчаяние Дина и разбиваясь вдребезги. Он чувствует, как его сердце начинает биться сильнее, мешая дышать. Тревога застилает глаза черной пеленой, и мужчина на ощупь идет к телефону, набирая все номера, которые только может вспомнить. — Где Сэм? — орет он в телефон и, не получая ответа, хватает телефон, выдергивает его из розетки и бросает в стену. Дин кружит по городу на машине. не видя результата. Он выходит из нее и стучится в каждую дверь, требуя, чтобы ему вернули брата. Все смотрят сочувственно и удивленно, но никто ничего не знает. Дин чувствует, как паника ледяными пальцами обхватывает сердце и сжимает его. Он возвращается домой и без чувств падает на диван. Приходит в себя от звука открывающейся входной двери. Он не видит, но чувствует, что это Сэм, поэтому налетает на брата и сгребает его в охапку, прижимая к себе. — Где ты был? — еле выговаривает старший. — Дин, что с тобой? — удивляется Сэм и тут же болезненно морщится от того, что брат, не пожалев сил, прижал его еще сильнее. — Где ты был? — Что... Я ходил в ближайшее кафе, не мог больше сидеть в четырех стенах. Что-то случилось? Дин хочет сказать ему, что обошел все кафе и не видел никого, кто даже отдаленно напоминал бы Сэма, но решает промолчать. Дин так измучился, пока искал Сэма, что даже не находит сил сделать выговор, наорать или ударить. — Никогда не бросай меня, слышишь? — дрожащим голосом говорит он. — Никогда не бросай. Я всегда жил одним лишь тобой и мое сердце не выдержит, если ты повернешься ко мне спиной. Я всегда любил одного лишь тебя и знаю, что это невзаимно. Если не можешь полюбить, так хотя бы не оставляй меня. Разве тебе не жалко мое глупое сердце? Брат молчит, и Дин готов уже надавать ему подзатыльников за безразличие, когда чувствует, что Сэм обнимает его в ответ. — Дин, прости, — также тихо говорит он. — Я не хотел тебя расстраивать, но мне надо было выйти, понимаешь? Прости меня. Дин крепко сжимает зубы и молча прощает. Потому что по-другому не может. Потому что Сэм — тот, кто, несмотря на все ссоры, делает его жизнь намного счастливее, чем она могла бы быть. Дин чувствует, как дом вокруг снова наполняется жизнью, все из черно-серого окрашивается в теплые цвета, и понимает, что его сердце с каждым стуком возвращается в свой прежний ритм. Так и идет их жизнь — тихо, умеренно, спокойно, без стрессовых ситуаций и опасений за свою, а главное, за жизнь Сэма. Осень приносит с собой желтые листья, занося их в дом, а Сэм каждый день закрывает окна, чтобы листья не смогли попасть в дом. Все спокойно, но Дин чувствует, что что-то не так. Его волнуют взгляды брата, которые тот на него бросает. Поэтому когда он сообщает, что хочет поговорить с ним, Дин не удивляется. Он садится рядом с Сэмом на диван и ждет. Брат колеблется. Он несколько минут глубоко дышит, после чего переводит на Дина взгляд. — Дин, — Сэм берет брата за руку и крепко сжимает ее, — я давно хотел с тобой поговорить, но не знал, с чего начать. Сэм снова замолкает. Дин терпеливо ждет, сосредотачиваясь на теплой руке брата. — Дин, — снова начинает Сэм, — я беспокоюсь за тебя. — С чего бы это? — не понимает старший. — Ты ведешь себя не вполне нормально, — мягко говорит Сэм. — Ты говоришь странные вещи, странно себя ведешь, странно на меня смотришь. Может, я сделал что-то не так? Дин внимательно смотрит в серьезные глаза брата. — С чего ты взял? — С того, что ты не разрешаешь мне выходить из дома. Ты контролируешь