Таблетка

      Сергею Разумовскому нужна медицинская помощь – а его отдали в руки монстру.       Это мы можем видеть как и при первом появлении Рубинштейна («Не надо успокоительного, это очень необычный субъект, очень интересный», – пусть мучается, ага), так и при втором, которую Баббл Студиос показали нам в вышедшем накануне Нового года «Трудном детстве».       В этой статье я хочу проанализировать сцену беседы Рубинштейна с Серёжей / Птицы с Рубинштейном.              Короткий тезис: Рубинштейн – мразь конченная. Я не буду далее это развивать, поскольку это ясно, как аксиома.       Длинный тезис: Серёжу очень жаль. И об этом я расскажу подробнее.              Карательная психиатрия – популярное клише в развлекательных медиа. К сожалению, это клише возникло не на пустом месте: психиатрия всё ещё играет немалую роль в пенитециарной системе в реальной жизни. Что примечательно: больница, в которой работал Рубинштейн в комиксе, носит имя Снежневского, а Снежневский – именно тот, кто популяризировал в СССР псевдониагноз «вялотекущая шизофрения», с которым закрывали политических инакомыслящих (и подвергали пыткам – почитайте, например, про сульфозин). Но сейчас я хочу поговорить именно о фильме.              В фильме Сергея Разумовского определяют в психиатрическую больницу тюремного типа, расположенную на острове Чумный (также известный как Форт Александр I). По длине его волос (до плеч) я могу судить, что на момент сцены с оранжевой таблеткой он провёл там около полугода.              Сцена очень страшная – и вовсе не из-за птеродактилевого крика Горошко. Что сразу бросается в глаза: Рубинштейн превратил Сергея в этакую собачку Павлова. Серёжа сидит обессиленно, упав на стол, не особо реагируя на нервирующее постукивание «врача» пальцами. «Включается» он только тогда, когда Рубинштейн демонстрирует лекарство – некую оранжевую таблетку, от которой Сергею предположительно становится лучше. Реагирует Сергей резко, на импульсе, из чего становится ещё более очевидно его плачевное физическое и психическое состояние, его измученность. Более того, Серёжи-то в этом теле почти и не осталось, только зверушка, реагирующая на простой стимул.              Авторы фильма пока что не говорят зрителям, чем является Птица – болезнью или потусторонней сущностью (смена цвета глаз Разумовского может быть художественной условностью); я же хочу пока что исходить из того, что Птица – проявление Серёжиного диссоциативного расстройства идентичности и психоза. Насколько я знаю, ДРИ лечится психотерапией, фармакотерапия же может участвовать вспомогательно; если у Сергея психоз, то применяются антипсихотические препараты (нейролептики). Со стороны своего пациентского опыта могу предполагать, что продемонстрированное лекарство обладает сильным седативным эффектом, то есть Серёжу просто физически «отключает» в медикаментозный сон – когда физическое тело спит, ни основная личность, ни альтернативная активничать не могут. Сильный седативный эффект может быть у нейролептика, транквилизатора или седатива (успокоительного).       Как человек, седьмой год употребляющий сильные седативы (по назначению врачей, ничего криминального), я очень хорошо могу представить, как Сергей себя чувствует: когда он не спит, он ощущает себя вязкой жижей с опилками в голове – сил нет не то чтобы чему-то сопротивляться, но даже просто думать (но это состояние для не желающего терять себя Сергея всё ещё лучше, чем Птица). И тем не менее – он сопротивляется: судя по тому, как упорно Птицу требует Рубинштейн, Серёжа сдерживается уже достаточно долго (во фрагменте диалога из слитого сценария сказано, что три дня), терять себя он не хочет. Сдаётся Серёжа только на своеобразное предложение сделки (при внимательном просмотре можно заметить, что он едва заметно кивает): «Пять минут мучений в обмен на целый день спокойствия» – и то он почти плачет, осознавая всю безысходность и безвыходность своего положения. Сама формулировка «сделки» у меня ассоциируется с изнасилованием: ну потерпи, ну жалко тебе что ли, расслабься и получай удовольствие. Некоторые зрители, кстати, заметили на Сергее следы побоев (каюсь – я не заметила, но это вполне может иметь место).       Другой вариант – лекарство может быть наркотиком, на который Рубинштейн подсадил Сергея, чтобы манипулировать им.              Когда Сергей сдаётся, мы наблюдаем смену ролей: если в начале диалога Рубинштейн ведёт беседу и возвышается над Сергеем, то теперь ведущий явно Птица. У Сергея и Птицы разный язык тела и разная мимика: Сергей сидит, согнувшись, лицо почти не выражает эмоций; Птица же сидит прямо, играет мимикой, бахвалится. «Чувствую желание вырвать тебе кадык», – сообщает Птица, и тут, на мой взгляд, проявляется не столько хаотичная злоба Птицы, сколько желание защитить Сергея (функция Птицы – именно защита), отомстить, отыграться за него (я тоже хочу вырвать Рубику кадык).       Когда Рубинштейна сменяет Софа, то можно заметить, что Птица лекарства явно не хочет, по его выражению лица виден вызов: «А ну-ка заставь меня» и даже страх перед Софой. В этом плане он, конечно, не помощник, а враг для Серёжи: Серёжа хочет спокойствия – хотя бы в виде забытья, Птица хочет управлять телом.              В сцене очень много света: но этот свет не греет, а обжигает. Сергей освещён лучами из окна – но ему темно, холодно и больно.       Фраза Софы: «У нас гости» – вполне очевидный задел на продолжение. Не из Сирии ли прибыли гости? Олег прибыл спасать Сергея?       Жаль, что вместо нормальных врачей и реабилитации нам дадут полную потерю рассудка и кровавую месть.