С белого листа

      Айзава хотел догнать дочь Старателя и, может быть, предложить ей подвезти её до дома. Он долго размышлял стоит ли это сделать, но, когда наконец решился, то Тодороки уже ушла. Сотриголова опоздал. Уныние нахлынуло на мужчину. Возможно, он её больше никогда не увидит. Конечно, он может интересоваться ей через её младшего брата, который учится в его классе. Но ему было стыдно перед подростком. Шото хоть и не самый общительный человек, но очень прямолинейный. Если он что-то заподозрит, то разговора о взаимоотношениях Айзавы и дочери Старателя не избежать.

***

      Айзава закурил перед тем, как забрать Эри от своего класса. Скорее всего, от него будет пахнуть сигаретами. Если дети из его класса могут додуматься промолчать о вредной привычке их красного руководителя, то Эри наверняка не будут молчать. Поэтому для таких случаев он начал держать при себе жевачку. Это поможет по большей части скрыть не очень приятный запах.       После сигарет стало легче. Переживания немного ушли. Затушив и выбросив сигарету, Айзава положил в рот подушечку жевательной резинки, чтобы хотя бы немного убрать запах сигарет. Он специально шёл медленно до общежития своего класса. Все будут в плюсе от этого. Эри сможет немного больше времени провести со своими друзьями, а Айзава сможет тщательнее скрыть запах сигарет, оставшийся на нём.       Айзава зашёл в общежитие своего класса, как будто он зашёл в дом совершенно чужих людей. В какой-то степени, дети из его класса действительно были для него чужими людьми. Но ему всегда было разрешено зайти к своим ученикам, если это было нужно.       Эри была настолько увлечена какой-то игрой, что даже не заметила появившегося в общежитии Айзаву. Айзава начал тихо подходить к Эри. Несколько учеников заметили его. Но пока не стали ничего говорить, так как видели, что Эри ничего не заметила, и хотели удивить её. — Привет, — Айзава присел на корточки рядом с Эри, всё ещё находясь у неё за спиной.       Эри, кажется, испугалась, так как она вздрогнула. Она быстро повернулась в ту сторону, где услышала голос. Узнав в мужчине Айзаву, она улыбнулась. — Привет! А мы тут играем. — Молодцы. — Как прошло родительское собрание? — спросил Иида, но другого от него и не стоило ожидать. — Тебе не стоит переживать. О тебе не было сказано ни одного плохого слова. Учителя хорошо отзываются о тебе. С отстающими, конечно, сложнее… — Я, как староста, должен переживать о своих одноклассниках. Особенно о тех, у которых есть проблемы в учёбе. — Не будем указывать пальцем. Все и так прекрасно знают какие у них оценки и кому нужны работать усерднее. Но так же хочу отметить Бакуго, который слишком вспыльчивый, и Мидорию, который часто травмируется из-за собственной же причуды. Мама Мидории очень переживает, что, пожалуй, не очень-то и удивительно.       Мидория прекрасно понимал, что он часто травмирует своё тело собственной же причудой. И подросток понимал, что все переживания его матери вполне оправдано. Любой матери тяжело видеть, как её ребёнку больно. Но для героя нормально получать травмы. Любой герой в большей или меньшей степени может навредить себе сражениями со злодеями. Хотя Мидория всё же виновато опустил взгляд. Ему было жалко свою маму. Она с детства воспитывает Изуку одна. И стала для Изуку самым близким человеком. Не хватало, чтобы с ней что-то случилось. — Учитель… — Тодороки решил обратиться к классному руководителю. — Что сказала сестра? — Не жаловалась. Но она беспокоилась о тебе. Попросила приглядывать за тобой и помочь, если что. — Это в её репертуаре, — Шото засмущался. — с пяти лет я живу без мамы с