каждое мое движение и требуешь объяснений, даже если я просто иду в туалет. — Погоди, что? — Дин ошарашенно смотрит на Сэма. — Ты сам не выходишь из дома! — Это не так, — грустно качает головой младший. — Я не выхожу из дома, потому что ты запираешь меня, забирая с собой ключи. — Сэмми, какого черта ты несешь? — злится Дин. — Я бы никогда так с тобой не поступил, я бы не посмел! Ты же знаешь это, старик! Ты же не собака какая-нибудь, чтобы я тебя на цепь посадил! — Сэмми? — брат хмурится. — Почему ты меня так называешь? — Потому что это твое имя, идиот! — Дин, посмотри на меня, — требует брат, беря Дина за лицо. — Внимательно посмотри. Кого ты видишь? — Пошел ты. — Дин! Посмотри на меня! Это важно! Дин нехотя переводит взгляд на перепуганного Сэма. — Тебя, идиота, вижу, — цедит он сквозь зубы. — Назови имя того, кого ты видишь, — не отстает брат. — Хватит, Сэм, — Дин сбрасывает руки брата. — Если ты решил пошутит, то это, блять, не очень смешно. Брат молчит, настороженно смотря на Дина. — Ну что еще? — не выдерживает старший, когда молчание затягивается. Сэм молчит, и Дин внезапно понимает, что не хочет, чтобы брат отвечал. Он видит, как тени от ночника заползают за лицо Сэма, и хочет отогнать их, но боится, что навредит ему. Это мысль так поражает его, что он не слышит ответ брата. — Что? — Я спрашиваю, ты опять перестал принимать таблетки? Дин удивленно моргает. — Какие таблетки? — Те самые, которые тебе психиатр прописал. — Брось, Сэмми, — натянуто смеется Дин. — Из нас двоих помощь мозгоправа была нужна именно тебе, а не мне. — Я не шучу, Дин. Это все очень серьезно. Дин прищуривается. Тени еще больше сгущаются, и лицо брата превращается в темную маску. Дин протягивает руку и кончиками пальцев касается лица Сэма. — Ответь мне, как долго ты не принимаешь таблетки? — настаивает младший. — Я не понимаю о чем речь. Дин выводит на лице Сэма причудливые узоры, невесомо касаясь обманчиво темной кожи. — Дин! — младший перехватывает руку брата, и Дин выходит из оцепенения. — Ответь на мой вопрос. Ты помнишь, когда в последний раз пил таблетки? — Я не пью таблеток. — Значит давно, — Сэм тяжело вздыхает. — Тогда я расскажу тебе правду. Я не Сэм. — Ну да, — Дин кривит губы в усмешке, — а я Памела Андерсон. — Я не Сэм, — с нажимом продолжает младший, — я Лиза. — Я сказал хватит, Сэм. — Ладно, если ты мне не веришь — спроси о том, что может знать только Сэм. Дин задумывается, рассматривая темное лицо Сэма. Ему кажется, что лицо брата расплывается. — В каком году Сэм ушел в Стэнфорд? Брат смотрит на него долго и многозначительно, и Дин понимает — Сэм правда не знает. — Я не понимаю, — севшим голосом говорит Дин. — Однажды ночью ты постучался в мою дверь, и я тебя впустила помнишь? Пришел, не помня себя от горя, и я не смогла тебя прогнать. Дин, я бы себя тогда никогда бы не простила. Чем дольше Лиза говорит, тем больше голос Сэма искажается, превращаясь в женский. Его лицо трансформируется, исчезает, и на его месте появляется лицо Лизы. Очень печальное и такое понимающее, что Дин отворачивается, не в силах смотреть на нее. — Почему же я вижу не тебя, а Сэма? — После того, как ты ко мне пришел, ты начал сильно пить, и у тебя начались странные галлюцинации. Ты всюду видел Сэма. Тебя осмотрел психиатр и прописал сильнодействующие таблетки. Они тебе помогают, но иногда ты просто перестаешь их принимать, из-за чего все повторяется. — Как долго это продолжается? — Три года. Мы постоянно переезжаем с места на место, чтобы ты забыл, чтобы вылечился, но тебе ничего не помогает. Дин чувствует, что его предали. И в первую очередь его предал Сэм. Он ушел, а что остается Дину? Всю оставшуюся жизнь оплакивать его смерть? Подсесть на наркотики, которые временно, но вернут ему брата? Черт, он ведь даже охотиться не может, потому что знает, что специально подставится под удар, чтобы его убили медленно и мучительно. И если бы он был уверен, что после смерти сможет увидеться с братом, он бы так и поступил. Но брат не будет его ждать. Он просто исчез, как будто его и не было никогда на свете. И все, Дин в этом уверен, абсолютно все забыли Сэма, кроме него и Лизы, которую он заставляет помнить. Он чувствует себя так, как будто земля может провалиться под его ногами. Он нетвердо ступает по ней, тщательно обдумывая и взвешивая каждый свой шаг, делает неуверенный рывок вперед, готовый к тому, что земля в любой момент может уйти глубоко вниз, унося его с собой. "И уносит, — с болью думает он. — Моя душа уже погребена там". Дин запускает руку в волосы, сжимая их так сильно, чтобы почувствовать боль. Он вспоминает непонимающие взгляды риэлтора и соседей, молчание Бобби и все понимает. — Три года, — бормочет он. — Целых три года. Боже, Боже, боже, боже, боже! Лиза успокаивающе гладит его по спине, а он понимает, что ничего не чувствует. Совершенно ничего. Он не хочет ее видеть. Хочет сжечь дом, весь город, всех его жителей. Стереть с их лиц это непонимание, сочувствие. Хочет, чтобы они тоже страдали, как он. Он ненавидит всех. Он ненавидит Лизу за то, что она жива и стоит рядом с ним в этой комнате. "Сэм должен был стоят тут, а не ты! — хочет крикнуть он. — Я не хочу тебя видеть. Верни мне Сэма! Почему ты не можешь смириться, черт тебя возьми! Я же не о многом прошу. Всего лишь о надежде. О призрачной и ненастоящей, но такой нужной мне. Я так хочу, чтобы он вернулся. Я так хочу снова его увидеть, поговорить с ним. Сказать, что я не в чем его не виню. Он всегда все делал по-своему, потому что хотел как лучше, но из-за этого я теперь страдаю. Так что прошу, дай мне возможность хотя бы иногда видеть его, пусть и с помощью моего безумия и вместо тебя. Я так мало у тебя прошу. Пойти на эту жертву ради меня". — У вас не было Сэма, вы не знаете, как это больно. Я ненавижу вас всех. — Тише, Дин, все хорошо. — Я ненавижу себя. Я ненавижу себя. Я... — Дин закрывает лицо руками. Лиза мягко отводит его руки и обнимает крепко и так нежно, что у Дина щемит сердце. — Все в порядке, — будто прочитав его мысли, шепчет она. — Я сама хочу тебе помочь, не вини себя. Дин сильнее утыкается в ее плечо и дает волю слезам. Чуть позже, накрыв уснувшую Лизу теплым пледом, Дин находит таблетки. Высыпает горсть на ладонь и долго на них смотрит. "В этих белых кружочках, — думает он, — заключено так много. Счастье Лизы и мое отчаяние. Как выбрать правильное решение?". Дин подходит к унитазу, поднимает стульчак, выбрасывает туда содержимое баночки и смывает. Он смотрит, как надежды Лизы одна за другой исчезают в воде. Потом открывает аптечку, находит упаковку витаминов, вытряхивает их и кладет в баночку со своим лекарством. После чего умывает руки и, улыбнувшись, заходит в полумрак гостиной. На диване, укрывшись пледом, спит Сэм. Дин тихо походит к брату, наклоняется, осторожно, чтобы не разбудить, целует его в висок и гасит свет. Он все сделал правильно.