отцом сестрой и братом. Сестра заменила мне маму. — Какая прелесть, — Хагакуре начала умиляться. — Какая у тебя заботливая сестра. — Она, кажется, меньше всего поддалась проблемам в семье. Хоть она и боится отца… Мы с братом обычно не стесняемся показывать, что мы злы на него из-за того, что произошло у нас в семье десять лет назад, то сестра, наоборот, пытается всё наладить. Она верит, что отец может исправиться. Хотя, сколько времени я его знаю, он совсем никак не поменялся…       Айзава пытался осмыслить слова Тодороки в своей голове. Старатель известен на публике своей холодностью. Он занимает первое место в топе героев, которые похожи на злодеев. По всей видимости, поведение Старателя касается и его собственной семьи. Как же Шото не повезло… — У тебя тоже нет мамы? — спросила Эри и вполне серьёзно. — А папа плохой? Прямо как у меня когда-то? У меня давно нет мамы. А Кай был злой. Он делал мне больно. — У меня есть мама, — спокойно ответил Тодороки. — Просто она находится в больнице, поэтому она не дома, и я с ней долго не виделся. А папа… Действительно не самый приятный человек. — Тебе нужно найти нового папу! Прямо как Айзава-сан, — неожиданно сказала Эри. — Герои вместе с Айзавой-саном спали меня от Кая. Сейчас Айзава-сан заботится обо мне. Он хороший папа! — Эри, не стоит так говорить, — Айзаве показалось, что говорить такое не совсем красиво. — Хоть Старатель не самый ласковый человек, но он всё-таки папа Тодороки. Несмотря на проблемы, это всё равно может быть неприятно. Но я рад, что тебе хорошо со мной. Извини, Тодороки. Эри наверняка просто не подумала. — Ничего страшного. Всё нормально. — Прости Тодороки… — Эри почувствовала себя виноватой, когда Айзава сделал ей замечание. — «Папа»? — Мидория был удивлён, что Эри так называет его классного руководителя. — Разве Вы удочерили её? — Нет. Только взял опекунство. Удочерения не было. Я бы не очень хотел, чтобы Эри сильно привязывалась ко мне, так как, возможно, когда она научиться контролировать свою причуду, её придётся отдать уже именно на удочерение в другую семью. Но у Эри всё равно иногда звучит слово «папа» в мой адрес. Я говорил ей, что есть вероятность, что я не всегда буду с ней. Но это не очень помогло. — Я не хочу в другую семью! — воскликнула Эри. — Я хочу с тобой!       Эри подошла к Айзаве и обняла его за шею. Она уже убедилась, что с Айзавой ей будет хорошо, и он сможет позаботиться о ней. А в другой семье она не была уверена. Эри думала, что в другой семье над ней могут издеваться, как это делал Восстановитель. — Она так Вас любит… Даже удивительно. Прошло не так много времени, но Вы для неё уже семья, — Мидории нравилась картина, которую он видел. — Я не могу ничего поделать… — Айзава вздохнул. — Пока я должен заботиться об Эри, я буду это делать. Но потом… Я не знаю как быть. Я не женат. Работа не всегда позволяет сидеть с Эри. И дело касается не только того, что её бывает не с кем оставить. Я в любой момент могу умереть. Не дай бог, конечно. Если Эри останется на мне, а я умру, то она останется одна. Если это случится, когда Эри будет ещё ребёнком, то она не сможет сама о себе позаботиться. — Я тоже буду героем! Я спасу тебя от всяких злодеев! — заявила Эри. — Спасибо, Эри, — Айзава погладил девочку по голове. — Но для начала тебе нужно закончить младшую и среднюю школу. Перед тем, как ты поступишь в геройскую академию, пройдёт около десяти лет. Я не думаю, что я буду обучать тебя твоей причуде столько времени. Так что к тому моменту, когда ты поступишь в академию, а потом станешь профессиональным героем, ты будешь уже в другой семье. Тебе не нужно будет защищать меня. — А… Сколько времени ты будешь меня тренировать? — Моя самая главная задача научить тебя сдерживать причуду, чтобы она не выплёскивалась наружу в тех количествах, которые могут навредить другим людям. Поэтому, скорее всего, это займёт несколько месяцев. Может быть, в крайнем случае около года. А дальше уже без меня.       На глазах Эри начали появляться слёзы. Ей от одной только мысли, что рано или поздно Айзава оставит её, становилось грустно. — Иди сюда, — увидев, что Эри сейчас заплачет, Айзава подозвал её к себе, чтобы обнять и успокоить. — Помнишь тогда, в больнице, я обещал тебе подумать над своим решением. Может быть, всё изменится и я тебя никому другому не отдам?       Эри оказалась в объятиях Айзавы, прижимаясь к его груди и всхлипывая. — Угу. Помню. — Если я вру, то только рациональной ложью. Я не буду уверять тебя, что ты останешься со мной, но в итоге это не окажется правдой. Я не умею врать обычной ложью. — Точно? — Точно. Говорю же, я не умею врать. Только рациональная ложь во благо.       Айзава встал и решил немного побаловать Эри, взяв её на руки и донеся до входа в общежитие класса 1-А, где находилась вся уличная обувь. Мужчина поставил девочку на землю. Эри натянула на себя свои сапоги, собственно, как и Айзава. Сотриголова удостоверился, что в общежитии его учеников не осталось никаких вещей Эри. Только после этого они вдвоём ушли.       Эри не плакала. Но на её лице было абсолютное спокойствие. Может быть, даже усталость. Она спокойно шла рядом с Айзавой. — Хочешь сегодня поиграть с Миком? Он же весёлый, верно? — Я хочу с тобой. — Мне нужно заняться кое-какими делами по работе. Я буду рядом, в учительском общежитии, но я не смогу уделить внимание игре с тобой. Но этим может заняться Мик. Мы его очень сильно попросим. Он уж точно поднимет тебе настроение. — Хорошо… — Ты так сильно расстроилась, что я, возможно, не смогу быть с тобой всю жизнь? — Угу…       Эри закивала. Она смотрела на землю, даже не взглянув на Айзаву после его вопроса. Хоть культурный фестиваль Юэй и заставил Эри начать улыбаться, он не отменил того факта, что Эри всё-таки может иногда грустить. Грусть — это обычная эмоция любого человека. И сейчас Эри испытывала именно её. — Прости… Мне правда жаль, что всё может быть именно так. Я понимаю, что ты хочешь остаться со мной. Я тоже тебя люблю. И я тоже не хочу расставаться с тобой. Мидория с Тогатой тоже наверняка не хотят тебя забывать. Но я взрослый человек. У меня гораздо больше жизненного опыта, чем у тебя. Понимаешь, в жизни не всегда бывает так, как нам хочется. Перед тем, как что-то сделать нужно взвесить все «за» и «против». Если делать что-то только потому, что тебе хочется, то не всегда будет получаться что-то хорошее. И порой нужно отпустить человека. Даже если ты его очень любишь. Не потому что он тебе больше не нужен, а потому что так будет правильно. Я бы сам с радостью остаться с тобой навсегда. Но я могу не справиться с этой задачей… Я боюсь сделать только хуже. Тем, что я один. Тем, что я про-герой. Не все люди плохие. Не все такие, как Восстановитель. Поэтому я понимаю, что есть люди, которые могут позаботиться о тебе лучше меня. Знаешь, я, в какой-то степени, даже завидую тебе. Потому что я, как и Юэй в целом, будем искать тебе новую семью. Семью. Хотя мы могли бы отдать тебя в детский дом и не заморачиваться о твоём благосостоянии. У меня никогда не было родителей. Я всю жизнь был один. Я рос в детском доме. Воспитатели заботились обо мне. Но это совсем другое. Они никогда не смогут заменить родительскую любовь. Я хочу тебе только счастья и хорошей жизни. Поэтому стараюсь сделать всё возможное, чтобы всё именно так и было в действительности. Я знаю какого это… Потерять дорогого для себя человека. И дело не только в родителях. В шестнадцать я потерял лучшего друга. Мик и этот друг были самыми дорогими людьми для меня. Они — моя семья. Потеря близкого человека — это действительно страшно. Особенно, когда это происходит у тебя на глазах. Но порой нужно просто отпустить. Первое время будет грустно. Да и потом будет грустно. Но потом ты просто привыкнешь к этой боли. — Айзава-сан… Я люблю тебя, — Эри схватилась за ногу Сотриголовы и захныкала. — Я тоже тебя люблю. Давай создадим как можно больше приятных совместных моментов, чтобы потом тебе было, что вспомнить, и ты улыбалась, вспоминая меня.       Эри сильнее вжалась в ногу Айзавы. Она слишком сильно им доложила и никак не хотела его отпускать. Ни физически, ни морально. Шоте пришлось взять Эри на руки и оставшуюся часть дороги до учительского общежития нести её таким образом. Сама идти она отказывалась. Поэтому другого выбора у Айзавы не было.       Даже в общежитии Эри не хотела отпускать Айзаву. Она не отходила от него ни на шаг. Но Айзава был верен своему слову. Он нашёл Ямаду на первом этаже общежития в зоне отдыха. Он развалился на диване и смотрел телевизор. — Ямада, не мог бы ты этим вечером посидеть с Эри, пока я буду заниматься проверкой работ? — Эри? Конечно!       Ямада вскочил с дивана. Он был в восторге от того, что он может провести время с Эри. Но девочка сейчас была не в духе. Поэтому она, наоборот, не сильно этого желала. Мик протянул Эри руку, чтобы та могла дать ему пять. Эри пряталась за Айзавой всё ещё цепляясь за его геройский костюм. Обычно, Эри и Мик всегда здоровались, давая друг другу пять. Но сейчас Эри не хотела этого делать. — Эри. Что случилось? Почему ты такая грустная? — спросил Мик.       Эри промолчала. Она не хотела об этом говорить. — Это довольно сложно… — Айзава вздохнул. — После того, как я научу Эри контролировать причуду, скорее всего, нам придётся отдать её в приёмную семью. Эри расстроилась из-за этого. Она хочет быть только со мной. — А ты сам этого хочешь? — Я хочу ей лучшей жизни. Если понадобится, то мне придётся отдать её в другу семью. — Но признай, что ты хочешь, чтобы она осталась с тобой. Отпусти своё упрямство, Шо. Порой оно действительно не к месту. — Я боюсь не справиться. Ребёнок — это огромная ответственность. Кто будет рядом с ней, когда я умру? Меня в любой момент могут убить злодеи. К тому же, завалы с работой в Юэй. Из-за работы я не смогу уделять ей столько времени, сколько нужно. — Эри не младенец. Она живёт с нами на территории Юэй, где система охраны на уровне Тартара. Тут с ней ничего не может случится. Если её не с кем будет оставить, я думаю, она может и одна просидеть. Она спокойная и послушная. Она не будет хулиганить. Просто объясни, что можно делать, а что нельзя, пока рядом с ней нет взрослых. А вот что мы будем делать, когда ты умрёшь, то сейчас не время об этом думать. Не нужно думать о смерти раньше времени. И с каких это пор ты боишься ответственности? — Я не знаю… Пока меня не выпустили из детского дома и я не начал жить отдельно, меня окружало много детей. В том числе и таких, как Эри. И даже младше. Но я не особо с ними контактировал. Со мной многие не хотели общаться и ты это знаешь. У меня просто нет знаний и опыта, что нужно делать. — У тебя теперь есть Эри. Научишься. Лучше сейчас начать и потихоньку узнавать что-то новое и необходимое. А если ты будешь избегать этого, то, конечно, ты ничему не научишься. — Хорошо… Я подумаю, что с этим можно сделать.